Курьер для нечисти

Крис помнил всепоглощающий ужас, охвативший его от осознания совершённой ошибки. Паника отравила разум, и дальше стала происходить какая-то сумятица. Парень метался по улице, зовя на помощь, потом вспомнил, что телефон с собой. Позвонил в пожарное отделение Лондона, но из-за состояния аффекта Крис выражался столь сбивчиво, что, вероятно, на том конце даже не расслышали адреса. В отчаянии курьер бросился к горящему дому, хотя задвинутый на задворки голос логики кричал, что руками огонь не потушишь, а к источникам воды уже не подобраться, так как огонь распространился по всему первому этажу и нижним ступеням лестницы. Закрыв рот и нос рукавом, Крис попробовал проскочить мимо пляшущих языков, но эти действия тоже были продиктованы самыми плохими эмоциями, доминировавшими над разумом в данный момент. Дышать было тяжело, парень стал часто кашлять. Может, эти сумбурные действия вообще ему приснились, и Крис отключился сразу же, как огонь доел прихожую. Он не различал, где проходила тонкая грань между реальностью и бредом. Вроде бы он успел выскочить на свежий воздух перед потерей сознания, но даже в этом он не был уверен. Если Крис отключился в горящем доме, больше ему думать уже не придётся. К счастью, пробуждение расставило всё по своим местам. Крис очнулся в Королевской Лондонской больнице — обыкновенной стерильной палате, стандартизированный интерьер которой настраивал на спокойствие и расслабление. «Ты больше не на улицах треклятого района, не в горящем доме», — будто говорили белые стены и запахи лекарств. Первое, что Крис заметил после обнаружения себя на больничной койке, — к лицу прилегала кислородная маска. Глотка горела, во всём теле ощущалась слабость. Пересилив её, парень сел и снял маску. Гость в палате, заметив его шевеление, тоже задвигался. На стуле у стены бдел мистер Фремптон. Усы поникшие, как согнутые временем и ветрами ветви ивы; волосы, напротив, взъерошенные, словно мужчина едва успел вскочить с кровати после сна и даже не причесался. Крис до слёз был счастлив видеть отца. Да и просто очнуться в Лондоне, словно кошмарного Бексли не существовало и всё это ему просто приснилось. — Ты ведь не скажешь мне, что я попал в аварию, лежал месяц в коме и всё это время видел яркий и очень реалистичный сон о поездках в Бексли? — Крис обратил внимание, что его голос звучал сипло и жалко, как выхлоп забившейся трубы. — Увы. — Отец покачал головой. — Все беды приключились с тобой в реальности. Теперь ты видишь, как опасно это место? — Ну, на самом деле не вижу. Тут нет зеркала. — Крис попытался разглядеть себя в отражении тёмного экрана телевизора на стене напротив. — Что произошло? — Ты надышался продуктами горения. К счастью, тебя вовремя нашли и доставили в больницу. — Мистер Фремптон тяжело поднялся и слабо улыбнулся. — Прогнозы оптимистичные. Ты не так много вдохнул. Посидишь на больничном. Позже доктор заберёт тебя на рентгенографию грудной клетки, чтобы проверить лёгкие, но по оценкам беглого осмотра у тебя обожжена только глотка. — Сколько я был в отключке? И что с машиной?! Вот же дежавю: Крис снова отключился в Бексли, и его транспортное средство осталось на улице проклятого района. Возможно, это знак свыше, что курьеру пора пересаживаться на самокаты или велосипеды. — Чуть меньше часа с того момента, как тебя подобрала скорая помощь. О машине не беспокойся. Её забрал представитель компании, где ты её арендовал. Я оплатил все штрафы, так что теперь ты мне должен. Отец сказал это без раздражения, с весёлым блеском в глазах. Кажется, он был рад, что Крис отделался не летальными ожогами и небольшим конфликтом с компанией каршеринга. Парень спросил, какие штрафы ему навешали, и оказалось, что он бросил машину в неположенном месте и испортил капот. — На него упали горящие обломки? — уточнил Крис. — Нет. Он поцарапан так, словно на нём дралась стая бешеных опоссумов. — Вот чёрт. — Курьер сокрушённо покачал головой. — Я догадываюсь, кто оставил на машине свой автограф. — А мог бы и на тебе. — Мистер Фремптон нахмурился. Он стоял рядом с койкой, так что Крис без труда мог рассмотреть каждую беспокойную морщинку на лице отца. — Мне нужно, чтобы ты детально рассказал, что произошло. Очевидно, дом подожгли с целью нанести вред не только имуществу, но и здоровью… — Боже, пап, я не хочу сейчас об этом говорить, — простонал Крис. — Вести беседу с городским следователем — вот чего мне точно не доставало! — Парень демонстративно закашлялся. Ему правда было больно говорить, но главная причина нежелания поднимать тему пожара была, конечно же, не в этом. — Пока я только обещаю тебе, что больше никогда-никогда-никогда не поеду в Бексли. Этого… тебе будет достаточно? Мистер Фремптон кивнул и с явным облегчением сказал: — Я рад, что ты пришёл к такому решению. Жаль, что для этого тебе пришлось потерять машину и попасть в больницу. — Хотя бы не жизнь. Мистер Фремптон открыл было рот для ответной реплики, но тут стеклянная дверь отъехала в сторону, и в палату ворвалась взъерошенная горгона. Капюшон был на голове, но он не мог спрятать нервно дёргавшихся змей. Крис был не готов встретиться с Мили так рано. Сейчас он боялся даже подумать о том, что будет говорить ей. Его затапливало горечью и стыдом от представления их беседы, и с самого пробуждения он избегал фантазировать на эту тему. Ко всему прочему добавлялось смущение, что Мили испытывает к нему отнюдь не дружеские чувства. Весь этот букет эмоций, и без того отравлявший существование Криса, навалился тяжеленой гирей, когда девушка возникла в палате. А ещё хуже парню стало, когда его отец весьма нетактично выпалил: — Ты же из чудищ! Мили замерла и через тёмные стёкла растерянно уставилась на мистера Фремптона. — Я надеюсь, ты прикатила не на том ржавом велосипеде. — Крис взялся разрядить обстановку. — Мили, этот грубиян — мой отец, Стивен. Папа, познакомься с моей подругой, Милихант. — Очень привнятно, сэр. — От волнения девушка стала заговариваться и вновь показалась Крису чертовски милой, несмотря на сюр ситуации. Мили два раза поклонилась его отцу, хотя её движения были больше похожи на дёрганье. Мистер Фремптон молчал, не зная, как реагировать на происходящее. — Мы можем поговорить… наедине? — Девушка адресовала вопрос Крису. «Проклятье! Я не могу! Я не готов!» — Э-э… мне тяжело говорить из-за… — Курьер зашёлся кашлем, отчего ему стало лишь больнее, — … внутренних ожогов. — Ничего. — Мили достала из наплечной сумки блокнот формата А5. — Можем поговорить в письменной форме. Ты ведь умеешь писать? Крис едва не подавился возмущенным криком. — Конечно, я умею писать! Дьявол, мне правда… больно… Курьер положил ладонь на грудь и сморщил страдальческую гримасу. Он не врал, просто бесстыдно преувеличивал. — Сейчас моему сыну нужно отдохнуть, — твёрдым голосом произнёс мистер Фремптон. — Его здоровью нанесли ущерб. — Ты поправишься? — спросила Мили. В её тоне послышались отголоски недавних рыданий, и Крис понял, что ведёт себя неправильно. В эту минуту его страдания, реальные или надуманные, не могли перевесить груз вины перед этой девушкой, которая снова беспокоилась о его здоровье, хотя другой на её месте пришёл бы в больницу, чтобы добить курьера. — Ладно, давай. Я буду писать тебе ответы. — Парень обратился к отцу: — Пожалуйста, оставь нас на десять… нет, пятнадцать минут. Мистер Фремптон смотрел на Мили с настороженностью, но он всегда так реагировал на новых знакомых Криса. Отец заочно подозревал их в нарушении закона и порядка, потому что профессия сделала его параноиком. А тут вообще пришла девушка со змеями на голове! — Десять минут, — безапелляционным тоном сказал мистер Фремптон, ещё раз смерил Мили оценивающим взглядом и вышел. Девушка подскочила к койке и села на стул. Она протянула Крису блокнот и ручку, потом минуту молчала, нервно теребя край куртки и уставившись в одну точку. С каждой секундой сердце парня билось всё интенсивнее, и он всерьёз забеспокоился, что к долгожданной реплике горгоны схлопочет приступ. — Ты сжёг мой дом, потому что я беглая преступница? Внутренности Криса ухнули в глубокую пропасть. До этого момента он ещё мог надеяться, что Мили не в курсе личности виновника. Свидетелей не было. Курьер бегал по всей улице и орал, но ему никто не ответил. Разве что где-то по соседству обитал вампир, который не мог выйти при дневном свете… Теперь Крис обязан был взять полную ответственность за свой проступок. Он и так собирался признаться Мили в содеянном, но позже, когда сам немного успокоится. «Копы уже пришли с поличным», — с горечью подумал парень и спешно нацарапал на листе: «Нет! Я не собирался сжигать твой дом, клянусь! Прозвучит как бред, но я точно помню, как поджигал дом напротив. Потом что-то случилось, и уже твой дом в огне». Крис страдальчески поглядел на Мили. Он мог бы сказать ей всё с помощью голоса, ведь не настолько тяжело было говорить, да и жечь внутри продолжало, даже когда он молчал. Однако парень беспокоился, что будет звучать жалко, поэтому воспользовался предложением Мили записывать ответы. «Мне ужасно жаль! Я всё возмещу!». Девушка вдруг вскочила на ноги, схватила блокнот и обрушило его на голову Криса. — Уж лучше тебе и правда всё возместить, потому что я выплачиваю за этот дом ипотеку! Вторую такую я не потяну! Парень опешил. Он написал вопрос разъярённой горгоне, и она, немного остыв, процедила сквозь зубы: — Конечно, нет! Кто будет раздавать дома бесплатно? Я купила право жить в том доме, и сейчас я на крючке у банка! Возможно, они смогут войти в моё положение и списать часть долга… — Мили тут же завертела головой. — Нет, сказки какие. Я обречена… — Не нужно так драматизировать… — Похоже, что я преувеличиваю? — Мили упёрла руки в бока и склонилась над пострадавшим. — То есть потеря жилья — это пустяк, не стоящий внимания?! — Нет, я вовсе не хотел… — Крис сглотнул, понял, что писать — не только физически, но и психологически легче, чем оправдываться голосом, и нацарапал: «Ты имеешь право злиться. Пока я не могу выплатить тебе компенсацию, но не спеши бежать в суд: у меня есть альтернатива». Он сам с трудом мог поверить в свой план, но иного выхода не предвиделось. Будь Крис бесчестным человеком, он бы отправил Мили требовать деньги у Кошмара, по чьей вине и случилась оказия с домом. Или вообще мог откреститься от их дружбы, заявив, что человек ничего не должен чудовищу. Но такое поведение было гнусным и не достойным даже секунды обдумывания. Поэтому парень собрался с силами и подрагивавшей от волнения рукой вывел: «Я сейчас совершенно серьёзен. Пока я буду искать деньги, ты поживёшь в моей квартире». — В твоей? — тихо переспросила Мили. Миг назад она напоминала разъярённую фурию с весьма красноречиво дёргавшимися от гнева змеями. Сейчас она вновь превратилась в хрупкую девчушку, в любой момент готовую спрятаться под пледом. — С тобой? «Нет. Пока я буду на больничном, поживу в доме отца. Он не будет против. Наверное. Ему всё равно скучно одному». Мили крепко задумалась над предложением. — Я могу попроситься жить к Зои. Правда, после нашей небольшой ссоры требовать ещё и дать мне жильё… Она и так многое для меня делает. — Девушка поёрзала на пятках, пригладила змей и более уверенно сказала: — Ладно, я поживу в твоей квартире, но счета на тебе. «Само собой. Тебе же надо выплачивать ипотеку. Кстати, откуда ты берёшь деньги?» — Работаю! — Теперь Мили оскорбилась на слова Криса, как он ранее — на вопрос о том, умеет ли писать. — Или ты думал, Зои наколдовывает мне средства? «Прости. Я неправильно выразился. Хотел спросить, кем ты работаешь. Не помешает ли переезд из Бексли твоей работе?» — Ни капли. Я работаю онлайн. Учу людей греческому языку. «Похвально. — Крис правда восхитился. — Учишь английский и параллельно преподаёшь греческий — это очень круто! Я неделю пытался выучить название индийского бистро на соседней улице». Мили оценила его попытку пошутить и улыбнулась. — Тогда я собираю вещи? — А там… что-то сохранилось? — Курьеру надоело писать и он вернулся к вербальному средству. — Да. Огонь не успел уничтожить спальню на втором этаже. Личные вещи уцелели. Ноутбук тоже. Я соберу всё и приеду по адресу? По ноткам в её голосе Крис каким-то образом понял, что она привирала насчёт тяжести ущерба, и досадливо прикусил губу. Схватив ручку, он написал в блокноте улицу и номер дома. — Не знаю, когда меня выпишут. — Тебе очень больно? — Мили была встревожена, и у Криса ёкнуло сердце. — Нет. Сегодня, скорее всего, выпишут. Вечером я покажу тебе квартиру… э-э… может, я также напишу тебе свой номер телефона? Нетвёрдой рукой Крис черканул цифры под адресом, дивясь тому, каким кривым может сделаться его почерк. Девушка подхватила блокнот, ручку и спешно затолкала их в сумку. — До вечера! Поправляйся. — Мили помахала ему на прощание, затянула капюшон и лёгким летним ветерком выскочила из палаты, всколыхнув в сердце Криса тоску. Пока он чувствовал себя глубоко виноватым и обязанным, у него не было времени подумать о чувствах Мили к нему или, наоборот, о своих к ней. Курьер решительно сосредоточился на проблеме жилья и стал обдумывать, как сообщить отцу внезапную новость…

***

Квартира с единственной спальней была подарена Крису в долг — практически оксюморон, но и такое в жизни бывает. Мистер Фремптон вручил сыну ключи на восемнадцатилетие на выручку с продажи дома Эмилии в Бексли. И тут же предупредил, что этой суммы не хватило на покупку квартиры, поэтому треть отец покрыл кредитными деньгами. Погашение кредита легко на плечи Криса, как взрослого и трудоспособного молодого человека, но он не был против. Восемнадцатилетнего парня пьянили долгожданная сепарация от родителя и чувство свободы, которое дарило наличие собственного жилья. Сейчас Крис протягивал те же ключи Мили. Она попробовала отпереть ими дверь, обрадовалась, что всё получилось без заедания замка и тупняка с подписью: «В какую сторону крутить?». Случилось это, правда, лишь на следующий день, во вторник. Криса не хотели так скоро выписывать, но согласились с доводами, что пить лекарства и делать ингаляции он в состоянии и без врачебной помощи. Мистер Фремптон поворчал, что не ожидал временного сожительства с сыном, но по его глазам было видно, что мужчина втайне радуется. Из глубины показался молодой родитель, который привык нянчиться с маленьким сыном, пусть отец Криса никогда бы не признался в этом. А ещё мистер Фремптон со скрипом зубов принял решение сына поселить у себя горгону, да ещё и устроить ей экскурсию по дому. Курьер насилу выторговал себе пятнадцать минут, после чего обещал сесть в машину, позволить увезти себя на другой конец Лондона, пинком отправить в постель и даже не отлынивать от приёма лекарств. — Ну, тут… стандартная такая обитель, — пробубнил Крис, включая свет в прихожей. Почти весь день он молчал, поэтому сейчас говорил с хрипотцой. — Вот крючки на стене, можешь повесить на них куртку. Обувь я ставлю на эту полку, а иногда просто кидаю у порога. Справа дверь в ванную комнату и туалет. Как видишь, эта дверь единственная, не считая входной. Вот почему жить вдвоём в одной квартире было бы проблематично: мало того, что тут одна спальня, так ещё из четырёх стен в ней были только три. Получалось, что кухня слева от входа плавно перетекала в квадрат с кроватью и тумбой. А через стенку была гостиная, но в неё вела арка без двери, и она отлично просматривалась из кухни. Жить одному было комфортно, но для двоих почти не будет существовать личных границ, а это способно свести с ума любого. — Я люблю открытые пространства. — Крис потёр шею. — Как-то так. Ладно, ты обустраивайся. В холодильнике, наверное, пусто. Я закажу доставку с продуктами и гигиеническими средствами. Ты каким шампунем пользуешься? — Парень нервно уставился на змей. — Ой… Прости, я хотел спросить про гель. — Я взяла всё с собой. Мне нужна только зубная щётка, а то моя потерялась. — Мили поставила не самую объёмную сумку на пол, разулась и прошлась по паркету. — Вредителей нет? — Разве что соседи, — усмехнулся Крис, но тут же мысленно приказал себе быть серьёзнее. — Нет, что ты! Домоуправление такую истерику закатит, если выяснится, что кто-то разводит у себя на кухне тараканов или клопов. — Жаль. Крыс и мышей мы любим. — Мили покосилась на змей. — Шутка. Бездомные животные зачастую больные, их лучше не давать моим змеям. Курьер хихикнул. — Так, что ещё… — Он задумчиво обвёл квартиру взглядом. — Я поменял постельное бельё. Умеешь пользоваться стиральной машиной? Боже, никогда не сдавал квартиру другим жильцам! Так волнительно! Мили благодарно улыбнулась. Она неуверенно мялась на полпути к кухне, и Крис ободряюще выставил руки. — Будь как дома! А я пойду. Попрошу доставщика оставить пакет возле двери, позвонить и уйти. Они так делают со времён карантина, очень удобно, если не хочешь, чтобы твою приватность кто-то нарушал. Полки для одежды я освободил. И для гигиенических принадлежностей тоже. У меня никогда не было много вещей, так что твои везде поместятся. Крис заставил себя замолчать, так как горло невыносимо пекло. Врачи запретили много болтать, но парень не мог уйти, не объяснив Мили базовые вещи. На прощание он бросил: — Если будут вопросы, пиши и звони! Лучше всё же пиши, а то мой отец заклеит мне рот, чтобы я не напрягал голосовые связки. Когда он всё сказал и в помещении повисла тишина, нарушаемая лишь тихими переговорами змей, Крис почувствовал такую давящую неловкость, что практически сбежал из квартиры. На него ни с того ни с сего накатила паника от осознания происходящего. Он привёл домой девушку! Можно ли считать это началом их более интимных отношений? Вдруг Мили неправильно расценит его жест и решит, что он пригласил её пожить у себя не из-за вины и ответственности, а в качестве намёка на большее? И вообще, что девушка испытывает сейчас, когда парень, который ей вроде как нравился, оставил её без жилья, но при этом предложил своё как временную замену? Пока Крис спускался по лестнице и садился в машину, все эти вопросы табуном проскакали в голове и вытоптали спокойствие. — Всё нормально? — заметив волнение сына, спросил мистер Фремптон. — Да. Конечно, — чувствуя себя Потным Лордом, промямлил Крис. — Просто утомился. — Когда тебе будет легче говорить, расскажешь, как познакомился со столь необычной особой. Курьер кивнул. Он хотел было подтрунить над отцом, высмеяв его привычку считать новых знакомых гипотетическими преступниками, а потом вспомнил, что Мили и была преступницей. Пусть лишь в понимании нелюдей с дикими обычаями, но всё же. Шутить как-то сразу расхотелось.

***

В пятницу Крис должен был выйти на работу, но он продлил отпуск до понедельника, чтобы как следует подлечиться. Всё это время он добросовестно следовал рекомендациям врачей и оставался в доме отца. Временно поселившись в своей старой комнате на втором этаже, сейчас казавшейся ему слишком тесной, парень ловил приливы ностальгии. К сожалению, все оставшиеся дни мистера Фремптона почти не было дома из-за работы, так что Крис бездельничал в одиночестве. Спасала только переписка с друзьями и Мили. Зато с выходом на работу курьер каждый день приезжал в квартиру на обед. Чаще он привозил еду с собой, но и Мили вдруг показала себя неплохой кулинаркой и иногда, отодвигая в сторону пакеты с быстрым питанием, ставила перед Крисом свои блюда. Она была рада видеть парня, и их совместный обед стал своего рода традицией. Курьер испытал на себе силу самовнушения, когда убедил себя, что Зои ошиблась. Может, он и нравился Мили, думал Крис, но как друг. В конце концов, откуда ведьме знать, что там творится в девичьем сердце? Парень тоже думал, что она сохнет по Дориану, и это заблуждение едва не стоило ему здоровья и расположения Мили. В глубине души Крис, бесспорно, знал, что она может быть влюблена в него, но ему было психологически комфортно внушать себе, что Зои просто преувеличивала и отношения не выходили за рамки дружеских. Если бы не эти убеждения, Крису было бы тяжело заставить себя приезжать к Мили. Он объяснял свои каждодневные визиты необходимостью проверять состояние квартиры. — Я не сомневаюсь, что ты чистоплотная и аккуратная, — поспешно добавил курьер после подобного заявления. — Но ты ещё и скромная. Поэтому, если у тебя потечёт кран или сломается духовка, ты будешь молчать, как Ларч… Порой Крис врывался в квартиру во время онлайн-занятий Мили. Тогда он садился и ждал, наслаждаясь тем, как чисто девушка говорит на греческом, какие у неё проскальзывают строгие нотки, когда её что-то раздражает, или, наоборот, как она дурачится с учениками. Когда урок заканчивался, Мили присоединялась к Крису, и вместе они обедали. — Мне послышалось, или пару раз за занятие ты произносила «кокос»? Вы обсуждали пристрастия в еде? — жуя рис, тушёный со специями и овощами, полюбопытствовал курьер. — Нет, — рассмеялась Мили. — Это переводится как «плохо». Я говорю так, когда человек не справляется с темами, которые мы уже прошли и даже закрепили. — А как будет «хорошо»? — Калóс. — Чёрт, как легко перепутать. — Крис округлил глаза словно от ужаса. За одним из обедов курьер подробно рассказал Мили историю своей семьи, когда та жила в Бексли, и о связи его матери с Кошмаром. Крису было приятно обсудить эти знания с кем-то, кто был в курсе, на что способна тварь. Но была и корыстная цель: курьер надеялся, что Мили тоже станет откровеннее с ним. И время от времени, беседуя во время обеда, девушка правда роняла крупицы информации о жизни до Бексли. Например, она вскользь обмолвилась, что её отец-человек сбежал сразу же, как узнал, что у его подружки-чудовища родится ребёнок от их связи. Да и мать не так долго пробыла в её жизни, сбежав от тягот бытия на другой свет, так что Мили лучше помнила детство, прожитое с бабушкой. — Они все сбежали, как трусы. — Девушка сжала кулаки. — Ненавижу трусов! Хотя я не лучше, ведь… я тоже сбежала. Получается, что я и себя ненавижу? — Тебе не оставили выбора, — утешил Крис и тут же осёкся: — Я, конечно, не в курсе, что именно вынудило тебя сбежать из дома бабушки, но, зная твой характер, уверен, это что-то серьёзное. Такое, что не оставляет пространства для манёвра. — На самом деле я сбежала от ответственности. Рано или поздно мне придётся вернуться к той истории, но пока я не готова. Позже она рассказала про сватовство колдуна, но скудных деталей было намазано на бутерброд истории не больше, чем уже поделилась с Крисом Зои. Было похоже, что девушка всем говорила одно и то же, не вдаваясь в подробности. Ещё Крис знал, что бабушка Мили была традиционалисткой и принципиально не носила тёмные очки, полагая, что другие должны защищать себя от проклятья горгон. Знал, что их дом стоял на холме, который возвышался над небольшим приморским поселением, и из окна спальни Мили были видны тёмно-синие волны и бескрайний горизонт. Знал, что змеи горгоны засыпали и просыпались по собственному расписанию, а не синхронно с хозяйкой, и во время одного из обедов Крис даже наблюдал, как малютки устраивались на бодрствующих соседках и закрывали глаза. Или что вместо нормальных сказок про Спящую Красавицу и Белоснежку бабушка читала маленькой Мили мифы различных народов, и для юной горгоны часть из них запомнилась как ужастики на ночь. Один раз случилось странное. Курьер уже собирался уходить, плотно пообедав с Мили. Девушка, в свою очередь, готовилась ответить на звонок ученика. Обуваясь, Крис услышал сдавленный вскрик, а затем крышка ноутбука захлопнулась так, что клавиши обязаны были треснуть от скорости и силы удара. — Всё нормально? — Курьер уставился на побледневшую Мили. Та закусила губу и кивнула, но вид у неё был слишком взволнованный. Крис снял кроссовки и приблизился к кровати, на которой сидела девушка. — Что там? Парень попытался игриво отобрать ноутбук, но Мили отпихнула его в сторону. Крис сделал вид, что толчок был недетским, демонстративно повалился на пол и застонал: — У меня сломана нога! Срочно дай мне ноутбук, пока я не потерял сознание от боли… Мили свесилась с края кровати и скептически осмотрела курьера. Она уже пришла в себя и приготовилась быть откровенной. — Кажется, я напоролась на бабушку. — Что? Ты уверена? — Крис сбросил притворство и сел. — Ну, у неё были змеи на голове, тоже голубые, и она была старая, а ещё за те две секунды, что я её разглядывала, успела сказать на греческом: «Ах, вот ты чем занимаешься, чертовка!». Поверить не могу, что она нашла меня! — Но как? — Должно быть, наткнулась на мою анкету репетитора. Да, моя бабушка не настолько немощная и умеет пользоваться интернетом! — добавила Мили, хотя Крис после урока с телефоном Марджери больше не недооценивал современных старушек. — Она притворилась новой ученицей, записалась на пробное занятие… Нужно затаиться! — Сомневаюсь, что по подушкам и стене за твоей спиной она смогла бы определить точный адрес, — озвучил Крис довольно очевидную мысль. — Ты не понимаешь, ей помогает ведьма! — Мили сделала глубокий успокоительный вдох и твёрдо произнесла: — Неважно. Не буду брать новых учеников и отвечать на подозрительные звонки. Пусть попробует выкурить меня из Лондона! — Вот это настрой! Крис восхитился её решимостью. Он успел испугаться, что Мили съедет, но куда бы она подалась? Не вернётся же она в наполовину сгоревший дом… Курьер пока ни на йоту не продвинулся в возмещении ущерба, так что бабушке-горгоне или её ведьме придётся штурмовать квартиру Криса, если они собираются добраться до её обитательницы. С другой стороны… — Так Зои не просто приняла тебя в общину Бексли, она также защищала тебя от поискового колдовства другой ведьмы. А сейчас ты… — Я съезжу к ней и попрошу выдать мне защитный амулет. Сможешь подбросить меня до границ Бексли? Я могу вместо тебя доставлять товары тамошним жильцам. Я хорошо знаю этот район, а тебе незачем лишний раз привлекать внимание той твари. — Можем поехать завтра в обеденный перерыв. Заказов из Бексли пока нет, но я не забуду твоё предложение. — Крис улыбнулся как можно более тепло. — Спасибо. Курьер не придал этому случаю особого значения, наивно полагая, что сил одной ведьмы не хватит на точные поиски иголки в стоге сена, а если точнее, змеи в гуще многоэтажек Лондона. Из всех ведьм Крис пока что был знаком лишь с Зои, и она не вызывала у него глубокого уважения к собственным способностям. Возможно, Кошмар вправду был таким древним и могущественным, что ведьма Бексли на его фоне выглядела неумелой девчонкой, едва записавшейся на курсы магии для чайников. Но других примеров Крис не видел, поэтому в его сознании закрепился конкретный образ: ведьма — это женщина, которая колдует, но её таланты ограничены тем же списком, что и у уличных гадалок: предсказания по картам, создание оберегов, порча, привороты… Ничего серьёзного. Так что эта Лакрица, или Крустица, или как там звали ведьму, помогавшую бабушке Мили, едва ли представляла реальную угрозу.

***

Крис не рассказывал отцу, что обедал с Мили каждый день, хотя тот время от времени интересовался делами жильца. Казалось, мистер Фремптон больше волновался за сохранность недвижимости, а не из-за последствий гипотетического зрительного контакта с Мили, но на всякий случай Крис решил не посвящать отца в детали своих отношений с горгоной. Тем не менее без назойливого внимания не обошлось. Через месяц после того, как Мили переехала в квартиру курьера, случилась ещё одна неприятность. Кто-то наклеил на дверь предупреждение, чтобы «чувырла убиралась в свой гадюшник». Крис яростно сорвал лист и комкал его до тех пор, пора тот не превратился в плотно спрессованный шарик размером с пуговицу на манжете. — Я была на улице раза два, — расстроенно проговорила Мили. — Один раз, когда мы ездили к Зои за оберегом, и ещё один, чтобы принять посылку возле подъезда, так как курьер по какой-то причине отказывался подниматься. И оба раза прятала змей под капюшоном! — Это не твоя вина. Даже если бы ты предстала во всей красе… — Парень запнулся, сбитый с мысли улыбкой Мили. — Красе? — Это такая фигура речи. — Крис понял, что сделал только хуже, и поспешно добавил: — Но ты всё равно красивая! Парень притворился, что внимательно разглядывает соседнюю дверь, поэтому не увидел ответной реакции Мили. На этаже с ним были ещё две квартиры, но одна вроде как пустовала, а во второй обитала старушка, такая сухонькая и неприметная, что её можно было не заметить среди растений в горшках и балясин лестницы. А когда она проходила мимо, казалось, что это был просто ветер — невесомый, едва ощутимый. И всё равно Крис глядел на дверь дальше по коридору с подозрением, воображая, как сейчас эта незаметная леди наблюдает за ними через глазок. — Люди всегда боятся тех, кто отличается от них, — пробормотал курьер. — Всю историю человечества они такие, и события многих тысяч лет их ничему не учат. — Это не совсем так. То, что я стою здесь, тому доказательство. — Чему? — не понял Крис. — Ты думаешь, фейри так долго ждали, чтобы открыться, просто так? Те, кто хотел жить свободно рядом с людьми, не боясь раскрыть свою суть, ждали подходящего момента. В нынешнем тысячелетие люди наконец-то достигли порога терпеливого отношения ко всему и всем, несмотря на ошибки прошлого и дремучие заблуждения предыдущих поколений. Пускай пока это нижний порог, пускай даже наши внуки ещё будут сталкиваться с разногласиями между людьми и нелюдями, мы, тем не менее, медленно приближаемся к дружбе во всём мире. Так что ты не прав, говоря, что люди раз за разом лезут в одно и то же змеиное гнездо. Будто соглашаясь, рептилии на голове Мили дружно зашипели. Крис мог бы подлить много негативных «но», запачкавших бы прекрасную картину, которую Мили с такой милой наивностью рисовала, но не желал. Зачем омрачать день ещё больше? Наглой записки хватило, чтобы нагнать туч, но то, что девушка снова сияла, хоть и слабым, едва выглянувшим из-за облака лучиком, придавало мыслям Криса оптимизма. — Лучше смотри, что у меня вышло! — Мили схватила его за кисть и потащила обратно в квартиру. Крис передвинул пальцы девушки, чтобы они не оставались на запястье и не разоблачали его участившийся пульс. Однако Мили вскоре оторвалась от курьера, подскочила к своей дорожной сумке, брошенной у кровати и заметно потерявшей в объёме, и что-то извлекла. — Вот оно! — Мили подскочила к Крису и на сложенных лодочкой ладонях продемонстрировала результаты экспериментов. — На животных тоже действует! Крис разглядел каменные фигурки мышей. Он догадался, что до недавнего времени эти мыши активно перебирали лапками и шевелили мордочками. — Наверное, лучше так, чем в желудке у змей. Без обид. — Крис покосился на ближайших рептилий, и те осуждающе погрозили ему раздвоенными языками. — Ты смотрела на них без очков? Мили активно закивала. — Глаза в глаза. На всякий случай проверила на двух. — А где ты взяла мышей? — Заказала доставку из зоомагазина. — Что, уже и так можно делать? — Крис никогда не доставлял и не принимал из рук курьеров живых существ, поэтому знатно удивился. — Когда уже можно будет заказать страуса или капибару на дом? — Люди и такое едят? — Э-э… нет… пока нет. Хотя я бы попробовал эму. Мили поправила носки и задумчиво постучала пальцем по нижней губе. — А я бы тогда хотела съесть дельфина, но русалки будут возмущаться. Они обожают своих ездовых животных. — Дельфины ведь прикольные! — Крис разделял мнение подводного народа. — Они умные и дружелюбные. — О, я тебе такого могу о них рассказать, что ты будешь называть их не иначе, как «мерзкие». — Мили плюхнулась на диван и приглашающе постучала рукой рядом с собой. Крис правда не знал, как это работает, но разные мнения по одним и тем же темам не разъединяли их, а, наоборот, сближали. Он и Мили не были полными противоположностями, которые вроде как притягиваются, нет. Однако находились области знаний, в которых девушка выделялась на фоне человеческих современников. Она слушала странную музыку, не интересовалась модой и кино. Зато готовила с любовью, хотя сверстники Криса предпочитали заказывать еду или перекусывать в кафе. Досуг она проводила либо за изучением английского (для неё это не считалось трудом), чтением новостей в интернете (но не более двадцати минут в день и только у проверенных временем источников) и… вышиванием по металлу. У курьера глаза полезли на лоб, когда он впервые услышал, что такое хобби правда существует. Оказывается, с помощью дрели можно проделать равномерно разбросанные по «полотну» дырки, а потом обычными иголкой и ниткой выводить картины. Мили не желала подвергать личные вещи Криса подобным изменениям, поэтому отрывалась на жестяных банках с газированными напитками. Она показала курьеру цветы и птиц, вышитых крестиком. Девушка привезла инструменты с собой в квартиру Лондона, поэтому иногда, когда становилось скучно, занимала руки необычным хобби. Со своей стороны, Крис тоже воздействовал на Мили. Его до глубины души поразило, что за всю жизнь девушка посмотрела от силы фильмов пять. Хотя парень знал о существовании амишей, даже писал о них доклад в школе, всё же видел разницу между намеренным отказом от современных «приблуд» и банальным отсутствием интереса к кинематографу. Мили никто не ограничивал, пусть телевизора в доме бабушки не было, только радио. Но, по признанию горгоны, она могла пойти в гости к соседям, которые несколько раз даже звали её на субботние сеансы перед экраном. Крис полагал, что отсутствие интереса к кино — недостаток воспитания, который, правда, легко устранялся. Мили просто необходимо было наверстать упущенное. Поэтому парень принялся знакомить её с шедеврами кинематографа, любимыми фильмами детства и юности и просто хорошими фильмами. Фантастику и фэнтези Мили отмела сразу, так как эти жанры показались ей скучными, а ещё излишне надуманными: всё же люди заблуждались, когда показывали на экране то или иное волшебное существо, и горгона не могла не ворчать по поводу различных неточностей. Зато ей приглянулись боевики, байопики и мелодрамы. Последние, несмотря на приписку «художественный вымысел», Мили принимала чуть ли не за энциклопедию о жизни людей. Её также захватило то, как операторы выставляли ракурсы, какие использовались цвета в отдельных сценах, на чём делался визуальный акцент. Таким образом, «Назад в будущее», «Звёздные войны», «Кинг Конг» и «Охотники за привидениями» оставили Мили равнодушными. Зато «Индиану Джонса» проглотила за пару вечеров, причём сумела получить удовольствие даже от неудачных последних частей. Анимационные фильмы, будь они нарисованы в прошлом веке в 2D или в нынешнем в 3D, её также не зацепили. Мили явно нравилось наблюдать за мимикой и жестами реальных людей, а не гипертрофированных персонажей, хотя Криса мастерство аниматоров всегда приводило в восторг. — Я обычно читаю и представляю, как бы история разворачивалась в реальной жизни, — поделилась девушка. — Но так увлекательно и красиво рассказывать истории с помощью звуков и цветов… Мне есть, чему поучиться у кино. — Обычно люди, наоборот, говорят, что фильмы не заменят воображение. — Да, но воображение нужно развивать в том числе и с помощью примеров на экране. Крис был счастлив, что Мили втянулась. Когда она принималась обсуждать сцены фильмов или поступки персонажей, курьер чувствовал, что не такие уж они разные. В музыку они лезть не стали, так как их вкусы слишком разнились. На досуге Крис пробовал найти песни жанра «оккультный прог-рок», но дикая смесь органа, дискотечного мотива и агрессивной гитары почти свели его с ума. Крис настолько часто проводил с Мили обеды, а иногда и целые вечера, что отодвинутые на второй план друзья и приятели заподозрили наличие пассии. — Подружка появилась, что ли? Наконец-то, хоть не умрёшь девственником! Курьер отмахивался и отшучивался. Как он мог объяснить этим дуралеям, которые столь многозначительно посвистывали и спрашивали, был ли секс, что Крису всего-навсего нравилось находиться в той уютной и необыкновенной атмосфере, которую она создала в его квартире. Она будто привнесла с собой невидимый дух собственного естества, которым тут же наполнилось пространство жилплощади. От тарелок пахло кремом Мили. В ванной — шампунем Мили (она всё же мыла змей). Из холодильника — её любимыми блюдами. Даже стены, казалось, были пропитаны дыханием этой девушки и её змей, и Крис ловил себя на мысли, что квартира всё меньше напоминает его скромное обиталище холостяка и всё больше — волшебное уютное гнёздышко феи. Хотя и это была не совсем правда. Осознанность Криса сама собой отключалась в те моменты, когда он засматривался на изгиб талии Мили, её бёдра и гладкую кожу зоны декольте. Пока он ею любовался, в голове не звенел привычный звоночек паники, но позже приходило осознание. Курьер понимал, что первобытные инстинкты так или иначе взыграют, но чувствовал себя обугленной спичкой, сгоревшей от стыда за непристойные мысли и фантазии. Мили была молода и хороша собой, неважно, надела она сегодня мешковатую кофту или лёгкий топик. С этим было сложно поспорить и невозможно не замечать её привлекательную внешность. А ещё Мили умела пить и не пьянеть. Крис поплыл уже после третьей банки пива. Девушка на спор выпила пять. Курьер был бы рад заглянуть ей в глаза, чтобы определить, насколько они осоловевшие, но по понятной причине не мог. Зато разговаривала Мили не в пример бодро и не запинаясь, в отличие от самого парня. — Рядом с моим домом был виноградник, — поделилась девушка. — Бабушка часто делала столовое вино. Я выпивала по нескольку глоточков в день, чаще в качестве аперитива. Можешь представить, какой градус у домашнего вина? Так что эти пустышки, — Мили покрутила жестяную банку в руке, — не чувствуются. Словно пьёшь газировку. — А жаль. Алкоголь раскрепощает. — Зачем кому-то «крепощаться»? — Да не, это… — Крис попробовал собрать мысли в кучку. Перед глазами стоял лёгкий туман, но курьеру было легко и спокойно. — Это синоним для «открыться» или «довериться». Я знаю, что ещё поможет нам лучше узнать друг друга. Он положил на кухонный стол стопку карточек и объявил: — Правила простые: ты переворачиваешь карточку, читаешь тему на ней и задаёшь подходящий вопрос. Если я отвечу на него, то получу балл. Если не отвечу, балл получишь ты. Если не сможешь придумать вопрос по теме, я автоматически получаю балл. Потом мы меняемся ролями. Каждый делает по ходу, прежде чем отдать инициативу другому. Ясно? Мили активно закивала, так что у змей, должно быть, закружились головы. Она была в красном топе, джинсовых шортах и носках, но, вопреки прогнозам погоды, ей не было холодно. Дома ещё не отапливали, поэтому курьер сидел в осенней клетчатой рубашке и джинсах до пят. — Странно, что ты не мёрзнешь. Я думал, южане, наоборот, хуже переносят сырость и прохладу… — Это из-за связи со змеями. Они холоднокровные. — Мили поскребла чешую одной из нижних левых рептилий. — Моё тело подстраивается под окружающую температуру. — Ничего себе! Мне бы так. Ладно. Первый раунд за тобой. — Крис подвинул стопку карточек ближе к сидевшей напротив девушке. Мили перевернула верхнюю и прочитала: — Первая любовь. — Вот же чёрт! И надо было так посыпаться на первом вопросе… — Крис был недоволен своим невезением. Даже три банки пива не развязали бы ему язык на подобную тему. — Я пас. Балл тебе. Кстати, если кто-то из нас откажется отвечать на вопрос больше двух раз, он проигрывает. — Брось, неужели для тебя это такой сложный вопрос? Или ты мне поддаёшься? — Ни в коем случае! Я намерен выиграть. — Крис схватил верхнюю карточку и перевернул её. — Учёба. Отлично! Всегда хотел спросить, ходила ли ты в школу? — Нет, меня обучали на дому. В основном бабушка. Иногда ведьмы. Курьер в очередной раз задумался, насколько велико влияния ковенов на других мистических существ. Он бы расспросил Мили более подробно, но сейчас была не его очередь. — Страхи. Так, дай подумать. — Девушка поелозила на кожаном сиденье. Это был барный стул, как и тот, на котором сидел Крис, потому как столешница располагалась на высоте четырёх футов от пола. — Чего ты боялся, когда тебе было десять? — Что мама меня забудет, — мрачно озвучил парень. — Отец забрал меня в Лондон, когда мне было семь, и время от времени мы навещали мать в Бексли. Она проявляла мало интереса к нашим персонам, и мне начало казаться, что она всё меньше нас узнаёт. Потому было страшно, что однажды я приеду, а она… посмотрит на меня, как на пустое место, и спросит, кто я такой. — Это ужасно. — Мили приложила руку к сердцу. — Я думала, ты назовёшь пауков или низко висящие канделябры… Извини. — Ничего. В этом суть игры. — Курьер улыбнулся и взял карточку. — Взросление. О, я знаю! Горгоны живут дольше людей? Или наши биологические циклы совпадают? — Биоло… — Мили мотнула головой. — Кажется, я поняла суть вопроса. Два года для человека — это один год для горгоны. — То есть тебе сейчас… — Это уже другой вопрос! — перебила девушка и выдернула карточку из середины стопки. — Патология? О, это же греческое слово! Оно означает: «болезни», «страдания». Ты сейчас чем-нибудь болеешь? — Я бы сказал, что вопрос неприличный до безобразия, но я ведь сам предложил эту игру. — Крис развёл руки в стороны, как бы говоря: «Ну не дурак ли я?». — Пока вроде ничего не беспокоит, кроме аллергии на анчоусы. Профессия. Ты всегда хотела учить других языкам? — Нет. Это едва ли не единственное полезное и более-менее прибыльное дело, которое я освоила в ближайший год. С детства я знаю греческий, сейчас в процессе изучения английского. Всё это непросто, так почему бы не помочь другим справиться с трудностями, опираясь на собственный опыт? — Значит, в детстве ты мечтала стать… виноделом? — предположил парень. — Это уже другой вопрос, жулик! — Мили крутанулась на стуле, словно была на карусели, и после двух полных оборотов прочла: — Друзья. С кем из фейри ты ещё дружишь, кроме меня? — Старое-забытое слово, — протянул Крис, несколько раз слышавший «фейри» из уст Мили. — Моё поколение уже запамятовало, что в Великобритании так называют всех магических и сказочных существ. А я вас нелюдями называл. «Вообще-то, чудиками», — поправил внутренний голос, но курьеру было неловко признаться вслух. — Ладно, наверное, я дружу с Марни и Стивом, хотя не уверен, что они обо мне высокого мнения, иначе уже раскрыли бы свои настоящие имена. Знаком с Зои, но после её интриг мало ей доверяю. Вот и всё. — Крис дёрнул плечами и взял карточку. — Семья. Тема была неудачной, поскольку курьер и без того многое знал о семье Мили. Он мог бы копнуть глубже, но решил, что желание победить в игре не стоит того, чтобы расстраивать девушку. — Ты… э-э… — Крис стал мять бумажку в руке. — Ты хотела в детстве иметь брата или сестру? — Нет, мне и одной было хорошо. — Забавно, обычно единственные дети хотят кого-то, чтобы можно было играть с ним и делиться секретами, которые не расскажешь родителям. Хотят ровно до тех пор, пока второй ребёнок не рождается. После этого первенцы мечтают сдать их в детский дом. — Крис покачал головой с видом знатока. — У меня много приятелей прошли через это. Если брат или сестра младше более, чем на три года, разница в возрасте начинает играть существенную роль. — Много болтаешь, — подразнила Мили, и курьер даже обомлел от столь дерзкого выпада. — Я ведь пока не задала тебе вопрос, а ты мне уже и про семейные проблемы приятелей успел рассказать. — В разведку меня бы не взяли. — Крис осуждающе поглядел на банки с пивом, словно они были виноваты во всех его жизненных бедах. — Путешествия. На этом слове змеи как-то странно дёрнулись. Курьер до сих пор не мог бы сказать наверняка, насколько интеллектуально развитыми они были по сравнению с дикими сородичами. Крис мысленно велел себе спросить об этом в свой ход или после игры. — Я домосед, — без раздумий выпалил парень, чем заслужил очередной вопль неодобрения: — Не отвечай раньше положенного! Так ты не вернёшь потерянный на первом вопросе балл, как ни старайся! Крис поднял руки с раскрытыми ладонями, демонстрируя полную покорность. Пиво в желудке влияло на мозг, и курьеру хотелось тараторить без остановки, рассказать о себе как можно больше, несмотря на ограничения правил. Но это было бы нечестно по отношению к Мили, ведь и ей было бы неплохо выговориться. — Ты бы смог переехать жить в Грецию? Это был удар под дых. Мили вошла во вкус провокационных вопросов, но её цели, как показалось Крису, всё же отличались от его. Пока курьер рассчитывал узнать о девушке что-то сокровенное, Мили давила его вопросами ради победы в игре. «Азартная. Не могу винить её в этом, я ведь сам предложил соревнование на баллы». Крис сделал глубокий вдох и, ощущая себя канатоходцем, стал тщательно подбирать слова: — Я никогда не думал о переезде в другую страну. В Лондоне отец и друзья, я привык к ним. Но это не значит, что ничего не изменится. Моя жизнь, я надеюсь, не застывшая в янтаре букашка, и мои взгляды со временем станут более гибкими, так что мне захочется повидать мир и даже поселиться за пределами Соединённого Королевства. — Ты что, политик? Более расплывчатый ответ придумать сложно, — раскусила его Мили, но спохватилась и добавила: — Извини, я становлюсь более агрессивной, когда меня зовут соревноваться в чём-то. — Нет, ты права. Мой ответ толком ни на что не отвечает. Будем считать, что я снова не справился, как было с вопросом о первой любви. Ещё раз — и я проиграю. Крис решил, что тоже будет задавать провокационные вопросы, чтобы не уступать Мили. Её напористость ему пришлась по нраву, курьер даже подумал, что ей одинаково идёт быть тихой, застенчивой и готовой броситься в бой, пусть даже в игре. — Итак, что тут у нас? — Крис в предвкушении вытянул карточку, но тут в дверь позвонили. Это было неожиданно. Никто из них не заказывал доставку. Озадаченный, Крис чуть ли не на цыпочках приблизился к двери и глянул в глазок. Пустая площадка привела его в ещё большую растерянность. — Кто это? — Курьер подождал несколько секунд, повторил вопрос, а потом открыл дверь. Ни следа гостей. Соседи не прятались, пойманные на хулиганстве, и никто не убегал по лестнице. Крис специально проверил, даже постучался к старушке. Мёртвая тишина. Курьер осмотрел дверь своей квартиры, ожидая новых оскорбительных посланий, но и тех не было. — Никого нет, — сообщил он Мили, бесшумно подскочившей к порогу. Они хотели вернуться к игре, не беспокоясь о времени (у курьера был выходной, и он просто наслаждался обществом горгоны). Однако веселье вечера было нарушено: таинственные звонки в дверь повторились ещё четыре раза, но за дверью по-прежнему не было ни намёка на чужое присутствие.

***

С того вечера Мили лишилась спокойствия. Минимум дважды в сутки (и ночью тоже) некто звонил в дверь и тут же исчезал, словно призрак. Девушка даже пыталась подловить хулигана, карауля половину дня возле двери. Но вот же странность: открыв дверь через секунду после звонка, Мили всё равно никого не увидела. Данный факт напугал её до бессонницы. Она всё чаще вешала на шею охранный амулет, одолженный (или купленный?) у Зои. Единственная камера в их многоэтажке висела на первом этаже, сбоку от лифта. По какой-то причине жильцы не хотели, чтобы кто-то подсматривал за их перемещением по лестнице и коридорам. Поэтому Крис стал подумывать о том, чтобы повесить на дверь свою камеру и заснять недоброжелателя. Он продолжал верить, что им был человек, пытавшийся запугать «нечисть» хитрыми уловками и выгнать её из многоэтажки. А вот Мили настаивала, что без магии тут не обошлось. Как бы курьер ни пытался её обнадёжить, мысль о преследователе стала для неё идеей-фикс. Когда однажды Крис зашёл домой с новенькой камерой, готовой снимать всё и всех двадцать четыре часа без подзарядки, парень обнаружил, что квартира пуста. Вещи Мили пропали вместе с ней.