Сердце льва. Начало перемен

      В гареме начался праздник. Все были очень веселы и счастливы.       В самый разгар торжества Хюррем Султан позвала к себе Сюмбюля-агу и приказала ему выбрать новых девушек в гаремы шехзаде.       — Моих сыновей должны окружать только верные нам люди. Особенно это касается гарема. Сюмбюль, выбери только тех девушек, которым мы действительно сможем доверять, — проговорила султанша.       — Будет сделано, госпожа. Не волнуйтесь, — пообещал евнух и, поклонившись, вышел из покоев.       — Как вы думаете, матушка, кто поедет в Манису? — спросила сидевшая рядом с Хюррем Михримах.       — Я не знаю. Это решение будет принимать повелитель, — ответила она.       — А если он выберет Мустафу? — предположила луноликая госпожа.       — Не выберет, — возразила Хюррем Султан. — Ты забыла, что произошло, когда твой брат приехал во дворец?       Нет, Михримах не забыла. Да и повелитель помнил. Когда шехзаде Мустафа подъезжал к столице, его встретил корпус янычар и с султанскими почестями проводил во дворец. Рустем-паша, воспользовавшись этим, обо всем рассказал повелителю. И хотя шехзаде Мустафа объяснил отцу, что янычары таким образом всего лишь показали ему свое уважение, в его душе остался неприятный след. Поэтому Хюррем Султан и предположила, что в Манису поедет один из ее сыновей.       Михримах тоже думала об этом, но она хотела, чтобы в Манису отправился Баязед.       — Селим не подходит, он слишком легкомысленный. Его ничто не занимает, кроме вина и наложниц, — нахмурившись, сказала она Рустему-паше вечером после праздника.       — И я считаю так же, — согласился визирь. — Постараюсь расположить повелителя к стороне шехзаде Баязеда. Надеюсь, он примет верное решение.       — Иншаллах, — отозвалась Михримах.       Рустем присел рядом с женой и мягко коснулся ее щеки.       — Михримах, — с нежностью проговорил он, — не волнуйся. Я сделаю для шехзаде все, что потребуется.       — Я знаю, Рустем, — ответила луноликая госпожа. — Меня ждет Айше Хюмашах, — добавила она и вышла из покоев.       Посмотрев вслед уходящей жене, паша тяжело вздохнул. Они прожили шесть лет в браке с Михримах, и за это время она так и не смогла полюбить его. И не пыталась. Она вышла замуж за пашу лишь по велению матери. Рустем знал это, но в глубине души все же надеялся, что Михримах когда-нибудь полюбит его…

***

      Утро было дождливым. Перед входом во дворец выстроился караван из новоприбывших рабынь. Сесилия стояла в середине огромной толпы и не сводила пылающего взгляда с ворот дворца. Дождь мочил ее длинные черные волосы, и они прилипали ко лбу и щекам. Миндалевидные карие глаза девушки наполнялись слезами при воспоминании о недавно постигнувшем ее несчастье.       Сесилия. Сесилия Веньер-Баффо. В то утро она завтракала в саду с отцом, венецианским купцом, когда в их дворец ворвалась толпа вооруженных янычар… Сесилию схватил один из воинов и понес на корабль. Последнее, что она видела, были разрушенные ворота дворца.       — Сеньора, что же с нами будет? — испуганно проговорила высокая смуглая девушка, стоявшая рядом с венецианкой.       — Мне все равно. Нас ведь уже привезли в османский ад…       К воротам подошел Сюмбюль-ага.       — Давно вы привели этих рабынь? — спросил он у стражников.       — Они с раннего утра стоят здесь, ага.       — Чего же вы ждете? Запускайте их во дворец! — нахмурившись, ответил евнух.       Караван медленно поплыл в распахнутые ворота.       Михримах, Фетхийе и их дочери прогуливались по саду. Девочки бегали, играя в догонялки.       Вдалеке, минуя сад, прошли стройные ряды новоприбывших рабынь.       — Привезли новых девушек, — заметила Михримах.       — Мне жаль их, — произнесла Фетхийе, посмотрев в сторону ворот дворца. — Здесь у них нет никого и ничего. Их новая жизнь начнется без друзей… без любви…       Луноликая принцесса с грустью взглянула на Фетхийе.       Словно угадав, о чем она подумала, Михримах тихо проговорила:       — Как жаль, что болезнь забрала Мехмеда. Мы все очень любили его.       Молодая госпожа судорожно сглотнула, чтобы подавить слезы, готовые вырваться наружу.       Фетхийе вздохнула. Мехмед умер. Пусть Михримах и все остальные думают, что он заразился. Настоящие обстоятельства его смерти знали только Мустафа и Фетхийе, и они поклялись, что сохранят эту тайну навсегда, дабы не разрушать семью.

***

      Прошло несколько дней. В их течении Хюррем Султан находилась в напряжении, гадая, кто же из ее сыновей поедет в Манису. Но повелитель не сообщал о своем решении. Михримах все же надеялась, что он выберет Баязеда, однако она ошиблась.       На следующий день после заседания совета принцесса пришла к матери спросить, знает ли она о решении, которое принял султан. Рустема-пашу она не видела: он с раннего утра находился во дворце, занимаясь документами и делами казны.       Михримах застала Хюррем Султан у окна со скрещенными на груди руками.       — Матушка, — поклонилась она, — вы знаете о решении отца?       — Да, знаю. Он выбрал Селима. Рустем-паша сообщил мне это сегодня утром, после совета. Об этом и на заседании объявили, — ответила Хюррем и повернулась к дочери.       — Селима? Но он такой… несерьезный, — мягко проговорила Михримах.       — Это совсем неважно. Главное, что не Мустафа стал санджак-беем Сарухана. Что же касается Селима… Он молод и еще научится управлять Манисой.       Михримах лишь с грустью пожала плечами.

***

      Селим направлялся в свои покои. С другой стороны коридора ему навстречу шел Баязед. Баязед совсем не хотел встречи с братом, но рыжеволосый шехзаде обрадовался этому.       Сегодня одна из девушек, кажется Сесилия, тоскуя по родине, пыталась покончить с жизнью, вскрыв вены. Селим спас ее, но он ненавидел вид крови, а потому прибывал в дурном расположении духа. Но неприятные ощущения прошли, как только он увидел брата и представил, как сейчас отыграется на нем.       Баязед прошел мимо, но слова старшего шехзаде заставили его обернуться:       — Как жаль, брат, что тебя не отправили в Манису. Я сожалею.       — Ты снова добился своего ложью. Мы оба знаем, что ты не достоин этой должности, — ответил Баязед, подойдя к старшему брату.       — Думаешь, ты достойнее меня? Ты слишком горяч, — с издевкой протянул Селим, — а я в глазах отца выгляжу более спокойным и рассудительным.       — Ты настоящий подлец, Селим! — разозлился Баязед. — Повелитель не видит твоего истинного лица!       — Не шуми понапрасну, брат. Как ни старайся, ты не сможешь изменить его решение.       На лице Баязеда задвигались жевалки. Казалось, он сейчас набросится на Селима, но в этот момент конце коридора появилась Фетхийе Султан, и ярость Баязеда мгновенно испарилась.       Подойдя к шехзаде, она проговорила:       — Погода нынче дивная. Не хотите прогуляться по саду?       Селим пристально взглянул на Фетхийе и спросил:       — Ты не поздравишь меня с назначением в Манису?       При этих словах лицо его младшего брата снова налилось краской.       Заметив это, Фетхийе сказала:       — Я не считаю это решение верным, однако желаю постараться быть достойным такой почетной должности.       — Непременно, — криво усмехнулся Селим и отправился в свои покои.       Когда он скрылся из виду, Фетхийе обратилась к Баязеду:       — Снова поссорились?       — Ты, как и все остальные, меня обвинишь в этом? — с негодованием ответил он.       — Я этого не говорила, — удивленно произнесла молодая госпожа. — Я имею в виду, что нехорошо, когда братья в ссоре.       — Мы с Селимом с детства не были дружны. С годами это никуда не исчезло. Он всегда добивался своего ложью и жалобами.       Фетхийе тронула Баязеда за плечо и ободряюще улыбнулась ему:       — Не думай об этом. Пойдем лучше в сад.       Кивнув, Баязед отправился следом за ней.