И таял лёд, и загоралось пламя

1 сентября 1944 г.

             — Смотрю, ты уже пользуешься популярностью, — и, передразнив Малфоя, добавил, — мисс Борн.              Перед Лилит предстала всё та же нахальная улыбка и холодные оценивающие зелёные глаза, работающие для Лилит словно телепорт. Телепорт в беззаботное, счастливое время. Телепорт в бездонную пучину боли, что выжигала сердце подобно адскому пламени. Теперь к этой картине добавился и низкий бархатный голос, который будто манил, завлекал в свои сети. Нарочито расслабленная поза, претенциозно поднятая бровь и злая усмешка. По всему его виду создавалось впечатление, что перед ней стоит не староста школы, а тёмный ангел, что сошёл с небес для того, чтобы украсть её душу и выбросить в геенну огненную. Глядя на него, Лилит никак не могла определиться с тем, как ей стоит сейчас поступить: добровольно прыгнуть за ним в ад либо ударить наотмашь прямо по самодовольной физиономии, чтобы хоть как-то уровнять силы и сбить эту спесь.              Несомненно, эта встреча могла бы оказаться куда приятнее, если бы не одно маленькое «но». Благодаря сцене в Большом зале, где она бесстыдно глазела на него, а под финал вообще потеряла связь с реальностью, утонув в глубине его взгляда, сейчас Лилит хотелось лишь провалиться сквозь землю. Усугубляла ситуацию и эта надменная улыбка, которая будто кричала: «Я помню, как ты таращилась на меня!». Вишенкой на этом гнилом торте стало ещё и то, что они остались одни в опустевшем коридоре. Не уйти, не сбежать и никак не скрыться от этого испытующего, пристального взгляда, которым прожигал староста.              Собрав всю свою волю в кулак, Лилит наконец приняла решение. Бить наотмашь — самый верный в сложившейся ситуации вариант.              — Да, мистер Реддл, — скрыв эмоции под пеленой невозмутимой уверенности, парировала Лилит. — Сегодняшний день однозначно добавил мне популярности, — с ядовитой улыбкой добавила она. — Ваше появление, хоть вы и заставили себя ждать, всё же оказалось как нельзя кстати.              — Неужели? — вежливо улыбнулся староста. — Я частенько оказываюсь в нужном месте в нужное время, — в его глазах блеснул странный алый огонёк, который будто пробрался Лилит под кожу и ударил девушку слабым разрядом тока.              «Это ещё что за фокусы?» — растерялась Лилит. Чего только в её жизни не происходило, но такое, чтобы ей буквально взглядом залезли под кожу, впервые. Это было в крайней степени странно, отчего становилось даже как-то не по себе. Необъяснимое ощущение опасности начинало медленно растекаться по сердцу.       Также Лилит могла дать руку на отсечение, что, несмотря на эту пышущую доброжелательностью приторную улыбку, которую внезапно выдал этот мистер Реддл, на самом деле он от всей души глумится над ней. Это выдавал и едва заметный хищный прищур, что застыл у него на лице. В его, с первого взгляда совершенно обычной, фразе однозначно ощущалось какое-то второе дно. Довольно паршивое начало учебного года: не прошло и дня, а над ней уже откровенно издевается староста школы.              — Значит, мне повезло? — саркастично заметила Лилит, не став скрывать раздражение. ​​​​​​​              “Лучше бы врезала Биддеру и убежала!” — обречённо подумала Лилит.              — Да, вы чрезвычайно везучая, мисс Борн, — сказал он вежливым до неузнаваемости голосом, от которого Лилит чуть не передёрнуло. — А я, как староста, всегда готов прийти на помощь. Не беспокойтесь, с моим появлением вам не стоит опасаться никаких внешних угроз.              — А вас? — сокращая дистанцию, колко вставила Лилит.              — Меня? — сдвинув брови, будто задумавшись, мягко ответил Реддл и сделал ответный шаг вперёд.              — Может, мне стоит опасаться в первую очередь вас? — ещё один шаг навстречу, сокращая дистанцию.              — Отчего же вам опасаться меня, мисс Борн? — наконец приблизился к девушке Реддл и положил руку ей на плечо в успокаивающем, дружеском жесте.              — Такие лицемеры, как вы, самые опасные люди, — Лилит повела плечом и сбросила руку старосты. — Мистер Реддл, прошу, хватит этой игры.              Обаяние парня, пусть и было весьма правдоподобным, не возымело совершенно никакого эффекта. Возможно, если бы на месте Лилит оказался любой другой ученик, он бы и поверил в искреннюю вежливость и заботу о студенте со своего факультета, но Реддлу не повезло: на месте Лилит была сама Лилит. Девушка, которая привыкла всегда быть собранной, готовой в любой момент отразить опасность, внимательной к деталям, на которые многие не обратили бы внимания. Этому её учил отец, Альбус, Армандо, испанская мафия и собственная проницательность, закалённая в течение последних двух лет. За маской друга всегда может скрываться враг. За маской доброты и сочувствия — человек, который предаст без раздумий и сожалений. За маской заботы — тот, кто вонзит в сердце нож при первой же возможности. Если бы Лилит не запомнила его холодный, пробирающий до костей взгляд во время ужина в Большом зале, если бы забыла, как он ухмылялся, увидев её с Биддером, и не поверила собственным ощущениям, то эта игра бы стоила свеч. Девушка понимала: он однозначно лишь играет роль. Но зачем? Если он хочет над ней поиздеваться — пусть делает это в открытую, к чему это притворство? Конечно, можно было и подыграть, сделать вид, что верит этому милому, обаятельному образу, да и в первый же день портить отношения со старостой школы — весьма сомнительная идея. Но, к превеликому сожалению, за этот насыщенный не самыми приятными моментами, изматывающий день у Лилит совершенно не осталось каких бы то ни было моральных сил на продолжение этих сомнительных игр. Хотелось сбить с него эту нарочито вежливую, доброжелательную маску эдакого доброго соседа, спешащего на помощь.              — Вам не к лицу эта натянутая улыбка, можете даже не стараться, — Лилит не отводила прямой, оценивающий, ледяной взгляд с зелёных глаз, на дне которых будто сверкнула молния. Со стороны могло показаться, что они играют в гляделки, по правилам которых, если хоть на секунду кто-то из них отвлечётся, получит Аваду от второго прямо в лоб.       — Значит, хотите говорить начистоту, мисс Борн? — широко, хищно ухмыльнулся Реддл, возвращая между ними дистанцию.       — Хочу, — гордо и уверенно произнесла Лилит, и, казалось, даже её боевой настрой слегка поутих. — Я не терплю лицемерия и надеюсь на вашу искренность, мистер Реддл, какой бы она ни была, — староста, как его и просила новенькая студентка, больше не скрывал злобную усмешку. — Позвольте мне на своём примере показать вам образец искренности. Я порядком устала, и ваша, к слову, не слишком впечатляющая актёрская игра — последнее, что мне бы хотелось лицезреть после этого утомительного дня. Прошу вас, господин староста, давайте уже быстрее закончим эту, — Лилит неопределенно помахала рукой в воздухе, — экскурсию и разойдёмся.       — В таком случае не будем затягивать, — Том вслух ухмыльнулся. — Руку, пожалуй, предлагать не буду, — саркастично закончил он.       — Верно, не стоит, — ответила ему в тон Лилит.       Уверенно шагнув вперёд, староста жестом указал следовать за ним. Пара медленно скрывалась в коридорах Хогвартса. Казалось, то напряжение, что витало в воздухе ещё минуту назад, стало постепенно рассеиваться. Реддл больше не строил из себя доброжелательного старосту, а Лилит смогла, наконец, выдохнуть. Даже неприятное ощущение надвигающейся угрозы отошло на второй план. Конечно, полностью расслабляться было рано — неизвестно, какие ещё сюрпризы преподнесёт ей этот затянувшийся день. Замок едва освещали редкие огоньки факелов, и чем ближе они подбирались к подземельям, тем мрачнее становилась и обстановка вокруг.       — На каждом факультете есть двое старост — от мальчиков и от девочек, — прервал молчание староста ровным тоном, словно читал скучную лекцию. — На Слизерине, помимо меня, это Оливия Гринграсс. По всем вопросам стоит обращаться в первую очередь к нам, ведь именно мы отвечаем за всех студентов факультета Слизерин. Также есть двое старост школы. От мальчиков, как вы уже знаете, им являюсь также я, от девочек — Рина Спраус, когтевранка. Если появится проблема, она вам также не откажет в помощи. Отбой начинается в десять вечера, после него студентам запрещено появляться в коридорах Хогвартса без сопровождения профессора или старосты школы. Если вас поймают дежурные, то баллы с факультета будут сняты... — Реддл, не почувствовав и малейшего эмоционального отклика, прервал лекцию.              Даже мимолётный взгляд на Лилит давал чёткое понимание: она не обращает на старосту никакого внимания, продолжая устало смотреть в точку перед собой. Казалось, что она отключилась от мира реального и пребывала в каком-то ином, иллюзорном пространстве. Если бы Реддл решил сейчас попробовать свой излюбленный приём и влез к ней в голову, чтобы прочитать мысли девушки, то ничего, кроме звенящей тишины, он бы так и не смог там отыскать. А в глазах её отражалась чёрная дыра с бесконечностью помноженной на вечность. Усталость начинала брать своё, и Лилит отключалась на ходу. Возможно, кого-то и устроил бы подобный расклад, но так уж повелось, что в Хогвартсе Том Реддл не мог быть неуслышанным, проигнорированным и так нахально забытым, будто его тут и вовсе нет.              — Кстати, — громко произнёс парень и резко остановился, поворачиваясь на Лилит, — ваш новый дражайший друг Брутус Биддер — староста факультета Гриффиндор, и я бы советовал вам держаться от него подальше, если не желаете угодить в очередную неприятность, — язвительно закончил Реддл.              Ход сработал. Лилит, напрочь пропустившая добрую половину речи старосты, теперь растерянно уставилась на Реддла.       — И причём тут Брутус Биддер? — напряглась Лилит.       — Вы спрашиваете у меня? — деланно удивился Реддл. — Позвольте напомнить, но это не я обжимался с ним на глазах у всех студентов. Признаться, такая прыть весьма неожиданна.       Поднявшаяся волна возмущения мигом развеяла любую скуку в сердце Лилит.       «Обжималась? Да я была заложницей, не меньше! Как этот напыщенный индюк вообще позволил себе подобные намёки? Я теперь что, должна оправдываться за поведение этого идиота Биддера? Ещё чего! Нет, спесь и нахальство с него ещё сбивать и сбивать!» — раздражённо подумала Лилит.       — А вам, простите, какое дело до того, с кем я обжимаюсь? — процедила девушка.       И вновь они оказались ровно в той же точке, с какой и начали. Атмосфера в подземелье будто наэлектризовалась. Испепеляющие голубые глаза с вызовом смотрели в колючие зелёные. Пара медленно погружалась в омут с острыми, безупречно заточенными шипами.       — Если я и захочу пообжиматься с Биддером, будьте уверены, вашего благословения просить не стану. Скажу больше, вы — последний человек, у которого я спрошу мнение насчёт этого союза.       — Я ни в коем случае не хотел бы препятствовать такому славному тандему, — с нарочитым сочувствием Реддл положил ладонь себе на грудь. — Но не могу вас не предупредить. Сердце Биддера — весьма непостоянная субстанция, вам вряд ли удастся надолго привязать его к себе. Считайте это предостережение жестом дружбы, мисс Борн.       Лилит сделала глубокий вдох и медленный выдох в надежде успокоиться. Проделав эту манипуляцию несколько раз, девушка поняла: рядом с этим нахалом успокоение ей не светит. Она в лепёшку расшибётся, но поставит его на место. Тихая ярость взяла верх над необъяснимым чувством опасности, которое всё это время исходило от Реддла. Теперь она видела лишь эту ехидную усмешку и блестящие задором зелёные глаза.       — Как-нибудь справлюсь и без предостережений, мистер Реддл. Если уж я и захочу кого-то привязать к себе, сделаю это и без ваших советов. Мне не нужна помощь ни с Биддером, ни с кем-либо иным, — гордо задрав голову, Лилит уверенным шагом двинулась вперёд.       — Простите, я недооценил вас, — в два шага нагнал беглянку Реддл. — Так вы намерены затянуть в свои сети не только старосту Гриффиндора?       — Не волнуйтесь, вас я никуда затягивать не собираюсь, можете быть уверены. Нахальные умники, лезущие туда, куда бы им не следовало, — не в моём вкусе, — резко закончила Лилит, вложив в свой мимолётный взгляд щедрую порцию презрения.       — Значит, в вашем вкусе тупоголовые громилы, верно? — ухмыльнулся Реддл. — Признаться, я ожидал от вас большего, мисс Борн.       Аккомпанементом в этом разговоре на повышенных тонах был энергичный стук каблуков о каменный пол, как метроном, отсчитывающий секунды до того момента, когда Лилит окончательно взорвётся и бросит в парня непростительное.       — Интересно, в какой момент вы начали строить на мой счёт какие-то ожидания? Не рановато?       — Я как староста не только всей школы, но и непосредственно Слизерина обязан знать нравы и характеры моих однокурсников, коей вы с недавнего времени являетесь, и предполагать возможные проблемы.       — Можете не переживать, со своими проблемами я как-нибудь справлюсь сама, без вашего участия.       — Сомневаюсь, — многозначительно и как-то задумчиво сказал Реддл, улыбнувшись будто самому себе. — Впрочем, мы пришли.       — Неужели, — закатила глаза Лилит.       Они остановились рядом с деревянной дверцей, которая совсем не походила на вход в факультетскую гостиную.       — И куда мы пришли? — недовольно поинтересовалась Лилит.       — К декану факультета Слизерин, по совместительству профессору зельеварения Горацию Слизнорту, — учтиво пояснил Реддл. — А вы ожидали очутиться в другом месте?       — Сейчас я бы предпочла очутиться где-нибудь подальше от вас, мистер Реддл.       — Прошу, — открывая дверь, из которой мягко лился приглушённый тёплый свет от зажжённых свечей, добавляя света мрачному коридору, Том галантно указал рукой в проход, оставив девушке узкое пространство между открытой наружу дверью и своей фигурой.       Лилит уже решительно шагнула навстречу новому испытанию, но беспрепятственно пересечь порог кабинета у девушки так и не вышло. Ей пришлось замереть, когда тишину едва слышно нарушил низкий бархатный голос у самого уха:       — Не боитесь поплатиться за дерзость, мисс Борн? — неожиданно серьёзно, вкрадчиво сказал Реддл.       Пространство между ними было столь незначительно, что Лилит пришлось повернуться и высоко задрать голову, чтобы увидеть эти нахальные глаза, на дне которых будто плескался огонь или это был лишь отсвет горящего позади факела.       — А вы? — своим взглядом мисс Борн постаралась ясно дать понять, что если и не превосходит, то явно стоит своего соперника. Не дожидаясь ответа, она плавно развернулась и с невозмутимым лицом шагнула вглубь кабинета.       Закрывая за собой дверь, Реддл не отводил глаз от напряжённой спины мисс Борн, будто пытался решить какой-то очень странный, необычный ребус.       — Том, мальчик мой, ты пришёл? — донёсся голос из глубины кабинета.       — Да, профессор. Я привёл новенькую, Лилит Борн, — мягким, приторно-вежливым голосом ответил Реддл.       Лилит едва слышно хмыкнула, выказав так своё отношение к этой кардинальной перемене тона.       Оглядев кабинет, у Лилит создалось впечатление, что она находится в антикварной лавке. Пока профессор продолжал копошиться за большим книжным стеллажом, девушка с интересом рассматривала причудливые артефакты, расставленные на высоком шкафу. На столе, помимо коробки с засахаренными ананасами, аккуратно обвитой изумрудной ленточкой, стояли песочные часы и валялись беспорядочно разбросанные свитки, рядом возвышалась большая стопка книг.       Спустя минуту к ним поспешно вышел мужчина в клетчатом костюме, с небольшим выпирающим пузом и густыми соломенными волосами. В руках он держал увесистую стопку книг, что закрывала его лицо по самый нос.       — Здравствуйте, профессор, — попыталась обратить на себя внимание девушка.       — О, мисс Борн, да, здравствуйте! — буркнул профессор, пристраивая на заваленном столе принесённые книги. На Лилит он едва обратил внимание. — Да, профессор Дамблдор мне уже сообщил о новой ученице. Признаться, было любопытно взглянуть на вас.       “Так любопытно, что даже мельком не взглянул”, — ухмыльнулась Лилит и, решив не дожидаться приглашения, присела на стул возле профессорского стола.       — Такие взрослые новые студенты у нас редкость, — Слизнорту кое-как удалось запихнуть последнюю книжицу, которая так и норовила разрушить хрупкий баланс на и без того высокой стопке томов. — И как же вам Хогвартс, мисс Борн? — профессор наконец поднял взгляд на Лилит и медленно, с каким-то недоумением, повторил. — Мисс Борн?!       Светлые выпуклые глаза уставились на Лилит так пристально, что девушка невольно поёжилась. Мужчина так и застыл над столом, не успев до конца опуститься на бархатное кресло с высокой спинкой. Кажется, теперь его вовсе не интересовали те книги, которые ещё секунду назад пользовались его безраздельным вниманием. Задумчивый взгляд декана буквально прожигали в ней дыру.       — Хогвартс прекрасен... — слегка растерянно ответила Лилит, хоть и не была уверена, что профессор её слышит и не находится под действием «Ступефая».       — Кажется, ваша фамилия мне знакома... — мужчина слегка отмер, после чего резко выпрямился и с размаху приложил руку к кудрявой макушке. — Ах да, точно! Финеас Борн случайно не ваш родственник? — предвкушающе уставился на неё Слизнорт.       — Это мой прадед, — не разделяя энтузиазма собеседника, мрачно произнесла Лилит.       Теперь замешательство декана стало ей понятно. Конечно, профессор зельеварения не мог не знать автора книги «Сильнодействующие зелья». Занимаясь с отцом, тот часто повторял, что скрываться за известной фамилией мало, нужно самому что-то из себя представлять. И маленькая Лилит изо всех сил старалась следовать наказу отца. Она сутками сидела в лаборатории, пытаясь добиться одобрения от самого строгого учителя, который когда-либо у неё был. Лилит гордилась своим прадедом, но всё же старалась не подчёркивать эту связь. Она не хотела быть на особом счету только из-за известной фамилии, ведь была уверена, что вполне могла бы впечатлить профессора своими знаниями и талантами.       — Какая удача! — глаза Слизнорта блеснули так, будто он только что нашёл тайник самого Мерлина. — Как прекрасно, что вы попали именно к нам! Рад вас видеть на Слизерине!       — А я как рада, — язвительно протянула девушка.       — Дорогая Лилит, — продолжал любезничать восторженный неожиданной находкой профессор, — «Надо же, как быстро я превратилась из мисс Борн в дорогую Лилит», — мысленно удивилась девушка. — Я хочу вас пригласить в нашу прекрасную компанию, именуемую Клубом Слизней. Думаю, там вы сможете встретить множество единомышленников. Первая наша встреча в этом году состоится совсем скоро, обязательно приходите, будем вас ждать!       — А в ваш Клуб Слизней вход только по известным фамилиям? — перебила его Лилит.       — Ну-ну, конечно, нет, — невпопад засмеялся профессор. — Вот, например, Том — крайне талантливый волшебник, подающий большие надежды. Честно говоря, я ему пророчу место министра магии! — добавил он заговорщическим голосом и вновь рассмеялся.       Обернувшись на старосту, Лилит заметила, что тот на мгновение скривился от этого «пророчества», но быстро вернул лицу обычное положение, как только почувствовал внезапного наблюдателя. А после и вовсе удивился, перехватив взгляд Лилит.       Рассудив, что дальше препираться и язвить нет никакого смысла, Лилит пообещала, что придёт на это крайне занимательное собрание.       — Знаете, я был знаком с вашим отцом. Форест, если не ошибаюсь?              — Да, всё верно, — Лилит сдержала свои эмоции при упоминании отца, отчего ответ её прозвучал сухо и более резко, чем следовало бы.              — Как-то раз профессор Дамблдор пригласил его в Хогвартс, чтобы провести ученикам седьмых курсов лекцию по алхимии. Я до сих пор помню эту встречу! — мечтательно уставившись вдаль, произнёс Слизнорт. — Мистер Борн меня поразил своими редкими знаниями и поистине грандиозными планами в области алхимии. Как он поживает?       — Он умер два года назад, — ледяным тоном ответила девушка, лицо которой всё это время скрывала плотная безэмоциональная маска.              В кабинете на пару мгновений воцарилась звенящая тишина.       Несмотря на то, что Форест Борн был довольно известен в узких кругах, «Ежедневный пророк» не написал и строчки о гибели алхимика. Признаться, это было весьма странно, ведь в этом же месяце они выделили целую колонку, в красках повествующую об исчезновении всеми любимого кота, что постоянно бродил возле «Кафе-мороженое Флориана Фортескью». Весьма странная выборка материала продолжала впечатлять читателей. Впрочем, «Ежедневный пророк» часто удивлял своим неординарным подходом к выпускаемым новостям. Поэтому о судьбе ученого знал только узкий круг приближенных к семье людей.       — Соболезную, это большая утрата для всего магического сообщества, — наконец очнулся Слизнорт.       — Благодарю, профессор, — отчеканила девушка. — Уже поздно, я могу идти?       — Не торопитесь, дорогая, — добродушно улыбнулся профессор.       Слизнорт протянул ей пергамент, на котором Лилит достаточно быстро поставила отметки напротив тех предметов, по которым планирует сдавать ЖАБА.       — Мисс Борн, вы уверены? — немного озадаченно, но тем не менее восторженно проговорил Слизнорт, наблюдая галочки напротив всех предметов, кроме прорицаний. — Предупреждаю, это будет непростой задачей.       — Да, профессор, я полностью уверена, — устало сказала Лилит, желая побыстрее закончить эту встречу.       Это решение Лилит приняла ещё летом. Полностью поддержал идею и Альбус, что придавало дополнительной уверенности в правильности такого выбора. Мысль о том, чтобы расслабиться и не взваливать на себя большое количество ЖАБА, была выброшена ровно в тот момент, в какой и возникла. Всё же Лилит была уверена: учитывая подготовку к седьмому курсу, вряд ли это станет для неё какой-то особенно сложной задачей. Также девушка не теряла смутный огонёк надежды на какое-то подобие нормальной жизни, в которой ей наверняка придётся где-то работать, но окончательно решить, чем именно ей хотелось бы заняться после школы, у неё так и не вышло. Потому она выбрала все предметы, ЖАБА по которым теоретически ей могут понадобиться в дальнейшем, тем самым отложив момент принятия решения до окончательного завершения всех дел насущных, например, таких, как проблема с её дальнейшим выживанием после окончания учебного года.       — Надо будет обсудить с другими преподавателями, чтобы вам дали допуск. Я, конечно, не сомневаюсь в ваших талантах, — задумчиво улыбнулся профессор. — С такой-то фамилией... Неудивительно.       — Профессор, это уже решённый вопрос. С остальными преподавателями я общалась в конце августа и смогла получить оценку своих, — Лилит особенно выделила это слово, — знаний. Остался только допуск к зельеварению, — достав из кармана мантии сложенный пергамент, девушка протянула его декану.

***

26 августа.

      — Альбус, ну сколько их ещё ждать? — заламывала руки Лилит, постоянно озираясь на дверь, в которую вот-вот должна была зайти комиссия.       Лилит уже второй день практически безвылазно сидела в этом пыльном кабинете. Вчера ей удалось получить оценки и допуск по ЗОТИ, заклинаниям, астрономии, истории магии и рунам. Сегодня пришёл черёд травологии, магловедения, нумерологии, ухода за магическими существами и, что самое страшное, трансфигурации. В сущности, Лилит понимала, что к допуску подготовлена отлично, но впереди её ждала долгая и тщательная подготовка к ЖАБА. Разве что в ЗОТИ, истории магии, древних рунах и зельеварении она не сомневалась. Была проделана действительно серьёзная, кропотливая работа по вдалбливанию в мозг больших объёмов информации в кратчайшие сроки. Поскольку времени на детальное изучение всех пропущенных тем у неё не имелось, как и даже примерного представления о том, что именно будут спрашивать на экзамене, Лилит старалась взять везде по чуть-чуть, какими-то темами пришлось и вовсе пожертвовать, чтобы сильнее углубиться в другие. Вкупе с этой зыбкой уверенностью в своих знаниях, оценивающие взгляды профессоров и прытко пишущие перья секретарей Министерства делали своё дело, приводя девушку в состояние неконтролируемой паники. В голове то и дело всплывали яркие картины того, как, если она сейчас запнётся, неправильно ответит или замешкается, то все в кабинете начнут громко над ней смеяться, тыкать пальцем в бестолковую девушку и, в конце концов, выгонят её прямо за шиворот из замка.       — Постарайся успокоиться и ни о чём не думать, — успокаивал Дамблдор, поглядывая на часы.       — Боюсь, что остановка мозговой деятельности навряд ли поможет на экзаменах, — раздражённо бросила Лилит, ходя из угла в угол. — А знаешь, было бы так хорошо, если бы один из профессоров, ну, к примеру, по трансфигурации, смог бы сразу же поставить мне «превосходно» без экзамена, — умоляюще уставилась девушка на стоявшего рядом профессора.       — Было бы прекрасно, Лилит, — широко улыбнулся Дамблдор. — Жаль, что таких профессоров сегодня не будет.       — Душа твоя чёрствая, а сердце словно глыба льда, — обиженно заключила Лилит и продолжила мерять шагами комнату. — И ты совсем не переживаешь, что я посрамлю тебя как профессора?       — О том, что ты моя ученица, я сообщать не стал, — лукаво улыбнулся Альбус.       — Глыба льда, — с разочарованием заключила Лилит. — Профессор зельеварения так и не приехал?       — Нет, но я уверен, что проблем не возникнет.       Спустя ещё десять минут нервного ожидания комиссия таки явилась.       После этого напряжённого дня, Лилит наконец смогла спокойно выдохнуть. В этот момент девушка нисколько не жалела, что весь месяц провела уткнувшись в книги. Она даже мысленно поблагодарила отца, ожидания которого периодически выходили за рамки адекватности, требуя чтобы его дочка уже в пятнадцать лет стала кем-то типа Мерлина. Благодаря всему вышеперечисленному, прошло всё на удивление прекрасно: Лилит смогла быстро рассказать об устройстве магловской экономической системы; верно определила каждое из представленных растений, попутно рассказывая о свойствах каждого из них и способах использования; грамотно построила нумерологическую диаграмму и подробно расписала все особенности единорогов. Хотя в этой бочке мёда отыскалась и ложка дёгтя в лице профессора трансфигурации. Профессор Дамблдор не хотел ставить Лилит «превосходно» из-за того, что на трансфигурированном из чайника орле вместо клюва остался небольшой фарфоровый носик. Но комиссия уговорила профессора дать юной девушке второй шанс, которым та успешно воспользовалась, заставив исчезнуть диван и комод, а под финал, для большего эффекта, ещё и преподавательский стол. В конце концов, подначиваемый сочувствующей комиссией, профессор поставил ведьме «Превосходно». После этого экзамена Лилит очень сильно захотелось продолжить демонстрировать свои умения и заставить теперь исчезнуть уже самого Альбуса с глаз долой.       

***

      — Я, конечно, дам вам допуск, — поспешил успокоить Слизнорт. — Так, давайте посмотрим...       В глазах профессора не осталось и следа от того огонька, теперь там можно было наблюдать самый настоящий пожар. Что значило только одно — он от Лилит не отстанет никогда. Впрочем, в этой ситуации можно было найти и свои плюсы, только вот осталось понять, какие именно.       — Все «превосходно», надо же. Том, кажется, у тебя появился конкурент, — добродушно засмеялся профессор.       Лилит даже спиной почувствовала недружелюбный взгляд, направленный прямо на неё откуда-то сзади. Учитывая, что в кабинете были лишь трое, девушке не пришлось долго теряться в догадках о том, кто именно стал причиной пробежавших по спине мурашек.       — Хорошо, замечательно, вот ваше расписание, — Слизнорт протянул ей пустой свиток, но после того, как профессор коснулся его кончиком волшебной палочки, на пергаменте запрыгали буквы. — А теперь можете быть свободны, дорогая Лилит. Отдыхайте, набирайтесь сил перед началом учёбы. И добро пожаловать на Слизерин! — с широкой, лучезарной улыбкой закончил декан факультета.       — Спасибо, профессор, — бесцветно произнесла Лилит, предвкушая продолжение прогулки со старостой.       Судя по тенденции, следуя которой каждый последующий момент оказывается паршивее предыдущего, в конце этого дня её в кровати с распростёртыми объятиями ожидает дементор. Это стало бы логичным завершением такого разнообразного и интересного дня.       Вновь оказавшись в холодном, тёмном подземелье с мрачным старостой, Лилит небрежно поинтересовалась:       — И почему же такому талантливому волшебнику претит место министра магии?       Вопрос, хоть и был задан с долей иронии, на самом деле заинтересовал девушку. Обычно такая перспектива воодушевляла молодых людей и уж точно не вызывала той брезгливости, что она заметила на лице Реддла. «Может он хочет стать магозоологом или колдомедиком, а политика ему и вовсе неинтересна», — будь это так, Лилит была бы даже впечатлена.       Кажется, она выдернула старосту из пучины каких-то непростых дум, и теперь он вновь обратил внимание на спутницу.       — Это слишком мелко, — небрежно кинул Реддл. — Мне по душе более высокие цели.       — Что может быть выше, чем управление всей магической Британией? — Лилит действительно ввёл в замешательство его ответ.       — Управлять магической Британией можно не только с помощью должности в Министерстве магии, — словно втолковывая прописную истину неразумному ребёнку, Реддл свысока посмотрел на Лилит. — Канцелярия пусть остаётся глупцам вроде этого Биддера, я же предпочитаю более разумно пользоваться своими возможностями и ставить перед собой по-настоящему великие цели, — высокопарно закончил он.       — Дам вам совет: не переоценивайте свои возможности, мистер Реддл, — и снова тон девушки был насквозь пропитан ядом. Былая заинтересованность померкла. Она ожидала чего-то хоть более-менее вразумительного, а не очередного бахвальства. — Ставить грандиозные цели — не то же самое, что и их добиваться. Помимо незаурядного характера и очевидного умения владеть собой при нужных обстоятельствах необходимы еще и незаурядные способности. Простите, но не уверена, что таковые имеются, — Лилит скептически подняла бровь, проведя взглядом по собеседнику, словно оценивая его.       Лилит порядком устала от этого дня и, в частности, от заносчивости собеседника. Хотелось уже поскорее послать куда подальше всех обитателей этого замка и остаться в одиночестве. Впрочем, что ей мешает так и сделать? Он явно непрост, это нельзя отрицать. Но ей-то какой толк от этого? Да, лучше быть готовой к возможным неприятностям, ведь он староста и может придумать ей какую-нибудь пакость, но они и близко не стоят по уровню опасности с теми проблемами, которые уже имеются у девушки. И вместо того, чтобы просто расслабиться, остаться одной и хорошенько обдумать всё, что произошло за этот день, она вынуждена слушать болтовню про управление магической Британией от какого-то семикурсника, хоть и весьма талантливого, как сказал Слизнорт.       — Не переживайте за мои способности, мисс Борн. Думаю, вам ещё удастся убедиться в том, насколько глубоко вы заблуждаетесь, — в зелёных глазах блеснул красный огонёк, а желваки заходили на скулах.       — Ладно, допустим, что вы, чисто гипотетически, и правда чего-то стоите. Так каким же тогда способом мистер Реддл планирует управлять магической Британией? — скучающе спросила Лилит.       — А это секрет, — хищно ухмыльнулся Реддл.       — И вы мне его, конечно, не расскажете? — издевательским тоном поинтересовалась Лилит.       — А может, лучше вы мне расскажете какой-нибудь из ваших секретов? — его обманчиво мягкий тон резко контрастировал с пронизывающим взглядом. — Может, у вас припасена какая-то тёмная, мрачная история, которую вы предпочитаете скрывать от окружающих? Может, вы совсем не так просты, как кажетесь на первый взгляд?       Лилит сбилась с шага. Сердце в груди норовило выпрыгнуть от резкого скачка адреналина. Будто кто-то наложил на девушку силенцио, она лишь раскрыла рот, из которого не вырвалось ни единого звука. Заставив это мгновение паники отойти на второй план, Лилит поспешила себя успокоить. Скорее всего, парень просто ляпнул очередную ерунду в надежде каким-то образом задеть её и случайно попал в точку. Иначе откуда он мог узнать о её прошлом? Нет, это невозможно!       «Он просто слегка жутковатый парень, который искренне желает потрепать мои нервы, вот и всё!» — взяла себя в руки Лилит.       Она понимала, что такая реакция может вызвать подозрение, и поспешила исправить ситуацию.       — Что за абсурдные предположения? — небрежно ухмыльнулась Лилит. — Впрочем, секреты есть у всех, мистер Реддл, — постаралась максимально буднично и нейтрально ответить она, пытаясь откинуть это липкое ощущение опасности. — Уверена, у вас тоже имеется парочка. Но не переживайте, я не буду о них спрашивать, на то они и секреты, чтобы остаться в тайне, не так ли? — старалась вырулить на безопасную дорожку девушка.       Интуиция подсказывала — здесь что-то нечисто. Интуиция ли это? Или внимательность к деталям, на которые мозг уже обратил внимание, но разум ещё оставался в неведении? Словом, как ни назови это ощущение — оно Лилит обычно не подводило, а как только она шла наперекор этому чувству — неизменно жалела об этом. Может ли быть такое, что её интуиция дала сбой? Пожалуй, это могло быть первой осечкой. Всё-таки тёмная, гнетущая атмосфера подземелья играла свою роль.       — Да, это верно, — пара уже подходила к гостиной Слизерина, которая виднелась впереди. — Но для вас я всё-таки смогу открыть один свой маленький секрет. Думаю, вам будет любопытно, — Лилит могла поклясться, что в этот момент староста выглядел в точности как змея перед броском.       — Сомневаюсь, — неоднозначно отозвалась она.       — Знаете, в начале августа у меня состоялась одна весьма интересная прогулка, — Реддл встал перед Лилит, отрезая ей возможность продолжать приближаться ко входу в гостиную. — А если точнее, это было второе августа, — Лилит нахмурилась, пытаясь понять, что от неё на этот раз хочет староста. Атмосфера в подземелье будто наэлектризовалась, и девушке даже стало тяжело дышать. — В тот хмурый, непогожий день я забрёл в Лютный переулок. И можете ли вы представить то, что я там увидел? — издевательски спросил Реддл.       Лилит нервно сглотнула, уставившись в хищные глаза Реддла. Так и не дождавшись ответа, он продолжил:       — Я очень удивился, заметив, как совсем ещё юная девушка вступила в схватку с тремя взрослыми волшебниками. А самое интересное, что она как две капли воды похожа на нашу новую студентку.       Лилит казалось, будто из её лёгких выкачали весь воздух и она вот-вот задохнётся прямо под этим пристальным зелёным взглядом с багровым оттенком.       — Я долго наблюдал за этой увлекательной картиной... Было весьма досадно, когда она чуть не проиграла в этом бою. Но я милосерден, потому слегка помог. Надеюсь, она мне премного благодарна.       «Убить? Сбежать? Стереть память? Что мне делать?», — Лилит не могла заставить себя пошевелиться, а мысли в её голове беспорядочно бились в агонии.       — Признаться, вы меня впечатлили, мисс Борн. Вижу, что я вас тоже, — наступая, Реддл издал колючий, холодный смешок. — Так что же вы молчите, мисс Борн? Куда же делась вся ваша дерзость?       Лилит с бешено бьющимся сердцем крепче сжала волшебную палочку и резким движением дрожащей руки направила её в сторону Реддла.       — Не глупи, — Реддл небрежным взмахом кисти выбил палочку из рук Лилит, и та, издав от удара громкий звук, покатилась по каменному полу. — Если бы не я, ещё неизвестно, стояла бы ты сейчас здесь.       «Это конец...», — било набатом в голове Лилит.       Небрежно оглядев с ног до головы окаменевшую, лишившуюся дара речи девушку, Реддл напоследок кинул:       — Пароль «чистая кровь». Добро пожаловать на Слизерин, — хищно улыбнулся староста и скрылся в темноте длинного подземелья, уходя в противоположную от гостиной сторону.       Не найдя в себе сил сделать и шаг, Лилит стояла посреди коридора, а позади раздавался звук от стремительно удаляющихся твёрдых шагов, становясь всё тише и тише.