Обретенное счастье

Начиная с самого момента открытия оптики, Оптимуса преследовал лёгкое чувство дежавю. Откуда оно взялось, мех сказать точно не мог, в некоторые моменты чувство усиливалось: Рэтчет забыл, что сегодня воскресенье, и был огорчён, увидев детей утром, точнее приехали только Раф и Мико, Джека с ними не было. — А где Джек? — спросил Смоукскрин, когда дети сели на диван. — Он наказан, — ответила ему японка, закинув ноги на столик и взяв пульт от телевизора. — Вчера на вечеринке наш мальчик перебрал и теперь отходит, да, Арси? — Мико глянула на вздрогнувшую фем. Последняя только кивнула, вспомнив не совсем трезвого напарника и Джун Дарби, которая впервые отпустила сына повеселиться, взяв с того слово, что тот пить не будет. Тем не менее Арси была рада, что с Джеком ничего плохого не приключилось и тот смог оторваться, как типичный подросток. — А ты откуда знаешь? — спросил Раф, поставив ноутбук на столик. — Может, я не врач, но утреннее похмелье заметить могу, — хихикнула Накадаи, переключая каналы. — И как долго он будет наказан? — уточнил элитный воин. — Без понятия, но как только он придёт в себя, он обязан мне все рассказать, ведь меня не пригласили… — последние слова Мико обиженно пробубнила. — Оптимус, координаты, что дал тебе Старскрим, это пустыня Сахара в Северной Африке. Это одно из самых жарких мест на планете Земля. Ты уверен, что сикеру стоит доверять? — вопросил Рэтчет, глянув на друга. — Нам надо это выяснить, — отрезал Прайм. — Воу, мне это напомнило случай, когда Оптимус и Арси застряли в Арктике. Только тогда была суббота, — вслух подумал Раф. — Вы случайно никакую ловушку не находили? — хихикнула японка, достав из сумки альбом и карандаши. — Я даже вспоминать не хочу тот день, — подала голос Арси. — Мало того, что на базу напали скраплеты, так ещё я и Оптимус чуть Искры не отморозили. Я на эту миссию не пойду и точка. — Я пойду! — вызвался Смоукскрин. — Прошу вас. Балк, Джазз и Би все равно на разведке, а Арси против, — сразу начал с аргументов гонщик. — Тем более я уже достаточно долго не был на миссии, только доку и помогаю. — Что ж, выбора у меня особо нет, — быстро сдался Лидер автоботов. — Рэтчет, как только остальные приедут на базу, сообщи им, чтобы были готовы к бою, — предупредил носитель Матрицы. — Хоть бы ничего не сломалось… — прошептал Раф, наблюдая, как элит-гард и Оптимус Прайм вошли в активированный мост. Пустыня Сахара. Как и говорил медик автоботов, это одно из самых жарких мест на планете. Неужели Мегатрон настолько отчаялся в поисках энергона, что готов искать его здесь? — Чем-то Ржавое море напоминает, — прокомментировал юных мех, ступив на горячий песок. — И чем же? — поинтересовался Лидер автоботов, смотря на сканер. — Так же песок норовит попасть в вент-системы… — откашлялся гонщик, представляя, как на базе придётся ее отчищать. Да и весь корпус от песка. — Тогда это ещё один повод быстрее добраться до цели и выяснить план десептиконов, — мягким тоном сказал Прайм. — Нам туда, — указал на горные вершины. — Здесь и такое есть? — удивился Смоукскрин. — Только в центре. — Раз так, тогда погнали! — с азартом промолвил элитный воин. — Стой, — прервал трансформацию гонщика Оптимус. — Лучше нам поберечь энергию на случай боя. — Верно… — опустив дверки, согласился юнец и, как только Оптимус зашагал вперёд, направился за ним. — Оптимус, могу я задать вопрос? — заговорил Смоук во время их пути. — Конечно, — не отрывая оптики от сканера, ответил носитель Матрицы. — Я хотел узнать, какие у тебя отношения с Джаззом? — слегка приспустив дверки, спросил бот, но мигом добавил: — Извини, если это личное. — «Умеешь же задавать вопросы, Смоукскрин», — подумал Оптимус. — Он мой друг ещё до начала войны, как и Рэтчет. А почему это тебя интересует? — Просто, когда Джазз к нам прибыл, я заметил, как ты его обнял. Это не было похоже на дружеское объятие, — пояснил Смоук, стараясь не смотреть на Прайма. Искра отчего-то замерла, словно ожидая, что Оптимус сейчас повысит голос или нечто подобное. — Смоукскрин, у тебя очень бурная фантазия, — спустя пару минут с мягким упреком промолвил Прайм. — В твоём возрасте это вполне нормально. — Я себе ничего не фантазировал! — покраснел бот. — Да и надо мне, раз я на себе это ощутил? — вслух сказал юный мех и сразу закрыл рот манипулятором. Он что, сказал это вслух?! Теперь же Искра гонщика, как гласит пословица, ушла в пятки. Вот тебе и разговор… А бот только и хотел убить время, пока идут. — Хм… Ни следов раскопок, ни сигнала энергона, — сделав вид, что последнее предложение пролетело мимо него, проговорил Оптимус, глянув вперёд. До скал было рукой подать. — Может, они только начинают? — дрожащим голосом предположил гонщик. — А сигнал скрыли. — Сейчас мы это узнаем. Когда же мехи прибыли на место, указанное в координатах, то с изумлением обнаружили, что оно пусто: ни десептиконов, ни оборудования для раскопок. — Это было ловушка. Стоило ожидать, что Старскрим мне врал. Рэтчет, срочно мост, — слегка огорченный провалом носитель Матрицы связался с базой, однако в ответ услышал только помехи. — Что? О нет, — перед оптикой возникло уведомление, что корпус нагрелся в пределах нормы. И именно в этот момент на мехов посыпался залп ионных снарядов. Это была тщательно запланирована засада, в которую Оптимус и Смоукскрин благополучно попали. Первый быстро среагировал и, схватив гонщика, укрылся с ним за ближайшую скалу, активировав бластер. — Этого и следовало ожидать… Старскрим и правда вещи не совместимы, — съязвил бот, держась за бок. — И не только. Они разыграли спектакль, дабы я повёлся на их уловку, — Оптимус выглянул из скалы и выстрелил, попав в двоих вехиконов. — Но для чего? Смоукскрин, что с тобой? — он скрылся от выстрелов и взглянул на товарища. — Меня подбили… — Сжал денты гонщик, зажав ладонью рану на боку. Помогало это плохо, ибо энергон просачивался между пальцев прямо на песок. — Шлак… — ругнулся последний из Праймов, снова предпринимая попытку связаться с базой, но опять получил в ответ помехи. Неожиданно выстрелы прекратились, и, аккуратно выглянув, Оптимус увидел, как вехиконы сменили режим и улетели прочь от центра пустыни. — Они оставили нас умирать… — тихо прошептал элитный воин, шипя от боли. — Так вот почему… — Прайма осенило. Вот откуда это чёртово чувство дежавю! Ведь сейчас с ним и Смоуком происходит почти то же самое, что тогда в Арктике! Главное отличие в том, что вместо холода жара и смена одного из участников. И плюс из нового — это ранение Смоукскрина. — Оптимус! Оптимус! — не скрывая паники, Рэтчет тщетно пытался связаться с Оптимусом, чей сигнал пропал спустя несколько минут после прибытия в пустыню. — Шлак, они недоступны, — медик сжал кулаки, едва силясь не ударить ими по терминалу. Почему? Все же работает в оптимальном режиме, так почему тот кошмар возвращается?! — Я же просто пошутил… — сжался Раф, чувствую свою вину за сказанные слова. — Причём здесь ты? — Мико подсела и приобняла друга. — Наверняка началась буря и поэтому сигнал плохой, — оптимистично заверила японка, хотя сама от нервов сломала пару карандашей. — Рэтчет, прошу ответь, — в очередной раз попытался связаться носитель Матрицы с базой. — Смоукскрин ранен, срочно нужен мост, — и в очередной раз мех услышал помехи. — Они точно нас глушат… — тихо рыкнул Прайм. Смоукскрин, не удержавшись на сервоприводах, осел на песок, который уже пропитался энергоном юнца. — Смоукскрин, каково твоё состояние? — Всё в порядке, за исключением того, что энергона осталось 46%. Я утром не заправился… — виновато улыбнулся гонщик. Прайм осторожно коснулся плеча товарища и с ужасом понял, насколько тот горячий. Так дело не пойдёт, надо срочно уходить от зоны поражения глушителя, иначе Смоукскрин долго не протянет. Стоило Прайму подумать над этим, как перед оптикой возник момент отлёта вехиконов. Возможно, им тоже надо было покинуть зону, чтобы связаться с начальством. — Смоукскрин, посмотри на меня, — строго приказал Прайм, и когда бот это сделал продолжил. — Ты в состоянии идти? Я предполагаю, что радиус действия у заглушки не сильно большой, так что мы сможем выйти за его пределы. — Да, я могу… — элитный воин попытался встать, но резко сел обратно, зашипев от боли. Искра Прайма сжалась в неподдельном ужасе. Однажды ему доводилось побывать в подобных условиях и собственной оптикой увидеть, что происходило с кибертронцами, как они деактивировались из-за нехватки энергии. Слабость — это только первая стадия, дальше, вторая стадия, эмоциональная нестабильность — мехи и фемки начинали паниковать, из-за чего расход энергии увеличивается в несколько раз, а затем третья, самая страшная, стадия — бред. Бедняги бредили о том, что самолично видели Праймуса, что именно они придумали Ржавую чуму, что умеют путешествовать по мирам. А затем резко умолкали, а корпуса вмиг серели. Самое печальное, что от первой и второй стадии можно спастись своевременной заправкой, а вот от третьей — нет, так как идёт полное рассеивание Искры в собственной камере. И это ждёт Смоука? Нет, Оптимус не допустит этого. И причина не в том, что это не героическая смерть, а в том… А почему же? Почему рядом с этим гонщиком Прайму так тяжело скрывать свои чувства и эмоции? Почему он так сильно боится за него? Что вообще с ним происходит?! Оптимус осторожно взял автобота на манипуляторы, чтобы зажать рану автобота. — Я же сказал, что сам могу идти, — запротестовал юный мех, но, увидев взгляд Лидера, осекся. — Ты слаб. Сейчас главной задачей для тебя является перенаправить энергию на системы охлаждения. И теперь ты будешь говорить мне процент энергона, понял, — увидев кивок, Лидер автоботов направился прочь от горных вершин. Сколько времени прошло, Оптимус не знал, может, час, может, два, может, 10 минут, но каждые несколько шагов он пытался связаться с базой, но пока безрезультатно. Корпус гонщика был также горяч, а он сам вёл себя тихо, отчего у последнего из Прайма несколько раз приходила мысль вернуться назад и попробовать иной путь, но каждый раз тот её отвергал, так как у элитного воина время на вес самого дорогого энергона. Нельзя сдаваться, необходимо продолжать путь. — Я умру, верно? — подал голос гонщик впервые за долгое время, прижавшись к груди красно-синего меха. — Откуда такие мысли? — мех глянул на него и остановился, заметив омыватель на фейсе юнца. — Я не хочу умирать! — в панике крикнул бот. Дело хуже, чем Прайм думал: у Смоука началась вторая стадия. — Не хочу! Не хочу! — элит-гард начал брыкаться на манипуляторах меха. — Прошу, успокойся, мы не умрём. Не здесь. — Я нигде не хочу умирать! Ни за Кибертрон, ни за вас! Я хочу жить! — кричал бело-синий бот. Оптимус опешил от слов меха, но быстро пришёл в себя. Чтобы успокоить нарастающую истерику Смоука, Оптимус сделал то, что даже по его мнению выходит за всевозможные рамки. Элитный воин прекратил вырываться и замер, никак не ожидая такого, глядя в голубую оптику Оптимуса Прайма, которая была ближе нужного, а губы поверх его губ. Поцелуй был не столько нежным, сколько напористым со стороны носителя Матрицы. Когда же корпус юного меха обмяк, Лидер автоботов разорвал поцелуй и сразу заговорил: — Смоукскрин, послушай: меньше всего в этом мире я хочу твоего дезактива. Не только потому, что ты ценен как воин, а потому… — мех умолк, подбирая слова. — Ты мне дорог. Поэтому прошу, попытайся успокоиться и доверься мне. Мы обязательно вернёмся на базу, клянусь, — закончил мех. В ответ гонщик лишь прижался к груди Лидера и сказал: — 20 процентов… — Что же, это вполне хорошо, — попытался приободрить красно-синий механоид. — Если я прав, то мы уже близки к границе зоны поражения, — сообщил тот, глянув на пройденный путь, но из-за жуткой пыли трудно было что-то понять. Видимо, Праймус услышал их, ибо спустя несколько шагов из комлинка Прайма раздался голос старого друга. — Рэтчет, я на связи, — с большим облегчением ответил Прайм, внутри себя радуясь голосу медика. — Рэтчет, Смоукскрин ранен, и у него перегрев систем, срочно мост. Вопросы потом. Как только стопа Прайма коснулась пола базы, тот незамедлительно передал гонщика Рэтчету, а тот подключил бота к аппарату с энергоном и хладагентом. И как раз вовремя, ибо у элитного воина почти началась бы третья стадия. Для Оптимуса же было все как в тумане. Удивительно, он и не заметил, как сам пал жертвой первой стадии, а именно слабости во всем корпусе, так что и ему пришлось задержаться в медотсеке.