Тени над ранчо: тайна смерти

      — Мистер Тейлор, согласно завещанию Роланда Тейлора, все его активы и недвижимость переходят к вам. Для оформления наследства нам необходимо встретиться.       Кейл Тейлор вторую неделю валялся под одеялом на съемной квартире, снедаемый депрессией. Тяжелый развод с мужем, увольнение с любимой работы — в его жизни шла одна сплошная черная полоса. И внезапный звонок оказался для омеги как снег на голову.       — Мм… — Кейл спал уже вторые сутки и не сразу сообразил, о чем с ним говорили.       — Мистер Тейлор?       Наконец, смысл сказанного в полном объеме дошел до сознания омеги. Он резко подскочил на кровати, отбросив одеяло в сторону. Перехватив телефон крепче, он недоуменно уставился перед собой:       — Подождите, что вы имеете ввиду? Наследство?       На ум пришла мысль о мошенниках. Отняв телефон от уха, чтобы убедиться, Кейл обнаружил, что звонили ему таки наоборот официальные власти. Номер телефона был подписан именем пробационного суда штата Вашингтон.       — …       — Простите, повторите, пожалуйста, еще раз.       — Мистер Тейлор, мое имя Ричард Саммерс. Я личный представитель покойного Роланда Тейлора. У меня на руках его завещание, по которому он передал все свои активы и недвижимость вам. Для передачи наследства и оформления всех необходимых документов вам необходимо явиться в суд штата Вашингтон, где мы с вами встретимся и обсудим детали. Всю информацию я направлю вам по электронной почте, поэтому прошу сообщить мне ваш адрес.       Кейл ощутил неконтролируемый приступ растерянности и тревоги. Как юрист по профессии он прекрасно понимал все, что ему сказали, но как обычный человек омега никак не мог осознать один простой факт:       — Дедушка… умер? Почему вдруг возник вопрос о наследстве?       — Вы не извещены об этом? Мистер Роланд Тейлор умер месяц назад.       Парень занервничал. С дедушкой он не был близок. Во многом на это повлияло отношение его папы, который разругался с отцом семнадцать лет назад, и с тех пор отношений не поддерживал. Кейл, будучи ребенком, не знал причин их ссоры, а когда вырос так и вовсе забыл об этом. В жизни омеги и без старых семейных распрей хватало проблем.       — Простите, меня не уведомляли об этом. По какой причине он умер?       — Несчастный случай.       Кейл смутно помнил деда. В последний раз он видел его, когда ему было одиннадцать лет — родители еще не развелись, и оставили его на каникулы на ранчо, чтобы самим отправиться в совместный отпуск. Роланд, по воспоминаниям ребенка, был тогда высоченным и крепко слаженным альфой, на котором возраст вообще не сказывался ни внешне, ни физически. Он ловко и мастерски управлялся со строптивыми породистыми лошадьми, не чурался тяжелой физической работы и вечно был занят. Возможно, за семнадцать лет что-то и изменилось, но Кейлу верилось в это с трудом — дед явно принадлежал к той породе альф, что до последнего сопротивлялись старению. Какой несчастный случай с ним мог произойти?       — А подробностей не знаете?       — Насколько мне известно, официальная причина смерти — падение с лошади, приведшее к травме несовместимой с жизнью.       «Подозрительно», нахмурился Кейл.       — Хорошо, я вас понял, мистер Саммерс. Вышлите мне информацию, я подъеду в ближайшую неделю.       Омега продиктовал личному представителю деда адрес электронной почты, после чего телефонный разговор завершился. Парень протер обеими ладонями заспанное лицо. Голова неповоротливо соображала и с трудом воспринимала информацию. Кейл был слишком подавлен, чтобы сходу принимать ответственные решения.       Рухнув обратно на кровать, омега нашел в списке контактов номер папы. Он не разговаривал с ним целый месяц, потому что не желал взвалить на плечи родителя свое нытье — отношения у них складывались сложные. Кейл любил папу, но любовь эта давалась ему нелегко. Характер у Сэмюеля был тяжелым и склочным.       — Пап. Не отвлекаю? — еле подавив зевок, Кейл прислушался к интонации голоса родителя, Сэм вроде оставался спокойным. — Мне личный представитель деда позвонил. Говорит, Роланд уже все. Ты что-нибудь знаешь об этом?       — Да, знаю. Похороны провели недели две назад. Или три? Не помню.       Омега с легким раздражением уставился в потолок, без особого энтузиазма пытаясь подобрать как можно более нейтральные слова:       — Ясно. А почему меня не предупредил? Мог бы и позвать на похороны.       — Я не участвовал в процессе. Ты маленький был, не помнишь уже, но с твоим дедом у нас никаких отношений больше нет. И хоронить этого засранца — слишком много чести.       — Ну уж поприсутствовать-то можно было. Не знаю, что у вас там произошло, но смерть… Не думаешь, что это уже выше всех старых дрязг? — возможно, Кейл не очень хорошо проконтролировал собственную интонацию, потому что после этих слов последовал новый взрыв.       — Не учи меня жизни! Этот старый пердун отвернулся от меня, когда был нужен мне больше всего! Сдох — и ладушки! Там ему самое место!       Омега нервно потер переносицу. Прикрыв глаза, он уже пожалел, что начал углубляться в тему. Достаточно было просто уточнить про похороны и не задавать лишних вопросов. Судя по всему, обида Сэма на отца выросла в тот момент, когда он проходил процесс развода с отцом самого Кейла. Ситуация там оказалась паршивой и завязанной на деньгах — это стало одной из причин, почему омега пошел учиться на юриста.       Отец Кейла, Льюис Спенсер, оказался замешан в мошеннических схемах, но был схвачен властями. Из-за его махинаций семья оказалась по уши в долгах. Кейл догадывался, что Сэмюель обратился к богатому отцу за помощью — ранчо разводило элитных породистых лошадей для скачек и спорта. Почему Роланд не помог единственному сыну — Кейл не знал, да и теперь вряд ли узнает.       — Ну все, не расходись, — просьба прозвучала не без раздражения.       — Чего этот личный представитель от тебя хотел?       Кейл задумался. Он хорошо знал папу и понимал, что сообщать ему о наследстве сулило новой порцией проблем. Особенно если учесть, что дед передал право наследования, перешагнув сына, своему внуку. Рано или поздно Сэмюель все равно, конечно, узнает об этом, но вступать в скандал и выслушивать крики по телефону Кейлу до отчаяния не хотелось. Не сегодня и не сейчас.       — Ничего, просто уточнил, являюсь ли я внуком, — соврал омега. — Мне опять звонят, по работе. Поговорим попозже.       Повесив трубку, парень тяжко выдохнул. Проблемы росли вокруг него, как грибы после дождя. В груди и так зияла дыра от пережитого предательства и разочарования в себе, в своих целях и жизненных идеалах, а сверху еще припорошили новыми трудностями, с которыми Кейл откровенно не хотел разбираться. «Ну и что мне делать с этим ранчо?», омега свернулся калачиком на боку и уныло уставился на разведенный в спальне бардак.       С тех пор, как он развелся с Лукасом, прошел уже целый месяц. За все четыре недели омега ни дня не потратил на уборку — у него не хватало на это ни физических, ни моральных сил. Еду ему привозили службы доставки, так что на тумбочках, на полу, на комоде — везде были разбросаны коробки из-под пиццы, wok-ов, валялись бутылки из-под газировки и пустые банки пива. За месяц депрессии парень набрал лишних десять килограмм. Визуально они не сильно портили его, скорее наоборот, но Кейлу хватало самого знания, что он поправился, чтобы обзывать себя жирной свиньей.       После трех лет счастливого, как казалось омеге, брака Лукас пропал, а потом заявился домой с заявлением, что хочет развестись. Якобы, он нашел другого омегу, которого полюбил всем сердцем, и жизни своей без него не видит. Альфа клялся и божился, что не изменял Кейлу, а наоборот, сразу решил разорвать отношения и не скрывать ничего — но Тейлор в это уже не верил. Ему теперь везде чудился обман.       Во что он поверил, так это в то, что яблоко от яблони действительно падает недалеко, раз его постигла та же участь, что и Сэмюеля. Все альфы виделись ему теперь ненадежными, ветреными мудаками, ради которых не стоило растрачивать ни себя, ни своих чувств. Он потратил на Лукаса пять лет своей жизни, три из которых прошли в тяжелом и выматывающем браке! И все ради чего?       Кейл прикрыл глаза, когда понял, что в уголках вновь собрались слезы. Как бы ни было тяжело, своего мужа он любил всей душой. Получить в ответ такое предательство он никак не ожидал, даже морально не подготовился. И теперь с разбитым сердцем ощущал себя на распутье.       Из-за эмоционально тяжелого развода его успехи в юридической фирме после полосы удачных кейсов резко сошли на «нет». Он стал невнимательным, рассеянным — упускал важные детали, делал документы тяп-ляп, не проверяя их содержание на ошибки. Дошло до того, что на него подал жалобу один из клиентов. До суда дело не дошло, но лишь из-за того, что руководству удалось договориться с недовольным мужчиной и обойтись меньшей кровью — Тейлора просто уволили. Заодно напомнили, что как бы он ни был хорош, как бы ни старался — незаменимых людей не существует.       И теперь Кейл, разведенный и безработный, проводил все свое время в кровати, заедая горе вредной пищей и многосерийными сериалами.       С другой стороны, если не думать о бесконечных юридических проволочках, связанных с наследством, ранчо свалилось ему на голову очень вовремя. Чем это не шанс развеяться? Кейл нуждался в возможности как-то преодолеть этот кризис и найти жизненные пути, по которым пойдет дальше в будущее. Пусть ему уже и стукнуло тридцать, жизнь-то на этом не заканчивалась. Он еще был молод, еще мог найти и работу, и счастье… Если, конечно, сумеет вновь кому-то довериться.       Ему срочно как воздух требовался побег. Побег из этого депрессивного ступора, который удавкой затягивался на его шее с каждым днем только сильнее. Голос в голове продолжал обвинять его во всех смертных грехах, заявлял в лицо, какое он жалкое и никчемное ничтожество. И силы разубеждать свое внутреннее «Я» в обратном у Кейла отсутствовали.       На следующий день парень, наконец, путем долгих торга и увещеваний, нашел в себе силы на уборку. Вычистив квартиру от мусора, он принялся и самого себя приводить в порядок. Невысокий, от рождения худощавый и веснушчатый омега имел длинные светло-рыжие волосы, бледную кожу и неяркие, мутноватые серо-голубые глаза. Какой-то особенной красотой он не отличался, но благодаря грамотно подобранной одежде и уходу за собой мог выглядеть вполне симпатично.       Перед самой поездкой Кейл решился сходить в парикмахерскую. Лукас вечно твердил, что обожает его длинные волосы — а ведь они требовали особо тщательного и долгого ухода, который сильно выматывал омегу. Теперь восхищаться рыжими волосами стало некому, и Кейл решил отстричь их, тем самым как бы отсекая уже пройденный жизненный этап. Из салона он вышел с модной нынче стрижкой по шею — кончики волос едва-едва щекотали плечи. Стрижка, как оказалось, отлично шла его узкому лицу с мелкими чертами лица. И, самое главное, Тейлор чувствовал себя обновленным, посвежевшим, словно кто-то открыл в нем форточку, наполнил воздухом, чтобы в теле подавленного парня открылось второе дыхание.       Водил омега маленький двухместный Форд. Собрав сумку со всеми необходимыми вещами на месяц вперед, он закрыл багажник. Убедившись, что взял с собой все необходимые документы, парень положил их в бардачок. С собой он взял полезные закуски в дорогу, в подстаканник сунул бутылку с водой, ибо решил отказаться от газировки и вредных продуктов. Все это — ради здоровья! Худеть он не планировал — это Лукас любил омег, похожих внешне на скелет. А Кейл сейчас добрал немного массы и округлостей — омега старался вдолбить себе в голову, что аппетитные формы ему шли куда больше, пусть пока и безрезультатно. Оделся он максимально просто — в комфортные джинсы и черную футболку, а под руку положил толстовку на случай похолодания.       — Ну что ж… — поправил он зеркало заднего вида и случайно поймал в отражении собственный понурый взгляд. — Посмотрим, чем закончится вся эта эпопея.       Всю свою жизнь с рождения Кейл прожил на калифорнийском берегу, в Сан-Франциско. Тело, обласканное солнцем, покрывали заметные рыжие веснушки. Особенно их много собралось на плечах омеги, из-за чего он все детство комплексовал, нося закрытые футболки в чудовищную жару. Солнце всегда сопутствовало ему, но в последние дни Кейл испытывал от него одно раздражение. Ему хотелось дождей, грома и молний, что так соответствовали его душевному состоянию.       И вот, с одним желанием он разобрался быстро, когда выехал на трассу №5, ведущую в Сиэтл, где его ждал Ричард Саммерс. Туманы и сумрачные, глубокие, таинственные леса облепили трассу с обеих сторон, вводя Кейла в особое расположение духа, стоило ему пересечь границу штата Вашингтон. В магнитоле на приборной панели играл собственноручно собранный плейлист из медленных, грустных композиций под акустическую гитару. Их звучание отлично дополняло пролетающий мимо пейзаж.       Кейл ориентировался по навигатору. Машины на трассе встречались редко. Чем глубже он забирался, тем ниже на шапки хвойных деревьев оседали туманные облака, начал накрапывать дождь. Омега ощущал во всем этом некий мистицизм и изредка поглядывал на болтающийся на зеркале заднего видна амулет. Его сделали в подарок для Кейла еще в далеком детстве. Значения он не помнил, как и того, кто подарил ему эту вещицу, но, тем не менее, берег амулет как зеницу ока. Все же омеге была присуща некая суеверность, поэтому ко всему, что касалось коренных жителей, он относился с уважением. Он верил, что в их амулетах была заключена некая, неподвластная его уму, сила.       Дорога до Сиэтла заняла у него двенадцать с половиной часов без учета остановок на заправках, где Кейл останавливался передохнуть, перекусить и забежать в туалет. К моменту приезда омега страшно вымотался от долгой езды за рулем, и в первую очередь снял номер в мотеле, желая одного — выспаться. Он мог бы полететь самолетом, это вышло бы быстрее и менее напряженно, но Кейлу хотелось дорожной романтики. Жаба душила тратиться на билеты, когда он мог потратить деньги на впечатления и эмоции от бесконечной дороги в красивом антураже, вкусные хот-доги (пусть это и противоречило заданной в начале установке питаться только здоровой пищей) и приятные минуты тишины и покоя, где не было никаких досаждающих людей.       Отоспавшись часов десять, Кейл назначил встречу с Саммерсом на среду. Среда казалась ему такой золотой серединой, и не хорошо, и не плохо. Самое то, чтобы попытаться разобраться со всем тем, что ему оставил дед. А перед сложными делами у него оставались ночь понедельника и целый вторник, чтобы нагуляться и насмотреться на Сиэтл, в котором никогда не был. Но для этого требовалось снова долго и мучительно торговаться с собой, убеждая себя, что прогулка на улице будет лучше валяния в кровати под одеялом.              

**

      Ричард Саммерс оказался из той породы мужчин, которую Кейл особенно терпеть не мог. Заносчивый, высокомерный, считающий омег за пустое место. И почему дед выбрал его своим личным представителем? Неужели Сэм был прав, называя Роланда подонком и старым пердуном?       Первые полчаса встречи Кейл сидел и давился от отвращения. Выслушивать речи альфы, ставившего его чуть выше линии плинтуса, превратилось для него в каторгу. Мужчина постоянно пытался отвлечь омегу от чтения договоров и документов, а ведь Кейл действительно старался вчитаться!       — Мистер Саммерс, могу я вас попросить ненадолго помолчать? Я пытаюсь ознакомиться с документами, — не выдержав, едко заметил Кейл, опуская документы ниже так, чтобы на альфу смотрели только его глаза, выражавшие все эмоции парня куда ярче сдержанных слов.       Саммерс недовольно кашлянул, нахмурился и с недоумением уставился на омегу:       — Я трижды проверил все документы. Они подготовлены полностью по букве закона.       — Не сомневаюсь, и все же я намерен убедиться в этом лично, — осклабился Кейл, чье подорванное доверие понукало теперь самолично все проверять.       Альфа продолжал выглядеть недовольным. Он нервно потеребил свои пальцы, окинул взглядом бумаги, разложенные на столике между диванами в офисе юридического отдела при суде. Внук Роланда Тейлора произвел первое впечатление несуразного, глуповатого на вид омеги с черными мешками под глазами. На поверке же тот оказался дотошным и весьма уверенным, стоило ему коснуться официальных бумаг.       — Мистер Тейлор, могу я узнать вашу специализацию?       Кейл самодовольно хмыкнул, сидя в расслабленной позе на удобном диване, и закинул нога на ногу. Документы действительно были в порядке, по крайней мере те, с которыми он уже успел ознакомиться. Чего этот Саммерс так нервничал, омега не мог взять в толк. Но то, что поведение альфы казалось ему неестественным, он воспринял всерьез. Значит, в бумагах содержалось что-то такое, что решили с легкой руки повесить на него? «Ха, не на того напали».       — Юриспруденция, — в подтверждение своих слов, омега достал из сумки свое удостоверение действующего юриста.       Саммерс, как будто бы, побледнел. «Или мне кажется?..», омега внимательно наблюдал за альфой, пока делал вид, что весь погружен в документ.       Наконец, в руки омеги попали куда более интересные бумаги. Оказалось, у Роланда Тейлора имелись долги. Прочитав внимательнее, Кейл выяснил, что долгами оказались назначенные правительством штрафы за незаконную деятельность. Деда обвиняли в допинге лошадей, продаваемых для участия в соревнованиях на мастера спорта и скачках. Судя по бумагам, долги дед все погасил, но Кейл все равно зацепился за этот момент:       — У Роланда были проблемы с конноспортивной ассоциацией? Допинг?       — Да. И еще давно. Все началось со скандалов вокруг людей. Их пробы выявили допинг, после чего коллегия приняла решение проверить еще и лошадей. В ходе проверки и длительных разбирательств, суд постановил, что Роланд изначально продавал лошадей по мошенническим схемам, накачивая их препаратами.       Кейл пусть и плохо помнил самого деда, зато отчетливо припоминал отношение альфы к своим любимцам. Он в них души не чаял, предпочитал возиться с требовательными лошадьми, чем с собственным внуком. Мог ли он действительно накачивать их веществами?       — Пусть с долгами он и разобрался, с тех пор положение ранчо оказалось подвешенным. Спортсмены и профессиональные конюшни отказывались закупать у него лошадей. Сейчас там не хватает ни людей, ни средств, чтобы поддерживать ранчо, как полагается. Мой вам совет — продайте его, пока оно совсем не обесценилось.       Омега нахмурился. Чувствительная интуиция подсказывала ему, что не все так просто. С другой стороны, его часто обвиняли в излишне богатом воображении, которое только мешало ведению дел. Может, ему просто кажется? Совет-то неплохой, изначально Кейл так и собирался сделать. Навыков управления ранчо у него не было, поэтому заменить деда он никак не сможет. Да и такой повальной любви к лошадям он за собой тоже не наблюдал.       И все же…       — Спасибо за совет, мистер Саммерс, но я сам разберусь, что мне делать с моим ранчо, — подчеркнул Кейл и прищурил взгляд.       Глаза его точно не обманывали — Ричард Саммерс выглядел недовольным и озлобленным его решением. Кейла одолевали сомнения: «Неужели, здесь есть двойное дно? Чего я не знаю? Если бы наследство принял мой папенька, он бы подписал все не глядя, на радость этому заносчивому хрычу». Кроме момента с долгами, документация по недвижимости и передаче наследства действительно оказалась в порядке.       Подписание всех бумаг заняло у Кейла еще неделю. Он ездил в архив города, пытался навести справки по делу о допинге, но все казалось каким-то… стерильно чистым. Даже не подкопаешься. На практике Кейл редко видел настолько идеальные дела, где всё разыграли словно по нотам. Но никаких других зацепок он не нашел — записей по делу десятилетней давности в городском архиве оказалось мало, чтобы делать какие-то выводы.       Вечером того же дня, когда вся бумажная волокита, наконец, закончилась, и Кейл официально получил права на владение ранчо, омега сидел в домике мотеля и изучал карту в телефоне. Он вообще не помнил, где находилось ранчо и как до него добираться. Все его воспоминания заканчивались на том, что вокруг росло много высоких деревьев, где-то поодаль высились небольшие пригорки, а в стороне располагалось крупное озеро.       По документам ранчо находилось восточнее от озера Квинолт, где по соседству расположилась резервация коренных индейцев с одноименным названием. Севернее раскинулся национальный парк Олимпик, а вокруг, казалось, не было ни живой души — ближайший город располагался вдоль берега океана.       — Надеюсь, я завтра не заблужусь там.       Кейл решил не ждать у моря погоды и сразу ехать на ранчо. Он не знал, чего ему ждать от всего этого предприятия, поэтому до сих пор не отказывался от идеи продажи. Однако перед этим омега хотел своими глазами посмотреть на то, в каком состоянии хранилась документация, связанная с деятельностью ранчо. Возможно, где-то там он найдет что-то такое, что принесет ему больше ясности в эти сомнительные дела о допинге. Либо же развенчают все его сомнения. В душе Кейл на это и надеялся. Зачем ему лишние проблемы?       Решив, что со всем он разберется на месте, омега с чистой совестью лег спать.