Похищенная луна

      За неделю до Дня всех святых солнечным осенним утром Дракон проснулся в мрачном настроении. Из-за больных суставов он проворочался всю ночь в постели и теперь мучился головной болью, а накануне съел мешок забродивших яблок. Много раз Дракон ругал себя за вредную привычку жрать без разбору, но голос ненавистного деда, родственника по матушке, постоянно напоминал непреложную, по его мнению, истину:       «Что в мешке, то и в желудке».       В попытке изгнать тяжелую пищу Дракон облетел свои горные владения трижды, останавливаясь только попить из реки и выкупаться в небольшом её расширении на востоке. На обратном пути полегчало. Уже в замке он подкрепился свежим урожаем тыкв и груш из бочек, которые накануне получил от великодушных фермеров за рекой (платой служили весомые золотые монеты), и занялся подготовкой к ритуалу.       До позднего вечера Дракон возился с принадлежностями: расставлял свечи, благовония, чертил сложные руны на каменном полу обеденного зала и медитировал для ясного ума. Обеденный зал, один из трёх, где Дракон собирался колдовать, самый заброшенный в замке. Хозяин даже не смог вспомнить, когда в последний раз тут бывал. Высокий потолок с тяжеловесной лепниной золотом и драгоценной мозаикой давным-давно потемнел, закоптился и зарос паутиной толщиной в коготь. Всегда сумрачный, зал освещался только двумя медными позеленевшими люстрами и камином, куда помещалась целая берёза. Ледяной каменный пол обжигал лапы, от чего Дракону приходилось выдыхать остатки внутреннего огня на то место, куда он собирался лечь. В этот зал предыдущий хозяин годами стаскивал всякий эзотерический хлам: колоды карт в человеческий рост с пожелтевшими картинками, хрустальные шары с трещинами и следами копоти, огарки свечей, серебряные ритуальные ножи для разделки животных, фолианты по нумерологии, астрологии и иным наукам, отвергнутым здравым смыслом и логикой. В другом углу нашли свой последний приют чучела лося и медведя — мимолётное увлечение молодости. Вот в таких условиях Дракон собирался творить одно из самых сложных заклятий, на которые способен рискнуть волшебник.       Этот миг настал. В полночь Дракон зажёг свечи, уселся посреди магического круга, подобрав облезлый хвост, и изрёк:

Луна-луна, красавица,

Полночным светом полнится.

Одна-одна на небе ты,

Лишь звёздам песню тихую

Поёшь.

Приди-приди, красавица,

На праздник наш осенний.

Согреем, приголубим, спляшем,

Весь белый свет покажем.

Луна-луна, красавица,

Полночным светом полнится.

Явись сию минуту!

      Дракон хлопнул в лапы трижды, не отводя глаз от круглого окна. Холодный свет снаружи погас в мгновение ока, и мир погрузился во непроглядную тьму. А Дракон уже нежно прижимал к груди увесистый шар, сияющий молочным светом, невероятно холодный.       «Получилось! Получилось!» — восклицал ящер, зачарованно глядя на маленькую луну в когтях. И тут веки Дракона сами собой смежились, тело налилось тяжестью и он, вопреки книжным предостережениям, свернулся в магическом круге, не выпуская луну, и заснул тревожным сном.       Далеко на юге пропажу небесного светила успели заметить. В лесу переполошились.