Город Цветных кварталов

      Усаги устало потерла лицо; ее так потрепало, что перчатки прорвались в нескольких местах, обнажив кожу. Ладони саднили от ран и царапин. Ренацион казался полем брани, на котором остались в живых только она и Такседо. Что им делать? Как исправить ситуацию? Как поймать преступников, которые наверняка в этот момент уже находятся на другом континенте? Когда сейлоры выступали против Зла один на один, это была совершенно другая ситуация. Скрыть десятки пострадавших, замести собственные следы и при этом не упустить Берилл и ее свиту, — с таким им еще не приходилось сталкиваться, и Цукино не была столь уверена, что у них есть достаточно сил и времени.       Мамору, зажав зубами край своей мантии, выдрал от нее приличный кусок и принялся неловко перематывать свою руку. Сейлор Мун помогла ему кое-как перетянуть рану.       — Надо убедиться, что в Ренацион по-прежнему нельзя войти. Никто не должен видеть того, что здесь произошло. К государству мы все равно не можем обратиться: на карте — наше разоблачение. Я сейчас спущусь, чтобы удостовериться, что на территории универа никого нет, а ты свяжись с Сец.       — А ребята?       — Пусть пока спят.       — Хорошо.       Такседо Маск беспрепятственно спустился по лестнице вниз: видимо, действие Лунной палочки разрушило барьер, созданный Берилл. Усаги дотронулась до полумесяца на своем лбу.       «Плутон», — мысленно позвала она, но связь не установилась.       В последние несколько дней она практически не видела Сецуну, что было несколько непривычно. Они не пересекались в универе, не созванивались; Усаги так уставала от совместных вылазок с Джиба и так была занята их общей тайной, что несколько отдалилась от своей старшей подруги. А вдруг с ней случилась беда? Не могла же она и правда настолько поддаться чарам Берилл, что никого и ничего не замечала вокруг?       Но Усаги понимала, что могла. Берилл не была обычной шарлатанкой, Берилл была могущественна. Ее помыслы явно не ограничивались какими-то тривиальными мотивами. Как и жизни назад, она имела глобальные цели, и кучка потерявших сознание студентов — лишь толика жертв, которую она способна принести. И ее силы крепнут. Пусть она не смогла довести свой ритуал до конца, в ее руках — знания.       Сейлор Мун — студентка Ренациона. Такседо Маск — начеку. Новый воин — сам по себе, но она тоже связана с универом. При этом на стороне Металлии, как минимум, два генерала — Джедайт и Нефрит, не считая других слуг. На ее стороне время и возможность скрыться, в то время как у воинов света не так уж много информации о своих противниках и выпавшая из реальности Сецуна. Нельзя и забывать, что сегодня Берилл получила какую-то информацию из своего хрустального шара. Но какую? Что она ей дала? Почему ей потребовалась толпа одурманенных студентов?       А на это ответ, наверное, не так уж и сложен. Чем все это время занимался враг? Сбором энергии. Устроив магическое испытание, Берилл обеспечила себе множество жертв, и если бы все пошло по плану, скорее всего, у нее получилось бы провернуть свою операцию без лишнего шума: ректор дала ей полный карт-бланш, преподаватели отстранены, студенты одурманены. Но все пошло не так. Усаги оказалась вне воздействия, как и Мамору, и новый воин, чье имя они так и не узнали. Не исключено, что среди студентов были и другие, кто не поддался чарам. Этого предусмотреть Берилл не удалось. Она не поняла, что за ней наблюдают, и Мамору не верит ей. Понадеявшись на свою молниеносную атаку, Берилл допустила брак в работе.       И, увы, не она одна.       — Все чисто.       Усаги вздрогнула. Она уже и забыла, куда ушел Такседо.       — Сец не отзывается. Мы должны ее найти.       Мамору тревожно нахмурился:       — Сначала нам придется навести здесь порядок. Мы не можем оставить их тут, — они осмотрелись вокруг, и бездвижные тела заставили Мамору поморщиться.       Сейлор Мун и Такседо Маск посмотрели друг другу в глаза, понимая, что думают об одном и том же. У них есть выбор. Выбор замести следы и привести в чувство неповинных людей. Выбор искать Сецуну и убедиться, что с ней все в порядке. Выбор мчаться в «Немезиду», пытаясь догнать Берилл. И каждый их шаг будет иметь определенные последствия, которые перекроят абсолютно все. Изменив последовательность, они изменят и всю историю.       — Разделиться слишком опасно. Нас мало, — покачала головой Усаги, хотя, если бы Мамору предложил эту мелькнувшую в его глазах идею вслух, наверняка подчинилась бы.       Что выбрать? Бежать за Сец? Попробовать поймать врага и увеличить свои шансы на победу?       — Тогда надо начинать со слабейших. Выведем студентов в безопасное место.       Не споря и не тратя время на терзания, они принялись перебрасывать студентов в лаборатории, находящиеся вне здания универа, и усаживать их за столы. Множественная телепортация выбила Усаги из сил, но она, стиснув зубы, продолжала поправлять безвольные тела. Когда все студенты были на своих местах, Сейлор Мун на последнем дыхании исцеляла, пробуждала их Лунной палочкой и тут же скрывалась, пока те приходили в себя. Очнувшись, студенты видели перед собой проректора, который объявлял им об отмене испытания, и так — лаборатория за лабораторией.       Когда последние возмущенные студенты, не помнящие абсолютно ничего о произошедшем, покинули территорию универа, Усаги бессильно опустилась прямо на ступеньки перед входом в Ренацион, и на нее наконец в полной мере накатил тот ужас, что случился здесь пару часов назад.       Их враг проявил себя. Чуть не погибли десятки человек. Конспирация Хранителей фактически сломлена, враг скрылся, а они до сих пор не знают, что с Мейо. Все их приготовления и жалкие потуги оказались тщетны и абсолютно бесполезны.       — Мы должны идти к Сецуне, — Мамору, вопреки своим словам, сел с Усаги рядом, не жалея своих дорогих классических брюк, а потом достал из кармана пиджака сигареты и со вкусом закурил; заметив заинтересованный взгляд Усаги, он сурово покачал головой — «Даже не думай».       Если честно, Цукино не очень-то и хотелось, но она слышала, что сигареты, успокаивают, по крайне мере, Мамору точно. А вдруг и ей бы помогло?       С минуту они помолчали.       — Как ты думаешь, у нас еще есть шанс победить? — Усаги ткнула носком ботинок несуществующий камень и перевела взгляд на Джиба; она была такой уставшей, что не могла побороть уныния, которое так старалась в себе искоренить, но которому все равно временами поддавалась.       — Я еще не попробовал горнолыжный спорт. Не купил байк. Не убедился, что ты таки закончила этот треклятый универ и держишь в руках диплом. И не нашла кого-то получше этого придурка Эйла или кто там у тебя сейчас. Да и Сец еще не дописала книгу. Конечно, у нас есть шанс. Шанса у нас нет проиграть, Усаги, — он затушил окурок и непедагогично бросил его куда-то вперед. — Не смей сдаваться. Тебе это не идет. Пошли.       Усаги молча поднялась. С Эйлом она рассталась еще полгода назад, но откуда об этом знать Мамору? Ему, наверное, совершенно все равно.       Но сейчас было не время обижаться на равнодушие Джиба. Последняя телепортация, и они перенеслись к светлому дому Сецуны. Они так хорошо проработали эту точку, что оказались там практически без усилий, однако сколько ни звонили и ни стучали, хозяйка не открывала. Сад был тих и пуст. Все выглядело так, словно все в порядке: владелица дома просто ушла по делам и скоро вернется.       — Запаска, — вспомнил Мамору и пошарил рукой в висящем справа от входа кашпо. «И откуда он знает?» — Давай, — он выудил небольшой ключ и отпер двери.       Внутри тоже стояла зловещая тишина.       — Спустись в подвал, я в комнаты, — предложила Усаги, но разойтись они не успели.       Едва Цукино зашла в гостиную, как тут же увидела Сецуну и непроизвольно охнула. В одной ночной черной сорочке, Мейо бездвижно лежала на диване, будто спала. Спящая красавица, от которой по спине Усаги пробежала волна ужаса и дрожи.       — Сец! — позвала ее Усаги, склоняясь над бездвижным телом; Мамору, вбежавший следом, потряс Сецуну за плечо, но та даже не шелохнулась. — Сец!       Она была ледяной, однако сердце все же тихо билось в ее груди, исключая самое страшное. Сецуна дышала.       — Мамору?       — Без сознания. Она цела, но спит, — его лицо было серым от волнения. — Это не нападение, Усаги. Это магия. Берилл вывела ее из своей игры.       — Думаешь, она в курсе?..       — Не знаю. Вряд ли бы Сец осталась в живых. Возможно, это последствия дурмана.       — Тогда я попробую Лунную палочку.       Усаги попыталась перевоплотиться. Она была так вымотана, что у нее не получилось ни с первого, ни со второго раза. Лишь на волевых усилиях у нее вышло стать Сейлор Мун.       Если бы у нее был Серебряный кристалл!..       — Сила луны, исцели! — приказала она, и волны мерцания прокатились по телу Сецуны.       Усаги смотрела на по-прежнему закрытые глаза, и силы окончательно покинули ее. Свесив руки вдоль тела, она вяло наблюдала, как Мамору зачем-то шарится в ноутбуке Сецуны, оставленном на столе. Пароль знали они все, поэтому зайти в систему не составило для них никакого труда.       — Она взяла отпуск с сегодняшнего дня и якобы уехала отдыхать. Смотри. Онлайн-билет оформлен.       Усаги вяло глянула на экран. Сецуна никогда бы не поехала в горы, она боялась селей и обрывов.       — И телефон отключен.       — Какая глупая конспирация, — горько съязвила Усаги, гладя подругу по распущенным волосам, словно эта ласка могла ее пробудить.       — Видимо, они все-таки не рассчитывали, что Сец имеет какую-то ценность. Родных у нее нет, мужа тоже. Они посчитали достаточным придумать историю с отпуском. Или не имели слишком много времени для более удачного прикрытия.       Все это, если честно, казалось Цукино простым трепом.       — Как это поможет нам оживить Сец?       — Никак. Но мы можем попробовать зайти с другой стороны.       Усаги с надеждой уставилась на Мамору.       — «Немезида»?       Джиба покачал головой:       — Слишком очевидно. Слишком опасно. К этому времени у Берилл для нас подготовлена стопроцентная ловушка, в которую мы тут же угодим, едва подойдем к штаб-квартире близко. Время, когда мы могли это сделать, упущено.       — Тогда?..       — Тогда мы можем попытаться выяснить о свите Берилл. Тот парень, который был с ней на сцене. И Нефрит. Мы можем попытаться найти что-то через ее слуг.       — Вполне возможно, что мы наткнемся на фальшивку, как с приютом, помнишь?       — Но нам надо попытаться. Во-первых, нужно выяснить, кто был этот парень на сцене. Я почти уверен, что видел его раньше, причем не раз. Это может быть липовый студент, а может вполне реальный. Во-вторых, Нефрит. Его тоже надо проработать, выяснить о нем как можно больше. Он — приметная фигура в универе. Я в принципе удивлен, что Берилл позволяла ему находиться на виду. Если не ошибаюсь, он тут три года?       — Да, с первого курса, мы поступали вместе.       — Три года — приличное время, чтобы наследить. И еще. Новый воин.       Это было еще одно страшное разочарование сегодняшнего дня. Еще один потерянный союзник.       — По крайней мере, мы точно знаем, что она не с Берилл, хотя и введена в заблуждение. Сложно вообще предположить, что она помнит и знает, потому что, похоже, ищет принцессу Серенити.       — Но Серенити умерла… — Усаги замолчала.       Утверждать, что Серенити умерла, было спорно. По сути, Усаги и была Серенити, пусть это до конца так и не уложилось в ее голове. Усаги просто не дошла до той стадии, чтобы стать Серенити.       — Но это самое трудное. Ее лицо тоже показалось мне очень знакомым, я могу попробовать найти ее среди студентов, только не знаю, стоит ли терять на это время именно сейчас. Гораздо надежнее, наверное, начать с Нефрита и другого парня, — Мамору замолчал.       Они с Усаги вновь смотрели друг на друга в немом понимании.       Они устали. Измотались. Их силы почти на нуле. Не факт, что никто из врагов не видел их на крыльце Ренациона и не сложил «два и два». Они остались без поддержки Сецуны, и, наверное, самое надежное, что они могли предпринять, это покинуть НеоТокио, чтобы не стать мишенью. И все же им придется рискнуть. Без этого у Земли нет шанса.       — Я заберу Сецуну к себе, — тихо сказал Мамору, и они оба почувствовали подступающее одиночество при виде ее безучастного лица.       ***       — Надо убедиться, что в Ренацион по-прежнему нельзя войти. Никто не должен видеть того, что здесь произошло. К государству мы все равно не можем обратиться: на карте — наше разоблачение. Я сейчас спущусь, чтобы удостовериться, что на территории универа никого нет, а ты свяжись с Сец.       Ами потащила безвольного Зойсайта к двери. Он все еще не отошел от новости, что Нефрит как-то связан с кошмаром в Ренационе, но времени на сантименты у них не осталось. Через несколько секунд Джиба окажется на первом этаже и, скорее всего, заглянет под лестницу в поиске свидетелей. Что за этим последует, Мицуно и представлять не желала. Быстро протолкнув в дверную щель Като и проскользнув сама, она бесшумно заперла за ними двери.       — Бежим, — выдохнула она в ухо Зойсайту. — Нефрита тут нет.       Лицо его было вытянувшимся и каким-то мучнистым. Ами пришлось практически тащить его к воротам, потому что сам Зой то и дело спотыкался о собственные ноги.       К безбрежному удивлению, ворота открывались как ни в чем не бывало.       — Где машина?       Зойсайт молча провел их туда, где оставил свой автомобиль. Мицуно села вперед на пассажирское сидение. Ами всерьез опасалась, что Зой не в состоянии сидеть за рулем, однако вроде бы собрался и даже вполне спокойно вырулил с парковки. Если бы не его застывшая физиономия, Ами бы и подумать не могла, что с ним что-то не так.       — Куда мы едем? — спросила она, понимая, что они отъезжают все дальше и дальше от центра.       — Не знаю. К Кунсайту. В общежитие. В полицию, — он неожиданно завернул на обочину и остановился; закрыв бледное лицо руками, Като так и остался сидеть.       Мимо проезжали машины, и Ами смотрела им вслед, не понимая, что делать. Ее колотило крупной дрожью.       — Как ты думаешь, что будет, если мы обратимся к властям? — осторожно спросила Мицуно после нескольких минут молчания. — Мы сможем им все объяснить?       — Объяснить что? Мы и сами не поняли, что произошло. Что мы им скажем? Неужели нам хоть кто-то поверит? — скривился Като, отнимая от лица ладони.       — Ты не хочешь идти в полицию, потому что в происходящем замешан Нефрит.       Зойсайт болезненно скривился; мысль, что Ли и правда был частью этой чудовищной вакханалии, похоже и правда причиняла ему муки:       — Ами, они сильнейшие маги современности. Стоит нам раскрыть рот, и мы окажемся в смертельной опасности.       — Ты обещал профессору Миура, что приведешь помощь! — спохватилась Ами. — Он остался где-то там! Неужели ты можешь бросить его? — в отчаянии крикнула Мицуно.       От пережитого стресса ей хотелось реветь.       Зойсайт завел машину и резко вырулил назад. Возмущенные автомобилисты сигналили ему вслед, но Като даже не повел бровью. Ами тоже хотелось уехать, куда глаза глядят, но совесть никогда не позволила бы ей ничего подобного. Позади остались невинные люди! И неизвестно, что вытворят с ними Джиба и его сообщники.       Зойсайт вжал педаль газа в пол, и вскоре они вновь оказали около универа. Ами надеялась, что они поедут в участок, но была согласна и на такой исход. Они хотели ринуться к воротам, но неожиданно остановились. Галдя и перебрасываясь возмущениями, с территории Ренациона валили толпы студентов.       — Эй, Зой, — крикнул какой-то парень, помахав остолбеневшему Като рукой. — Соревнования отменили, представляешь? Зря прикатил.       Ами невольно вцепилась в предплечье Като. Что это значит? Еще совсем недавно они своими глазами видели обезумевшую израненную толпу. А теперь? Неужели они спятили, и им все приснилось? Но синяки на теле Мицуно абсолютно настоящие. Это не воображение. Это правда.       — Гляди, — толкнул ее вбок и кивнул в сторону Зой.       Дальше, в саду, на самой земле виднелось что-то серебристо-белое, и Ами поймала себя на мысли, что ей знаком этот оттенок. Стараясь не привлекать к себе особого внимания, Зой и Ами скользнули в университетский сад, и по мере того, как они приближались к цели, Мицуно становилось страшнее.       На траве, абсолютно бездвижный, лежал Кунсайт.