Моя сила делает меня слабым

В одиннадцатом часу вечера Ваймак решил откланяться, и Нил ушел вместе с ним. Поездка в автомобиле вдвоем с тренером стала для него довольно серьезным испытанием. Эндрю, конечно, шизанутый, но к мужчинам, годящимся ему в отцы, Нил испытывал стойкое недоверие. Всю дорогу он просидел на пассажирском сиденье не раскрывая рта, чтобы лишний раз избежать контакт и потому, что всё ещё был слишком ватным для диалога. Вероятно, Ваймак это почувствовал, потому что до самого дома тоже не проронил ни слова и, только заперев за ними входную дверь, задал вопрос: — Проблемы с парнями? Нил покачал головой и незаметно отодвинулся от него подальше. — Разберусь. — Они не знают границ, — вздохнул Ваймак. — Если зайдут слишком далеко и у тебя не получится поставить их на место, обращайся ко мне, понял? Полного контроля над Эндрю у меня нет, но Кевин — мой должник, и я могу действовать через него. Кевин, конечно же, до сих пор молчит, иначе Ваймак не стал бы записывать своего сына в должники. Нил не знал всей сути перехода Дэя в Лисы, но имел примерное представление. И, сто процентов, Дэй вновь окажется ссыклом. Так было, и, казалось, что будет всегда. Хоть Джостену и были чужды эмоции, даже до их лишения он не понимал страха перед Рико. В его голове выстраивалось четкое иерархическое разделение между главной семьей и побочной. Может из-за того, что достаточно времени приходилось проводить с отцом, но в то время боялся Нат только «главных». Рико и Тэцудзи даже права голоса в основном бизнесе не имели. Кто их вообще будет бояться, особенно, если ты — будущая правая рука Молодого Господина?  Нил знал, что лишний раз лучше не высовываться, но, взвесив все «за» и «против», решил пролюбопытствовать:  — Должник?  — Да. Я помог, когда тот в этом нуждался.  Ваймак произнес это даже не глядя в его сторону. Джостен чуть ли глазами не увидел эти метания между «доверять» и «не доверять». Как при недавнем знакомстве, когда еще не определил, насколько далеко человеку позволено влезть в твою душу. Тогда на одних надо слегка надавить, чтобы даже следа не осталось, а другим дать еще немного времени. То, что Нил уже знал о Ваймаке, говорило занести его во вторую группу, да и слишком сильное любопытство от оборванца, который, как показала практика, на Кевина не особо положительно реагирует, может показаться странной.  Привлекать внимание — то, чего Нил старался избегать всю жизнь, поэтому он кивнул, якобы удовлетворенно, и направился в ванную.  Глаза были сухими и розовыми после дремы в линзах. Они чесались. Нил надавил ослабевшим пальцем на белок, чтобы сдвинуть кружок силикона к уголку глаза и достать окончательно. От этих действий капилляры стали еще ярче, а неприятные ощущения острее. Были ли глаза его ахиллесовой пятой? Единственная часть его организма, которая чувствовала боль определенно сильнее. Не ему судить, конечно, но Нил думал, что такая же боль и у обычных людей, хотя он никогда особо и не рассуждал над этим вопросом.  Уложив линзы в контейнер, Джостен глянул на себя в зеркало. Все его черты лица казались странным и неуместными. Особенно глаза, слишком большие, слишком голубые. Кулаки уже прислонились к ним и яростно растирали, когда Нил осознал свое действие и отдернул руки вниз. Слепым остаться пока не хотелось. Черные пятна запрыгали по комнате, пока его взгляд продолжал фокусироваться.  Нил не стал ждать, пока вода в душе нагреется и сразу туда залез. Холод сменился обжигающим кипятком, отчего кожа начала розоветь. Агрессивное растирание себя полотенцем также не сделало ситуацию лучше.  В гостиной было тихо, когда Нил вернулся. Видимо, Ваймак уже ушел спать к себе, не став лишний раз тревожить парня.  Несмотря на тяжелые веки и ватное тело, сон всё еще не шел. Под простыней всё равно одолевала духота, хотя окно было закрыто, и она никак не могла ворваться в квартиру, которая должна была остыть за неимением уже какое-то время палящего снаружи солнца. За стеной шумел вентилятор, часы на стене тикали, Ваймак храпел. Мозг сосредоточивался на всех звуках одновременно, не превращая их в фоновый шум. Нил агрессивно откинул с себя простынь и вскочил на ноги. Не заботясь о том, чтобы быть слишком тихим, он вышел из квартиры в чем был.  Ночь была ясной и душной. Недостаток света от фонарей погружал улицу в полумрак, но делал луну ярче. Переодически проезжали машины, разбавляя царившую тишину. Нил бежал вперед без особого направления. Баночка таблеток отзвякивала о ключи в кармане. Можно было забрести в какой-нибудь лесопарк, чтобы не волноваться и не принимать очередную дозу. Поспать придется на лавке, но ему не первый раз выпадет проворачивать нечто подобное.  Недолго думая, он забрел в ближайший круглосуточный магазин, чтобы купить карту, ведь не мог посреди ночи пойти рыться в своей сумке, которая лежала впихнутая в узкую полку кабинета Ваймака, чтобы достать свой блокнот. Расположившись на лавке неподалеку от минимаркета, Нил стал изучать окрестности. Оказалось он шел прямо по направлению к Лисьей Норе. Сердце сделало на один стук больше. Нужда не быть замеченным проигрывала искушению выйти на поле. Если всё сложится удачно, то он сможет даже остаться там переночевать. Хотя Нил не думал, что сможет это объяснить на следующий день. На нем по прежнему болтались околопижамные штаны и растянутая непрезентабельная футболка. Все его вещи имели не самый надлежащий вид, но эту пару он надевал исключительно на сон в ночное время суток.  Натаниэль с матерью обновляли свой гардероб с переодичностью раз в полтора года, и то не полностью, избавляясь буквально от уже искромсанных тряпок, которые изначально были одеждой. Этой футболке было около четырех лет. Нил не помнил откуда она, когда у него появилась, но по ее состоянию было заметно, что это определенно не из последних его закупок. 

***

— Тратить деньги на вещи неразумно, Абрам, — твердила Мэри в один из первых месяцев.  — Не зови меня так, — монотонно отозвался Натаниэль. — Я буквально осязаю слой сала на ткани.  От безразмерной футболки несло потом и, казалось, кровью. (Возможно это только паранойя, потому что крови на ней оказаться не могло. Последнего поганца отца Нил не резал, а душил.) Ткань наощупь от грязи стала настолько мягкой и скользкой, что теперь была похожа на одноразовые полотенца.  — Хорошо, Алекс, заедем сегодня в прачечную. — Ядовито выплюнула мать, надавив на педаль газа в знак своего раздражения, которое Натаниэль так и не понял. 

***

Сейчас вещи на нем были чистыми, но выглядели так, словно Нил знатно повалялся на пыльной дороге. Может стоило купить еще одну футболку?  Нил слишком много думал о ненужных вещах.  Его мозг сегодня вечером пребывал в нетипично странном для себя состоянии. Обычно в нем всё было относительно спокойно. Рассуждения, принятия решений, планирование, импровизация — почти всегда эти вещи давались с легкостью и непринужденностью. Если бы Нила попросили описать его сознание картинкой, то это было бы нечто вроде вершин гор, где нет ни одной живой души, отчего наступают полное спокойствие и концентрация.  Сегодня просто не его день. Возможно, он спросит об этом у Алана. Пока он размышлял, незаметно подобрался к Лисьей Норе. Его взгляд тут же привлекла знакомая черная машина, аккуратная припаркованная недалеко ото входа. Тратить время на «сканирование» и привлекать лишнее внимание Нил счел неразумным, поэтому тут же развернулся на пятках и пошел в сторону ближайшего лесопарка, где собирался провести остаток ночи. А он ведь уже успел представить, как будет наслаждаться гордым одиночеством и игрой в экси. Что было важнее — заметил его кто-нибудь или нет? Нил надеялся на последнее, хотя в любом случае ничего странного не делал, что могло бы вызвать подозрения. Если другие имели права выбираться на корт, то почему он не мог сделать то же самое. В лесопарке приятно веяло прохладой, по сравнению с открытой дорогой, пока от асфальта, нагретого за день, шел жар. Время от время дул ветер, раскачивая кроны деревьев, отчего тишина разбавлялась приятным шелестом. Нил так и не понял, что ему нравится больше: одиночество или компания эмоционального Алана. Раньше он бы с уверенностью ответил первое, но теперь этот вопрос реально вызывал определённые затруднения и давал почву для размышлений. Слишком странно вновь ни перед кем не претворяться, открыто заявлять о своих особенностях. Действие таблеток практически сошло на нет, пока Нил нашел лавочку где-то в глубине леса. 

***

Солнце разбудило его, когда яркие лучи стали светит ему прямо в глаза. Нил взглянул на часы, не было ещё даже пяти утра. Тело затекло от ночи, проведенной в неудобном положении. Он выгнул спину, пока каждый позвонок издавал характерный хруст. Нил сразу же принял таблетку на сухую прежде, чем успеет что-либо почувствовать. Сама мысль о эмоциях пугала, настолько тот себя загнал не без помощи матери. До тренировки оставалось еще несколько часов, за которые он планировал успеть вернуться к Ваймаку, чтобы переодеться и превести себя в более мене порядочный вид. И сделать всё это тихо, чтобы Ваймак не соскочил и не заметил его пропажу-возвращение.  С легкостью и быстротой преодолев внушительное расстояние до жилого комплекса, Нил взбежал по лестнице, ведущей на нужный этаж. Он аккуратно открыл метталическую дверь и прокрался в ванную, где сделал все свои дела. Какого было его удивление, когда он вышел и увидел мятого и сонного Ваймака за обеденным столом, который, не ждя ни минуты, выдал:  — Где тебя черти ночью носили?  Нил промолчал, поэтому мужчина повторил: — Если я что-то спрашиваю, то рассчитываю услышать ответ.  — Мне не спалось, решил прогуляться, — сообщил Нил.  — На моей голове и без тебя слишком много седых волос, — буркнул Ваймак. — Садись, завтрак почти готов.  Трапеза прошла в тишине, тренер был слишком сонным для разговоров, а Нил не любил их. Он думал о том, видел ли его ночью хозяин машины, и что тот забыл в такое время рядом с кортом. Скорее всего причина его нахождения там — Кевин, потому что кто ещё, кроме бывшего Ворона, побежит играть ночью? Ведь чтобы Эндрю пошел на корт вне тренировочное время к его виску должен был быть приставлен пистолет, но даже так Нил думал, что тот скорее всего пойдет в противоположную сторону. Джостен только убедился в этом, когда пришло время их совместной тренировки, которую Эндрю спокойно проводил на скамье запасных, пока остальные играли в защиту ворот два на два. Нил забил пару раз для вида, чтобы послушать в конце бурчание Сына экси «ты можешь лучше, кто так бьет, где твой глазомер». Он знал, что может лучше, но ему нужны были настоящие противники, как Кевин со своими клонами в своё лучшее время, чтобы на его лбу выступила хоть капля пота.  Не снимая шлем, он прошел в пустую раздевалку самым первым, чтобы пулей скинуть с себя экипировку с формой и залезть под горячие струи воды. Через пару минут послышались голоса, которые заглушал шум душа. Нил неторопливо смывал с себя мыльную пену в надежде, что, когда он покинет душевую, в раздевалке останется в приятном одиночестве. Однако, выйдя уже полностью одетым, Нил заметил фигуру, сидящую в углу, черную, как тень, и такую же тихую. — Что ждешь? — поинтересовался он.  — Размышляю. Представляешь, вчера видел одного бездомного ночью недалеко от стадиона. Что он мог тут делать посреди ночи? Может ты подскажешь?  Всё-таки заметил, гад. Конечно, Нил не рассчитывал на везение, но вдруг хотя бы один раз в его жизни могло случиться что-то отдалённо напоминающее положительный момент? — Научись общаться с людьми нормально, может тогда у тебя поубавится недоброжелателей.  — А толку-то? Такой недоброжелатель… — Эндрю показательно пробежался по нему взглядом, а затем рассмеялся своим дебильным наркотическим смехом.  — Забавно. Насколько быстро ты забываешь о своих соглашениях. — Слишком велико самомнение. Я просто жду Кевина. Ты же не надеялся, что я буду полностью игнорировать присутствие такого интересного новичка? Надо налаживать связи.  Весь диалог Нил продолжал упрямо пялиться к себе в шкафчик, делая вид, что что-то складывает, а на деле повторял одно и то же действие уже раз десять. Когда он обернулся, увидел выпытывающий взгляд ореховых глаз, нацеленный прямо на него:  — К сожалению, я не так интересен, как может показаться.  — О, Нил, — Эндрю поднялся, подходя ближе. — Ты такой несчастный. Уверен, мы обсудим все твои проблемы через пару недель, а пока потерпи еще немного. Решив, что у него нет никакого желания продолжать глупейший бессмысленный диалог, Джостен лишь фыркнул в ответ, захлопнул шкафчик и вышел наружу. На поле всё ещё продолжал тренироваться Кевин, пока Аарон и Ники о чём-то увлечённо беседовали на трибунах. Вернее, увлечённо выглядел только Ники, Аарон скорее просто поддакивал невероятно разговорчивому кузену. Самому Нилу же не терпелось выйти на улицу, чтобы вдохнуть свежий воздух полной грудью. В какой момент его жизнь стала напоминать нечто настолько беспорядочное? Добравшись бегом до жилого комплекса тренера его глаза разрезало яркое пятно на парковке. Алан стоял, прислонившись боком к своему вырвиглазному зверю, и курил сигарету. Нилу казалось, что буквально каждый прохожий в радиусе нескольких метров оборачивался на эту чёртову машину, которую, наверное, даже видели космонавты, находясь на МКС. — У меня просьба, — заявил Нил, только оказавшись в зоне слышимости, — перекрась это во что-то менее похожее на мишень или не приезжай сюда на ней больше. Алан усмехнулся, выпустив облако дыма: — И тебе привет. Как далеко может зайти твоя паранойя? Ты же не думаешь, что они такие: "Блин, этот чувак в бегах по любому выберет самую яркую тачку во всей Америке, чтоб нам полегче искать его было." М? — То есть ты не отрицаешь, что от этой херни слезы на глаза наворачиваются потому, что слепит? — Красотой слепит, да. Садись давай, нам за результатами ехать, получилось быстрее, чем мы ждали. Дорога до больницы прошла в привычном монологе Алана и поддакивании Нила, которому теперь стало жаль Аарона — тому приходилось иметь дело со своим "Аланом" почти каждый день. В перерывах между их так называемым "диалогом" Джостен успевал подумать о многом. Его воображение уже много раз нарисовало картину того, как его скручивают и волокут прочь к отцу, предварительно вколов нейтрализатор. Однако парень на водительском сиденье выглядел вполне себе обычно. Может и не скрутит его никто? Мать всегда бесила Абрама своей излишней нервозностью, которая заставляла задыхаться их обоих на протяжении всей жизни. В основном беря пример поведения именно с неё, Нил просто не мог не надумывать теперь, когда женщины уже не стало. Каждый шрам на его теле сопроваждался «я предупреждала», «видишь, что бывает, когда ты меня не слушаешь». Каждый шрам на теле сопровождался не менее болезненными ударами лишь иногда тёплых и ласкающих рук. Но только иногда, в основном же эти руки являли собой плети и били хуже, больнее, ведь Нил помнил их заботу в другое время. Он мог найти кучу оправданий для Мэри и искал, надеясь, что познал хотя бы материнскую любовь, ведь другую забыл или не познал вовсе. — Мы приехали, — Алан заглушил мотор, припарковав машину прямо у входа в больницу. — Скажи, — потребовал Нил, выйдя из салона наружу, — их точно никто не видел? — Точно, — отозвался парень, сразу понимая, о чём идёт речь. — Тот знакомый передо мной в огромном долгу, который я обменял на помощь в этом деле. Если лишний раз начнёт трепаться, то ему же хуже. В больнице вообще такое проворачивать нельзя. Я сказал, чтобы передал всё в конверте и сам нихуя не смотрел. Тем более мы не называли твоё имя. Нил кивнул. Не сказать, что его это прям утешило, но увереннее всё же он себя почувствовал, оттого шагать стал твёрже, стараясь отогнать мысли о том, где, зачем, почему и с кем сейчас находится. Через час в трейлере часть его тайны останется позади, и он наконец начнёт узнавать, из-за чего только ему суждено нести бремя бесчувственного наркомана.