Среброволосый бастард: История Джона Сноу

      В зале собралось много людей, каждый из которых нёс свои фамильные цвета. Они заполонили своими разноцветными силуэтами всё пространство, а их тени окрасили серый пол в чёрный. Большинство сохраняло угрюмость даже, когда древний камень сотрясал громогласный смех, в качестве черты, приобретённой в дни смуты восстания их нынешнего короля. Иные — юнцы, чьи лица горели от нетерпения ринуться в сражение и заслужить в авангарде славу, подобно героям легенд или их благородным предкам — едва сохраняли неподвижность, то и дело наполняя дальние ряды собрания жужжанием шепотков.       Мерцали свечи на широком дубовом столе, горели люстры. В арках, что служили ответвлениями к другим частям замка, затаился мрак. В центре помещения избранные двух старых друзей спорили, поворачивали карту, выводили по ней невидимые линии.       Роберт Баратеон, король Семи Королевств, продолжал отвечать смехом. Пожалуй, его можно было бы назвать счастливым. Его голубые глаза блестели, с уст слетали шутки, которые захлёбывались в его весёлом рёве.       Эддард Старк, в противоположность своему другу, был молчалив и столь же мрачен, как и ветераны. Он никогда не испытывал наслаждение от битв, ему никогда не нравилось проливать кровь, его терзало оставлять детей сиротами, жён — вдовами.       Но такова цена его долга. Помимо всего прочего, он был отцом семьи, защитником Севера и подданным короля. — Нам стоило бы подплыть с северной стороны, — произнёс Старк, подняв взгляд от карты. — Придётся сделать крюк, — заметил Станнис Баратеон, бывший столь же молчаливым, как и Эддард, но в его случае, похоже, настроение к этому не прилагало свою руку. — Если мы упустим флот островитян, то нам придётся гоняться за ним по всему морю. Тем более, я думаю, им не составит труда заметить наше приближение. Они знают, что мы придём за ними и будут нас ждать, но не удивлюсь, если они сбегут. — Они не продержатся долго, — возразил Барристан Селми, стоявший рядом с Робертом. — Флот двигается, пока на нём есть команда, а команде нужно что-то есть; запасы еды не вечны, рыбацкие деревни вряд ли смогут обеспечить целую армаду. — Я бы с этим поспорил, — заявил Роберт. Его голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — Железнорождённые — неплохие моряки, хотя во всём остальном они не лучшие. Но я держу пари, что они додумаются попытаться поймать рыбу вручную.       Станнис открыл рот, чтобы что-то добавить, возвращая взгляд от Роберта к остальным, но Эддард заговорил первым: — Я имел ввиду небольшую часть кораблей. Если завяжется сражение, то основная флотилия втянет как можно больше кораблей островитян в бой, мы отделимся от схватки и высадимся на Острова с северной стороны. — Они будут держать резерв, — сказал Барристан. — Да, но если мы высадим солдат на землю, то наши корабли могли бы задержать этот резерв, пока главное сражение не будет выиграно. — Если вы не натолкнётесь на готовых оказать вам тёплый приём островитян, — наконец-то серьёзно произнёс Роберт. — Железнорождённые могут усилить гарнизоны на одной части островов после начала сражения, но, учуяв этот подвох, могут сделать то же самое на другой — менее очевидной, куда мы и собираемся ударить. Поэтому вам понадобится помощь.... — И кого ты предлагаешь? — Себя, — просто ответил Роберт.       Внезапно сбор вокруг стола ожил, разразился гомоном, летели возражения. А вместе с этим, в одном из проходов, ведущих в коридоры, Эддард чудом увидел мельтешение из-за голов и фигур сборища.       Быстро оглядев всё ещё споривших соратников, Старк пробормотал какие-то извинения, а затем направился сквозь толпу к привлекшему его внимание движению.       Люди перед ним расступались, порой обращали к нему любопытствующие взгляды, но всё же по большей части были заинтересованы буйством у стола.       Не желая привлекать излишнее внимание, Эддард неспешно прошагал к проходу, краем глаза следя за людьми.       Когда он наконец вступил в темноту коридора, то первым делом осмотрелся. И здесь он оказался не один.       Ну конечно. — Я тебя вижу, — сказал Старк. Глаза ещё не привыкли к темноте, но обнаружил он того, кого ожидал здесь встретить, быстро.       Из одного из альковов показался мальчик, совсем маленький. Его короткие выкрашенные в чёрный хной волосы были бы незаметны, но уже отросшие — уже отросшие! — у корней белые пряди блестели даже во мраке. Широко распахнутые глаза цвета аметиста то поднимались, то опускались в такт наклону головы.       В следующий раз стоило бы поставить людей Джори у детских покоев. — Я говорил тебе сидеть в комнате, разве нет?       Мальчик качнул головой. — Тогда почему же ты вышел? — Эддард присел. — Ты ведь мне обещал. — А почему мне нельзя выходить, а Роббу можно?       Старк улыбнулся: такой маленький, а уже уклончив. — Это ради тебя. — Потому что я бастард?       Улыбка исчезла с лица Эддарда. Мальчик отшатнулся, подумав, что он чем-то прогневал родителя. Кто ему это сказал и понимал ли ребёнок значение этого слова? Главная проблема взрослых в том, что они не могут представить себя в полной мере на месте детей, даже если и были в младые годы убеждены, что не совершат подобной оплошности. — В тебе моя кровь, это всё, что имеет значение для меня. Я тебя люблю, и попросил сидеть в комнате ради твоей безопасности. Много незнакомцев в замке, которых я не знаю и которым я не доверяю. Ты понимаешь?       Мальчик кивнул. — Тогда поклянись мне всегда быть как можно осторожнее. Всегда.       Малыш поколебался, но затем поднял взор на мужчину. Глаза приняли жёсткое, необычное для такого возраста, выражение. — Я клянусь.       Эддард Старк поднялся и выпрямился в полный рост. Перед тем как уйти, он в последний раз обратился к ребёнку, который, возможно, и не придаст сейчас значение этим словам: — Тебя может задевать то, о чем я прошу тебя, но придёт время, когда ты поймёшь, почему я поступал так, а не по другому.       Лорд выдохнул, словно на него давил неимоверный груз каких-то сомнений или обещаний, сродни тому, которое сейчас принёс его маленький собеседник, тяжесть которого он до сей поры упорно скрывал. — Теперь возвращайся в свою комнату.       Мальчик покорно склонил голову и затем тихо зашагал по коридору, постепенно удаляясь и становясь ещё более крошечным, пока не скрылся за поворотом. Выждав какое-то время, словно опасаясь его возвращения, Эддард всё же повернулся и медленно побрёл в светлый зал.