И таял лёд, и загоралось пламя

      

1 сентября 1944 г.

      Слизеринская гостиная была переполнена взволнованными студентами. Половина первокурсников столпилась у большого окна, выходящего на Чёрное озеро. Скоро пойдёт второй час, как они ждут появления обещанного кальмара, что обитает в этих водах. Парочка из них, потеряв всякую надежду, уже мирно сопела, распластавшись на кресле. Рядом с шахматным столиком разгорелась битва не на жизнь, а на смерть. Те, кто ставил на победу шестикурсника Чарли Дэвиса, срывали глотки, награждая своего кандидата весьма нелицеприятными эпитетами, в то время как те, кто поверил в Патрицию Монкли, пересчитывали свой выигрыш. Компания четверокурсников носилась как оголтелая, юрко лавируя между мебелью и остальными студентами в попытке задеть друг друга выпускаемыми вспышками заклинаний. Брошенный Левикорпус молниеносно пролетел аккурат между мирно беседующих на диване Эвана Розье и Абраксаса Малфоя и врезался в каминную кладку. На этом и закончилась игра, зачинщикам которой пришлось в спешке уносить ноги, чтобы не попасть под гнев студентов седьмого курса. Звонкий смех девушек-старшекурсниц, отскакивая от стен, создавал ощущение стаи чаек, которая захватила слизеринское подземелье.              Открылась дверь. В бурлящую жизнью гостиную зашла девушка с абсолютно каменным, непроницаемым выражением лица. Словно тень, она проплыла внутрь, никак не реагируя ни на происходящее вокруг, ни на собственное имя, которое громко выкрикивала Оливия Гринграсс в надежде привлечь её внимание.              «Убить? Сбежать? Стереть память?» — рефреном звучало в голове Лилит.              Лишь подойдя к ней практически вплотную, Оливии удалось обратить на себя внимание новенькой.              — Всё в порядке? — уточнила она взволнованным голосом.              — Мгм, — отстранённо промычала Лилит.              — Понятно... — тихо произнесла Оливия себе под нос и, взяв Лилит под руку, повела её к спальням.              По пути она попыталась кратко объяснить новенькой план слизеринской части замка, но, заметив абсолютную отстранённость девушки, решила отложить этот разговор до следующего раза.              Они вошли в большую изумрудную спальню, под стать цвету факультета, с четырьмя высокими и довольно широкими кроватями. На спальных местах по правую сторону были разбросаны бутыльки с яркими этикетками вперемешку с учебниками и одеждой, а прикроватные тумбы рядом уже оказались забиты внушительным количеством разнообразных украшений и сладостей.       По левую сторону, ближе к двери, находилась кровать Оливии, которая разительно отличалась своей педантичностью. Длинные платья и мантии были аккуратно развешаны в шкафу, в стоявшем у подножия кровати открытом сундуке виднелись разложенные по стопкам учебники, листья пергамента и чернильные принадлежности. Тумбу украшала красивая золотая шкатулка. Рядом с местом Оливии расположилась ещё одна абсолютно пустая кровать, что дожидалась свою новую хозяйку.       В спальню вихрем вбежали Паркинсон и Боунс и начали наперебой громко щебетать, рассуждая о том, кто из слизеринцев лучше всех провёл летние каникулы. Девочки уже собирались подключить Лилит как третейского судью, который, выслушав все показания, сможет решить, кому выиграть в этом деле — Абраксасу Малфою и чемпионату мира по квиддичу в Болгарии или Лиззи Монтгомери, чья семья чудом достала путёвки на курорт «Ля белла магнолия». Их порыв оборвала на корню Гринграсс, подав им знак не трогать Лилит. Девушки отступили, но не перестали с недоумением коситься в сторону отстранённой Борн.       Кинув на дно сундука свою маленькую бархатную сумочку и отправив туда же мантию с остальными вещами, Лилит накинула бесформенное спальное платье и закрылась массивным тёмно-зелёным пологом. Всё это время она действовала на автомате, пока разум был занят осмыслением произошедшего. Хотя, по правде говоря, осмысление — слишком громкое описание той вакханалии, что сейчас бушевала в её голове. Скорее, это беспорядочное путешествие по собственной памяти вперемешку с попыткой не разразиться нецензурной бранью на всю спальню.       Лилит беззвучно наложила заглушающие чары. Теперь, оставшись в тишине и относительном одиночестве, она принялась раскладывать по полкам и рационально, трезво обдумывать произошедшее:       «Точно, тогда я увидела темную фигуру. Похоже, это был Реддл, а не моя галлюцинация. Но что он сам делал в Лютном? Вряд ли вышел на летнюю прогулку... У него должна была иметься какая-то цель для похода туда. А какая может быть цель для похода в Лютный у школьника?» — озадаченно задумалась она. — «Что с ним, чёрт возьми, не так?!», — Лилит с чувством ударила кулаком по мягкому матрасу.       «Так, а что он сказал про помощь?» — крепко задумавшись, Лилит начала детально вспоминать каждый момент боя.       «Да ладно!» — догадка пронзила стрелой мозг девушки. — «Не зря мне показалось странным, что они прямо во время сражения начали возиться с тем третьим, уже убитым. Тогда я списала это на удачу, теперь же я знаю, как зовут эту «удачу». И как ему это удалось? Империо? — Лилит ненадолго задумалась, перебирая в голове заклинания. — «Точно Империо, без вариантов!» — окончательно убедилась она.       «Получается, он еще и владеет непростительным и так умело, что смог одновременно применить его сразу к двум людям. Это мог бы сделать только сильный волшебник. Я его явно недооценила. Да, Слизнорт, вы были правы — поистине талантливый волшебник», — иронично отметила она.       После первого озарения Лилит пришло и второе. Теперь фразы Реддла, которые он отпускал в самом начале, начинали обретать куда больший смысл.       «Значит, в нужное время и в нужном месте, да, мистер Реддл?» — зло сверкнула глазами Лилит, которую всё это время держали за полнейшую идиотку. — «А кто ты ещё, если не идиотка, не догадавшаяся проверить на реальность эту «галлюцинацию»?», — тут же отругала себя девушка.       Впрочем, долго заниматься самобичеванием она не планировала. Да, ситуация хуже некуда. Да, сама виновата. Да, полная дура. Но а дальше-то что? Имея эти неутешительные вводные данные, нужно как-то решать эту отвратительную задачу.       «Резюмируя — он не только в курсе того, что было в Лютном, но и помог мне. При этом никому ничего не рассказал, иначе меня бы уже как минимум везли в Азкабан. Почему он меня не выдал сейчас, почему помог тогда? Что у него на уме?» — пыталась разгадать ребус Лилит. — «Впрочем, это можно проверить», — теперь она уже совершенно не жалела, что в Хогвартсе не учат окклюменции. — «Кстати, Империо тоже не преподают, но он же как-то научился!» — парировала себе же Лилит.       «В любом случае, в долгу я оставаться не хочу, тем более у такого жуткого типа. И долг этот надо вернуть как можно скорее!» — поставила точку в размышлениях девушка. — «В конце концов, мне надо силы тратить не на этого парня с манией величия, а проблемы свои решать. Учёба закончится, и я его больше никогда не увижу, а мафия от меня не отстанет. Ладно, сначала разберусь с ним и закрою эту тему, потом вернусь к главной проблеме. Решено. Всё под контролем!»       В этих раздумьях Лилит и уснула.

***

2 сентября 1944 г.

             Два выходных дня перед учёбой поначалу напугали Лилит. Когда она представляла, что ей придётся сидеть с однокурсниками в гостиной и мило беседовать, и так паршивое настроение становилось ещё хуже. А мысль, что Паркинсон и Боунс таки доберутся до неё в спальне и заставят рассказать всю свою биографию, начиная с момента рождения, и вовсе приводила в ужас.       «Как они вообще так живут? Почему никто ещё не устроил бунт?» — недоумевала Лилит. — «Тут же буквально нет и сантиметра личного пространства! В таких условиях просто невозможно выжить целый год!»       Лилит бы с удовольствием засела где-нибудь рядом с Альбусом, но и этот вариант не представлялся возможным. Во-первых, они условились не раскрывать свою связь. Во-вторых, сразу после церемонии распределения ему пришлось уехать в Германию по срочным делам. В сложившейся ситуации очень кстати оказалась выручай-комната, где она планировала просидеть все выходные. А ещё очень некстати оказалось довольное лицо Реддла, который как ни в чём не бывало с широкой улыбкой пожелал ей приятного аппетита на завтраке. После этого аппетит пропал вовсе. Хотелось хорошенько встряхнуть его, чтобы полностью выбить это показное дружелюбие. Украдкой поглядывая на Реддла, Лилит с волнением прокручивала в голове все возможные сценарии предстоящего разговора, последствия которого сложно предугадать наперёд. Она так и не решила, что именно ей говорить и в каком тоне — то ли угрожать, то ли пытаться как-то наладить отношения. А может, просто пустить всё на самотёк и посмотреть, к чему это приведёт? Заманчиво... Но неразумно! Несмотря на накатывающую тревогу, которая возникала при одной только мысли об этой милой беседе, Лилит хотелось как можно скорее разобраться с этой проблемой, которая в буквальном смысле не давала спокойно жить девушке. Лилит думала подловить его после завтрака, но староста поспешно ушёл в компании Розье и Лестрейнджа. Возможно, это было даже к лучшему. Решив найти другой, более удачный момент, Лилит наконец направилась в свой островок покоя и уединения, который выглядел в точности как её комната дома в Девоне. Девушка прекрасно провела субботний день, читая взахлёб редкий экземпляр книги, который ей удалось раздобыть во Франции — «Дьяволиада двенадцатого века». Эта книга так долго ждала своего часа, что Лилит поначалу никак не могла перестать расплываться в глупой улыбке, читая при этом о том, как магл был четвертован за «оскорбление величества», когда объявил, что глава Флорентийской республики Лоренцо де Медичи «Великолепный» является никем иным, как опасным для общества колдуном. Заколдованные часы пробили семь часов вечера, обозначая, что у пропустившей обед Лилит есть последняя возможность избежать голодного обморока.       Зайдя в Большой зал, она бросила взгляд на центр стола — почти вся компания семикурсников уже в сборе. Надеясь, что ей удастся избежать их общества и неудобных вопросов, Лилит выбрала место с самого краю, у выхода из зала.       — Привет, — подхватил под локоть уже собравшуюся сесть за стол девушку Руфус Лестрейндж, сияя при этом озорной улыбкой. — Не переживай, я найду для тебя местечко рядом с нами.       — Привет, — натянула странную улыбку Лилит, которая придавала её лицу практически мученическое выражение.       — Где пропадаешь? — как бы между делом уточнил он, ведя её к остальной компании.       Если честно, она даже не подумала о том, что у её однокурсников может возникнуть подобный вопрос. Кому какое дело до того, чем она занимается в свободное время? Да и с какой стати она должна отчитываться? Ей вот не очень интересно, чем был сегодня занят ни Руфус, ни остальные студенты. Но всё же стоит взять на заметку, что эти слизеринцы уж как-то чересчур любопытны.       Мозг Лилит мгновенно активизировался, стараясь быстро сообразить правдоподобный ответ. Очевидно, будь она в гостиной, слизеринцы бы это заметили, на такую наглую ложь не стоит даже рассчитывать. Идеей не лучше был и вариант, будто она провела целый день в спальне, учитывая, что её соседки по комнате могут в два счёта раскрыть этот нелепый обман.       — Знаешь, не хочется упускать последние тёплые деньки, — наконец сообразила Лилит. — Хотелось подольше подышать свежим воздухом, изучить дворики Хогвартса.       — И как? Не сильно промокла? — заговорщически улыбнулся он. Пара уже практически подошла к середине стола. — Сегодня целый день лил дождь, — шепнул ей на ухо Руфус, расплываясь в лукавой улыбке и едва заметно подмигнул.       Лилит посмотрела на зачарованный потолок Большого зала, над которым собрались серые грозовые тучи. Ей захотелось со всего размаха ударить себя по глупой голове, но страх вышибить оставшуюся каплю мозгов перевесил.       «Когда я успела так сильно поглупеть?» — Лилит рассудила, что Хогвартс исключительно негативно влияет на её умственные способности. — «Теперь понятно, почему отец был против…»       — А вот и мы! — объявил Лестрейндж однокурсникам, садясь на лавку сам и усаживая Лилит следом.       Оглядев стол, Лилит сразу нашла Реддла. Он задумчиво разглядывал пространство перед собой, но, как только почувствовал взгляд мисс Борн, издевательски усмехнулся и кивнул ей, приветствуя. На это Лилит могла ответить лишь нецензурными выражениями и жестами, потому решила не отвечать вообще никак.       — Лилит, — тихо произнесла сидящая слева Оливия Гринграсс, привлекая к себе внимание. — Я тебя целый день искала.       — Зачем? — недоумённо посмотрела на девушку Лилит.       — Как зачем?! — растерялась Гринграсс. — А как ты собираешься ориентироваться в замке, когда начнётся учёба? Да и Том не успел тебе рассказать ещё много чего.       — Ааа... — протянула Лилит. — Ну да, точно, — и принялась лениво ковырять вилкой запеканку.       Стараясь преимущественно молчать, она периодически поглядывала на Реддла, чтобы успеть заметить момент, когда он соберётся уходить, чтобы нагнать его. У неё сложилось впечатление, что он сам не очень-то торопился с продолжением их увлекательного диалога. Хотя когда ему было успеть? После завтрака у него, очевидно, были какие-то срочные дела, а она весь день провела в своём укрытии.       — Лилит, не хочешь сегодня сыграть с нами в шахматы? — предложил Малфой.       — Что? — Пребывающая в своих мыслях Лилит не сразу поняла, что обращаются именно к ней.       — В шахматы играть будешь? — громче повторил за Малфоем Мальсибер.       — Не знаю. Наверное, нет, — неоднозначно выразилась Лилит.       — Почему? — удивился Нотт. — Ты не умеешь?       — Умею, но... — Лилит задумалась. Но что? Аргументы по типу «Но я совершенно не хочу появляться на людях» или «Но я уже устала от того, что вы вечно суёте свой нос в мою жизнь» навряд ли стоит озвучивать. — Но я сегодня занята.       — Чем? — не успокаивался Нотт. Лилит чувствовала, ещё слово — и она наложит на него силенцио.       — Экскурсией по замку, — строго вставила Гринграсс. — Сразу после ужина, — староста выразительно посмотрела на девушку.       — Да! — с неожиданным энтузиазмом подтвердила Лилит. — Так что шахматы как-нибудь в другой раз.       К счастью, грозный взгляд Оливии быстро отбил у остальных студентов всякое желание предлагать Лилит какие бы то ни было авантюры. Конечно, этой экскурсии она бы предпочла уютную тишину выручай-комнаты, но это было куда лучше, чем времяпрепровождение в общей гостиной, где наверняка ошивается ещё и Реддл. Да, Лилит хотела с ним поговорить «по душам», но одно дело короткий разговор, в котором они расставят все точки над «и», а другое — выносить на протяжении целого вечера эти ехидные улыбки и притворные любезности. В сложившихся обстоятельствах компания Оливии казалась Лилит более предпочтительной по сравнению со всеми остальными. Впрочем, это было вполне логично — девушка не пыталась выпытать у Лилит какие-то подробности, говорила в основном по делу и не хотела её как-то подловить и вывести из себя. Такой расклад более чем устраивал Лилит.              Слизеринский стол начал понемногу пустеть, набившие животы студенты расходились. Компания семикурсников также закончила трапезу, вставая из-за стола. Лилит вместе с остальными направилась на выход. Впереди гордо вышагивал Реддл, со спины которого девушка не сводила взгляд. Когда он отделился от компании однокурсников, которые свернули к подземельям, Лилит, не веря своей удаче, постаралась незаметно ускользнуть.              — Стоять! — громко скомандовала Гринграсс в сторону догоняющей старосту Лилит, хватая её за руку.              На Оливию развернулись две пары глаз. Вопросительно-удивлённые зелёные и разочарованно-умоляющие голубые.              — Это Лилит, — смущённо произнесла девушка, отвечая Реддлу на его взгляд. — Я ей так и не успела показать Хогвартс, — пояснила она.              — О! — придумала решение Лилит. — А может, мистер Реддл сможет подменить тебя в этом весьма утомительном деле? — она посмотрела по очереди на двух старост.              — Вам так понравилась наша прогулка, что вы с нетерпением ожидаете продолжения? — саркастически поинтересовался Реддл.              — Я бы даже сказала, с предвкушением... — язвительно ответила она.              — Мисс Борн, спешу вас огорчить, сегодня я занят, — Реддл изобразил на своём лице сожаление. Только на этот раз всю неискренность этой эмоции заметил бы даже слепой.              — Неужели у вас, как у старосты школы, могут быть более важные дела, чем экскурсия для новой студентки? — раздражённо начала Лилит. — Мистер Реддл, не отлынивайте от своих прямых обязанностей, — своим взглядом она недвусмысленно намекала, что лучше бы ему перестать ломать эту комедию.              Оливия недоумённо переводила взгляд то на одного, то на другого участника развернувшегося спектакля.              — Возможно, вы удивитесь, — в его елейном голосе начинало проскальзывать раздражение. — Но у меня есть масса куда более важных дел.              — Каких еще более важных дел? — Лилит от злого удивления чуть не выпучила глаза, а тон её стал на порядок выше. Кажется, она и вовсе забыла, что рядом находился безмолвный наблюдатель.              — Спешу вам напомнить, вы — не центр вселенной, мисс Борн, — он резко развернулся на пятках, оставив позади пылающую гневом Лилит.              Поначалу она хотела побежать прямо за Реддлом, но сумела сдержать порыв, сохранив остатки гордости. Пытаясь прийти в себя, Лилит начала глубоко дышать, прикрыв глаза.       Спустя тридцать секунд в тишине раздался голос Оливии:              — Полагаю, теперь мы можем приступить к делу, — голос лился размеренно, спокойно.              Лилит очнулась, и только сейчас до неё дошло, что всё это время девушка стояла рядом и всё слышала. Также она осознала, как её реплики выглядели со стороны. Щёки залил румянец.              — Прости за эту сцену... — Лилит виновато опустила глаза. — На самом деле я совсем не против твоей компании, — поспешила уточнить она, — а скорее даже за.              — Всё в порядке, — спокойно ответила Оливия и двинулась вглубь коридора.       — Я не имела в виду, что мне... — не успокаивалась Лилит, идя рядом. — Ну, что я против того, чтобы именно ты показала мне Хогвартс.              — Я так и поняла, — успокаивающе кивнула она. — Можешь не переживать.              — Точно? — недоверчиво уточнила Лилит. — Я понимаю, что это выглядело странно, и тебе наверняка хочется каких-то объяснений…              — Лилит, то, что происходит между вами с Реддлом, — дело ваше, не моё, — перебила её Оливия. — Если захочешь рассказать, я с удовольствием послушаю, но лезть не стану.              — Между нами ничего не происходит, — запротестовала Лилит.              — Хорошо, — мягко улыбнулась Оливия. — Сейчас мы проходим мимо кабинета истории магии, — она изящно указала жестом на дверь справа.              Вернулись в спальню они прямо перед отбоем. Лилит, поспешив оградить себя пологом, устало плюхнулась в кровать.

***

3 сентября 1944 г.

      На следующий день Лилит была аккуратней и не побежала стремглав в выручай-комнату, совершив перед этим променад по двору Хогвартса. Тучи разошлись, открывая по-летнему палящее, яркое солнце, благодаря чему на прилегающей к замку территории рассредоточилась большая часть студентов всех факультетов. Кажется, обитатели замка постепенно начинали привыкать к новенькой, и количество пристальных, заинтересованных взглядов с каждым днём становилось всё меньше и меньше, что, несомненно, вызывало облегчение.              «Глядишь, через недельку и вовсе все про меня забудут», — улыбалась Лилит своим мыслям, подставляя солнцу бледное лицо.              Лилит отыскала одинокую лавку, что скрывалась в тени массивного дуба, и уютно на ней устроилась. После десяти минут мысленных проклятий для Реддла, что становилось ежедневным ритуалом, она крепко задумалась о просьбе Альбуса. Он так и не ткнул пальцем в виновника своих переживаний.              «Хоть намекнул бы...» — перебирая в голове всех слизеринцев, кого она успела запомнить, задумалась Лилит.              Пока что единственным странным человеком являлся Реддл, но такой искусный лицедей навряд ли даст повод усомниться в своей персоне. Она помнила, с каким восхищением о нём отзывался Слизнорт, и замечала направленные на него не менее восхищённые взгляды от однокурсников и даже студентов других факультетов. Складывалось ощущение, что только она в курсе, что всеми обожаемый староста на самом деле человек весьма малоприятный и нахальный. К тому же он навряд ли особо распространяется о том, что умеет пользоваться непростительными. Так что его кандидатуру Лилит пусть и не окончательно, но отмела в сторону. Всё-таки Альбус — человек весьма проницательный, потому мог заметить что-то неладное. На самом же деле Лилит понимала: было бы куда лучше, если бы это оказался и впрямь не Реддл. Хотя бы потому, что сдать его со всеми потрохами и при этом выйти сухой из воды не получится.              Рассуждения о просьбе Альбуса медленно перетекли в мысли о самом Альбусе. На сердце было неспокойно. Хоть он и не объявлял причину своего срочного отъезда, естественно, Лилит понимала, что за срочные дела могут быть у Дамблдора в Германии. Практически вся Европа уже находилась под властью Геллерта Гриндевальда, а неприступными крепостями, сумевшими дать отпор, оставались лишь Британия, Испания и Швейцария. Теперь же пришла очередь Германии в этой проверке на прочность. В газетах всё чаще начали появляться новости о странных событиях, что там происходили уже в течение месяца, приобретая всё большие масштабы. Бывшие когда-то слухами и тихими пересудами на кухне высказывания со временем переросли в твёрдое, громкое заявление, которое во всю печаталось в газетах: «Геллерта Гриндевальда сможет одолеть только Альбус Дамблдор». Такие заголовки только сильнее холодили кровь в жилах Лилит. Девушка понимала: скорее всего, они правы, но верить в то, что это единственный вариант, не хотелось. Лилит была уверена: она не перенесёт ещё и потерю Дамблдора. Из-за Гриндевальда Лилит уже потеряла того, кого любила, поэтому сейчас её сердце сковывало тревогой. Конечно, она не сомневалась в силе и могуществе Альбуса, но это война. А на войне может случиться всякое.              «А некоторые сумасшедшие в это время ещё и осмеливаются плести всякую чушь про их связь», — вспомнила Лилит бабку из книжного. — «Будь они действительно связаны, тогда Европу, да и весь остальной мир в придачу, было бы уже не спасти».              Рассудив, что успела вдоволь примелькаться каждому из студентов, она поспешила в выручай-комнату, чтобы продолжить чтение. На этот раз Лилит не пропустила обед, а после ужина и вовсе пошла в слизеринскую гостиную. За целый день Реддл так и не соизволил выкроить в своём крайне плотном графике и минутку для уже запоздалой беседы с Лилит. Если поначалу она боялась этого разговора, то теперь с нетерпением и даже некоторой злостью ожидала его. Она уже не переживала о том, что именно ему скажет, как и о том, как именно он отреагирует. Она устала теряться в догадках и пребывать в неведении и просто хотела поскорее разрешить эту ситуацию хоть каким-то образом. Этот неуловимый староста не появился и вечером в факультетской гостиной, пока она напряжённо сканировала вход и терпеливо выслушивала все новости, что раздобыла Виктория Боунс, не забывая при этом изредка подавать признаки жизни слабой улыбкой или отстранёнными «Надо же…», «Да ладно…» и «Не может быть!».              Чувствуя мелкими щупальцами расползающееся по сердцу уныние, Лилит, засыпая, пыталась мысленно настроить себя. Она должна собраться, быть сильной. Что бы ни задумал Реддл, она справится, сможет его переиграть. В конце концов, справлялась с вещами намного более тяжёлыми — смерть мамы, гибель любимого, убийство отца, плен итальянской мафии, побег из плена вместе с Армандо и последующие «догонялки». Напыщенный староста — далеко не самое сложное, что случалось в её жизни. И Альбус обязательно вернётся целым и невредимым! Всё будет хорошо! Она со всем разберётся — и с мафией, и тем более с Реддлом. Её ждёт большой путь длиной в год, который сделает её только сильнее, никак иначе!       

***

4 сентября 1944г.

      — Лилит, мы на завтрак опоздаем, — откидывая полог, сказала Оливия. — Ты ещё спишь? Быстрее вставай!       — И тебе доброе утро... — ворчливо произнесла сонная девушка. — Сколько осталось до завтрака? — пытаясь разлепить глаза, Лилит медленно вставала с кровати.       — Всего десять минут, — подавая ей полотенце, выразила недовольство Гринграсс.       — Целых десять минут, — поправила её Лилит. — Могла бы поспать ещё хоть пять минуточек, — зевнула она, но, заметив строгий взгляд Оливии, решила не испытывать её терпение и принялась стремительно собираться.       По дороге в Большой зал Оливия разглядывала её расписание.       — На руны пойдём вместе, на две травологии тоже, — деловым тоном начала Гринграсс. — Помнишь, где класс нумерологии?       Лилит на секунду задумалась, а после неуверенно кивнула:       — Вроде да.       — Я провожу. А трансфигурации сегодня не будет, так что нумерология последняя.       Просмотрев до конца лист, Оливия удивилась:       — Ты будешь сдавать ЖАБА по всем предметам?       — Кроме прорицаний, — кивнула Лилит.       — Прямо как Реддл, — Гринграсс задумчиво улыбнулась, пока Лилит недовольно отметила про себя, что хочет вернуть время назад и в списке для ЖАБА отметить исключительно прорицания, избавившись от необходимости посещать остальные предметы. — Куда столько? Даже для целителя и мракоборца это слишком.       — Не знаю, ещё не решила, — легко ответила чистейшую правду Лилит.       Едва зайдя на завтрак, она сразу же выцепила в толпе Реддла, который, по обыкновению, будто восседал на королевском троне, а не скамейке в большом зале и жевал свою булку с джемом, как на светском приёме у самых благородных лордов.       Ответив сдержанным кивком на его со стороны доброжелательное, а на самом деле насквозь пропитанное ядом пожелание хорошей первой учебной недели, она гордо уселась рядом с Лестрейнджем, Малфоем и Розье, которые сразу заметили их с Оливией появление и освободили два места. Траур упал со стола Слизерина. С появлением девушек в этой компании парни начали шутить и улыбаться. Все, кроме одного, который продолжал испытывать терпение Лилит показным безразличием. По своей природе Лилит не слишком отличалась этим самым терпением, и то, что она до сих пор выносила Реддла, было её величайшей личной победой. С каждым днём желание зажать его в тёмном углу и наложить пыточное проклятие всё чаще возникало в мыслях. И сейчас, после двух дней этих глупых догонялок, она едва ли могла спокойно смотреть на это нахальное лицо, да так, что кусок не лез в горло. Потому Лилит решила откланяться и поспешно покинуть Большой зал. Обессиленно опустив ложку, так и оставшись голодной, она гордо подняла голову и пошла на выход, игнорируя уставший взгляд Оливии, которая постепенно начинала привыкать к своевольной Борн.       После пятнадцати минут пути Лилит остановилась, пытаясь понять, в какой части замка находится. Вероятно, она могла бы уже достигнуть успеха и зайти в класс, если бы не была занята всё это время подбором для Реддла красочных прилагательных и эффектных способов мести. В итоге Лилит очнулась уже в каком-то коридоре, который явно не был похож на тот, в котором ей следовало бы очутиться. Вместо кабинетов тут по обе стороны располагались рыцарские доспехи и странная статуя тролля. Она, очевидно, заблудилась и теперь злилась на себя за излишнюю самоуверенность. Хоть она и знала Хогвартс достаточно хорошо, но в каких именно кабинетах располагаются те или иные дисциплины, ещё не успела запомнить.       Навстречу ей вышел высокий парень в синем галстуке со значком старосты факультета.       — Постой! — крикнула Лилит, подбегая к проходящему мимо старосте. — Я немного заблудилась, ты не мог бы подсказать дорогу?       Парень с слегка вьющимися светлыми волосами, которые едва касались острых скул, подозрительно посмотрел светло-карими глазами на зелёную форму девушки.       — Лилит, здравствуй, — сдержанно начал он.       Девушка опешила от того, что парень назвал её по имени, а удивлённый взгляд красноречиво демонстрировал эту эмоцию.       — Несложно запомнить имя единственной новой семикурсницы, особенно для когтевранца, — пояснил он.       — Впрочем, да, ты прав... — с улыбкой заметила Лилит. Казалось, в этом замке уже даже крысы могли звать её по имени. — Можешь подсказать, где у вас древние руны?       — Я как раз направлялся туда, следуй за мной, — парень двинулся вперёд, продолжая как-то подозрительно коситься на идущую рядом Лилит.       — У нас с вами сдвоенный урок? — она сделала вид, что не замечает этой настороженности когтевранца.       — Не совсем. Из всех учащихся седьмого курса едва ли наберётся и пятнадцать человек, кто выбрал этот предмет для сдачи ЖАБА. Поэтому сегодня там будут ученики со всех четырёх факультетов.       После пояснения когтевранца Лилит сдержанно кивнула. Идеи для разговора у неё кончились, поэтому остаток пути они прошли в немного неловкой тишине.       — Я Амит, — наконец решил представиться когтевранец, когда они уже подошли к кабинету. — Амит Лавгуд, если точнее. Староста Когтеврана и ловец в квиддичной команде.       — Здорово, — неловко улыбнулась девушка. Зачем ей нужна эта информация, она решительно не понимала. — Буду иметь в виду...       — Если тебе станет интересно, приходи к нам на тренировку, — как-то робко произнёс Амит. — Только без дружков, — недовольно добавил он.       — Каких ещё дружков? — удивилась Лилит.       — Ну твоих, слизеринских, — брезгливо бросил Лавгуд.       — У меня нет никаких моих слизеринских дружков, — закатила глаза она. — Как ты видишь, я сама по себе.       — Жаль, что ты попала к этим змеям, — сочувственно произнёс Лавгуд. — Будь аккуратнее с ними, — бросил он напоследок, открывая дверь.       Они пришли последние. В классе и правда было крайне мало студентов. Три гриффиндорки, два пуффендуйца, пять когтевранцев и три слизеринца — она, Гринграсс и, конечно, Реддл.       Рядом с Гринграсс было свободное место, на которое она жестом позвала Лилит.       — Я уже думала идти тебя искать, — с укором произнесла Оливия.       — Я заблудилась в коридорах, но мне помогли, — доставая пергамент и перо, Лилит бросила взгляд через Гринграсс на сидящего за соседней партой Реддла. На этот раз она и вовсе заслужила лишь недовольный мимолётный взгляд, не более.       «Ещё пара дней, и он вовсе забудет о моём существовании», — подумала было Лилит, но сразу же опровергла эту мысль. — «Да, конечно... Этот не забудет! Он почему-то тянет, будто ждёт какой-то подходящий момент».       — Здравствуйте, студенты, — в класс вошла профессор Батшеда Бабблинг. — Я так полагаю, это все, кто претендует сдавать ЖАБА по древним рунам?       Взрослая женщина с тёмными каштановыми волосами прошлась тяжёлым взглядом по каждому из присутствующих. В классе воцарилось напряжённое молчание. Казалось, в присутствии профессора ученики забыли, как дышать, настолько тихо стало в кабинете.       — Что ж, тогда приступим.       Перед каждым учеником появился текст с причудливыми узорами-рунами.       Кто-то из гриффиндорцев едва слышно выругался себе под нос, пытаясь перевести написанное, но профессор Бабблинг слышала каждый шорох, и это возмущение она уловила чётко.       — Если не можете разобрать элементарный текст, боюсь, вы и двух баллов не сумеете заработать на экзамене, мисс Долиш.       Ученица виновато опустила глаза и тихо продолжила вглядываться в руны.       — Начнём сразу с практики, проверим, насколько вы расслабились за это лето. Даю десять минут.       — Профессор, я уже готов, — раздался елейный голос Реддла, от которого Лилит физически передёрнуло.       — Конечно, Том, прошу, — профессор Бабблинг мгновенно преобразилась в лице — её глаза потеплели, улыбка коснулась суровых губ.       Реддл начал на ходу переводить текст, как вдруг прямо посреди «выступления» одна из рук взметнулась в воздух. Лилит тоже могла бы с ходу перевести эти руны уровня пятого курса, но решила не выделываться, в отличие от Реддла, который как будто пытался показать своё превосходство над остальными. Тем более он сам виноват, что не хочет с ней разбираться по-хорошему, и у неё не остаётся более никаких вариантов, кроме как планомерно отравлять ему жизнь. Она внимательно слушала перевод каждого знака в надежде услышать хоть одну ошибку.       — Да, мисс Борн, вам есть что добавить? — очнулась от сладкого голоса Тома Реддла профессор.       — Да, — Лилит кинула полный удовольствия взгляд на Реддла. — Мистер Реддл перевёл «эхваз» как «защита», но он, вероятно, перепутал его с «эйхваз», который как раз и означает «защиту». А «эхваз» переводится как «товарищество», — гордо закончила она.       Желаемый эффект был достигнут — теперь она пользовалась его безраздельным вниманием. Реддл смотрел так, что у Лилит не возникало сомнений: если она произнесёт ещё хоть слово, он настигнет её в укромном подвале подземелья и лишит жизни. Вместе с жуткими мурашками, что проползли по спине, Лилит почувствовала и мрачное удовлетворение от того, что план сработал. Пусть знает, что с ней такое не пройдёт!       — Вы правы, Том действительно допустил ошибку, — растерянно сказала Бабблинг. — Может, следующие два абзаца переведёте вы?       — С удовольствием! — Лилит буквально почувствовала, как ей пытаются одним лишь взглядом выжечь сердце.       Сосредоточившись, она продолжила переводить текст, тщательно следя за знаками. Закончив без единой ошибки, она ещё раз посмотрела на Реддла и для большего эффекта обратилась непосредственно к нему:       — Всё верно, мистер Реддл?       — Да, мисс Борн, — ему уже не нужно караулить её в подвалах, теперь он готов убить её прямо здесь и сейчас, это отчётливо читалось в его взгляде и металлическом тоне.       — Мистер Реддл, мисс Борн, каждому по десять баллов. Что касается остальных, если через полгода вы и близко не будете знать руны на таком же уровне, как ваши однокурсники, можете забыть об идее сдавать ЖАБА по моему предмету. Продолжайте перевод письменно с того абзаца, на котором остановилась мисс Борн.       Сдав свои работы, толпа студентов направилась на следующий урок. Три часа травологии прошли абсолютно спокойно. Студенты, засыпая, слушали нудную лекцию, которую читал заунывным голосом профессор Бири. На нумерологии, к превеликому разочарованию, Реддл оказался куда внимательнее, так что Лилит не удалось вновь испытать этот непередаваемый калейдоскоп чувств. Направляясь в библиотеку, Лилит встретила Билиуса Уизли.       — Привет, — оглядываясь по сторонам, тихо поприветствовал её мальчик.       — Привет, — заговорщически шепнула Лилит, подражая Билиусу. — Ты в библиотеку?       — Да, — неуверенно ответил Уизли, переминаясь с ноги на ногу.       — Я тоже, — Лилит сделала паузу, давая ему возможность ответить, но он словно воды в рот набрал. — Можем пойти вместе, — предложила она.       — Нет! — громче, чем следовало, запротестовал Билиус. — Прости, Лилит... Просто мой брат... Он против, чтобы я общался со слизеринцами. Даже с тобой. Я говорил ему, что ты хорошая, но он не верит. Говорит, слизеринцев хороших не бывает, и если ты попала к ним, значит, ты такая же.       Лилит нахмурилась. Что за дискриминация по факультетскому признаку? Причём уже второй раз за день! И почему в этом всём участвуют ещё совсем маленькие дети? Пацан-первокурсник уже боится даже заговорить с ней, чтобы не быть осуждённым собственным факультетом.       — А ты слепо следуешь каждому его слову? Веришь без оглядки во всё, что бы он тебе ни сказал? — пытаясь не давить на мальчика, мягко говорила Лилит. — Мне кажется, Билиус, тебе для начала стоит сложить своё собственное мнение о слизеринцах, прежде чем принимать на веру всё, что тебе скажет брат.       Билиус ничего не отвечал, продолжая нервно разглядывать носки туфель.       — Хорошо, — улыбнулась Лилит. — Если ты когда-нибудь захочешь со мной дружить, я буду только рада.       Лилит продолжила свой путь в библиотеку, оставив позади одолеваемого сомнениями мальчика. Достаточно быстро расправившись с заданием по травологии, оставшуюся часть дня Лилит посвятила изучению учебников седьмого курса по защите от тёмных искусств. Она бегло просмотрела список тем, которые им предстояло изучить в этом году, а также прочитала требования по уровню знаний для сдачи ЖАБА. Подходило время отбоя, и библиотекарша миссис Роузвуд плавно двигалась вдоль столов, поторапливая засидевшихся студентов.       — Милая, вам пора, — раздался ласковый голос у стола, за которым сидела Лилит.       — Простите, а это все учебники по Защите от Тёмных искусств, которые у вас есть? — кивнув на стопку рядом с собой, с какой-то надеждой в голосе спросила она.       — Есть ещё парочка, но они для младших курсов, — уточнила миссис Роузвуд.       Разочарованно выдохнув, Лилит подхватила внушительную стопку книг.       — Оставьте, — улыбнулась женщина. — Вам стоит поторопиться, чтобы успеть вернуться в подземелье до отбоя.       Приняв помощь миссис Роузвуд, Лилит медленно плелась по коридорам, размышляя о том, что дети после Хогвартса могли просто идти в пасть дракону, с таким количеством знаний им всё равно не выжить. Благодаря хогвартской подготовке она сможет больше не бояться пикси (будто до этого они её хоть сколько-нибудь волновали) и прочих мелких вредителей. Просто блестяще! Ах да, она также узнает, как успеть убежать от инфернала. Разве не чудесно? Но, к сожалению, это всё вряд ли хоть сколько-нибудь поможет ей в жизни. Исходя из всего вышеперечисленного, Лилит приняла решение начать самостоятельные тренировки, чтобы не растерять боевые навыки. Осталось только найти место, где она сможет посылать проклятья без риска быть замеченной.       Зайдя в гостиную Слизерина, она услышала ленивый голос Лестрейнджа:       — Лилит, давай к нам!       Она уже хотела отказаться, но вовремя сообразила, что высока вероятность того, что вскоре и Реддл присоединится к этой славной компании.       — А где остальные? — пройдя к свободному креслу рядом с камином, как бы между делом уточнила Лилит. Хотя, по правде говоря, её интересовало местоположение лишь одного из студентов.       На диване напротив, перелистывая «Ежедневный пророк», восседал Малфой, а рядом с ним вальяжно развалился Руфус. На кресле по другую сторону камина Мальсибер сосредоточенно вглядывался в пергамент, вертя в руке перо.       — Соскучилась? — подмигнул Лестрейндж.       — Очень, — Лилит широко ухмыльнулась.       — Нотт пошёл к домовикам, — отложил газету Малфой. — Гринграсс и Розье ждать точно не стоит, — сдержанно улыбнулся он своим мыслям и многозначительно поднял бровь. — Где Эйвери, не имею и малейшего представления.       Лилит всё ждала, когда Малфой продолжит, но тот, по всей видимости, закончил перечисление.              — А ваш староста? — показательно отстранённо спросила Лилит, резко заинтересовавшись рукавом своей мантии.       — Он не отчитывается, — усмехнулся Лестрейндж.       — Лилит, ты сделала домашку по травологии? — резко вклинился Мальсибер.       — Да, сделала.       Тристан резко подлетел к креслу Лилит и практически вплотную уставился на неё:              — Дай списать! — умоляюще сказал он. — Я заплачу!       — Не нужно мне платить, — после секунды размышлений заговорщически улыбнулась Лилит, доставая свою работу по травологии. — Я дам списать, — Мальсибер уже почти схватился за пергамент, но Лилит резко подняла руку вверх. — Но ты будешь мне должен, — очаровательно улыбнулась она.       — Ладно! — без лишних раздумий согласился Тристан.       В гостиную, сияя улыбкой, зашёл Контакерус Нотт.              — Смотрите! — он гордо продемонстрировал пирог с ягодами, который ему удалось раздобыть на кухне. — А это мне дала Оливия, — он бросил на стол пергамент. — Если хотите записаться в шахматный кружок, напишите своё имя.       — Мне и одного кружка хватает, — ухмыльнулся Лестрейндж.       — А в каком ты кружке? — с интересом спросила Лилит.       — Клуб любителей огневиски, — поднял бровь Малфой, выразительно посмотрев на Руфуса. — А ты не хочешь записаться? — кивнул он на пергамент.       — А мне хватит и ЖАБА, — устало отозвалась Лилит.              Рассудив, что сегодня Реддла она навряд ли сможет застать, Лилит потеряла всякий интерес к этим посиделкам и уже собиралась направиться в спальню, как вдруг в гостиную вихрем забежал мальчик с кудрявыми волосами и озорным взглядом. Не раздумывая, он сразу подбежал к компании старшекурсников.       — Я… — пытался отдышаться мальчик. — Я его это… Ну… Вырубил его! — между глубокими вздохами пытался говорить он.       — Антонин, успокойся, — скомандовал Малфой. Мальчик сразу же собрался и встал по струнке. — Кого ты вырубил?       — Да пуффендуйца того, кого же ещё! — парень произнёс это с особой гордостью. Теперь, когда он пришёл в себя и оглянулся по сторонам, мальчик быстро заметил пополнение в компании и подошёл к Лилит, протянув ей маленькую ручку. — Я Антонин Долохов, а ты Лилит, я тебя знаю! Приятно познакомиться.       Лилит искренне развеселил такой напор ещё совсем юного джентльмена, который, заполучив её руку, вместо рукопожатия, поцеловал тыльную сторону кисти девушки.       — Это он у тебя научился! — прыснул от смеха Руфус, обращаясь к Малфою.       — Долохов! Ты можешь нормально объяснить? — не выдержал Абраксас.       — Да что тут объяснять, — Лестрейндж вальяжно подошёл к парню и за ухо оттянул его в сторону. — Ну, вырубил и вырубил, подумаешь, — присев на корточки, он обратился уже непосредственно к Антонину: — Это кто-нибудь видел?       — Нет, рядом никого не было, — отрапортовал мальчик.       — Пацан, завязывай с драками, — Антонин уже хотел возмутиться, но Лестрейндж не дал ему такой возможности. — Если ты, конечно, всё ещё хочешь дружить с нами.       — Я понял, — грустно сказал Долохов.       — Всё, беги спать, малышам уже пора на боковую, — вернулся на диван Руфус.       Долохов хотел уже было запротестовать, что никакой он не малыш, а вполне себе взрослый второкурсник, но взгляд Малфоя отбил желание пререкаться, и парень, попрощавшись, убежал в сторону спален.       — Забавный паренёк, — отметила Лилит.       Малфой и Лестрейндж обменялись уставшими взглядами.       — Да уж, с первого курса к нам лезет, — с ухмылкой ответил Руфус.       — Ну ладно, мне тоже пора на боковую, — улыбнулась Лилит.       

***

      

5 сентября 1944 г.

      — Где Реддл? — без церемоний, напрямик спросила она у вошедшей в спальню Оливии Гринграсс.       Её терпению пришёл конец. Сегодняшний день прошёл в точности так же, как и предыдущий, с неизменно ехидными улыбками и неоднозначными взглядами многоуважаемого господина старосты, который, казалось, всё больше упивается её беспомощным, унизительным положением. Только вот состояние самой Лилит сегодня кардинально отличалось. Девушка была настолько зла на Реддла, да и на саму себя, что больше походила на цепного пса, который готов загрызть любого, кто приблизится к ней на расстояние меньше метра.       Началось всё после завтрака, когда она заметила у выхода из Большого зала весело смеющегося Реддла рядом со смущённой девицей из Гриффиндора. То есть на соплячку-гриффиндорку он нашёл время, а на ту, кто, как он уже смог убедиться, и глазом не моргнёт перед убийством неугодного ей человека, не получилось выкроить и пяти минут. Потрясающая расстановка приоритетов!       С заклинаний она и вовсе чуть не ушла хлопнув дверью, когда увидела единственное свободное место рядом с Реддлом. Не дал ей совершить подобный манёвр профессор Баркли, который зашёл сразу после Лилит. Метнув злой взгляд в сторону улыбающейся сидящему рядом Розье Оливии, она резко отодвинула свой стул на самый край парты, что изрядно позабавило Реддла. Как только закончился урок, к их парте подбежала уже другая гриффиндорка, прося у старосты помощи в отработке левикорпуса, который у неё, бедняжки, всё никак не получается освоить. И кто бы сомневался, Реддл с превеликим удовольствием согласился ей помочь, не забыв перед этим обратить своё внимание на пребывающую в бешенстве соседку по парте. Посоветовав гриффиндорке перевестись в школу для отстающих в развитии, Лилит громко захлопнула книгу и стремительно вышла из кабинета.       После обеда к ней подошёл Биддер, чтобы узнать о её пребывании на Слизерине. Впрочем, надолго их беседа не затянулась. С убийственным выражением лица ответив, что у неё всё прекрасно, она поспешила на следующий урок.       Апогеем сегодняшнего дня стал момент, когда она чуть не бросила проклятие полной парализации тела в налетевшего на неё первокурсника.       — Когда я уходила, Том оставался в библиотеке, — Оливия нисколько не удивилась вопросу Лилит. — Возможно, он ещё там.       — Отлично! — зло процедила Лилит.       Чувствуя, как кровь бурлит в ней, а разум заволокла пелена ярости, Лилит чуть ли не бегом направилась в библиотеку. Хочет Реддл того или нет, но сегодня она расставит всё по своим местам!