Голубой огонь в сердце Европы

Вена. 1909 год. Октябрь принес с собой густые туманы, которые окутывали город, словно лёгкое покрывало, обнимающее старинные здания и променад вдоль Дуная. Листья на деревьях уже начали желтеть, а после спадали на землю и украшали обширные тротуары. На Рингштрассе играли на своих инструментах десятки уличных музыкантов, одетых в элегантные фраки: больше всех было слышно аккордеон, который издавал сладкую мелодию венского вальса. Рядом же толпились и художники, некоторые из них запечатляли на холсте окружающий их пейзаж, другие предлагали проходящим мимо гражданам свои услуги. Не отставали от них и торговцы, которые пытались всеми силами привлечь как можно больше покупателей, завлекая к себе в лавки. Посреди дороги, в огромной луже, стояла повозка. Рядом разыгралась сцена: грязные капли попали на платье миловидной фрау, и её супруг вот уже несколько минут выяснял отношения с самодовольным носатым кучером, который на все справедливые и не очень комментарии в его адрес лишь закручивал усы и периодически бросал ехидные замечания. Лошадь, невольно втянутая в разборки людей, поминутно фыркала, и нетерпеливо била копытом. В воздухе витал аромат свежего кофе. Широкие аллеи, засаженные величественными каштанами, манили обещанием лучшего в вашей жизни отдыха под раскидистыми кронами. Фасады зданий сверкали, отражая солнечные лучи и навевая смутные мысли о небесном царстве или хранящей своё великолепие в океанских водах Атлантиде. Столица была исполнена ожидания. Густав Малер готовился к своей последней симфонии, Зигмунд Фрейд поднимал завесу журавлиного лета над таинствами человеческой души. Уважаемые бюргеры с тросточками и прелестные фрау с колясками, совершая ежедневную прогулку, делились со знакомыми десятками новостей, сотнями слухов, тысячами догадок. Мальчишка лет десяти продавал брошюрки и газеты. Брали у него с большим энтузиазмом, сегодня, кажется, даже бедным хотелось знать о последних новостях. Но великого волшебника, международного преступника и просто гениального человека Геллерта Гриндевальда интересовало кое-что конкретное. Он направлялся в почти незаметную подворотню, где скрылось от уличного шума и любопытных глаз шахматное кафе. Последние десять лет маг путешествовал в полном одиночестве, изучая труды коллег из разных стран. Иногда где-то останавливался, находил работу, обзаводился знакомыми, приятелями, но вскоре исчезал, чтобы продолжить путь. Часто ему приходилось подолгу жить в маггловском мире, и он спустя столько времени уже мог сказать, что понимает его законы. Гриндевальд докурил сигарету и выбросил её в ближайшую мусорку, заходя в заведение. С открытием двери в нос ударил сильный запах табака и дешёвой выпивки. У волшебника появилось желание поморщиться, но он сдержался. Где-то на другом конце ресторана шёл разговор на повышенных тонах. Играли в карты, делили выигрыш. Волшебник на несколько мгновений ощутил себя неуютно. Да, ему частенько приходилось бывать в подобных местах, но замурованная в глубине души частичка аристократизма каждый раз возмущённо шептала что-то о воспитании и звериной агрессии, а ещё о том, что они не уживаются в одной комнате. Но, невзирая на секундное замешательство, он направился к бармену, который профессионально улыбнулся новому клиенту. — Добрый день, сэр. Что вы желаете? — спросил мужчина, протирая стаканы. — Здравствуйте, Два австрийских рома Stroh, пожалуйста, — озвучил свой заказ маг, сразу доставая крупную купюру, — Сдачи не надо. Оторопевший от такой щедрости бармен не сразу сдвинулся с места. — Хороший выбор... — он очнулся и пулей ринулся за бутылкой, пока клиент не передумал. Не каждый день в подобных местах сорят деньгами богатые господа. Гриндевальд в это время рассматривал интерьер: скромное заведение с простой мебелью. Почти ничего интересного, старые деревянные столы и стулья. На стенах висят недорогие картины местных художников. Заинтересовало только стоящее в углу небольшое пианино. Взгляд его остановился всё на той же чересчур шумной компании. Люди всё портят, начиная играть не на удовольствие, а на деньги. Но понять их можно, способ заработка сомнительный, зато лёгкий, к тому же полон ярких эмоций и адреналина. Геллерт вздохнул. Остаётся надеется, что он не просто так тратит своё время. Его вернул в непосредственную действительность голос бармена, который уже приготовил заказ. Геллерт на это лишь кивнул. Рефлекторно чуть шевельнул пальцами, но сразу же сжал кулаки, уверенно протянул руки к стойке и взял бокалы. Мысленно сделал пометку – разобраться с эпизодами рассеянности. В маггловском мире он вроде освоился, но до сих пор себя одёргивает в последнюю секунду, чтобы не воспользоваться магией. Сборище на другом конце зала уже рассасывалось, достаточно быстро, так что через несколько минут за игральным столом остался только один человек. Молодой немец. Геллерт был, может быть, старше его на пару лет. Волшебник с интересом наблюдал. Игрок закрыл лицо руками и, кажется, собирался раствориться в отчаянии. Гриндевальд сам не раз сталкивался с таким состоянием, особенно в первые несколько месяцев после того, как потерял своего первого и самого дорогого друга, такого же талантливого, как и он сам, поэтому мог его понять. Но, кажется, здесь причина была совершенно в другом. — День добрый, — волшебник поймал на себе удивленный взгляд и улыбнулся, — могу я рисоединиться к вам? Молодой человек ничего не ответил, и даже отвернулся. Может быть, из-за количества выпитого он даже не понял вопроса. Но Геллерт всё же сел рядом и принялся рассматривать своего неудавшегося собеседника: облик его был совершенно невыразителен, как затёртая старая шахматная доска. Его волосы, некогда ухоженные, теперь растрепались и потускнели, как ручей в летнюю засуху. Одеяние на незнакомце когда-то было не из дешёвых, отсюда вывод, что человек явно имел в те времена неплохие деньги. Но сейчас костюм уже потёрся, обзавёлся парочкой заплат и выглядел совершенно не презентабельно, будто иллюстрируя концепцию падения с высот. Серый пиджак был застёгнут на последнюю пуговицу, а брюки висели мешковато и глупо. Волшебник придвинул рюмку рома в сидящему напротив и опустил свои глаза на доигранную шахматную партию, которая напоминала поле жестокой битвы. Чёрные были разбиты в пух и прах. — Ещё раз прошу прощения за беспокойство, — Геллерт кашлянул, — мне всегда казалось, что неудача является всего лишь шагом к чему-то большему. Молодой человек сжал челюсти. На лице отразилась злость. — Кто вы такой, чтобы рассуждать? Я проиграл последние деньги! Волшебник перестал улыбаться, но сохранил дружелюбный вид. Он элегантно щёлкнул ногтем по рюмке. — Злость — уже куда лучше, чем пустые страдания. Отчаяние парализует, а злость может придать сил, — Геллерт показал глазами на ром, — угощаю. Путь каждого великого человека начинается с хороших знакомств. Меня зовут Геллерт Гриндевальд. Нет, незадачливый игрок был не настолько пьян, чтобы не понять его, он просто с трудом шёл на контакт. За время повисшей паузы маг успел порядочно убавить жидкости в стакане. — Если дело только в деньгах, то я могу оказать вам помощь, — Геллерт поймал на себе недовольный взгляд, полный неверия. — Вы мне не знакомы и говорите о деньгах. По-моему, достаточно поводов вам не доверять. — Но, заметьте, я представился, в отличие от вас. Судя по ещё одной паузе, сопровождавшейся медленным морганием и искажением лица в гримасе, которая, наверное, выражала серьёзную работу мысли, на том конце стола принялись анализировать уже внешний вид Геллерта. Он сильно отличался внешне от посетителей этого заведения: опрятный, одетый с иголочки, начисто выбритый, с аккуратно уложенными волосами. Воплощение стиля, особенно на контрасте с местным контингентом, но его недоверчивый собеседник не проникся и представиться в ответ не пожелал. Ещё один фактор в пользу того, что представление о реальном мире у него были. Вот теперь Гриндевальд удостоверился в причастности незнакомца как минимум к среднему сословию. — Допустим, это всё совсем не подозрительно. И как же вы мне можете помочь? — Я могу предложить способ покрыть ваши долги, — Геллерт почти обожал сталкиваться с таким здоровым скептицизмом. — Вроде лотерейных билетов? Купи десять, чтобы проиграть остатки своих средств. – Боюсь, вы уже и так отлично справились, — у Геллерта в глазах появились бесовские искорки. С другой стороны стола послышался скрежет зубов. — Я могу дать нужную сумму. Естественно — не просто так, всё честно, видите? — Боже правый, ещё скажите, что возьмёте в качестве оплаты душу. Я беден! У меня нет ни положения в обществе, ни выдающегося таланта, который мог бы дать надежду на лучшее будущее. Меня даже в художественную академию не взяли, обозвав нелепой посредственностью. Моё место там занял какой-нибудь поганый еврей. Войдя в раж, молодой человек мгновенно осушил столь долго игнорируемую рюмку. Глаза у него возбуждённо блестели, а самого его периодически потряхивало. — Чтобы встать на пороге чего-то великого, нужно преодолеть кризис. Никогда не отдавайте себя на съедение отчаянию, ищите способы борьбы, тогда весь мир будет у ваших ног. Мне действительно безразлична сумма, которую придется за вас заплатить. Какова бы она ни была, я бы предпочел добиться вашего расположения именно сейчас. Взамен, конечно, на помощь в будущем. — Откуда вы знаете, что может быть в будущем? Хотите сейчас заявить, что вы медиум? Уж на что они безнадёжная падаль, но даже им хватает ума вкладываться только в прибыльные авантюры. Голубые глаза волшебника хитро блеснули. — Можете считать меня глупцом, на все ваша воля. — Адольф Гитлер, — небрежно бросил этот человек, он уже выглядел более заинтересованным, чем в начале их диалога, — Вот только я вам вряд-ли поверю, если, конечно, не докажите. — Вы не верите, что я действительно могу в любой момент дать вам ту сумму, которая нужна? — разговоры о деньгах Гриндевальда утомили, он уже давно непосредственно в них не нуждался, к тому же, маггловских, но раз это единственный путь к меркантильному сердцу – ничего больше ему и не остаётся. Волшебник достал кожаный кошелек, и положил перед новым знакомым. Кошелёк раскрылся. Адольф поражённо присвистнул. Проверив пару купюр на подлинность, немец выдал: — Даже если вы решите свалить на меня какое-то преступление, вроде ограбления, знайте, что я всё равно хотел отсюда уехать. Надеюсь, вы обокрали каких-то богатых жидов. Геллерт снова на себя натянул приветливую улыбку. — Уверяю, с этими деньгами проблем у вас не возникнет. Влшебник допил ром, мысленно поставил местному бару знак качества и поднялся из-за стола. На данный момент он сделал всё, что нужно было сделать. — Только не забывайте про наш уговор. Когда я приду в следующий раз, мне нужна будет ответная помощь. — Чувствую себя так, словно заключил договор с самим Дьяволом, — Адольф с рассеянной ухмылкой изогнул бровь. До него пока только доходило, что его проблемы с деньгами решены на неопределённо долгое время. Гриндевальд издал тихий смешок. — Вы не первый, кто так говорит. Но смею вас уверить, я не он. И мы даже не знакомы. <<Ведь на самом деле Дьявол — это вы. Хотя до этого пройдёт какое-то время.>> — проскользнула мысль в голове мага. — Вы откуда вообще? И кем, ну, служите?.. работаете?..— судя по тону, честного ответа немец не ждал, но чувствовал, что спросить обязан. Наконец-то диалог потёк как надо. Геллерт мысленно усмехнулся. — Сейчас я странствую, собираю разные исследования известных в узких кругах авторов и провожу свои собственные, мир изучаю, знакомлюсь с интересными людьми из моей области интересов. — Вы вроде ученого что-ли? Что за область? — Я — волшебник. Адольф не удержался от смешка. — А вы юморист. — Я абсолютно серьёзен. Когда Гитлер понял, что собеседник не потешается над ним, он с кривой улыбкой поднял пустую рюмку. — Сможете наполнить ее? Раз уж взялись играть в Мерлина. И заторможенно моргнул, с удивлением наблюдая в стеклянных стенках весело искрящийся ром. — Да невозможно это. Вы гипноз использовали? Заставили меня поверить, что я действительно всё выпил, а на самом деле я и не притронулся. — Не знаю, почему вам легче поверить в эту выдумку, чем в очевидный факт, но как знаете. Считайте, что это ловкость рук. Геллерт поднялся. — На самом деле, у меня ещё остались дела. Кроме увлечения наукой я постоянно занят... думаю, можно окрестить это своего рода шоу-бизнесом. Вынужден откланяться. Не думаю, что мы встретимся скоро. Волшебник уже выходил из зала, когда до него донёсся усталый вздох: — Что вообще происходит с моей жизнью... Гриндевальд задумчиво улыбнулся. — Простая магия.