Прикоснуться к грëзе

Вы просыпаетесь в том же положении, что и засыпали – кажется, мальчик всю ночь не шевелился, чтобы не потревожить вас. Неожиданно комната наполняется какофонией самых странных и непохожих друг на друга мелодий будильников – как только что выяснилось, на той самой стене висели и они. Вы резко вскакиваете и садитесь на кровати, Миша тоже дёргается и бросается вперёд, пытаясь поспешно всё отключить. От его попыток бумаги со стола разлетаются в разные стороны и падают на пол. Вы ловите пару штук. –Извини-извини-извини! Когда музыка прекращается, он устало садиться на край стола, и только сейчас вы замечаете явно выраженные на его бледном лице синяки под глазами – видимо, он практически не спал. Мальчик тяжело вздыхает: –Прости, я правда не хотел тебя будить... Вы понимающе киваете, а его взгляд нервно мечется с вас на шкаф и на дверь, он сжимает своё плечо, будто не решается что-то сказать. К счастью, вы всё понимаете и встаёте. –Как я понимаю, твой рабочий день начался? Миша слабо смущённо улыбается и кивает, а вы желаете ему удачи и выходите из комнаты. Всё таки, работу никто не отменял, а приводить себя в порядок при почти незнакомой девушке немного странно... Вы посмеиваетесь и идёте к себе – оказывается, что только шесть утра. И зачем вы так рано проснулись в свой отпуск... В Мише вы теперь видели плечо и надёжного друга, к которому всегда можно придти, если что-то случится, так что вы решили продолжить своё путешествие по Миру Грёз. Во второй раз уже привычный процесс «погружения» прошёл достаточно быстро, и, открыв глаза, вы оказались на уже знакомой площади со статуей Часика. В этот раз вы твёрдо решили не напиваться и пойти в неизвестном направлении – так гораздо интереснее исследовать незнакомый мир. Пытаясь отгородиться от шума и музыки, вы петляете между домами и зданиями; за вами долгое время следует рекламный баннер, но вам удаётся от него оторваться. Чем дальше вы отхожие, тем темнее становится атмосфера вокруг, а музыку почти не слышно. Вы с интересом оглядываете окрестности и смотрите себе под ноги на тëмно-синий от почему-то ночного света тротуар. Наконец музыка окончательно смолкает, и Мир Грëз погружается в тишину. Вы начинаете идти медленнее и будто бы даже крадетëсь, боясь нарушить эту тишину. Неподалёку слышаться всхлипы. Поначалу вам хочется подойти и посмотреть, кто это плачет, но неожиданно ваше сердце сжимает страх, и вы поспешно идёте вперёд, стараясь не смотреть по сторонам. Вот и первый человек, на которого вы натыкаетесь – мужчина лет двадцати с лишним стоит у мусорного бака и что-то говорит. Подойдя ближе, вы понимаете, что он молится. «Псих...», – невольно думаете вы и поспешно отходите, но он вас окликает: –Эй, дамочка! Не хотите уверовать в Короля Баков? Вы ничего не отвечаете и срываетесь на бег, пролетая ещё мимо парочки одиноко стоящих людей. Вскоре вы оказываетесь на своеобразной пустынной площади, и лишь в стороне стояла чья-то одинокая фигура. Несмотря на любопытно, подходить вам боязно, но мужчина, кажется, не выражает каких-либо признаков агрессии или помешательства, поэтому вы пересиливаете себя и медленно подходите к нему, будто желая убедиться, что чутье вас не подводит. Он лишь поворачивается и смотрит на вас, как будто сам не понимает, зачем вы к нему идёте. –Что это за место? Так просто, не здороваясь, спрашиваете вы. Мужчина скрещивает руки на груди. –Риф потока сновидений. –И... Что это значит? Вы закусываете губу, но человеку напротив, кажется, всё равно. –Место, где стирается иллюзия и предстаёт настоящая жестокая «реальность» Мира Грëз. Но ты ведь мне не поверишь? Собеседник усмехается, как-будто видя вас насквозь – вы действительно не можете поверить, что это место – истинный Мир Грëз. Тут полно обедневших и душевнобольных... –Мм... А что вы здесь делаете? –Я присматриваю за местным кладбищем. Голова идёт кругом, вы не понимаете, что происходит. Второй день в Мире Грëз уже полностью разрушил ваши прошлые представления о нём. –Неужели люди здесь... Могут умереть? –Конечно, ведь грёзы не так просты, как пытается сделать вид Семья. «Семья»... Вы уже слышали это название. Эта организация управляет Пенаконией? –Хорошо, я поняла... Вы один занимаетесь похоронами? Вы задаете вопрос, желая убедиться, сумасшедший перед вами или здравомыслящий человек. На всякий случай, вы запомнили его внешность, чтобы потом расспросить Мишу, вдруг он что-то знает. –Я один. А кому это ещё надо? Я считаю, что жители Пенаконии, какими бы беспечными они не были, заслуживают достойных похорон. Можно сказать, это мой долг. «Похороны», «долг»... Что не так с этим местом? Эх, был бы здесь Миша... –Для чего вы это делаете? Что вами движет? Вы ведь ещё молоды... Вы снова окидываете собеседника взглядом, чтобы не прогадать. Он отвечает вполне спокойно: –Моя душа не так молода, как тебе кажется, подруга. Моё тело не меняется с того момента, как я попал в Мир Грëз. Будучи сыном Часовщика, мне хочется исполнять его волю и стеречь истинный Мир Грëз вопреки желаниям Семьи. –Часовщика? Вы сами не понимаете, почему ваш голос звучит почти пискляво. –Михаила сейчас нет с нами, но люди должны благодарить его за создание Мира Грëз. Точнее, ненавидеть, ведь Риф потока сновидений, его изначальное творение, лишь место слез и кошмаров. Но настоящий кошмар – это то, что создано Семьёй. Ваши глаза широко раскрыты, вы не знаете, стоит ли верить его словам или это просто бред очередного сумасшедшего. От имени Часовщика на ум приходит Миша, и вас слегка трясёт от внезапной догадки. –И-извините... Вы заикаетесь, а мужчина удивлённо смотрит на вас. –Вы сказали... Вашего отца, Часовщика, зовут Михаил... –Ну да. Ты никогда не слышала о нём? Ваш голос продолжает дрожать. –Если я сейчас правильно поняла... Его полное имя – Михаил-Шарль Легворк? Вы сами не понимаете, как приходите к такому выводу, но последующий вопрос вертится на языке. –Верно. Что-то не так? –Вы... Вы сжимаете кулаки, чтобы придать себе уверенности, но ваш голос звучит, как шёпот: –Вы отец Миши, так? Собеседник хмурится, не понимая почвы вашего вопроса. –Нет. Нет..? Что ж, вы предпринимаете попытку номер два. –Дядя?.. –Какого Миши? Ваши глаза широко раскрываются. На Пенаконии что, популярно называть детей именем Часовщика, или это просто совпадение? Либо же этот человек врёт, а может бредит, или же Миша вам врёт... В последнее верить не хотелось и не было оснований. Вы резко срываетесь с места и бежите без оглядки, не останавливаясь даже тогда, когда слышите, что вас окликнули. Вы жмурите глаза и вам всё равно, если вы споткнетесь и упадете. Прочь, прочь из этого места... Спустя минут пятнадцать, вы покинули Риф потока сновидений. Оставаться в Мире Грëз после такого разговора не хотелось, и вы поспешили вернуться в реальность. Оказавшись в уже родном номере, вы потерли глаза, чтобы убедиться, что вы в реальности и всё хорошо. Вы бросаете взгляд на часы и понимаете, что уже почти семь вечера. Вы осторожно встаете и ковыляете к двери – у Миши вот-вот закончится рабочий день, а расспросить о произошедшем больше некого. В коридоре мыли полы, но, к сожалению, не тот, кого вам бы хотелось видеть – сегодня в ваше крыло занесло того самого ехидного парня-горничную, который вчера смеялся над Мишей и утверждал, что он не в вашем вкусе. Ох, как же этот парень ошибался... Стоп, о чем вы вообще думаете? Вы постарались проскользнуть мимо него и поскорее найти Мишу, обнять его и почувствовать этот всегда исходящий от него ореол тепла и света, чтобы наконец успокоиться и переварить произошедшее. За спиной вы слышите смех и мысленно осыпаете парня-горничную проклятиями. –Кого потеряла? Вы еле сдерживаетесь, чтобы не съязвить, но сдерживаете себя и быстрым шагом удаляетесь. Интересно, где сейчас может быть Миша? Вы решаете пойти прямо к его комнате, и, к счастью, видите его совсем неподалёку. Он ставит на пол какие-то коробки, отряхивает руки и оборачивается, а когда видит вас его глаза загораются и вы понимаете, что в душе он улыбается. Вы начинаете подходить к нему. Миша называет вас по имени и кидается в вашу сторону, но спотыкается об невесть откуда выскочивушую кошку, широко раскрывает глаза и по привычке падает... Прямо на вас. Кошка лишь недовольно мяукает и убегает, а вы, не менее шокированная, остаëтесь лежать на полу, густо краснея и глядя ему в глаза. Миша же краснеет сильнее вашего, смущённо кашляет и спустя где-то минуту осторожно встаёт, а после протягивает руку, помогая вам подняться. Вы встаëте на ноги, смотрите в пол и отряхиваете подол платья. Первым тишину нарушает он: –Я соскучился... Вы поднимаете взгляд и слабо улыбаетесь. –Я тоже. Но на смену радости встречи резко приходит неуверенность, и вы всё же решаете не откладывать и задать вопрос о загадочном «хранителе кладбища» из Мира Грëз. –Миша... Ты знаешь что-то о Рифе потока сновидений? Мальчик вопросительно склоняет голову набок: –Это что-то из Мира Грëз? Вы неуверенно киваете, прежде чем продолжить: –Да, я сегодня была там и встретила одного человека... Он назвал себя хранителем кладбища. Мальчик по-прежнему не понимает, но решает не перебивать. –Миша, скажи честно... Это был твой отец? Рот мальчика слегка приоткрывается от удивления: –Я... Я совершенно не помню своих родителей... Вы не понимаете, как такое может быть, но так как вы обладаете информацией о человеке, которого Миша уж точно должен знать, решаете продолжить: –Хорошо, но ведь дедушку ты своего помнишь... Вы подходите к нему ближе и заглядываете в эти тусклые синие глаза. –Тот человек назвался сыном Михаила-Шарля Легкворка, а ты говорил, что тебя зовут также, как твоего дедушку. Лицо Миши перекашивает ещё сильнее, ваше сердце пропускает удар, но вы решаете довести мысль до конца. –Ну пожалуйста, скажи честно... Ты... Ваши зрачки уставлены прямо друг на друга. –Ты... Внук Часовщика? Миша смотрит на вас немигающим взглядом и не шевелится, замерев. В коридоре повисает тишина. Сквозь пелену тишины вы различаете еле-слышное тиканье стрелок часов. В кармане Миши что-то звенит, и он засовывает туда руку, чтобы отключить звук, его глаза по-прежнему не моргают. Впервые в жизни он пугает вас...