Сердце льва. Начало перемен

      С того дня как на повелителя и шехзаде Алкаса было совершено покушение, прошло довольно много времени. Султан в тот день был очень разгневан на Мирзу за то, что тот подпустил предателей так близко. Шехзаде и самому от этого было крайне досадно.       Но хуже всего было то, что ситуация в походе так и не изменилась. Османское войско продолжало нести потери, а ожидаемая помощь от туркменских беев все еще не появилась…       Думая об этом, Сулейман нахмурился и потер рукой стопы, поморщившись от боли. Старая болезнь давала о себе знать.       — Стража! Позовите Рустема-пашу, — велел он.       Спустя несколько минут в шатер падишаха пришел великий визирь.       — Вы желали меня видеть, повелитель? — спросил он.       — Да, Рустем. Я хочу, чтобы ты провел расследование о военной поддержке Алкаса Мирзы. Выясни, почему ожидаемой помощи все еще нет.       — Как прикажете, — кивнул Рустем. — Будут еще пожелания?       — Нет, можешь идти.

***

      Шехзаде Мустафа возвращался в Амасью. Он выехал из лагеря в дурном расположении духа. С одной стороны Мустафа был счастлив, что успел предотвратить покушение на повелителя, а с другой чувствовал, что недоверие падишаха к нему растет все сильнее. Шехзаде было очень печально от этого. В глубокой задумчивости он спешился и направился во дворец.       У входа в покои его встретила улыбающаяся Махидевран Султан.       — Мустафа! — черкешенка крепко обняла сына. — Ты вернулся!       — Я успел вовремя, — проговорил шехзаде. — Слава Всевышнему.       Махидевран натянула улыбку.       — Где Сулейман и Нергисшах? — спросил Мустафа.       — Они играют в саду.       — А Ниса?       — Михриниса в своих покоях. Ей пока тяжело вставать.       Шехзаде улыбнулся, поняв, что стал отцом, и быстро направился к покоям жены.       Михриниса сидела на кровати и держала на руках новорожденного мальчика. Ее глаза наполнились радостью при взгляде на шехзаде. Он подошел к жене и крепко поцеловал ее в лоб. Затем он взял малыша на руки и улыбнулся, посмотрев в его серо-голубые глазки.       — Шехзаде родился незадолго до твоего приезда, — сообщила вошедшая в покои Махидевран. — Как ты назовешь сына?       Мустафа прижал к губам крохотную ручку младенца и, взглянув на мать и жену, ответил:       — Мехмед.

***

      — Что ты говоришь, Рустем?! Как это возможно?!       — К сожалению, повелитель, наши надежды на Алкаса Мирзу были напрасными. Туркменские беи отказались поддержать его. Да и в персидских землях нет достаточного количества воинов, готовых пойти за шехзаде… — проговорил паша.       — Выйди!       Рустем быстро покинул шатер.       Падишах сел на постель, разостланную в задней части шатра, и вытянул ноги. Сильная боль в стопах заставила его несколько раз шумно выдохнуть и отправить Локмана-агу за лекарем.       Его слова были неутешительными. Из-за тяжелых военных условий и переживаний состояние повелителя сильно ухудшилось. Лекарь советовал ему как можно скорее вернуться в столицу, чтобы подагра не начала развиваться сильнее. Однако султан был непреклонен и решил продолжать участие в походе.       …Пролетело еще несколько месяцев. Была завоевана крепость Ван. Облачившись в доспехи, повелитель вышел из шатра, чтобы поприветствовать воинов.       — Да здравствует повелитель! Да коснется его сабля небес! Да здравствует повелитель! Да коснется его сабля небес! — громко приветствовали падишаха янычары.       Сулейман прошел несколько шагов и почувствовал неладное. Превозмогая боль, он прошел еще немного и, не в силах двинуться дальше, упал и потерял сознание перед войском. С криком: «Отец!» к повелителю бросился шехзаде Баязед и с помощью еще нескольких человек стал поднимать его с земли.

***

      Войско двигалось в обратный путь. На подъезде к столице повелитель вышел из кареты и потребовал привести коня, намереваясь въехать в Стамбул верхом. Баязед выразил сомнение, стоит ли так рисковать здоровьем, но султан не стал его слушать. Через некоторое время жители столицы увидели бодрого и улыбающегося падишаха, гордо восседающего на коне. Эта поездка стоила ему последних усилий.       — Дорогу! Султан Сулейман Хан Хазретлери! — громко объявил стражник.       Хюррем Султан, шехзаде Джихангир, Селим, Михримах, Фетхийе, Фатьма Султан, Гюльфем-хатун, Нурбану и остальные члены династии склонили головы в знак почтения. Повелитель и шехзаде Баязед подошли к дверям покоев, возле которых стояла их семья.       Сулейман с улыбкой взглянул на жену:       — Хюррем!       — Повелитель! — воскликнула госпожа. — Я так счастлива, что вы вернулись!       Султан слышал голос любимой где-то далеко, замечая, что и ее лицо стало расплываться в тумане. Он покачнулся и вновь потерял сознание.       Состояние падишаха было тяжелым. Долго он не приходил в себя. Хюррем Султан не оставляла его ни на минуту. Днем и ночью она находилась в его покоях, по возможности помогая лекарю и молочному брату повелителя, Яхье-эфенди, который был лучшим целителем в столице.       Остальная часть семьи очень переживала за султана. Особенно Михримах. Она сильно любила отца.       Но тяжелее всех в эти дни было Фатьме Султан. Она не только волновалась за брата, но и оплакивала Алкаса Мирзу. На вопрос госпожи, почему ее жених не вернулся из похода вместе со всеми, Рустем-паша ответил, что во время одного из сражений его пленили персы и отправили в крепость Кахгаха, где он был задушен по приказу шаха Тахмаспа.       Это было тяжелое время для всех. В особенности для шехзаде Селима, на котором лежало бремя управления государством. Народ столицы помнил об его образе жизни, а потому не очень уважал его.       Но главные опасения вызывало здоровье повелителя. Вскоре у него начался сильный жар. Он метался во сне и что-то бессвязно бормотал. Хюррем Султан различила сквозь бред имя старшего сына падишаха.       Хюррем Султан решила вызвать шехзаде Мустафу в столицу. Рустем-паша пришел в сильное негодование, когда узнал об этом. Как госпожа может вызывать шехзаде, в особенности сейчас, когда жизнь повелителя висит на волоске?! Но Хюррем Султан уже отправила гонца в Амасью.       Паша решил поделиться опасениями с Михримах Султан. Она находилась в своих покоях и снимала украшения, готовясь ко сну. Внезапно возникший в дверях Рустем-паша заставил ее вздрогнуть от неожиданности.       — Ты что здесь делаешь? — нахмурилась Михримах.       — Я пришел обсудить кое-что. Дело крайне важное, — ответил он.       — Что у тебя? С повелителем что-то? — испуганно спросила Михримах.       — Нет, его состояние, к сожалению, без изменений. Случилось другое: Хюррем Султан позвала шехзаде Мустафу в столицу.       — Как это?       — Я и сам не поверил, когда услышал, но это правда. Как видите, госпожа, Хюррем Султан не может мыслить здраво… Ты осталась одна, Михримах, — помедлив, добавил паша.       — Я осталась одна? — луноликая принцесса подняла брови. — Разве не ты всегда поддерживал и защищал Баязеда и Селима? Вы же не ладите с Мустафой. Он ненавидит тебя за то, что ты служишь моей матери. А теперь ты решил перейти на его сторону?       — Это зависит только от тебя.       — Это что? Угроза? — насмешливо осведомилась луноликая госпожа.       — Это договор. Вот мое предложение: либо наш брак сохраняется, либо наши пути расходятся.       — Значит, так и будет. Мне все равно! — отрезала Михримах.       — Это решение повлияет на всю твою жизнь! Не принимай его поспешно!       — Если мы разойдемся, ты примешь сторону Мустафы?       — Это кровавая игра, Михримах. Если мы проиграем, мне отрубят голову. При таком раскладе, зачем мне жертвовать собой ради той, которая хочет со мной развестись? — произнес Рустем.       — В таком случае, если ты будешь на стороне Баязеда и Селима, я соглашусь остаться! — повела бровью Михримах.