Кадровый вопрос

Когда Стефанис в лоб поинтересовался: «Что ты так уперся в этого Мийоча и нет ли у тебя, господин начальник всея Имперской СБ, дел помасштабнее?» — Иллиан не смог дать ему внятного ответа, а лишь только цыкнуть и отправить работать. Туманно отвечать: «Интуиция подсказывает», — было бы глупо, потому что даже зеленый мичман прекрасно знает, что интуиции не существует, а есть много упорного труда, наработанные со временем схемы анализа и, увы, слишком редкий природный талант. А правдивое «Да бесит меня эта история!» за оправдание не сгодилось бы. Но все же личное поручение шефа должно подстегнуть местное отделение СБ, и, значит, через пару суток какой-нибудь ответ с Комарры к нему придет. Назавтра планировался Совет графов, где должны были поднять вопросы бюджетирования Имперской Службы. Этот день Иллиан встречал с легкой душой, зная, что хотя бы за его интересы Эйрелу воевать не придется: все свои дополнительные запросы СБ отозвала. Конечно, Форкосиган способен и воду из камня выжать, если понадобится, но все же хорошо, что по этому пункту политические игрища и торговлю за голоса ему устраивать было не надо. Спорных денежных вопросов и так хватало, так что грохот воображаемых пушек и лязг мечей, то бишь бурные прения, должны были растянуть заседание до самого вечера. В общем, визита регента Иллиан в этот день не ждал и весьма удивился, когда охрана сообщила, что милорд в здании СБ. Так что только и успел, что встретить его на пороге своей приемной и, обменявшись крепким рукопожатием, провести в кабинет. — А ты сегодня рано освободился, — заметил он для начала. — Да уж. Мои графы, кажется, почувствовали себя чуть не обманутыми, когда я снял с повестки дня вопрос о перебюджетировании СБ, — подтвердил Эйрел, садясь в предложенное кресло. — Главное орудие не дало залп. С досады они совершенно запутались по какой-то мелочи, воздержались по крупному решению и разъехались по домам задолго до обеда. Выгадали время на то, чтобы перестроить свои козни и заново договориться насчет союзов… И да, сразу предвижу твой вопрос. Ни войны, ни заговора, никакой другой пакости не случилось. Я к тебе на пару минут, по личному вопросу Эйрел потер шею, оглянулся, подтянул к себе жесткий стул. Удовлетворенно утвердил на его спинке оба кулака и подбородок поверх кулаков. «На пару минут, но так основательно устроился? Допустим». Иллиан кивнул, приглашая продолжать, но Эйрел не торопился. Сперва помолчал, смерил его взглядом, издал несколько неопределенных междометий типа «Э-э» и «Гм» и, наконец, поинтересовался: — Ты как себя чувствуешь, кстати? — Спасибо, не жалуюсь. — Знаешь, мне непривычно брать данные из такого источника как слухи, но тут... — Но тут, — вежливо подсказал Иллиан, — тут ты услышал, что... Что? — Что ты немного э-э-э... — Идиот? Или в интересном положении? — непривычная в устах лорда регента заминка определенно требовала шоковых мер. — Именно, — неожиданно обрадовался он, и его косноязычие тут же прошло. — Я, знаешь ли, услышал на твой счет столько интересного! Чего, прямо скажем, от тебя не ожидал. Что ты дурью балуешься, Саймон. — Какой дурью? — Иллиан опешил. — Это ты мне скажи, какой, — с раздражением потребовал Форкосиган. — Пьешь, куришь или колешься, я в этом не разбираюсь. Хорошо хоть секретарей не трахаешь, служебные романы сейчас не в моде. Иллиан испытал мгновенное, неподобающее и очень острое желание спрятаться под стол. Видимо, что-то эдакое отразилось у него на лице, потому что Эйрел добавил: — Ладно, это шутка. Но про наркотики я всерьез. И, поскольку по глазам вижу, что ты сейчас спросишь, откуда я это взял… Твоих же людей расспросил. Ты ведь отправлял своего адъютанта на стажировку к моему Ку, он и подтвердил. Так что давай мы пропустим эту стадию и ты не станешь отпираться, капитан. — Форкосиган нахмурился. — Если даже подчиненные замечают, что ты не в себе, не спишь ночами, срываешься на совещаниях — ты перегнул палку, Саймон. Накачивать себя всякой дрянью — не способ решения проблем, и мне не нужен офицер, который бесконтрольно травит себя стимуляторами. Иллиан, под этим разносом опускавший голову все ниже, наконец-то уловил ключевые слова — «бесконтрольно», «подтвердил» и успел расставить нужные точки на временнОй шкале. — Наркотики, — он показательно усмехнулся. — Мне будет дано слово, сэр? Он поднялся из кресла и присел на край большого стола рядом с Эйрелом. — У меня больше месяца назад случился нехороший вечер, слишком много кофе и стимулятор, принятый от отчаяния. Я тогда четыре ночи не спал. Мне поплохело, а мой адъютант вызвал Стефаниса. Это оказался удачный, пусть и нечаянный выбор. Сержант профессионально разбирается в токсикологии, ты не знал? Вот и я не знал. Он устроил мне грандиозную головомойку и взял под полный контроль все, что я принимаю. Тебе везет, Эйрел: твой личный помощник ведь не просит тебя периодически поссать в бутылочку для проверки твоего состояния? — Нда. Стефанис может, — Эйрел рассмеялся и покивал. — Так что теперь? — Я крепко сплю по полных пять часов. — «Ага, после хорошего регулярного секса, но этими подробностями мы милорда регента смущать не станем», — Соблюдаю режим дня, беру любую патентованную отраву только из его рук и стараюсь не позволять ему пилить меня слишком бесцеремонно. Он говорит, что я в порядке. Но, если тебе нужно подтверждение моим и его словам, можешь хоть сейчас натравить на меня медиков с тестами, только, пожалуйста, чтобы они не отнимали слишком много моего драгоценного времени. Эйрел посмотрел на него пристально. Иллиан, втайне радуясь, что сейчас не соврал ни словом, ответил честным взглядом, попутно прикидывая, чьи именно сообщения, вовремя попавшие перед обеспокоенный взгляд Форкосигана, его секретарь мог «подтверждать». Непонятно, что именно убедило Эйрела в том, что волноваться не о чем — слова ли, взгляд, или какие-то иные соображения, но он кивнул и, поднявшись, напоследок крепко сжал его плечо. — Смотри там. Ты нужен мне в форме. * * * За вычислениями, что за неожиданный «крот» на сей раз появился в его окружении и отчего он оперирует данными полуторамесячной давности, Иллиан отвлекся, а потом внезапно навалилась текущая рутина от Департамента внутренних дел, Короче, долгожданную новость он не выловил сам в потоке сообщений, ее принес ему Стефанис. И не через двое суток, как ожидалось, а уже к вечеру — По вашему приказу, сэр, отчет от следственной группы с Комарры. — сержант усмехнулся, победным жестом щелкая по окну почты и разворачивая в воздухе над комм-пластиной нужное письмо. — Свеженькое, только расшифрованное. Докладываю главное: воодушевленные личным поручением шефа, парни начали рыть землю и просеивать несчастный крейсер по молекулам. И знаешь, ты оказался прав. Тела в чьем-нибудь рундуке или отрезанной головы в кухонном шкафу они не обнаружили, зато — оцени! — взяли довольно уверенные пробы крови с внутренней поверхности мусорного пресса. — Какого пресса? — Иллиан не понял. — Сразу видно, что ты не флотский, — с удовлетворением заметил Стефанис. — Что, я-то? Я тоже, поэтому потребовал от этой публики разъяснений. Военный корабль, что логично, существует на замкнутом цикле, и ничего с него просто так не пропадает. Но свои отходы он, вопреки расхожим представлениям штатских, не сжигает — хороши бы мы были, если бы тратили кислород на мусор и всякое дерьмо — а прессует и выкидывает. Когда в патрульном полете, то в ближайшую звезду или просто в пространство, но на орбите заселенной планеты таких безобразий, конечно, не допускается, еще не хватало, чтобы людям на голову горящие отходы сыпались, поэтому корабль-мусорщик забирает… — Да хватит мне лекцию читать, — перебил Иллиан. — По существу докладывай. — А я уже. Рейсовый мусорщик обходит пришвартованные у станции корабли, собирает с них выпаренные в вакууме прессованные брикеты всякой дряни и отправляет на утилизацию. Утилизация безвозвратная, по прошествии десяти дней там искать нечего, зато в самом прессе на «Форталии Храбром» остались следы высохшей крови. Генетическая экспресс-экспертиза подтверждает, что это кровь нашей пропажи. — Синтезированная кровь? — брякнул Иллиан первое возражение, что пришло в голову. — Прикрытие… э, побега? Нет, технически все возможно, Мийоч все же медик и имел доступ в лабораторию. Но зачем ему скрываться так тихо и незаметно, а потом писать открытое письмо? К кому же, если ты не знаешь, к синте-крови добавляется такая штука, как консервирующий состав, и его следы опознать тоже не проблема. Я напомню комаррским следакам, пусть проверят. — Выходит, либо бедняга коммандер отрезал себе как минимум левую руку, выбросил ее в мусор, да и отправился на планету к эскобарцам… — Либо он отправился в этот самый мусор целиком и в виде бездыханного тела, нигде, заметь, не заснятого и не взвешенного. Зато он уверенно отметился на записях, зарегистрировался в шлюзе и в рейсовом челноке. С которого снова пропал, едва достигнув поверхности планеты. Талант! Стефанис удовлетворенно потянулся и добавил: — Разумеется, я напряг своих ребят на анализ всех записей с камер и логов пропускных устройств, которые нам предоставили в первом рапорте. К тебе за санкцией не пошел, извини, но сказал им, что это твое распоряжение, срочно и должно быть готово вчера. Формально это так и есть, ты же мне поручил контроль над темой. Спецы забегали и принесли в клюве заключение… это я пропущу, вот смотри, это про то, как Мийоч выходит с корабля: «циклический характер участков вторичной аудио-дорожки позволяет предположить, что запись была позже откорректирована и дополнена искусственно». Ну? Похвали меня! — Может, тебя еще поцеловать? — осведомился Саймон с иронией. Стефанис улыбнулся во все тридцать два зуба, однако дальше тему развивать не стал. — Изначальное расследование, — припомнил Иллиан, — проводил один человек, офицер флотской СБ корабля. Который, возможно, не столь компетентен, чтобы заметить эти тонкие нестыковки в подаваемых им материалах… — Или в фальсифицированных им материалах, — договорил сержант. — Вот именно. А хорошо, что армейским редко ставят блокировку против фаст-пенты, в отличие от нас. Стефанис, оформляй приказ комаррскому отделению на этого типа. Задержание… пока как свидетеля, первичный допрос по делу о смерти Павла Мийоча, транспортировка при необходимости на Барраяр. * * * — Имя, звание, место службы? — Майор Уолтер Сингх, сэр, начальник корабельной СБ крейсера Его величества «Форталия Храбрый»! Человек за столом расплывался от уха до уха в фастпентальной улыбке, и, поскольку обе его руки были для безопасности пристегнуты наручниками к краю стола, уже не мог навредить никому, кроме самого себя. Комаррские следователи сработали оперативно. Первичный допрос дал СБшникам признание его причастности к смерти пропавшего коммандера, после чего они молниеносно выдернули его с корабля — аккуратно пустив слух, что бравый майор отбыл в увольнительную на планету — и со всей возможной скоростью доставили шефу в штаб-квартиру. Майор еще мучился легкой тошнотой после начального допроса с фаст-пентой, когда увозивший его курьер СБ нырнул в первый туннель к Барраяру. Иллиан разглядывал потенциальную причину своих бед. Смуглый, грузный, средних лет, ничем не примечательный майор пялился на него в ответ с обожанием, свойственным любому, кого допрашивают с «наркотиком правды». Ответы на первые, самые простые вопросы интереса не представляли, они лишь традиционно настраивали допрашиваемого на правильный ритм беседы. «Да, больше двадцати лет на Службе. Лояльный и преданный Империи офицер. Конечно, я знаю, кто такой коммандер Павел Мийоч. Мы с ним вместе служим… служили». С этой запинки, пожалуй, и начиналось самое любопытное. — Вы знаете о том, жив ли коммандер Мийоч сейчас? — Д-да, знаю… то есть, нет. Он не жив. Он умер. Оставался только последний шаг по уже известному пути, и Иллиан уточнил почти формально: — Вы имеете отношение к его смерти? Майор расстроенно вздохнул. Не так, словно хотел бы сопротивляться желанию быть полностью откровенным, но не получалось, а с искренним сожалением: — Имею. Я убил его. Я не хотел, но так получилось. Я не думал, что эта штука может ему повредить, а потом все случилось слишком быстро. Он же просто корабельный доктор, не шпион какой-нибудь, понятия не имею, откуда у него взялась аллергия. Врачи уж точно всегда следят за своим здоровьем! А он все медкомиссии прошел, не чихал даже ни разу… — Аллергия у коммандера Мийоча? На что именно? — Да на эту чертову фаст-пенту! — майор хотел с досадой пристукнуть кулаком по столу, но наручники помешали. — Я и понятия не имел. В инструкции написано про пластыри с пробой, но это всегда только потеря времени — нужны разве что на случай, когда ловишь цетагандийских шпионов, а у обычных людей результат отрицательный каждый раз, сколько я видел… — Стоп, — притормозил его Иллиан поднятием ладони. — Коммандер Мийоч получил дозу фаст-пенты? Кто ее ввел? — Ну я же! — обрадовался Сингх его понятливости. — Улучил момент, когда он отвернулся, и всадил ему шприц. Чтобы допросить без формальностей… да доза была половинная даже. Стефанис, затаивший дыхание у двери и все это время с успехом изображавший охранника, выругался себе под нос. — Когда именно и где? — продолжал Иллиан ровно, хотя сам тоже незаметно вздрогнул. Аллергическая реакция к фаст-пенте, прививаемая при Негри всем инопланетным агентам и аналитикам высокого уровня просто так, страховки ради, гарантировала быструю смерть, но такая смерть по случайности, по дурости казалась все равно особенно неприятной. Сингх назвал дату — действительно совпадающую с днем якобы отбытия Мийоча на планету, причину — какое-то не имеющее отношения к текущему делу расследование оборота наркотиков на борту корабля, в котором доктор просто не мог не быть замешан. Нет, конечно, это случайность, он не имел никакого намерения убивать Павла, просто допросить его без проблем и формальностей, он не знал, все случилось моментально… — Что стало с телом Мийоча после этого? — Ну, вы же понимаете, — Сингх чуть подергал кистями в попытке недоуменно развести руки. — Очень некстати это случилось. Началось бы расследование, и даже если бы не выяснили, что это я его убил, следствие-то вести мне, значит, я застрял бы на корабле на неопределенный срок, а мне нужно было срочно на планету, понимаете! Он был мертв, ему было уже все равно, я и спустил его тело в пресс, отправил его в «мусорный рейс», подумал, потом принесу возжигание, вот бедный ублюдок, кто же знал, — расстроенно шмыгнул носом майор. Поддерживая рассказ наводящими вопросами, Иллиан последовательно выяснил, что стало с вещами покойного (отправились в шкаф в его же каюте), документами (помогли сымитировать его путь с корабля… да, сложно ли шефу корабельной полиции отослать ненадолго вахтенного с поста у шлюза, а затем подделать запись, вставив в нее копию отбытия Мийоча с прежних пленок), оружием («не брал! доктор на борту не ходил вооруженным»). Все это было понятно и скучно, но вело к главному. Тому, что превратило дело о рядовой самоволке в скандал, дошедший до министерского комитета и регента, и что заставляло сейчас лично шефа СБ вести допрос по делу о простом убийстве по неосторожности. — А что насчет комма? Делали ли вы что-то с комм-пультом Мийоча после его смерти? — Ну да, — радостно подтвердил допрашиваемый. — У меня же было письмо. Сперва это было не его письмо, но я подумал, что так еще лучше получится. Скандал будет такой, что вам, сэр, нипочем не удержаться… Стефанис сделал стойку. Иллиан замер. Дело, если верить многословным объяснениям майора Сингха, обстояло так. У него была цель, нет, Цель с большой буквы — организовать на Комарре политический скандал с громким резонансом, выставляющий в самом невыгодном свете собственно Имперскую СБ и ее нового, молодого и неопытного начальника. Потому что говорят же, что Форкосиган дал в распоряжение этому начальнику столько, что тот не справляется, и грех этим не воспользоваться и не ополовинить. И есть умные люди в Генштабе, которые намерены. Да-да. СБ ничего из себя не представляет в настоящей разведке и давно пора отдать работу с инопланетниками в руки тех, кто понимает, как это надо делать. И кто не забудет услуги армейского майора, и соответственно его обещал вознаградить хорошей столичной должностью. В военной разведке, в особом ее отделе. Задача майора была проста: слить в комаррскую желтую прессу и иностранные СМИ заранее подготовленное письмо, публично обличающее кровавый режим Форкосигана, причем так, чтобы бдительным СБшникам было невозможно поймать за руку автора письма и всадить в эту руку укол фаст-пенты, выясняя, как же он, подлец, такое посмел удумать. Чтобы вовсе не было этой самой руки. Имперская СБ, немногочисленная и прореженная чистками после недавнего мятежа, должна была показательно облажаться. Нет, никого убивать не собирались. Обличительный памфлет был готов и ждал урочного часа — смерти одного из комаррских общественных деятелей, случившейся очень кстати буквально на днях. Влиятельного старичка, придерживавшегося ранее вполне пробарраярских позиций, хотели сделать номинальным автором воззвания. Но тут на руки предприимчивому майору свалился труп Мийоча. — Я подумал! — делился своим открытием Сингх. — Это же удача. Офицер. Дезертир. И никто не докажет. Его будут искать на планете, не найдут. Если я напишу, что он сбежал к эскам, так еще лучше. Эти сукины дети никогда ничего не опровергнут, они нас терпеть не могут, это все знают. Кто им поверит? Я сам подправил что надо, дописал про могущественные связи в СБ, чтобы уж совсем запутать, и отправил с его комма. Миойчу же все равно, верно, раз он умер? Я его не хотел убивать. Иллиан схватился бы за голову, не нарушай это к чертовой матери всю обстановку допроса. Вместо этого он мягко поинтересовался у пристегнутого наручниками майора: — Расскажите, что это за умные люди в столице, о которых вы говорили? Кто помог вам составить это письмо, кто обещал должность? И майор ответил.