И таял лёд, и загоралось пламя

21 октября 1944 г.

      Лилит шла строго за спиной Реддла, словно конвоир, что ведёт заключённого. Только вот этот заключённый, несмотря на своё положение и отобранную волшебную палочку, держался так гордо и уверенно, что могло показаться, будто без оружия тут только сама Лилит. Проклиная себя, что вообще согласилась на эту авантюру, она напряжённо смотрела на старосту, чтобы успеть уловить даже малейшее колебание в её сторону и быстро на него среагировать. Впрочем, у самой Лилит тоже имелась парочка весьма интересных вопросов к Реддлу. Возможно, им действительно стоило расставить все точки «над и». Когда он повёл её по коридору второго этажа, у Лилит возникло нехорошее предчувствие. Впрочем, уже через несколько минут предчувствие подтвердилось, когда наследник Слизерина остановился у заброшенного туалета для девочек.       — Ты сейчас серьёзно? — не сводила с него удивлённый взгляд Лилит, пока сердце её с каждой секундой начинало биться всё быстрее и быстрее.       — Библиотека Слизерина в тайной комнате, — просто ответил Реддл, открывая дверь.       — Всего хорошего и спасибо за разговор, — зло усмехнулась Лилит и развернулась на пятках.       — Стоять! — жёстко скомандовал Реддл.       — Ты сошёл с ума, если считаешь, что я спущусь с тобой в тайную комнату! — не разворачиваясь, ответила она и уже сделала первый шаг в противоположном от Реддла направлении.       — Борн, а как же твой кинжал? — быстро нагнав Лилит, Реддл встал прямо перед ней, заграждая путь.       — Если у тебя есть хоть крупица совести, то ты мне его и так отдашь. А если нет… — тяжело вздохнула она. — Да, это ценная для меня вещь, но умирать за неё я не готова.       — Я отдам тебе кинжал и покажу библиотеку Слизерина.       — А потом скормлю василиску, — едко продолжила за него девушка.       — Тебе ничего не грозит, обещаю, — тяжело выдохнул Реддл, взяв её за руку, отчего Лилит передёрнулась всем телом и резко вырвала свою руку, словно одним своим касанием он проклял её.       — Да с чего я должна тебе верить? — вспылила она.       — Я держу своё слово, Борн, — жёстко сказал он. — И я обещаю, что выйдешь ты из тайной комнаты живой и невредимой. Просто поверь моему слову.       Лилит крепко задумалась. С одной стороны, она и вправду не видела в Реддле враждебности и решимости её убить. Уж если бы он захотел это сделать, то наверняка не стал бы сейчас стоять тут и уговаривать её, а просто силой отволок в тайную комнату. Хоть она и забрала его палочку, но отчего-то у Лилит не возникало сомнений, что эта мера скорее подкрепляла её эфемерное ощущение безопасности, чем служила реальной защитой от наследника Слизерина. С другой же, доверять ему после всего, что между ними произошло, казалось дикостью.       — Допустим, ты и правда не планируешь ещё одно покушение на мою жизнь, — медленно кивнула Лилит. — Но ты не сможешь стереть мне память. Даже если попытаешься — знай, я буду сопротивляться. А объяснить моё повторное попадание в больничное крыло обмороком уже не получится. Миссис Тилли лично убедилась, что я полностью здорова и полна сил. Да и целая толпа слизеринцев видела, как мы ушли вдвоём. Понимаю, что они все ходят перед тобой по струнке, но кто-нибудь из них да проговорится, в этом я не сомневаюсь.       — Достаточно и того, что Лестрейндж в курсе, — мрачно усмехнулся староста.       — Ты мог обмануть его, — невозмутимо парировала Лилит.       — Борн, хватит упрямиться, — Реддл уже хотел подхватить её под локоть, но, увидев, как девушка резко отшатнулась, отступил.       — Зачем ты меня тащишь в тайную комнату? — устало спросила она. — Вот мы здесь, в коридоре, вдвоём, как ты и хотел. Разве этого мало?       — Думаю, что тебе бы не хотелось, чтобы то, что мы будем обсуждать, мог услышать кто-то посторонний. У стен Хогвартса есть уши, Борн, не забывай об этом. К тому же, библиотека действительно находится в конце тайной комнаты, прямо за головой Салазара. И поскольку я держу своё слово, я намерен тебе показать её.       — А как же василиск? Вдруг как только я спущусь, он сразу же нападёт на меня? Предыдущая наша встреча оказалась не слишком-то приятной для нас обоих.       — Он не придёт, если не позвать. К тому же, василиск ещё не залечил свои раны от кинжала, — послал ей многозначительный взгляд Реддл.       — Обработай сиропом Чемерицы, тогда заживление пройдёт быстрее. Но шрамы останутся.       — Спасибо за рекомендацию, — язвительно сказал он. — Так что? Мы идём?       — У тебя есть пергамент? — вдруг спросила Лилит.       — Хочешь оставить предсмертную записку? — усмехнулся Реддл.       — Типа того, — закатила глаза она.       Потянувшись к сумке, староста вытащил чистый лист. Не касаясь пальцев Реддла, Лилит забрала пергамент и начала палочкой выводить слова. Поставив жирную точку, девушка сложила его пополам. Сосредоточившись, она прикрыла глаза и наложила на лист пергамента хитрое заклинание, которому её когда-то научил Армандо, и у письма тут же выросли маленькие крылышки, как у снитча.       — Это, — указав на порхающий в воздухе листок, сказала Лилит, — моя страховка. Если со мной что-то случится, оно отправится напрямую Дамблдору. И мне для этого понадобится лишь усилие мысли, не более.       О том, что всё время действия заклинания у Лилит будет тратиться часть магических сил, она решила промолчать. В конце концов, Реддлу об этом знать совершенно не обязательно.       — Хитро, — усмехнулся он. — И что же ты там написала? — схватив письмо, Реддл быстро прошёлся глазами по торопливо написанным строчкам.       

      Дорогой Альбус, если это письмо пришло тебе, значит, меня убил Реддл в тайной комнате.

Кстати, он наследник Слизерина и, помимо меня, убил ещё трёх маглов.

С уважением, твоя покойная Лилит.

      — И Миртл Уоррен, — усмехнулся он, свернув письмо, которое тут же подлетело к самому потолку высокого коридора.       — Что?       — Список неполный. Ты не упомянула про плаксу Миртл.       — Это из-за тебя она стала привидением?       — Ну да. Она умерла от взгляда василиска, — так просто, словно они обсуждали завтрак, ответил Реддл, пожав плечами. — Впрочем, это вышло случайно.       Лилит, может быть, и обомлела бы от этой информации, прозвучи она несколько дней назад, когда девушка ещё до конца не знала, что из себя представляет Реддл. Теперь же её едва хватило для того, чтобы слабо удивиться.       — Ты в курсе, что не добавляешь себе этим очков? — уставилась на него Лилит.       — Я пытаюсь быть искренним, Борн, — цокнул Реддл. — Цени это.       — Знаешь, было куда лучше, когда ты пытался пустить мне пыль в глаза, — тяжело вздохнула она.       — Могу поспорить, что ты убила куда больше людей, чем я.       — Это была самозащита, — нахмурилась Лилит.       — И тем не менее. Сколько? — Увидев озадаченный взгляд девшуки, он уточнил: — Сколько людей умерло от выпущенного тобой проклятья или от кинжала?       — Не знаю, — опустив глаза, ответила она. — Я не считала…       Поначалу Лилит запоминала в мельчайших деталях каждого, кто умер по её вине, и все они ещё долго снились ей в ночных кошмарах, терзая душу. Только вот когда число жертв перевалило за десяток, она уже и вовсе перестала не то что считать, но и запоминать их лица, а в душе прочно поселилось тотальное безразличие. Армандо всегда повторял, что ей не стоит жалеть членов мафии. Со временем Лилит и правда перестала жалеть о содеянном.              «Одним меньше — лучше для дела», — повторяла она себе каждый раз, когда слабое семечко сожаления начинало проклёвываться через этот прочный грунт из хладнокровия, ненависти и жажды мести.       — Если мы судим по числу оставленных за спиной трупов, бояться стоит мне, — тихо шепнул Реддл и, отойдя к заброшенному туалету для девочек, открыл дверь и кивнул ей в проход.       — Вот и правильно! Бойся! — выплюнула Лилит, подойдя к дверному проёму. — И последнее, отдай мне кинжал…       — Борн, я и так делаю тебе одолжение, показывая библиотеку, а ты мне ещё условия ставишь, — недовольно сказал Реддл. — Он будет там, внизу. Отдам сразу, как спустимся.       — Надеюсь, я не пожалею о своём решении, — пристально глядя в его зелёные глаза, тяжело сказала Лилит и прошла внутрь.       — Мертвецы не жалеют, — усмехнулся он, плотно закрывая за собой дверь, чем заслужил напряжённый взгляд девушки. — Да шучу я, шучу.       — Хорошее время ты подобрал для шуток, — фыркнула Лилит. — Смотри, я ведь могу и передумать.       Подойдя к раковинам, Реддл начал шептать на парселатанге, отчего Лилит передёрнулась всем телом. Безжалостное шипение василиска вновь раздалось у неё в голове, поднимая леденящие кровь воспоминания.       — Нет, — застыла Лилит, когда раковина с тяжелым скрипом отъехала, открывая проход. — Это какое-то сумасшествие, Реддл.       — Я могу пойти первым, — спокойно предложил он.       — Будто это хоть сколько-нибудь поможет, — поджала губы Лилит, не сводя взгляда с тёмного туннеля.       Посмотрев на девушку, Реддл устало покачал головой и прошёл к раковине:       — Жду тебя внизу, — обернувшись, сказал он и легко запрыгнул в темноту, скрывшись в тоннеле.       «Его палочка у меня. Я могу просто развернуться и сбежать отсюда», — начала размышлять девушка, оставшись наедине с собой. — «Только вот тогда не верну себе кинжал и, скорее всего, разозлю Реддла настолько, что тот пожалеет, что оставил меня в живых… В конце концов, что я трясусь от страха, как какая-то слабачка? Все возможные предосторожности соблюдены. К тому же, однажды я уже одолела Реддла и василиска, значит, справлюсь и во второй раз, если придётся. А сейчас он наверняка упивается моей слабостью. Не позволю…» — решительно сощурилась она, вглядываясь в темноту тоннеля.       Тяжело вздохнув, Лилит засунула палочку Реддла во внутренний карман мантии, свою же крепко сжала в правой руке, а левой опёрлась на край отъехавшей раковины.       Полёт вниз по трубе, хоть в этот раз и осознанный, пугал до чёртиков. У Лилит складывалось ощущение, словно она добровольно прыгнула в пасть к зверю, что сожрёт её и не поморщится. Но даже если так, то она станет костью в его горле. Не позволит помыкать собой, не позволит запугать её.       «Я должна быть сильной», — видя мрачный, тусклый свет под ногами, внутренне собралась она.       Вместо жёсткого приземления на холодный мраморный пол, Лилит вдруг оказалась в тёплых, почти горячих руках Реддла, что жгли одним своим касанием её бедра. А может, ей лишь казалось? Может, она так остро воспринимала его прикосновения лишь оттого, что всё никак не могла отделаться от ощущения, будто она бабочка, что летит на огонь? И огонь этот вот-вот спалит её дотла. Буквально на мгновение у Лилит возникло какое-то странное дежавю, словно эта ситуация ей что-то напоминала.       — Может, отпустишь меня? — прервала затянувшуюся паузу она, смело посмотрев в его глаза, на дне которых блеснул и тут же потух красный всполох.       Моргнув, Реддл прочистил горло и быстро опустил девушку на ноги.       — Иди за мной, — приказал он и твёрдым шагом направился вглубь тайной комнаты.       Стараясь не отставать, Лилит то и дело озиралась. Каждый уголок комнаты навевал неприятные воспоминания, которые хотелось стереть из памяти. Когда они подошли к площадке рядом с высеченной из камня головой Салазара, Реддл начал что-то шептать на парселтанге.       — Ты обещал! — гневно прорычала Лилит сквозь зубы и, резко приблизившись к наследнику Салазара, с силой накрыла своей ладонью его рот.       Демонстративно закатив глаза, Реддл осторожно обхватил её запястье и отодвинул от лица:       — Борн, ты волшебница или магл? — практически шёпотом, с ухмылкой спросил он.       — Что? — опешила Лилит, никак не ожидавшая подобного вопроса.       — Могла бы использовать Силенцио. Ну это так, на будущее. Возьми на заметку, чтобы не выглядеть глупо, — усмехнулся он.       — Так быстрее, — исподлобья посмотрела на него Лилит. — Ты хотел вызвать василиска?       — Ты слышишь его? — почти невинно вскинул бровь он.       Прислушавшись, Лилит наконец ответила:       — Нет…       — Если бы я хотел вызвать василиска, он уже был бы здесь. А теперь, будь добра, дай мне открыть библиотеку.       Не разжимая хватки на её запястье, Реддл продолжил шептать на парселтанге.              Изо рта Слизерина начали расползаться в разные стороны змейки, а сама голова медленно отъезжала в сторону, открывая мрачное помещение, которое освещал лишь тусклый свет из тайной комнаты. Перешагнув через порог, Реддл лениво махнул рукой, и комната озарилась огнём от тёмно-зелёных свечей, что парили по всему периметру библиотеки. Лилит про себя усмехнулась:       «И толку от того, что я забрала его палочку?»       — Входи уже, — обернулся на неё наследник Слизерина.       Как только девушка оказалась внутри тайной библиотеки, голова Салазара тут же встала на место, оставляя их с Реддлом вдвоём в этом по-своему уютном пространстве. По правую сторону от Лилит стояли длинные стеллажи книг, которые чуть ли не ломились от старинных фолиантов и свитков. Слева было организовано рабочее место — большой стол из чёрного мрамора с кованным из сотни маленьких змеек железным стулом, а также большой диван из драконьей кожи, на котором, сложив ногу на ногу, уже сидел пристально наблюдающий за реакцией Лилит Реддл. Если бы не обстоятельства, при которых она оказалась в библиотеке, то девушка уже бы сломя голову мчалась копаться во всем этом добре. Только вот сейчас были куда более насущные дела, которые не давали кинуться ей в этот омут с головой.       — И как тебе? — наконец спросил он.       — Ничего так, — ответила Лилит, обведя ещё раз помещение взглядом. — Только что-то я не вижу своего кинжала.       Ухмыльнувшись, Реддл потянулся к внутреннему карману мантии и достал кожаную кобуру, из которой торчала серебрянная рукоятка кинжала.       — Ты сказал, что он внизу! — возмутилась Лилит, выхватывая из его рук своё оружие.       — Я сказал, что он будет внизу, — невозмутимо парировал он.       Лишь недовольно фыркнув в ответ, Лилит задрала край юбки и принялась крепить кобуру к бедру.       — Хоть постеснялась бы.       — Мне незнакомо это чувство, — ядовито выплюнула она. — Если я тебя смутила, можешь отвернуться.       — Мне незнакомо это чувство, — нагло ухмыльнулся староста, возвращая ей фразу, и продолжил сверлить взглядом фигуру девушки.       — И что же ты хотел обсудить? — покончив с кинжалом, Лилит скрестила руки на груди и присела на край стола.       — Мне нужны ответы, Борн, — сцепив пальцы в замок, спокойно ответил он. — Кто за тобой гонится? Что это за эликсир? И главное — почему ты предала Дамблдора?       — Тогда и у меня есть для тебя парочка вопросов, — с вызовом ответила Лилит. — Кем были те маглы, которых ты убил? С какой стати слизеринцы беспрекословно подчиняются тебе? И главное — как полукровка может читать проповеди о чистоте крови? — казалось, словно яд из её голоса вот-вот выплеснется на Реддла, прожигая его плоть.       — Не забывайся, — жёстко ответил он, а взгляд стал суровым, колючим. — Неужели ты думаешь, что находишься в том положении, когда можешь что-то требовать?       — Если ты хочешь услышать ответ на свой вопрос, тебе придётся ответить на мой.       — Кто за тобой гонится? — пытаясь сохранять спокойствие, спросил Реддл.       — Нет, — твёрдо ответила она. — Я не могу тебе ответить на это.       — Чего ты боишься? — закатил глаза он.       — Ты и так уже видел достаточно. А если ты захочешь сдать меня? Уверена, они озолотят тебя, если ты передашь им меня в руки.       — Меня не интересуют деньги, — брезгливо скривил губы Реддл. — Что бы эти загадочные люди мне ни предлагали, у них точно нет того, что мне нужно.       — Тогда зачем тебе это? — с прищуром уставилась на него Лилит.       — Это будет твой встречный вопрос?       — Нет, — недолго подумав, ответила она. — Я хочу знать — кем тебе приходятся те маглы и что ты с ними сделал.       Лилит уже показалось, что Реддл сейчас откажется от этой затеи, когда он согласно кивнул:       — Что ж, это будет честно… Тайна за тайну.       — Учти, если ты попытаешься вступить в сговор с ними, я найду способ, как упечь тебя в Азкабан, — она послала старосте свой твёрдый, решительный взгляд, чтобы он знал точно — она не шутит.       — Договорились, — краешек губы Реддла почти растянулся в улыбке, только выглядело это скорее зловеще, чем доброжелательно.       — Ла гардуна, — ледяным тоном произнесла она. При одном лишь упоминании названия этой мафиозной группировки сердце Лилит больно сжалось, а по всему телу прокатилась дрожь. И не боггарт, ни василиск, ни даже дементоры не могли напугать её сильнее, чем это сочетание букв. — Мафиози, что держат под своим контролем всю Испанию. Сначала они угрожали отцу, а после того, как убили его, принялись за меня.       — У тебя был напарник, — заметил Реддл. — Видел его в твоих воспоминаниях.       — Армандо, — кивнула Лилит, решив, что утаивать эту информацию смысла нет. — У него были свои счёты с мафией, но объединились мы с одной целью — уничтожить Ла гардуну. Армандо бывший мракоборец и давно боролся с тем беспределом, что они устроили на территории страны. Впрочем, его не так давно убили, и теперь я осталась с ними один на один, — невпопад усмехнувшись, Лилит уточнила: — Вернее, один на сотню…       — Говоришь, что они устроили беспредел, — нахмурился Реддл. — А как же министерство магии Испании? Почему власть терпит это всё под своим носом?       — Потому что министерство — власть лишь номинальная. Реальную же власть над Испанией уже давно захватила мафия. Несмотря на все бесчинства, народ готов закрывать глаза на многое. Ведь пока министр обещает со страниц газет, гардуна приходит и решает проблему. Подумаешь, что несколькими грязнокровками меньше, — мрачно усмехнулась Лилит.       — А как же переговоры? Пусть они действительно обладают такой мощью, но министерство должно было как-то попытаться приостановить их деятельность.       — Поначалу министерство пыталось договориться с мафией, только вот гардуна обладает таким весом, который позволяет не довольствоваться компромиссами. Если они в самом деле захотят полностью захватить власть в стране, им навряд ли кто-то всерьёз помешает. И когда это случится, у мафии появятся новые мощности, а мне останется лишь считать дни. Даже Британское министерство мне помочь не сможет. Впрочем, так же, как не помогло и отцу в своё время… Но сейчас не об этом, — резко смахнула Лилит воспоминания того дня, когда отец пришёл чернее тучи после визита в министерство. — Я убила столько испанцев, что мафия, став правительством страны, будет иметь все основания на мою экстрадицию в Испанию. А идти сразу против правительств двух стран, — мрачно усмехнулась она, прикрыв глаза. — Не тот уровень, меня сотрут в порошок.       — На министерство не стоит рассчитывать в любом случае, там сидят одни болваны, — Реддл опёр локти на колени и начал размышлять. — Это всё усложняет… Но сейчас идёт война. И этой войной надо уметь пользоваться.       — К чему ты ведёшь? — нахмурилась Лилит, пытаясь уловить ход мыслей старосты.       — Да так, пока ни к чему, — сказал Реддл, подняв задумчивый взгляд на Лилит. — Как же ты умудрилась так впутаться… — тяжело выдохнул он и устало потёр переносицу.       — Меня впутали в это, Реддл. Сама я никому дорогу не переходила, — возмущённо вставила Лилит.       — Да ладно, — зло усмехнулся он. — А не ты ли Аваду во все стороны разбрасывала? Не хватило мозгов, чтобы затаиться и не отсвечивать?       — Они бы всё равно меня нашли.       — Только теперь они разорвут тебя на части, будучи в гневе от того, сколько их товарищей полегло от руки твоей и этого Армандо. Ты великолепно умеешь усугублять и так отвратительную ситуацию! Зачем вообще решила лезть на рожон? Тебе было мало того, что они и так гонятся за тобой?       — А тебе-то какое дело? — начала злиться Лилит. В конце концов, какое право он имеет, чтобы отчитывать её как малое дитя? — Они убили моего отца и, подозреваю, что они же причастны к смерти бабушки! Вместо того, чтобы прятаться, как крыса, по углам, я вышла сражаться, вышла мстить!       — А сейчас ты, случайно, не прячешься по углам? Видишь, можешь же мыслить здраво, когда хочешь!       — Если бы мне не помог Альбус, они бы уже убили меня, это очевидно, — перешла Лилит на крик, начав мерить шагами библиотеку. — Я осталась одна, они вынудили меня затаиться в Хогвартсе! Да и это ненадолго, ведь сразу после выпуска я и понятия не имею, что делать дальше!       — А как же Дамблдор? — ядовито усмехнулся Реддл, словно знал, куда давить, чтобы Лилит стало больно от его вопроса.       — У Альбуса свои дела, — жёстко отрезала Лилит, не давая развить тему.       — И что мы теперь будем делать со всей этой кашей, которую ты заварила? — раздражённо спросил он, а на лице его было такое выражение, словно он решал сложнейшую алхимическую задачу.       — Мы? — вскинула бровь Лилит, остановившись перед старостой. — А ты-то тут причём? Тебя вообще не должно волновать, что я буду делать.       — Хочешь сказать, тебе не нужна помощь? — пристально посмотрел ей в глаза Реддл.       — Твоя — нет.       — Да, так ты и правда долго не протянешь, — устало откинулся он на спинку дивана.       — Неужели ты так наивен, что считаешь, будто и вправду сможешь помочь?       — Если захочу — да, — твёрдо ответил он, не отрывая своих глаз от её, в которых на мгновение вспыхнула какая-то странная эмоция.       То был слабый огонёк надежды, только Лилит постаралась поскорее отогнать его от себя. Она ненавидела это чувство, ведь вслед за ним неизменно приходило разочарование. Ей уже не пятнадцать, чтобы надеяться на кого-то кроме себя, чтобы надеяться на то, что кто-то её спасёт. Неизвестно, сколько ещё карт в рукавах у наследника Слизерина и, быть может, он и вправду сможет как-то повлиять на ситуацию с мафией, только вот…       Едва сдерживая поднявшуюся волну гнева, она процедила:       — Я знаю, что за всё нужно платить, Реддл. И мне страшно даже предположить, что ты потребуешь взамен. Менять одну клетку на другую я не планирую.       — Ничего, я подожду, — прикусил губу наследник Слизерина, прищурившись. И было в этом, едва заметном жесте, что-то хищное, отчего Лилит почувствовала, словно она уже внутри капкана, который вот-вот захлопнется.       — Я не приду к тебе за помощью, — быстро ответила она, стараясь избавиться от этих невидимых пут, что обхватили горло.       — Посмотрим, — ухмыльнулся он, продолжая сохранять спокойствие и невозмутимую уверенность. — Знай, тебе нужно лишь попросить…       — Теперь твой черёд отвечать, — решила перевести тему Лилит. — Ты убил тех маглов?       — Да, — коротко отрезал Реддл. Сердце Лилит забилось быстрее.       — Они приходились тебе родственниками?       — Они были жалкими маглами.       — И тем не менее…       — Да, — вновь спокойно прозвучал короткий, лаконичный ответ, от которого Лилит передёрнуло всем телом.       — И среди них был твой отец, — то ли спросила, то ли констатировала она.       Ответил ей Реддл молчанием и пристальным, хищным взглядом.       — И… Каково это? Как это — убить человека, который дал тебе жизнь? — задумчиво спросила Лилит. Она помнила, какие слова выплевывал тот мужчина. Да, отец действительно отрекся от сына, но убить его за это…       — Он был маглом и дураком. Но я поклялся найти его… Я отомстил ему, этому дураку, который дал мне своё имя… Том Реддл… — в глазах старосты вновь загорелся этот красный огонёк.       — И тебе не было жаль?       — Что ты от меня хочешь, Борн? — закинув ногу на ногу, он придал своей позе большей расслабленности и непринуждённости, но Лилит была уверена, что это было скорее напускным. Она чувствовала, что вопросы, которые она задаёт, Реддлу неприятны.       — Я просто пытаюсь тебя понять, — развела она руками. — Мне вот не доводилось убивать собственного отца. Неужели ты не сомневался в своём решении?       — Только если мгновение, — после долгой паузы ответил Реддл. — Но я не жалею, он получил то, что должен был. Этот проклятый магл должен был умереть… Он бросил мою мать, отрёкся от волшебницы, от наследницы Слизерина! Этот дурак даже не понял, что ему была оказана великая честь!       Лилит не знала, что ответить на это. Учитывая натуру Реддла, тот ещё сжалился, выпустив простую Аваду, а не замучив до смерти нерадивого отца. Только вот всё это мало подходило для оправдания такого поступка.       — Твоя мать наверняка его любила, — вдруг тихо сказала Лилит. — Думаю, ей было бы грустно, узнай она о такой смерти Реддла старшего.       — И что с того? — с вызовом ответил он. — Она была слабой и бесхребетной, потому и полюбила такое ничтожество.       — Ты наивен, если веришь, что любовь поддаётся контролю.       — Я вообще не верю в любовь, Борн, — вскинув бровь, Реддл встал с дивана и медленно подошёл к Лилит. — Её придумали одни слабаки, чтобы контролировать других слабаков.       — Любовь есть, — твёрдо ответила она, задрав голову, чтобы открыто смотреть Реддлу прямо в глаза. — Я это знаю точно.       — Каким он был? — вдруг мягко спросил Реддл. Но эта мягкость таила в себе куда больше опасности, чем его гнев. Подтверждением этому были поблёскивающие алым глаза. — Этот серб, как его там…       Лилит сперва растерялась, но достаточно быстро всё встало на свои места, как только она вспомнила свою стычку с гриффиндорцем. Будучи в ярости, девушка и вовсе не обратила внимания на то, что у представления было два зрителя.       — Милош был лучшим человеком из всех, кого я знаю, — не поддалась на провокацию Лилит. В том, что это была именно что провокация, она не сомневалась.       — Даже несмотря на то, что он убивал людей по приказу Гриндевальда и терроризировал Европу? — едко усмехнулся Реддл, а губы его сжались в отвращении.       — Несмотря ни на что, — жёстко сказала она и попробовала отпихнуть от себя Реддла, но тот продолжал нависать над ней. — Чего ты добиваешься? Зачем поднял эту тему? Что тебе надо? — не могла сдержать свой гнев Лилит.       — Мне просто интересно, как можно полюбить такое чудовище, — прошептал он ей на ухо, склонившись ещё ниже.       «Чудовище?» — глаза Лилит расширились от шока. — «Да как он смеет говорить такое?!» — жгучая волна ярости вмиг заполнила всё её сердце в желании испепелить того, кто посмел посягнуть на святое. Она не даст кому бы то ни было осквернять память Милоша!       — Чудовище здесь лишь ты, Реддл! — грубо ударила она его в грудь со всей силы, только Реддл даже не шелохнулся, продолжая зловеще ухмыляться, наблюдая за подступившей истерикой девушки. — Не смей трогать Милоша! Не смей даже упоминать его! — продолжала она яростно колотить в мужскую грудь. — Что бы он ни сделал, ты ещё хуже в тысячу раз! Ты и пальца его не стоишь! Не смей осуждать того, кому и в подмётки не годишься!       Видимо, наследнику Слизерина надоело получать удары в грудь, и он крепко обхватил запястья девушки обеими руками.       — Он мёртв, Борн, — медленно процедил Реддл, не сводя зелёных глаз с её раскрасневшегося лица. — Пора бы уже забыть его и успокоиться.       — Я никогда не забуду Милоша! — зло выплюнула она. — Он — моя первая и единственная любовь навсегда!       — Ты была ребёнком. Сейчас бы ты на него даже не посмотрела, — холодно ответил Реддл. Выражение его лица, которое было сейчас так близко к её собственному, не выдавало ни единой эмоции и казалось похожим на застывшую каменную маску. — А он сам? Как думаешь, он бы смог влюбиться в такую, как ты? Смог бы влюбиться в преступницу? В убийцу?       — Если ты не хочешь, чтобы я тебя убила, советую замолчать прямо сейчас, — попыталась вырваться Лилит, но Реддл продолжал сжимать её запястья, и хватка его лишь стала сильней. — Тебя это вообще не должно касаться.       — А знаешь, ты права, — резко отпустил её староста, отходя на несколько шагов. — Мне нет никакого дела до твоих сказок про любовь.       — Ты просто завидуешь, — потёрла красные запястья Лилит. — Потому что тебя никто так не полюбит, как я люблю Милоша.       — Завидую? — выразительно поднял бровь староста. — Вся твоя любовь — лишь иллюзия, а я же предпочитаю трезво смотреть на мир. Все, кого ты любил, или бросят тебя, или умрут. Всё, что ты создал, будет забыто. Всё, чем ты гордился, будет со временем выброшено на помойку.       — Знаешь, вы чем-то даже похожи, — перебила Реддла Лилит, прищурившись. — Только в его глазах я находила отражение целого мира, а в твоих же… лишь боль и смерть. Твои глаза ничем не уступают взгляду василиска. И каждый, кто в них смотрит, найдёт там лишь свою погибель.       — Сочту за комплимент, — коротко ухмыльнулся Реддл.       — Не стоит, — жёстко ответила она.       — Значит так, — вальяжно присев на диван, спокойно начал он. — Я не стану стирать тебе память, но если вздумаешь открыть хоть одну из моих тайн, я запытаю тебя почти до смерти и после скормлю василиску, ты поняла меня?       Возможно, стоило ответить просто и лаконично «да», вот только Лилит так и не успела погасить бушующее в груди пламя, что зажёг Реддл. Да и в целом, вместо того, чтобы извиниться за содеянное и раскаяться, наследник Слизерина бессовестно угрожал ей и ставил свои условия, словно он и не виноват в произошедшем. Возмущение от сложившейся ситуации просило выход, и Лилит не сдержалась:       — Ты меня чуть не убил, натравил василиска, начал копаться в моей голове и почти что свел с ума, а теперь угрожаешь? Да что ты такое, Реддл? С чего ты взял, что тебе всё дозволено? Думаешь, ты Бог?       — Ну ты же веришь во все эти сказки, в силу любви, — расплылся он в угрожающей улыбке. — Так что мешает тебе поверить в Бога? Я могу стать твоим Богом, Борн.       — Если ты — Бог, я — Иуда! — зло ответила Лилит и спрыгнула со стола. — Мне надоел весь этот фарс, уведи меня отсюда.       — Конечно, — подошёл к ней Реддл. — Только сначала ответь… — Развернувшись, он пристально посмотрел на девушку и понизил голос: — Как ты теперь относишься ко мне? После всей правды, что узнала…       — К тебе? — удивилась Лилит. Ей казалось, что её оценка навряд ли имеет хоть какое-то значение для Реддла. Только вот она видела, что вопрос этот, хоть и был закономерным и достаточно безобидным, дался ему непросто. — Ты преступник и должен сидеть в Азкабане, — просто ответила она.       — Только если в одной камере с тобой, Борн, — усмехнулся он.       — Думаю, нас всё же ожидают одиночные камеры, — сделала она шаг к выходу, намекая, что с разговором покончено.       — Но я не об этом… — остановил её Реддл, положив руку на плечо.       Касание было осторожным, почти невесомым, но Лилит подчинилась. Развернувшись, она спросила:       — А о чём тогда?       — О том, что я… — Реддл потупил взгляд в пол, но уже через мгновение собрался, решительно и твёрдо посмотрел ей в глаза: — Что я полукровка.       — Да мне всё равно, — пожала она плечами, и ей показалось, что до того напряжённый Реддл теперь облегчённо выдохнул. — Хоть грязнокровка, мне-то что с того? Реддл, я не из тех, кто станет печься о чистоте крови, для меня это не имеет никакого значения. И ты, своим собственным примером, доказываешь, что я права, — увидев вопрос в его глазах, Лилит продолжила: — Несмотря на то, что остальные слизеринцы могут похвастаться безупречной родословной, ты сильнее и талантливее их всех вместе взятых. Как бы ты меня ни раздражал, Реддл, — недовольно заметила она, — но я сказала Дамблдору чистую правду. Ты один из самых талантливых волшебников, и я действительно восхищаюсь твоими магическими способностями. Так что будь ты хоть трижды грязнокровкой, это не смогло бы изменить моего мнения на твой счёт.       Реддл кивнул, словно услышал то, что хотел, и прошёл к двери. После шёпота на парселтанге голова слизерина отъехала, освобождая выход из библиотеки.       — Если я ещё захочу прийти в библиотеку… — остановилась Лилит на пороге, поравнявшись с Реддлом.       — Я приведу тебя сюда, — спокойно ответил он.       Не смотря по сторонам, она вышагивала за Реддлом по мраморному полу, и когда они дошли до широкого туннеля, Лилит озадаченно посмотрела вверх.       — Боюсь спросить, а как ты меня тогда вытащил из тайной комнаты? — перевела она задумчивый взгляд на старосту. До глупого смешные картины того, как он привязал её тело за верёвочку и тащил по трубе вверх, начали проноситься в голове Лилит.       — Показать? — подмигнул он, расплываясь в ухмылке.       Лилит не успела даже дать согласия, когда Реддл подхватил её на руки и встал прямо под туннелем. Но то, что было дальше, едва не лишило девушку дара речи. Без помощи метлы и даже палочки, что до сих пор находилась во внутреннем кармане её мантии, они взмыли в воздух. Удивлённо ахнув, Лилит посмотрела вниз и увидела небольшое облачко чёрного дыма, что клубился у ног Реддла.       — Как ты это делаешь? — обхватив старосту за шею, ошарашенно спросила она, пока пара медленно плыла вверх по трубе.       — Сама сказала — я самый талантливый волшебник из всех, — гордо ответил он.       — В Хогвартсе и среди учеников, — уточнила Лилит.       Волшебный момент парения закончился, когда Реддл поставил её на пол заброшенного туалета для девочек, в окнах которого отражался полумесяц.        — А ты можешь… ну… научить меня? — неловко спросила Лилит.       — А что ты готова дать мне взамен? — задвинув раковину, обернулся к ней староста.       — А что тебе может быть от меня нужно? — нахмурилась она. Может, она была бы и рада предложить Реддлу что-то взамен за обучение такому фокусу, только вот ей и в голову не могло прийти, что именно он может с неё взять. — Деньги тебе не нужны, болтать я и так не стану…       — Перестань общаться с Лавгудом, — прервал он размышления Лилит. — Сделай так, чтобы он перестал ошиваться вокруг тебя.       Сказать, что Лилит удивилась от этой просьбы — значит, и вовсе ничего не сказать. Какое дело Реддлу до того, с кем она ошивается? Хоть Лилит и так планировала кинуть Лавгуда, но только вот только после того, как тот поможет ей разобраться с дневником. Но сейчас, когда необходимость шпионить за Реддлом, казалось, что отпала, нужно ли ей продолжать пользоваться услугами когтевранца?       «Да», — вдруг поняла Лилит. — «Мне нужно знать, к чему ещё стоит быть готовой. Хоть мы и прояснили некоторые моменты, но у Реддла наверняка ещё множество сюрпризов. И дневник может стать одним из них. Соглашаясь на такую сделку, я могу упустить что-то очень важное».       — Какая тебе разница, с кем я общаюсь? — наконец подала голос она.       — Ты слизеринка, — вздёрнул он бровь. — А Лавгуд, как ты прекрасно знаешь, успел нам подпортить жизнь.       — Я тут при чём?       — Ты слизеринка, — с нажимом повторил Реддл. — Не стоит идти против своего факультета, против своих друзей.       — Странно, что об этом меня просишь ты, а не Руфус, — заметила Лилит.       — Лестрейндж может многое спускать тебе с рук, но вот я не собираюсь терпеть под боком надоедливого мальчишку, что суёт свой нос куда не следует, — терпеливо ответил он.       — Получается, если Амит продолжит ошиваться рядом со мной, то ты от меня наконец отстанешь, — довольная этим умозаключением, просияла Лилит.       — Нет, — твёрдо сказал он. — Не отстану. Но с помехой придётся разобраться.       — В смысле, разобраться? — нахмурилась она.       — Борн, не со всеми я проявляю такие чудеса терпения и великодушия, ты должна это понимать, — спокойно сказал староста.       — Как ты можешь так говорить? Реддл, даже если он тебе не нравится, он остается человеком, а не какой-то помехой, с которой нужно «разобраться».       — Забавно это слышать от тебя, — невозмутимо ответил он.       — От меня? — удивилась Лилит. — Я не отношусь к людям как к расходному материалу!       — Да ладно? — усмехнулся Реддл. — Что-то я не заметил особого сострадания с твоей стороны.       — На что ты намекаешь?       — На гору трупов, что ты оставила позади себя к семнадцати годам. Внушительный список. Даже меня переплюнула.       — Это совсем другое! — возмутилась Лилит. Вытащив белоснежную палочку, она отдала её Реддлу и пошла к выходу из туалета.       — Борн, ты лицемерка, — догнал её насмешливый, ленивый голос. — Разве ты не убиваешь людей потому, что они стали помехой? Помехой для твоей жизни, но тем не менее. Не пытайся оправдывать себя какой-то моралью.       Так и не открыв дверь, Лилит обернулась:       — Я убивала по нужде, в то время как ты — по личной прихоти.       Присев на край раковины, Реддл просто ответил:       — Это все отговорки для слабых. Хочешь сказать, что у тебя не было иного выбора?       Лилит уже открыла рот для ответа, но Реддлу он и не требовался. Властным, строгим голосом он ответил вместо неё:       — Был. Ты могла оглушать или связывать, могла скрываться с места бойни, но нет, — оттолкнувшись от раковины, он подошёл к Лилит и начал тихо, вкрадчиво говорить. И каждая его фраза, словно хлыст, ударяла её прямо по сердцу: — Ты убийца. Хладнокровная, жестокая и безжалостная, — Реддл начал медленно кружить вокруг девушки, словно коршун, пока Лилит стояла прямо, сжав кисти в кулаки. — Я помню, с каким лицом ты наслаждалась моей мукой от выпущенного тобой Круциатуса. Мало кто так умело может пользоваться пыточным проклятьем. Ты ведь знаешь не понаслышке — чем страшнее пытка, тем приятнее. Признаюсь честно, я впервые столкнулся с таким жестоким Круциатусом. И я не скоро смогу забыть то выражение глубочайшего наслаждения на твоём лице, — приблизившись к ней со спины, он мягко переложил её волосы на одно плечо и прошептал на ухо, задевая своими губами кожу: — Ты упивалась своей властью и силой.       Лилит против воли передёрнулась, и по всему её телу прошла россыпь мурашек от горячего дыхания Реддла. Стиснув зубы, Лилит молчала. Ей решительно нечего было сказать в своё оправдание, и осознание того, что он прав, расползалось холодной змеёй, проползая в душу.       — Уверен, убиваешь ты с тем же упоением, что и пытаешь, — отстранившись, он провёл пальцами по мурашкам, что застыли на её шее. — Я не стану тебя осуждать за то, что ты умеешь пользоваться своей силой, это достойно уважения. Но я не хочу, чтобы ты врала самой себе, Борн. Ты убиваешь лишь потому, что можешь себе это позволить. И это твой выбор, а не стечение обстоятельств. Не пытайся оправдать себя сомнительной моралью или и вовсе не думать о том, что творишь. Я куда честнее тебя, ведь отдаю себе отчёт в том, что делаю. Мы оба отлично умеем справляться с помехами на своём пути. Признай это, Борн, и наконец успокойся.       Развернувшись, Лилит чуть ли не уткнулась носом Реддлу в грудь, но быстро подняла голову:       — Не трогай Лавгуда, — только и смогла ответить она. — Он ничего тебе не сделал.       — Моё терпение не вечно, учти, — сверкнул он глазами и развернулся к выходу. — Ты правильно сделала, что выбрала меня, а не Дамблдора, — сказал он напоследок и открыл дверь.       Перед тем, как дверь вновь захлопнулась, она увидела, как Реддл лёгким взмахом кисти сжёг записку, что порхала под потолком. Не в силах сдвинуться с места, Лилит застыла в заброшенном туалете для девочек.       «Так и разит от тебя… Чернота одна», — вдруг всплыли из глубин памяти слова сумасшедшей бабки из книжного магазина.              Неужели случилось то, о чём предупреждал Дамблдор? Неужели её душа окончательно развратилась от использования тёмной магии? Но был ли у неё выбор?       «Чёртов Реддл», — со злостью пнула стену Лилит. — «Он прав. Я убийца».       Стены мрачного туалета давили на неё, но девушка раз за разом прокручивала в голове воспоминания, пытаясь понять, в какой момент всё пошло не так…

***

22 октября 1944 г.

      Лилит едва разлепила веки, когда Оливия сообщила ей, что настало время обеда.       — Ты что, всю ночь не спала? — возмутилась она, заметив мрачные тени под глазами.       В действительности, Лилит уснула лишь под утро, а всю оставшуюся ночь после разговора с Реддлом она вспоминала его слова, прокручивала их раз за разом, мучая себя. Ей казалось, что она худший человек на всей земле. Или это Реддл пытался убедить её в этом? Впрочем, как бы там ни было, она поверила.       «Как думаешь, он бы смог влюбиться в такую, как ты? Смог бы влюбиться в преступницу? В убийцу?» — то и дело всплывала фраза Реддла. И самое страшное, что Лилит не могла на это ответить так однозначно, как ей бы того хотелось.       Всё же, она стала совершенно другим человеком, только вот смог бы он принять её такой? Как ни крути, а Милош полюбил ту нежную лилию, а не розу с острыми шипами. Полюбил капризную принцессу, а не хладнокровную убийцу, что сбилась со счёта своих жертв. Полюбил любознательную девочку, которая тянулась к запретным знаниям, а не адепта тёмной магии, которой Лилит, казалось, что уже пропиталась насквозь. Встреться она с Милошем сейчас, как бы сложились их отношения?       Несмотря ни на что, Лилит была довольна тем фактом, что имеет право самостоятельно вершить свою судьбу и нести за собой груз лишь собственных принятых решений. А что было бы, останься она всё той же госпожой, слепо следующей за своим господином? Может, нервы её и были бы целее, как и тело, только вот она бы так и осталась тенью Милоша и навряд ли смогла бы обрести своё собственное мнение.       «Да и пусть», — раздражённо подумала она, лениво поднимая ложку с кашей. — «Лучше быть безвольной куклой, но с живым Милошем рядом, чем так…»       — Готова к дуэльным соревнованиям? — вырвал её из мыслей задорный голос Лестрейнджа.       — Я о них и вовсе забыла, — честно призналась Лилит. — Когда первый тур?       — В среду, — ответила Оливия.       — А я ещё могу отказаться? — обречённо спросила она.       — Только не говори мне, что испугалась, — усмехнулся Лестрейндж.       — Я просто не понимаю, к чему это представление, если и так понятно, что выиграет Реддл.       — А вдруг ты сможешь нас удивить, — подмигнул он, подкинув яблоко.       — Сам-то веришь в это? — цокнула Лилит.       — Нет, — аппетитно откусив яблоко, ответил Руфус. — Но ты можешь постараться.       — Делать мне больше нечего, — фыркнула она в ответ.       — Думаю, в этот раз в полуфинал от Слизерина выйдут Лилит и Том, — сказала Гринграсс.       — А кто был до этого? Понятно, что Реддл, но кто второй?       — Я, — гордо ответил Лестрейндж. — Так что бояться тебе стоит не только Тома, — усмехнулся он.       — Вовсе я не боюсь Реддла, — возмутилась Лилит. — А вот тебя я точно в порошок сотру.       — Ка-а-ак гро-о-озно, — засмеялся Руфус. — Мне уже страшно.       — Не веришь? — обиженно надула губы она.       — Не меня тебе стоит опасаться, Лита, — понизил голос он. — В этом году Гойл будет рвать и метать.       — И что мне с вашего Гойла? Думаешь, он сможет одолеть меня?       — Вовсе не этого я боюсь, — покачал головой Руфус. — Гаррет нацелен выйти в полуфинал любыми способами, если ты понимаешь, о чём я.       — Думаешь, он может устроить какую-то подлость?       — Даже не сомневаюсь, что он выкинет что-нибудь эдакое. В этом году ты — его прямой конкурент, а с ними он не слишком-то церемонится.       — А в прошлом году? Когда ты вышел в полуфинал, Гойл пытался тебе помешать?       — Упаси Мерлин, — усмехнулся Руфус. — Меня он и пальцем не посмеет тронуть. Только в этом году у него есть хорошая мотивация, так что ожидать стоит чего угодно. Да и одно дело проиграть мне, а другое — белокурой вейлочке, — щёлкнул её по носу он. — Впрочем, не сомневайся, я если что подстрахую.       — Спасибо за предупреждение, — задумчиво ответила Лилит, а её желание отказаться от дуэльных, казалось, что только стало сильнее.       — Пойдёшь смотреть на мою тренировку? — предложил ей Лестрейндж, когда они вставали из-за стола.       — Меня ждёт целительница, — ответила Лилит.       — На матч-то хотя бы придёшь? — послал ей притворно-обиженный взгляд он.       — Приду, — кивнула она. — С кем хоть играть будете?       — Слизни против тупиц, — крикнул он на ходу, стремительно удаляясь к выходу из большого зала.       — Гриффиндор и Слизерин? — спросила она у идущей рядом Гринграсс.       — Да, — мягко усмехнулась слизеринка. — А по поводу Гойла, — понизила голос девушка. — В этом году он стал каким-то странным, даже агрессивным. Думаю, что Лестрейндж прав и тебе стоит быть начеку. Причём не только во время дуэльных…       — Что ты имеешь в виду?       — Боюсь, что Гаррет может попытаться вывести тебя из строя ещё до начала соревнований.       — Я учту, — тяжело вздохнула Лилит.              Нет, ну что за издевательство? Она ведь даже не хотела участвовать в дуэльных соревнованиях, а теперь должна озираться по сторонам, боясь гнева какого-то сопляка, что разглядел в ней конкурентку. То Реддл, то Биддер, теперь Гойл… Да когда они все уже отстанут от неё?!

***

23 октября 1944 г.

      Урок ЗОТИ в очередной раз смог удивить Лилит. Вместо того, чтобы рассесться за парты, Вилкост собрала всю кучу из слизеринцев и гриффиндорцев возле большого платяного шкафа. Биддер старательно игнорировал присутствие Лилит, но она всё же чувствовала, как парень украдкой наблюдает за ней. И стоило ей поднять на него глаза, как он тут же переводил взгляд, с преувеличенным интересом разглядывая свои ботинки.              — Кто из вас знает, что такое Боггарт? — спросила профессор, обводя взглядом студентов.       Лилит уже хотела поднять руку, как услышала звучный голос:              — Это приведение, профессор.       «Ну конечно, Реддл», — усмехнулась про себя Лилит.       — Оно умеет менять свою форму в зависимости от того, чего или кого боится стоящий перед ним волшебник, потому никто не знает, как оно выглядит на самом деле.       — И как же с ним бороться?       — С помощью смеха, — не давая ответить Реддлу, быстро выпалила Лилит. К чему ей это соревнование, она и сама могла ответить с трудом. Скорее, это была лишь прихоть. — Надо представить какую-то деталь, которая сделает страшилище посмешищем, а после нужно твёрдо и внятно произнести: Ридикулус.              — Верно, — кивнула Вилкост. — По пять баллов каждому. Сегодня мы с вами научимся бороться с Боггартом. Пусть это приведение, само по себе, и не несёт в себе большой опасности, только вот оно отлично поможет застать вас врасплох. Если на вас вдруг выпустят Боггарта и вы замешкаетесь — можете прощаться с жизнью. Но я хочу научить вас не только прогнать приведение. Сегодня вы должны научиться бороться со своими страхами, смотреть им в лицо. И это умение вам больше всего пригодится, если до вас доберётся война, — тяжело закончила она. — Кто вызовется первым?       Лилит уже ожидала увидеть Реддла в первых рядах, но, к своему удивлению, краем глаза заметила, как он незаметно отходит в сторону, становясь едва ли не позади Вилкост.              «Не хочет, чтобы все узнали его страх?» — подумала Лилит. — «Впрочем, мне стоит придерживаться такой же тактики».       Да уж, если из платяного шкафа вырвется испанская мафия во главе с их мясником, лишних вопросов избежать навряд ли получится, а её главный секрет рискует быть обнародованным. Отчего-то Лилит не сомневалась, что именно они станут её Боггартом. Последовав примеру Реддла, Лилит начала медленно пятиться в сторону, пока ученики решали, кто из них пойдёт первым.              — Испугалась Боггарта? — тихо усмехнулся староста, когда Лилит встала рядом.       — А ты? — с вызовом ответила она.       Теперь у них был прекрасный обзор на всё происходящее. Прямо перед собой они видели лишь бок шкафа, а справа расположились студенты в широком, неровном полукруге и профессор. Кажется, что в этой суматохе на их побег никто и не обратил внимания.       Первым вызвался гриффиндорец. Все затаили дыхание. Махнув палочкой, Вилкост открыла шкаф, выпуская наружу уродливую сирену, что распластавшись на полу кабинета, истошно орала.       — Соберитесь, мистер Костнер, — строго сказала Вилкост.       Парень, до того стоявший как вкопанный, вжавши голову в плечи, вдруг поймал взгляд Лилит и резко расправился, приосанился и вскинул палочку, направляя на воющую сирену.       — Риддикулус, — твёрдо произнёс он, и у сирены тут же появился новогодний колпак и большой красный нос. Приведение сбежало в шкаф.       — Десять очков Гриффиндору! — хлопнула в ладоши профессор. — За отвагу и то, что вызвались первым.       Будучи гордым, он вновь кинул взгляд на Лилит и прошёл к остальной толпе студентов.       Следующей вызвалась Боунс, боггарт которой стал её же постаревшей версией, лицо старухи было испещрено морщинами, а кожа тянулась к полу.       Мальчики звучно засмеялись, но Гринграсс одним взглядом усмирила толпу так, что даже тихие хохотки умолкли. Следом за Боунс встретиться с боггартом решилась гриффиндорка. Студенты сменяли друг друга. У кого-то получалось справиться с первого раза, как у этого Костнера, у кого-то не выходило и с третьего, и тогда приходилось вмешаться профессору. Поскольку дверца открывалась как раз в их сторону, Лилит и Реддл могли самыми первыми лицезреть новое чудище, выползающее из шкафа. И чего там только не было — и твари из запретного леса, и профессор Бабблинг, и жуткие артефакты из тех, что показывала им Вилкост. Уже почти половина учеников прошли испытание боггартом, и Лилит невольно посмотрела на Реддла, который оставался спокоен и сосредоточенно наблюдал за тем, кто выходит к шкафу.       «Раз он не начал волноваться, значит есть шанс, что до нас дело не дойдёт».       Когда на центр вышла Паркинсон, руки её начало потряхивать, но, сделав несколько глубоких вдохов, она всё же выставила вперёд палочку и кивнула профессору. С громким стуком из шкафа вырвалась мужская фигура в чёрном плаще с большим топором. Медленно ступая на Элизу, он держал в руках маленького лунтёлёнка, что жалобно пищал. Фигура занесла топор над беззащитным существом, и в этот момент, кажется, у каждого защемило сердце от увиденного. Паркинсон лишь растерянно хлопала намокшими глазами, не в силах даже пошевелиться. И ровно за мгновение до того, как лезвие топора коснулось светло-серой кожи волшебного существа, Вилкост направила свою палочку на боггарта:       — Риддикулус!       И тут, откинув капюшон, перед ними предстал завхоз Роуп с широкой улыбкой. Взяв лунтёлёнка подмышку, он начал танцевать и в этом же танце ушёл обратно в шкаф.       Пока дрожащую Паркинсон успокаивала в своих объятиях Боунс, к шкафу на негнущихся ногах подошёл Биддер.       — Что это было? — шепнула Реддлу Лилит.       — Правда, — тихо ответил он. — Мистер Паркинсон пытался ей так показать, что будет, если она продолжит заниматься изучением тварей.       — Тебе не жаль её? — продолжая смотреть на однокурсницу, спросила она.       — Почему я должен её жалеть? — посмотрел сверху вниз на Лилит он. — Поверь мне, у неё будет более чем лёгкая и беззаботная жизнь под боком у какого-нибудь чиновника. Многие мечтают оказаться на её месте.       — Но она не хочет этого, — тихо возмутилась Лилит.       — Не у всех есть такая привилегия, как выбор.       Этой жестокой, отрезвляющей фразой староста поставил точку в этом разговоре и вновь переместил своё внимание на шкаф, из которого уже рвался большой огнедышащий дракон. Сумев побороть страх, Биддер прогнал его обратно в шкаф и уступил своё место Лестрейнджу. Вскинув палочку, Руфус направил её на вышедшего из шкафа мужчину. Волосы его отливали серебром, а виски и вовсе были белыми, на лице же красовалась такая гримаса отвращения и презрения, что даже самой Лилит стало не по себе. Разглядывая мужчину, она отметила его глаза — такие же яркие, медовые, как и у Руфуса. Впрочем, долго смотреть на него не пришлось, Лестрейндж тут же заставил мужчину отбивать чечётку.       От дементора, что выплыл из шкафа, когда перед ним встал Ламент, все отшатнулись по углам. Парень не смог справиться со страхом, и тогда вмешалась Вилкост. Дальше урок проходил в гнетущей тишине. Никого не обрадовала такая встреча со стражем Азкабана, а у некоторых, возможно, даже поменялся боггарт.       Лилит не раз воображала, как бы она поступила, встреть дементора. С одной стороны, азам вызова патронуса её обучал Милош, только вот тогда они так и не завершили начатое. А после все её мысли были заняты лишь помолвкой. Сейчас Лилит не была уверена, что сможет вызвать даже то бесформенное светлое облачко.       — Ты умеешь вызывать патронус? — тихо обратилась она к старосте.       — Зачем мне это? — не смотря на неё, ответил он. — Все дементоры контролируются министерством, так что всерьёз опасаться их нападения неразумно.       — Так умеешь или нет?       — А ты? — раздражённо спросил он, посмотрев ей в глаза.       — Нет… — замялась Лилит. — И ты, видимо, тоже, — мрачно констатировала она.       — Мне это просто не нужно, — отвернулся Реддл.       «А откуда у него счастливым воспоминаниям-то взяться?» — продолжая смотреть на сосредоточенное лицо старосты, подумала она. — «Это я могу откопать что-то приятное из прошлого, а что вспоминать ему? Отца-магла, что отрёкся от него? Приют, где над ним измывались как хотели? Или первые курсы Хогвартса, где он зубами выгрызал своё место под солнцем?»       — Что ты таращишься, — жёстко сказал он, резко переведя взгляд на Лилит.       — Вот Милош умел вызывать патронуса, — ядовито ответила она. Зачем ей эта провокация, она и сама понимала с трудом, но слова так и лились из уст. Впрочем, Реддл первый это начал, когда стал унижать её возлюбленного, так что пусть теперь пожинает плоды своих трудов. — У него был огромный дракон, что выпускал изо рта белое пламя.       — Если он был такой сильный, то чего же умер? — зло усмехнулся староста, а в глазах его мелькнул красный блеск.       Эту карту Лилит было уже крыть нечем, потому она лишь гневно отвела свой взгляд, наблюдая за стоявшей в центре Оливией. Разорвав в клочья уведомление о несдаче ЖАБА и отказе на стажировку в больнице святого Мунго, Гринграсс заставила боггарта отступить. После неё к шкафу подошёл Нотт, а Реддл весь подобрался и сосредоточился на происходящем. Когда дверца шкафа приоткрылась, Лилит могла поклясться, что видела, как оттуда выходит Реддл собственной персоной с полыхающими огнём глазами, но в следующую секунду боггарт поменял свой облик, превращаясь в огромного паука.       «Наверное, у меня уже галлюцинации», — рассудила Лилит, проморгавшись.       Возможно, она бы и продолжила так думать, если бы боггарты Мальсибера и Малфоя подобным же образом не преобразились через мгновение после выхода. Поскольку дверца открывалась так, что она могла первая разглядеть боггарта, остальные студенты и вовсе не заметили подмены. Обернувшись на Реддла, Лилит заметила, как он неотрывно следит за подошедшим к шкафу Розье. Когда боггарт принял образ Оливии, что была вся в крови и едва шевелила ногами, Реддл, вопреки ужасающей картине, расслабился и наконец отвёл пристальный взгляд от слизеринца. Лилит же, напротив, вся подобралась, готовая самолично вскинуть палочку, чтобы прогнать этот ужасный образ. Рука Эвана дрогнула, но он смог быстро отыскать глазами другую Оливию, что стояла в толпе студентов живой и невредимой. Мягко улыбнувшись возлюбленному, Гринграсс подошла ближе, и тогда Розье одним выстрелом справился с боггартом.       Когда же настал черёд Эйвери, ситуация точь-в-точь повторилась. Из шкафа вышел Реддл с закатанными до локтей рукавами и искрящейся красным палочкой. Только он тут же преобразился в огромного флоббер-червя.       — Что ты… — тихо начала Лилит, переведя взгляд на старосту, что сосредоточенно смотрел на Корнелиуса.       — Тихо, — резко прервал он. — Не мешай.       Когда Эйвери справился с червём, Вилкост громко объявила:       — Молодцы, почти все смогли справиться со своим страхом, — кивнув на небольшую толпу гриффиндорцев, что ещё не испытали на себе действие боггарта, она приглашающим жестом указала на шкаф. — Мистер Реддл, мисс Борн, вы тоже вставайте в очередь, — перевела на них взгляд Вилкост.       — Чёрт, — тихо выругалась себе под нос Лилит.       — Я всё решу, — шёпотом ответил ей Реддл.       Но не успела она поднять на старосту голову, как кабинет ЗОТИ погрузился во мрак, а разум отключился.

***

      — Бедняжка, — услышала краем уха целительницу Лилит.       — Просто перенервничала перед боггартом, — послышался елейный голос Реддла.       Распахнув глаза, она увидела большие окна больничного крыла, за которыми барабанил дождь.       — Что происходит? — прочистив горло, спросила Лилит.       Никакого физического недомогания она не чувствовала и в целом была более чем здорова, тогда что же она делает здесь, на больничной койке?       — Милая, я принесу вам умиротворяющий бальзам, — оживилась целительница и поспешила скрыться в коморке.       — Ничего не хочешь рассказать? — зло сощурилась Лилит, оставшись наедине со старостой.       — Я всё решил, — усмехнулся он.       — Что ты со мной сделал?       — Обычное оглушающее, — невозмутимо ответил Реддл. — Думаю, это куда лучше, чем встреча с боггартом, не так ли?       — Мог бы и предупредить, — поднялась на ноги Лилит. Хоть её и раздражало, что староста посмел кинуть в неё оглушающее, но в какой-то степени она была даже ему благодарна. Впрочем, Реддлу тоже стоило бы сказать парочку благодарностей в адрес Лилит. Всё же с её непосредственным участием им двоим удалось сбежать из кабинета ЗОТИ. — Сколько прошло времени?       — Урок только что закончился, — присел к ней на койку Реддл.       — А моя сумка? — спохватилась Лилит.       — Моя тоже осталась в кабинете. Сама понимаешь, было не до формальностей. Все так перепугались, когда ты упала в обморок.       — Ты поганый напарник, — цокнула Лилит.       — Разве не я вытащил нас оттуда? — вскинул бровь он.       — Реддл, нужно было действовать сообща, — всплеснула руками она. — Ты должен был хотя бы предупредить меня!       — Зачем? — искренне спросил он. — Ты жива? Жива. Проблема решена? Да. И что же я тогда сделал не так?!       Лилит захотелось треснуть его по лбу, чтобы вдолбить ему в голову одну простую мысль:       — Когда работаешь в паре, нельзя делать то, что тебе вздумается. Нужно советоваться со вторым.       — Милая, выпейте, — появилась целительница с умиротворяющим бальзамом.       — Спасибо, мне уже намного лучше, — начала отнекиваться Лилит.       — Вы уверены? — взволнованно спросила миссис Тилли.       — Да, определённо.       — Возьмите с собой, — всё же впихнула ей в руку флакончик она. — Если станет хуже — обязательно выпейте.       Поблагодарив целительницу, Лилит и Реддл пошли по лестницам Хогвартса наверх, к кабинету ЗОТИ.       — Это был Империус? — вдруг спросила Лилит, вспоминая выходящего из шкафа Реддла.       — Да, — просто ответил он. Нужды уточнять, о чём именно спрашивает девушка, не было — всё и так очевидно.       — Ты внушал им другой страх, — понятливо кивнула она. — Только вот почему сразу у нескольких слизеринцев главный страх — их староста? Не кажется ли тебе это подозрительным? — ухмыльнулась она. — Ты что, пытаешь их?       — Лишь держу под контролем, — парировал Реддл. — А вообще, Борн, лучше бы ты забыла, что видела. Так что держи язык за зубами, если не хочешь, чтобы твоим боггартом тоже стал я.       Открыв дверь кабинета ЗОТИ, он жестом пригласил Лилит войти.       Посреди мрачной аудитории, что теперь освещалась лишь тусклым светом, едва пробивающимся сквозь большие грозовые тучи, стоял платяной шкаф. За окном сверкнула гроза, на мгновение освещая помещение. Проходя вглубь, Лилит задумчиво уставилась на шкаф.       «Интересно, а какой главный страх у Реддла?» — в голове её вдруг пронеслась шальная мысль — выпустить боггарта, чтобы посмотреть, во что тот превратится перед старостой.       — Что ты задумала? — вырвал её из мыслей Реддл.       — Какой у тебя страх? — обходя шкаф со всех сторон, изучая его, спросила она. — Азкабан?       — Что я не сдержусь и убью тебя прямо в большом зале, — закатил глаза он.              Подойдя к дверце шкафчика, Лилит легко провела по ней рукой.              «Если я слегка толкну эту хлипкую дверцу, то смогу увидеть чего боится наследника Слизерина», — никак не желала уходить из головы навязчивая идея.              Холод, исходящий от дерева, тут же коснулся её рук, из-за чего кончики пальцев онемели. Отчего-то Лилит это завораживало. Коснувшись ручки, она уже успела прокрутить её в сторону, но резко остановилась:              «Нет, если я выпущу на него боггарта, боюсь, что в следующий раз выйти живой из тайной комнаты не получится».              Подхватив свою сумку, Лилит в последний раз обернулась на шкаф и прошла к выходу, где её уже ждал Реддл. Мрачный кабинет вновь осветился вспышкой молнии, а спиной Лилит почувствовала странный холод. Подняв взгляд на старосту, она заметила, как тот напряжённо стоит и, не мигая, смотрит словно сквозь неё, за спину девушки. А затем тихий свист, словно лёгкое дуновение морозного ветра, коснулся её уха.              И как только Лилит обернулась, холод проник и в её душу. Прямо перед ней стояла Катерина Борн со светлыми волосами и яркими голубыми глазами, что смотрели в упор на дочь. По всему телу женщины расползались язвы, а цвет лица матери из нежно-персикового превратился в болотный, почти что зелёный. Венчал густую копну спутанных волос обод из трупных червей, что медленно сползали по телу. Она насвистывала колыбельную. Лилит помнила эту мелодию — мама всегда тихо пела этот мотив, когда укладывала дочку спать. Только сейчас он вызывал дрожь и леденящий ужас. Хриплый свист заполнил всё помещение кабинета и с каждой секундой звучал всё громче и громче. Хотелось закрыть глаза и заорать что есть мочи, но Лилит не могла даже оторвать глаз от парящей фигуры мертвеца, — мама не позволяла ей этого сделать.       — Если бы ты не родилась, я бы не заболела драконьей оспой и была бы жива, — прохрипела она, обнажая ряд гнилых зубов.       Не понимая, что происходит, Лилит на дрожащих ногах начала приближаться.       — Мама, — тихо прошептала она. — Мамочка, это ты? — потянулась девушка рукой к обезображенной фигуре.       — Это ты убила меня! — словно раскатом грома взревела женщина.       — Мама, я не хотела, — по щекам Лилит потекли слёзы, но, несмотря на пугающий образ, она продолжала тянуться к нему и даже не заметила, как чья-то тёплая рука легла ей на плечо.              Едва она успела приблизить подрагивающие пальцы к силуэту, как он тут же начал меняться. Длинные волосы сменили волнистые мужские каштановые волны, обожжённый костюм открывал обгоревшую плоть, а всё лицо было испещрено мелкими порезами. Голову его пришили к телу крупными стежками. Лилит едва узнала фигуру, что предстала перед ней. Одно из окон резко открылось, с силой хлопнув рамой о каменную стену. Капли дождя задувало студёным ветром внутрь кабинета.       — Если бы я не пытался защитить тебя, то мафия не смогла бы выманить меня из дома, — пробасил отец. Замогильный холод тут же пробрал Лилит до самых костей, отчего она обхватила себя руками. — Это ты убила меня! — стрелой врезалась фраза в сердце девушки.       Неестественными, резкими движениями плоть Фореста Борна начало разрывать изнутри. Когтистые руки разодрали его грудную клетку, и перед глазами Лилит предстал другой силуэт. От этой ужасающей картины Лилит хотелось заорать что есть мочи, но дикий, безумный крик застыл в гортани, не найдя выхода. Изо рта пожилой женщины текла белая пена, а длинные, черные волосы стали насквозь мокрыми и спадали на лицо. Из её пустых глазниц, жужжа, вылетали цикады.       — Если бы ты поторопилась, а не прохлаждалась в плену у мафии, то смогла бы защитить меня! — взвизгнула она, указав длинным когтем на застывшую перед ней девушку. — Это ты убила меня!       — Я торопилась, — начала рыдать Лилит, осев на пол. Лучше сотню раз пережить поцелуй дементора, чем быть в эпицентре этого безумия даже секунду. Ей казалось, словно её сердце раз за разом разрывают, а затем сшивают длинной иглой. Разрывают и сшивают… Разрывают и сшивают… — Я делала всё, что могла, правда. Прости меня… Я не успела…       Оставшись равнодушной к слёзной мольбе, бабушка махнула длинной чёрной мантией и исчезла, а вместо неё на Лилит сверху вниз смотрел Милош своими тусклыми зелёными глазами, что прожигали девушку лютой ненавистью. Из открытой грудной клетки, где виднелось чёрное остановившееся сердце, текла кровь. Протянув почерневшую руку, он коснулся белоснежных волос, заставляя дыхание Лилит остановиться. Она не смела даже моргнуть, чтобы смахнуть застывшие в глазах слёзы.       — Если бы ты прислушалась к Дамблдору и была рядом со мной, я бы не стал приспешником Гриндевальда! — медленно сказал он, выплевывая кровь. Красная лужа под его ногами разрасталась. — Это ты убила меня!       — Прости меня, прости, — обхватив ноги, Лилит раскачивалась взад-вперёд, пока громогласное эхо голосов не раздалось прямо у её головы:       — Ты убийца! Убийца! Мы умерли из-за тебя, убийца!       Лилит видела лишь босые, бледные ноги и когтистые руки, что тянулись к ней. Сердце её пропустило несколько ударов, а затем забилось так быстро, словно вот-вот выпрыгнет. Словно руки, что тянутся к ней со всех сторон, сейчас вырвут сердце из груди Лилит и, заплясав в бешеном хороводе, раздерут на мелкие клочки. А целая толпа ног, обступивших её со всех сторон, растопчет то, что останется от девушки. Лилит не решалась поднять голову. Не решалась увидеть обезображенные лица тех, кого она так любила. Лица тех, кто умер по её вине.       Кабинет разрезала светлая вспышка, и всё закончилось. Дверца платяного шкафа жалобно скрипнула, захлопнувшись, и перед ней опустился на колени Том Реддл. Подняв на него заплаканные глаза, Лилит пробила мелкая дрожь.       — Ты в порядке? — мягко спросил он.       Непонимающе смотря прямо в зелёные глаза Реддла, Лилит почувствовала, как воздух становится тяжёлым, словно свинец. Сердце билось как бешеное, а виски пульсировали. В голове раз за разом проносился хор голосов, вторящих: «Ты убийца!»       — Борн? — заглядывая в ледяные глаза, тихо спросил он. Но она, кажется, и вовсе не реагировала на него. Взяв её трясущиеся руки в свои, он начал тихо говорить: — Помнишь азы окклюменции? Начинай сосредотачиваться и медленно дышать. Давай вместе, вдох… выдох… вот так, да. И ещё…       Спустя несколько минут равномерных вдохов и выдохов Лилит начала медленно приходить в себя.       — Что это было? — хрипло спросила она.       — Боггарт, — заправив белоснежную прядку волос за ухо, ответил он. — Всего лишь боггарт. Всё в порядке.       — Я убийца, — тихо повторила она.       — Ты не виновата в их смерти, — его голос лился мягко и мелодично, словно староста напевал колыбельную. Несмотря ни на что, это заставляло сердце Лилит биться медленнее, размереннее. — Ты делала то, что могла.       — Ты не знаешь, — слабо возразила она.       Потянувшись к Лилит, Реддл вытащил из внутреннего кармана её мантии умиротворяющий бальзам.       — Выпей, — прислонил он флакон к её губам, и Лилит осушила его залпом. — Лучше?       — Лучше, — медленно выдыхая, ответила она. — Ты всё это время был рядом?       — Да, — кивнул он.       — Спасибо, — прикрыла глаза Лилит. — Что не бросил наедине с боггартом. И что прогнал его.       — Не благодари, — отвернулся Реддл. — Тебя проводить до подземелий?       — Справлюсь сама, — начала вставать она. — Я в порядке.       — Уверена? — скептически осмотрел её староста.       — Да, — твёрдо ответила она.       Стараясь не смотреть на шкаф, Лилит вышла из кабинета ЗОТИ.

***

25 октября 1944 г.

      После той встречи с боггартом Лилит, казалось, и вовсе перестала спать, а если и засыпала, то перед глазами тут же вставали мертвые Милош, отец, бабушка и мама. В ночь перед дуэльными она и вовсе, несмотря на последствия, обратилась к миссис Тилли, и та дала ей один флакончик с зельем сна без сновидений. И лишь благодаря этому Лилит сейчас была в какой-никакой, но приличной форме для дуэльных состязаний. За прошедшее время она даже рядом не видела этого Гойла и потому уже начала считать предостережение друзей излишней осторожностью. Зайдя в большой, залитый солнечным светом зал, Лилит прошла к самому концу правой стороны аудитории, встав рядом с Лестрейнджем. Напротив расположилась широкая дуэльная площадка, а за ней небольшой стол, где сидели декан Слизерина, целительница и профессор ЗОТИ.       — Рада всех приветствовать на первом туре дуэльных состязаний, — громко сказала Вилкост. — Напоминаю, что любое нарушение правил карается исключением из состязания.       Вилкост продолжала обговаривать правила дуэлей, которые тут же золотыми буквами зависали в воздухе перед ней. А тем временем по всей аудитории ходили тихие шёпотки, и до этого мирно беседующие слизеринцы начали бросать друг на друга угрожающие взгляды. Некоторые даже приосанились, испепеляя взглядом своих противников. Лилит словно кожей ощутила, что отныне, начиная с этого момента, все слизеринцы стали друг другу злейшими врагами.       Речь Вилкост медленно подходила к концу. Подняв в воздух палочку, она выпустила сноп разноцветных искр и громогласно объявила:       — Да начнутся дуэльные состязания!