Кадровый вопрос

Дипломатический прием — вещь хлопотная и помпезная, но избежать ее не удается ни главе государства, ни шефу службы безопасности. Иллиан уже привычно маскировался в своем красно-синем мундире на фоне подходящей по цвету колонны Красной Залы и развлекался мысленным пересчетом подлежащих охранению персон высшего ранга. Позднее время и отсутствие формального повода, к счастью, не потребовали выводить к гостям Грегора, и леди Корделия тоже нашла убежище в недрах дворца, отговорившись заботами о бедном ребенке и затянувшимся выздоровлением. Роль хозяйки приема взяла на себя сегодня Элис Форпатрил, чей младенец мог вечером обойтись вниманием няньки. Сообщения о наблюдении за всем этим детским садом поступали в СБ ежечасно, но, к счастью, вмешательства главы этой СБ не требовали. Итак, на приеме в зоне особого внимания Иллиана оставались сам регент, леди Элис и премьер-министр Фортала с супругой. Ну, и послы, конечно, потому что возможности провокаций и межпланетных конфликтов пока никто не отменял. Вечер шефа СБ начался с того, что он, разумеется, отдал формальный рапорт царящему надо всем этим хаосом в своем парадном мундире Форкосигану: «Добрый вечер, милорд. Сегодня вечером все тихо и спокойно». В глобальном смысле это было полнейшей правдой, детали же СБ предпочитала прорабатывать сама, не привлекая к этому внимания регента. Это было рутинной работой, присутствия самого шефа, по большому счету, не требующей — если только ничего нехорошего не случится и не возникнет необходимость принимать решение мгновенно. Но нехорошие вещи, как правило, случаются не на вечерах с ужином и танцами, даже если эти вечера проводятся в императорском дворце. Последний подобного рода инцидент произошел в приснопамятный год взятия Комарры: на приеме в присутствии самого императора Эзара секретарь комаррской бизнес-леди объявил себя идейным террористом и даже захватил в заложницы какую-то из форесс, но был схвачен и препровожден куда следует. Саймон в то время еще не служил в столице и своими глазами этого не видел — знал лишь со слов Негри, который рассказывал про этот случай в качестве курьеза. Видимо, старый император в тот день был непривычно благодушен — а, может, этот несостоявшийся теракт даже сыграл ему на руку в каком-то из многочисленных хитроумных планов. Форкосиган в этом отношении куда более прямолинеен и прост. Поэтому — никаких непредвиденных случайностей, несчастных случаев и скандалов. И на этот результат работал не только Иллиан со своими людьми. Вот откозырял с другого конца залы начальник охраны дворца, уже подробно доложившийся о сегодняшней ситуации по аудиосвязи. А вот в нескольких шагах от Иллиана по мозаичному паркету плавно, но быстро скользнула леди Элис. На вдовой леди Форпатрил было неизменно черное платье, однако надетые к нему массивные серебряные украшения превращали этот наряд практически в форму в родовых цветах Форбарра, откровенно подчеркивая ее официальный статус Хозяйки Дворца. Иллиан был не слишком высокого мнения о родовитых форессах, но Элис Форпатрил — особое дело. Было приятно знать, что эта молодая леди обеспечивает во дворце другую сторону того порядка, за поддержание которого отвечал он сам и его контора. Ведь СБ гораздо проще выявлять опасные несоответствия деталей общему правилу, когда что-то гарантированно работает как часы, а в отношении этого на леди Элис можно было всегда положиться. — Миледи. — Капитан, — она чуть склонила голову. — Искренне рада вас видеть. Забавно, если это не чисто светская любезность, и леди действительно видит в нем соратника так же, как он — в ней. — Я всегда здесь и наверняка успел вам примелькаться. — Да, вы неизменно рядом, и ваша помощь неоценима, капитан Иллиан. Спасибо, что приняли наши трудности близко к сердцу и быстро сумели разрешить это недоразумение с букетами. Зимой выбор поставщиков представляет для нас известные сложности, особенно сейчас. Эх, все бы проблемы решались так просто и быстро! Обычная проверка показала, что цветоводы с южного побережья отнюдь не имели террористического умысла, предлагая потенциальный аллерген в составе цветочных композиций для украшения стола на приеме. Как там некогда говорил Негри — «за большей частью расследуемых нами случаев стоит обычная человеческая глупость»? Прав был старик. Уважительный кивок Иллиана, улыбка в ответ, и Элис двинулась дальше по своей деловой орбите среди толпы гостей. А в поле зрения Саймона выросла очередная фигура в красно-синем. — Бдишь, капитан? — поинтересовался генерал Форпарадис, нимало не испытывая пиетета перед грозной должностью и неимоверной занятостью шефа всея Безопасности. Иллиан покосился на Аудиторскую цепь, позвякивающую на груди у отставного генерала, и ответил в тон: — Есть такое. Чем могу вам помочь? Вопреки ожиданию, Форпарадис не ответил дежурным «все в порядке, капитан Безопасность», а, хмыкнув, заметил: — Да не то, чтобы помочь... Что за молодняк натащили эскобарцы? Новенькие, что ли? Шуму от них много, и очень уж настырные. — Какие-то младшие атташе, — сверился Иллиан со своими записями. — Аккредитованы как положено, раз их допустили во дворец; у меня они не засветились, спросите у МИДовцев, сэр, если важно. А то, похоже, по мнению Форпарадиса, человек с чипом в голове должен знать вообще всё и заодно еще читать мысли подозрительных субъектов. — Что-то одна эскобарка вокруг меня вилась — вон та, чернокосенькая, — сообщил генерал доверительно. — Заметила, шустрая, что я при регалиях и поэтому императорским Голосом говорю, и при всех расспрашивать принялась. Ну, порцию стандартного армейского флирта я ей в ответ выдал, а для разговоров с инопланетными красотками про моральный дух в нашей армии подыщи сам кого-нибудь, Иллиан. Политофицеров бывших, что, всех в отставку погнали? Вот те были специалисты языком молоть. Форпарадис, наверное, блистал бы в театре, подумал Иллиан. На харАктерных ролях солдафона образцового, мужлана и брюзги — на которого он отнюдь не походил на закрытых докладах его величеству еще несколько лет назад. Хотя маска для всемогущего Аудитора удобная, да и к лицу с годами прирастает. Любопытно, какая личина налипнет постепенно на самого Саймона? Без нее на важном посту никак не обойтись. И все же, попытка у всех на глазах «обработать» генерала — топорная работа для дипломата, даже молодого. Будучи помоложе, еще на действительной службе, Форпарадис был не на последних ролях в военной разведке — в те давние времена, когда она оставалась отдельным ведомством, не прибранным к рукам ни Безопасностью, ни МПВ. Значит, лишней болтливостью старик точно не страдает. — Не берите в голову, милорд Аудитор, — посоветовал Иллиан. — Ваша репутация достаточно хорошо известна, чтобы вас рискнула попробовать поддеть на провокацию какая-то юница с дипломатическим паспортом. Но за предупреждение — спасибо. Иллиан присмотрел себе удобную для обзора стенку и снова подпер ее лопатками. Наблюдать ему предстояло еще долго. Чернокосая инопланетница, на которую указал ему Форпарадис, не проявляла поползновений к новым эпатажным действиям. Хотя, приглядевшись, Иллиан заметил, что она демонстративно облизывает десертную ложечку и строит глазки императорскому гвардейцу, стоящему в карауле у дверей. Если это и провокация, то максимум — попытка спровоцировать барраярского вояку на проявление непристойного возбуждения. Вряд ли эскобарцы всерьез считают все мужское население империи поголовно насильниками и сексуальными извращенцами, однако, похоже, дамочка была явно не против доказать это в одном частном случае. Значит, Эскобар. Отношения после войны с Барраярской Империей у них были умеренно прохладные, но обострений особых не случалось, до последнего момента. Сейчас название этой планеты слишком часто стало мелькать в иллиановских сводках, причем по поводам мелким и странным. Первым звоночком был случай с Мийочем, хотя судьба капитана-дезертира и достоверность его прощального письма были до сих пор под большим вопросом. Вряд ли дипломатические отношения с другой планетой могут осложниться из-за того, что некий подданный Барраяра публично изъявил намерение туда сбежать, и, если в барраярском МИДе сидят не идиоты, никто не стал выражать протест по этому сомнительному делу эскобарской стороне. Но вчера начал набирать обороты столь же малоосмысленный скандал, когда эскобарцы обвинили какого-то своего шоумена в шпионаже в пользу Барраярской Империи. Иллиан прочитал краткую выжимку из доклада об этом весьма экстравагантном типе с распространенной фамилией Ромеро, перечитал еще раз, неверяще пробормотал «лазерное голо-шоу и интимная стрижка пуделей в невесомости, да неужели?», пообещал себе как следует пропесочить переводчиков и отправил повторный запрос своим людям в посольство на Эскобаре. Но чем бы ни занимался этот деятель на самом деле, помимо лазерных и гравитационных шоу с цирком и голыми людьми, он был определенно не той персоной, чье имя Иллиан хотел бы упомянуть вслух. И не по общебарраярскому ханжеству, а потому, что его фамилия действительно нашлась в старых файлах Негри еще довоенного периода, однако по ним нельзя было толком понять, в каком качестве шоумен оказался тогда полезен Барраяру и оказался ли вообще. Предвоенные архивы СБ были вообще одной неразряженной миной замедленного действия над сундуком с сокровищами. А Стефанис — единственный человек, который, и это Иллиану достоверно было известно, мог иметь сразу ключ к сундуку и код для обезвреживания бомбы — снова сделал все, чтобы основательно порушить доверие шефа СБ. Вот черт. Ладно, не время думать о сержантах. К Форкосигану уверенно направился эскобарский посол, сеньор Эмпанадас, чьи темные глаза сверкали непонятной — а, следовательно, подозрительной для СБ — решимостью. Посол держал в руках бокал, вид имел довольно радушный и парадный, но кто наверняка знает, что он задумал. Иллиан сделал несколько приставных шагов вдоль стены в сторону Эйрела. — Рад видеть вас в полнейшем благополучии, милорд регент! Надеюсь, ваша супруга также находится в добром здравии, весьма жалею, что сегодня не могу засвидетельствовать ей это лично... «И деткам вашим желаю всяческих благ, и домочадцам, и домашнему скоту...» В общем, вежливая преамбула, без которой дипломат физически не может обойтись нигде, тем более на официальном приеме. Эйрел, видимо, за последний год неплохо успел нахвататься этого птичьего языка, поэтому продекламировал в ответ нечто похожее и практически не несущее информации. Эмпанадас наклонил голову и царственным жестом пригласил Форкосигана в сторону зеленых насаждений, сгустившихся возле балкона. Растения в кадках — гибридные пальмы, как свидетельствовал акт экспертизы, или помесь безумного папоротника с фикусом, как столь же точно говорили Иллиану его глаза — были доставлены во дворец по поручению леди Элис. Безвредны, не алергенны, способны без вреда выдержать сигарный дым, засуху и умеренную радиацию, запаха не имеют, кислорода выделяют в два с половиной раза против средней нормы, образуют эстетически выдержанные густые заросли. Форкосиган в этих зарослях, конечно, не затерялся, не такого он был масштаба фигура. Но Иллиану пришлось передислоцироваться снова и прислониться к стенке между картиной и свисающим из кашпо декоративным плющом-оленемором. Отсюда, благодаря специфической акустике приемной залы, слышно было гораздо разборчивее. «Выполнение взаимных обязательств, которые относятся к области политического урегулирования неизбежных конфликтов, истоки которых лежат в происшедших не так давно событиях, эпоха которых, безусловно, отошла в прошлое, которое, тем не менее, нельзя забывать высоким договаривающимся сторонам, которые...» Эйрел слушал все это с полным вниманием, и глаза у него практически не остекленели, но, наверное, какой-то гипнотический эффект журчание чужой речи на него все же оказывало, потому что он явно упустил момент, когда изящная расслабленность позы посла исчезла, и тот придвинулся поближе, чуть не нависая, и напористо сообщил: — Эскобару сейчас не нужен новый внешнеполитический конфликт! И тем более — конфликт из-за фигур, не имеющих никакого веса. Однако мое правительство реально оценивает степень лояльности нашего населения к барраярским креатурам, которая явно кладет пределы тому, насколько мы в принципе можем проявить снисхождение в отношении господина Ромеро. Вы это, конечно, понимаете. Форкосиган чуть склонил голову, изображая заинтересованность. Но ни черта он не понимал, это Иллиан знал отчетливо. Сам он пока не беспокоил регента подробностями непроясненных слухов о скандальном шоумене, и крайне маловероятно, что это уже сделали МИДовцы, поскольку никаких официальных нот Эскобар тоже не выставлял. Вот так, стоит понадеяться, и сглазишь: эскобарец лезет с неуместными на приеме темами прямо к главе государства. А кому за все это отвечать? То-то. Он и так уже поймал себя на желании прикусить свисающий рядом побег ядовитого плюща. — Доказательства связи сеньора Ромеро с барраярскими спецслужбами неоспоримы, однако на фоне недавней напряженности между нашими государствами мы не хотели бы сами способствовать эскалации в нашем обществе «охоты за ведьмами»... — Неоспоримы — это веское слово, — пророкотал Форкосиган. — Я думаю, коль речь зашла о спецслужбах, надо выслушать и их мнение. Лейтенант, — повернулся он к стоявшему на шаг позади Куделке, — попросите капитана Иллиана присоединиться к нам. Понятно, Форкосиган вызывает подкрепления. А, может, и намерен перенести на них огонь, исключительно в тактических целях. — Сэр, — подошедший Иллиан отсалютовал смазанным СБшным жестом. Что он слышал самостоятельно, это его дело, однако умница Ку, передавая приглашение, успел на ходу посвятить его в суть разговора. — Что вы можете сообщить по делу господина Ромеро? — потребовал Эйрел, сердито и очень убедительно сверкая глазами. Заподозрить дипломата в глупости было бы сложно, расценить происходящее как сложносоставную провокацию — реальнее, но публичный ответ на провокации у СБшника все равно только один, если иного распоряжения от командования не поступало. Да, сэр, о данном инциденте в Службе Безопасности узнали вчера, дело разрабатывается. Резюме по вопросу ожидает милорда регента в его офисе. Иностранная персона, по роду своей деятельности проводящая эпатажные масс-шоу для молодежи, не находится в зоне явных интересов Барраярской Империи. Информации, достоверно подтверждающей заявление эскобарской стороны о связи указанного человека с Барраяром, также не имею, однако не исключаю личной разработки предшествующего руководства и готов всесторонне рассмотреть предоставленные вами доказательства и тэ дэ. «И почему я слышу об этом в первый раз, да еще здесь, капитан?» — телепатировал Эйрел с совершенно непроницаемым лицом. Телепатии, разумеется, не существует, но Иллиан мог поклясться своими Серебряными Глазами, что именно это тот сейчас и подумал. — Да-да, — вовсе не обескураженный, подтвердил посол Эмпанадас. — Мы, разумеется, могли бы развернуть доказательный процесс со всей полноте, но решили, что раздувание антибарраярских настроений в обществе не будет полезно обеим нашим сторонам. Вы согласны, господин регент? Однако согласитесь также, что нельзя оставить преступление без воздаяния и что столь раздражающий фактор следует удалить из поля зрения нашей общественности как можно скорее. Форкосиган издал неразборчивый поощрительный звук, означающий, что он намерен слушать дальше. На самом деле если он и хотел кого-то сейчас удалить, то исключительно эскобарского посла, причем подальше от себя. Иллиан был с ним полностью солидарен. — Депортация! — Посол воздел палец. — Это гуманное решение проблемы. Мы готовы, в качестве жеста доброй воли, предоставить вам вашего агента целым и невредимым, и даже не пострадавшим в ужасных, хе-хе, тюремных застенках. Этот поступок открыто подчеркнет лучшие качества обеих наций: то, что эскобарцам чужда мстительность, и что барраярцы не бросают своих, если выражаться образно. Доброжелательные и дающие почву для взаимных уступок отношения между нашими странами... Регент Барраяра выдержал лицо, выслушал предложение до конца, благосклонно обещал подумать и полным достоинства взглядом проводил удаляющегося дипломата. Только потом он обернулся к Иллиану и угрожающе прошипел, не разжимая губ: — Твоя разведка что, совсем мышей не ловит? Еще раз случится такое, выговором не отделаетесь. И в этот момент Иллиан искренне готов был пожелать всему департаменту внешней разведки, вместе с полковником Дунканом, провалиться в П-В туннель к черту на рога.