Любовь в глубине наших ран

      Она распахнула глаза, но не в том мире, который знала. В тёмной, холодной комнате, её окружали стены, казавшиеся живыми, скользкими и проникающими в сознание. Неожиданный порыв ветра заставил девушку пошатнуться и взглянуть наверх, где под потолком кружили тени. Они словно танцевали, приближаясь, то отдаляясь и будто обретали силу от её страха.       Она попыталась закричать, но голос пропал в бездне неизвестности. Тени двигались с хитростью, затеняя уголки её разума, обрекая её на бесконечный ужас. Каждая тень напоминала о прошлом, о потерянных надеждах и разбитых мечтах — они смеялись, улавливая её мысли. — Хсхсххасва... Сстрашнооо?       Девушка ощутила пронизывающий холод, а сердце, кажется, замерло. Нечто знакомое отозвалось в груди ноющей болью и против её воли по щекам скатились солёные капли. Она точно знала, что не хотела плакать, но тело будто решило за неё. Дрожь волной прокатилась по коже, заставив сердце забиться вновь. — Глууупая... Ничтооожная... Разве ты чего-то стоишь?       В этот миг страх превратился в ярость, и она сжала кулаки, а в глазах вспыхнул огонь. Замахала руками, остервенело желая избавиться от противных теней, только их голоса всё больше заполняли её разум и словно разрывали его на части, внушая свою правду.       Девушка сопротивлялась как могла. Закрыла голову руками, зажмурилась и мысленно выгоняла прочь нечисть, желающую раздробить её сознание и оставить ни с чем. И вроде бы получилось...       Непривычная тишина окутала теплотой, словно заключила в кокон. Она удивленно распахнула глаза и увидела тонкую полоску света, тянущуюся из глубин темноты. Ей захотелось туда...       Не спеша она двинулась к свету и вдруг замерла, не веря тому, что видела... К ней спиной сидел человек и один лишь силуэт внушал опасение, а вместе с тем... восхищение?       Девушка не видела лица, не узнавала фигуру, но сердце трепетало, будто чувствовало кого-то родного и дорогого. Само по себе с губ сорвалось тихое: — Папа?..       Хюррем проснулась в холодном поту, и сердце бешено колотилось, словно пыталось вырваться из грудной клетки. Темнота, окутывающая комнату, казалась живой, словно тени сгустились, чтобы впитать в себя её страх. Она присела на краю постели, пытаясь восстановить дыхание и избавиться от навязчивых образов, что всё еще кружили в её сознании.       Сон оставил после себя горькое послевкусие. Силуэт незнакомца ощущался более реальным, чем белоснежные простыни, на которых она лежала. Госпожа обвела комнату настороженным взглядом, попытавшись убедить себя, что всё это лишь плод её воображения.       Словно в ответ на её смятение, за окном завыл ветер, и двери в её душе вновь открылись, впуская нарастающее чувство одиночества. Куда бы ни отвернулась, она ощущала, как тьма покидает её сны и поглощает реальность.       Хюррем встрепенулась и заставила себя подняться. Пол холодил ступни, будто отрезвляя. Рыжеволосая подошла к окну и расправила плечи, глубоко вдохнув предрассветную свежесть. Небо постепенно редело, пропуская краски. Она обязана справиться со своими страхами и среди всех невидимых чудовищ найти искру надежды, которая осталась в её сердце... — Госпожа, почему так рано встали?..       Сердце на миг замерло, а следом отлегло, когда Хюррем узнала голос Нигяр. Облегчённо прикрыла глаза. — Нигяр... я же просила так не подкрадываться, — снисходительно произнесла госпожа без капли злости. — Простите. Вышла воды набрать, а тут вы. Вырвалось прежде, чем успела подумать.       За спиной послышался шорох и вскоре Нигяр встала рядом с рыжеволосой, так же как она посмотрела вдаль, где потихоньку восходило солнце. — Мне снова приснился кошмар. Ничего удивительного, ведь я сталкиваюсь с ними всю жизнь, но... — в горле встал ком от осознания, кто был в её сновидении. Хюррем с усилием сглотнула. — Кажется, во сне был отец... Точнее, я не видела лица, да и не узнала бы. Только внутри что-то отозвалось. Никогда прежде я такого не ощущала.       Нигяр не скрыла удивления и не сразу нашла, что ответить. — С приездом вы думаете о нем практически всегда и пытаетесь разгадать прошлое. Не удивительно, что подсознание соткало его образ.       Девушки мягко улыбнулись друг другу и на некоторое время замолчали, наслаждаясь тишиной и видом из окна. Но постепенно разум Хюррем начал заполняться нерешёнными проблемами и вопросами. Тогда девушка крепко задумалась. — Сейчас мало кто проснулся... Собирайся и пойдём.       В глазах блеснула решимость, а Нигяр растерялась, видя, как госпожа наспех стала одеваться. — Куда?..       Ответа не последовало. Хюррем сама не знала, чего конкретно хотела и ожидала, но понимала, что сидеть на месте больше не могла. Она готова была рыться там, где, казалось, не было ничего, только на каком-то подсознательном уровне понимала, что разгадки могли быть глубже, чем предполагалось.

***

      Тишина дворца вселяла тревогу. На стенах ещё горели факелы, и треск смешивался с шагами. Девушки шли не спеша, а Нигяр осматривалась по сторонам, будто их могли преследовать. Джарийе вопросов не задавала, понимая, что конечную цель госпожи увидит и без того. И крайне удивилась, когда они замерли у дверей библиотеки. — Госпожа, думаете не все следы замели?.. — догадку Нигяр прошептала, боясь говорить вслух. — Перепроверить не помешает.       Они вошли в безмолвную обитель книг. Хюррем не шагнула дальше, осматриваясь и вдыхая пыльный запах пергамента. Сердце обняла привычная тоска. Однако рыжеволосая не стала на ней зацикливаться и всё-таки двинулась вдоль стеллажей. Нигяр предусмотрительно закрыла плотно дверь. — Разом и всё мы, конечно, не осмотрим, но постараемся охватить побольше. Нигяр, начни с той полки, — Хюррем указала на нужную и сама принялась за работу.       Больше подруги не разговаривали, слушая лишь шелест страниц и внутренний голос. Нигяр не понимала, в чём конкретно нуждалась госпожа, но припоминая первое посещение библиотеки внимательно изучала страницы. — Нигяр! — вдруг воскликнула рыжеволосая, и девушка тут же нашла её взглядом. — Смотри, обложка как у книги, но внутри похоже вели дневник. Множество помарок. Либо это черновой вариант... мм... который затерялся?       Нигяр приблизилась и с любопытством вытянула шею, пытаясь разглядеть текст. Зачитала вслух: — Основные симптомы жар и покраснение горла, а так же воспалены глаза. Можно сравнить с любой известной болезнью, но методы лечения неэффективны. Тут что-то другое. Я советовался с другими лекарями, только они разводят руками и говорят то, о чём я, итак, знаю.       Хюррем пролистнула дальше и им попались картинки, в основном, растений с подробными описаниями. Всматриваясь в текст, рыжеволосая ощутила, как быстро забилось сердце, разгоняя кровь. — Похоже на заметки лекаря... — Нигяр замолчала, собирая в голове цепочку мыслей. — Госпожа... а не Абдуллы ли это? — Я тоже о нём подумала. Надо сравнить почерк.       Согласно друг другу кивнув, девушки поспешили к выходу, однако двери внезапно распахнулись, впуская внутрь неожиданную гостью. Обе замерли, ошеломлённо смотря на Валиде Султан. Хюррем успела завести руку с дневником за спину и гордо выпрямиться. Женщина смерила их холодным, надменным взглядом. — Что вы тут забыли? — Пришли почитать, — коротко ответила рыжеволосая, выдерживая испытывающий взор Хафсы.       Нигяр склоняла голову, не в силах разогнуться из-за пробравшего ужаса. Стук сердца раздавался в ушах. — В гареме есть своя библиотека. Не понравилась?       Хюррем не показала, что слова Валиде вызвали неприязнь и желание плюнуть. Лишь свободной рукой девушка сжала ткань платья. — Врать не буду, я там не была, но обязательно загляну. А вы решили размяться, что преодолели путь сюда столь рано? Или птички в саду громко пели?       Под птичками рыжеволосая подразумевала ставленниц, ведь не могла поверить в простое совпадение, что женщина пришла сюда, не ведая, кто находился внутри. — Ты не знаешь, но я часто бываю тут. Вспоминаю те времена, когда приходила сюда с твоим отцом и мы долго могли обсуждать ту или иную книгу. Он любил образованных и начитанных женщин, способных поддержать беседу. Жаль не все являлись таковыми.       Хюррем приняла это насчёт своей матери и насупилась, готовясь встать на защиту, но Хафса продолжила: — Понимаю, ты ищешь ответы, но время так неумолимо всё стирает... Иногда просто стоит принять своё бремя с достоинством, ведь тебе выпал шанс быть рядом с семьёй. Разве не об этом мечтают лишённые?       Рыжеволосая сделала немалое усилие, чтобы не сорваться и натянула улыбку. Этот разговор только подпитал её решимость докопаться до правды и воздать виновникам. — Пока я росла до моего дома много всякого доходило. Наверно, беседы – это единственное, чем вы могли развлечь моего отца? В противном случае странно, что в то время, когда с ним была моя мать, он не смотрел на других, но стоило ей покинуть его и даже после траура вы не остались единственной.       Не скрылось, как участилось дыхание женщины, а на скулах заходили желваки, однако самообладанием Валиде тоже не была обделена. — Собрать сплетни много ума не требуется... — Но они не возникают из воздуха, — перебила Хюррем.       Этот диалог ей осточертел, а особенно терпение испытывала особа напротив. — Хватит, госпожа. Наш разговор ни к чему путному не приведёт. Читайте на здоровье.       Сестра Султана прошла мимо, а Нигяр смогла выпрямиться и вдохнуть полной грудью только в коридоре. — У меня аж коленки трясутся. Видели бы себя со стороны. Точно две стихии схлестнулись, — проговорила с впечатлением девушка. — Знала бы ты, чего мне стоило держать себя в руках и не кинуть в неё книгу. Ты слышала, что она шипела мне? Я теперь любой ценой всё узнаю.       Вернувшись в покои, Хюррем медлить не стала и достала все имеющиеся находки. — Верно, почерк Абдуллы. Он сходится с тем, что мы нашли в первый визит, — затем девушка достала письма, найденные в покоях Афифе и искренне удивилась. — И тут сходится... Нигяр, Абдулла помогал моей матери!       Понимая, что нашла первую, пусть и не главную разгадку, рыжеволосая рассмеялась. Нигяр не сдержала улыбки. — Госпожа, надо прочитать весь дневник. Вдруг ещё что-то найдётся.       Так и сделали. Хюррем скрупулёзно стала изучать находку, пока Нигяр позаботилась о завтраке. Спустя почти час, когда спина и шея невозможно затекли, девушка победно воскликнула. — Нигяр, послушай! — и госпожа зачитала. — Это средство добыть не так просто и стоит немалых денег, но я нашёл человека, у которого можно найти всё. Знахарка Аглай прибыла из далёких, холодных земель и принесла нам спасение. Только... от материальных благ она принципиально отказывалась, живя среди бедняков на окраине Стамбула. Такие, как она редкость... — Думаете, стоит найти эту знахарку? — Хотя бы попытаемся...

***

      Солнце заливало мягким, золотистым светом пространство вокруг, но не могло разогнать напряжение, что будто бы сгустилось тучами. Завтрак проходил в тягучем молчании. Хатидже пыталась сохранить улыбку, однако тень тревоги всё чаще проявлялась на её лице, а руки подрагивали. Ибрагим же, уставившись в пустую чашку, старался лишний раз не смотреть на супругу, пока мысли в голове метались от одного к другому. Прошло несколько дней и ему теперь было намного лучше, поэтому грек наконец-то полноценно поднялся на ноги. Это радовало, однако душу утяжеляло принятое им решение. Он больше не мог закрывать глаза на то, что с ним пытались сделать, даже ради тех, кто стал семьёй. Ибрагим хотел открыто поговорить с Хатидже и наконец-то освободиться от оков, но каждый раз, когда пытался открыть рот, осекался и замолкал, даже не начав.       Сама госпожа тоже не могла найти покой все эти дни, терзаемая размышлениями. Она понимала, что так продолжаться больше не могло и пора прекратить страдания обоих. Сжав ладони, Хатидже наконец-то решилась и произнесла: — Ибрагим, давай поговорим.       Голос надломился, а посреди горла будто встал ком. Сестра Султана сделала большой глоток воды. Паргалы же встрепенулся, сфокусировав взгляд на жене. — Конечно. Что вас беспокоит?       Их взгляды встретились и свой Хатидже отвела в сторону. Из-за перенапряжения стала постукивать пальцем по столу и несколько секунд длилось безмолвие. — Меня беспокоит «мы». Я приняла одно решение, и думаю ты согласишься. К сожалению, у нас не вышла семья, поэтому нет смысла держать друг друга. После завтрака я отправлюсь в Топкапы и поговорю с братом о разводе.       Слова слетели с уст девушки так просто, что поначалу Ибрагим не осознал суть, а потом даже растерялся от непонимания, как отреагировать. Хатидже испытывающе глядела на него, ожидая реакцию. — Вы правы. Пора покончить с этим, — как только он сказал это, с плеч будто упал груз и стало легче дышать.       Хатидже тоже выдохнула и улыбнулась, кажется, приняв в своей жизни единственное верное решение.

***

      За ширмой её ждали. Не изменяя себе, Валиде Султан ровной походкой и с гордо поднятой головой прошла на свободную сторону, взглянув через отверстия на собеседника. Тот, как всегда, приторно улыбался. — Приветствую, госпожа, — он поклонился, сверкнув взглядом исподлобья. — Вижу, настроение у тебя хорошее, хотя я предупреждала, что у тебя нет права на ошибку, — без капли снисхождения женщина отчеканила каждое слово. — Ну что поделать, визиря будто сам Аллах бережёт, а в нашем деле важна осторожность. Вы же не хотите неприятностей? Впрочем, если вас не устраиваю я, то вы всегда можете обратиться к Рустему Паше. Он, кажется, верен вам. И теперь разведён... — Ты понимаешь, что мне ничего не стоит убрать тебя? — Хафса не сдержалась и повысила голос, раздражённая наглостью мужчины. — Понимаю, но и вы недооцениваете меня. Если вдруг я умру, то Повелитель узнает много разного и интересного. Любопытно, человек может казнить близкого человека?       Кажется, впервые за долгое время она ощутила настоящий страх. Балкан улыбнулся шире, даже в полутьме заметив, что кожа женщины стала будто бледнее. Это больше веселило, чем вызывало удовлетворение. — Что ты хочешь? Какие твои условия?       Ей нужно было время, чтобы обдумать всё хорошо, а пока Валиде решила играть по чужим правилам. — Сейчас наш разговор нравится мне намного больше... — мужчина выдержал паузу, наблюдая за реакцией госпожи. — Хорошо. Не буду томить. Как мы знаем, Хюррем Султан больше не замужем и вы убедите Султана на новый брак её... со мной...       Спокойствие не удалось сохранить и ошеломлённая гримаса застыла на лице женщины. — С чего вдруг она тебе понадобилась? — Сами посудите, одной проблемой меньше. Точнее, она ваша сама огромная проблема, а я, в отличие от Рустема, смогу её удержать. Этот брак в ваших же интересах. — Прошло слишком мало времени. Сулейман не даст согласие... — А это уже ваша проблема. Я свои условия озвучил. Поторопитесь, госпожа...

***

— Госпожа, не бегите так! Я не успеваю!       Пыхтя себе под нос, Нигяр пыталась догнать несущуюся впереди Хюррем. Рыжеволосая не стала откладывать поиски знахарки, поэтому к карете неслась со всех ног с воодушевлением и трепетом. — Нигяр, нельзя медлить! Быстрее!       Девушка не видела ничего перед глазами кроме цели добраться как можно скорее и на повороте неожиданно в кого-то влетела почти со всей силы. Её отпружинило назад, пятка скользнула по земле и оставалось немного до болезненного удара, но талию крепко обвили, спасая от падения. Хюррем с опаской разомкнула веки и дыхание перехватило от того, как близко к ней был... Ибрагим. Её ладони упирались в его грудь, что чувствовалось биение сердца, будто она держала его в руках. — Видно вам понравилось падать в мои объятия...       Паргалы хотел искренне улыбнуться, но получилась ухмылка. Ещё не отошедший от резких перемен в жизни, он не ожидал, что вот так столкнётся с кем-то в саду. — Я не специально... — смогла только выдавать Хюррем и поспешно выбралась из рук грека, сделав шаг назад.       Ей казалось щёки полыхали и хотелось умыться ледяной водой. Нигяр же смотрела на госпожу по-другому, будто впервые видела, сдерживая смешок. Девушка не припоминала, чтобы рыжеволосая кого-то смущалась. — И куда же вы так спешили?       Визирь отметил, что ему правда было интересно. Всё-таки желание разгадать эту женщину оставалось и даже подпитывалось. — Есть неотложные дела и я всё ещё спешу. До свидания.       Хюррем оставила от себя лишь мятный шлейф в воздухе и Ибрагим только обернулся, усмехнувшись ей вслед, а потом с досадой вспомнил, что все эти дни хотел поговорить с госпожой о том, что выяснил... Впрочем, долго мужчина не расстраивался. В конце концов девушка всегда была почти под боком.

— Что это было, госпожа? Покраснели, да ещё до свидания сказали, — подтрунила Нигяр, когда наконец-то поравнялась с девушкой. — Что за ерунда у тебя в голове? Займи мысли делом! — разозлилась Хюррем больше на себя, чем на подругу. Щёки всё ещё полыхали.       Карета наконец-то показалась и как хорошо, что они разминулись с Насухом Эфенди...

***

      Скрыв лица тканями, они выбрались из кареты и будто оказались в другом мире. В этом месте жизнь текла медленно, как река, полная мутной воды. Узкие улицы, вымощенные камнями, обрамляли дома с облезлыми стенами, покосившимися крышами и запущенными дворами. Здесь запахи были особенными: смесь прелости и редких цветов, которые все еще пытались пробиться сквозь трещины к свету.       Каждый взгляд, брошенный на них местными жителями, был полон любопытства, настороженности и осторожной надежды. Женщины, сгорбившись под тяжестью ведер с водой, спешили, в то время как дети, одетые в лохмотья, резвились на пыльных улицах.       Об этом мире Хюррем знала только из рассказов... — Госпожа, вдруг эта женщина уже умерла или уехала? — заговорила Нигяр, не в силах терпеть молчание. — Надеюсь, ни то, ни другое. Спросим у кого-нибудь.       Рыжеволосая нашла взглядом старушку, что сидела прямо на земле, а перед собой разложила на ткани гнилые фрукты. Хюррем понимала, за информацию их придётся купить, поэтому заранее приготовила мешочек золота. — Здравствуйте...       Они подошли робко, побоявшись потревожить покой женщины. Та не сразу обратила на них внимание. Липкий, оценивающий взгляд прошёлся с ног до головы. — И чего забыли у нас?       Скрипучий голос и грубый тон не располагали к беседе, но госпожа не желала отступать. — Сколько возьмёшь за эти фрукты? — А сколько надо? — Все.       Старушка усмехнулась, обнажив ряд отсутствующих зубов. — Видать что-то важное хочешь узнать. Ну, выкладывай.       Девушки заметно растерялись, а незнакомка рассмеялась, считав в глазах немой вопрос. — На моём веку часто такие как вы встречались. Так чего хотите?       Хюррем решила не томить, раз старушка подстёгивала сама. — Мне сказали здесь живёт знахарка Аглай. Где можно её найти?       Женщина вздёрнула бровь, как будто удивилась, но ответила сразу: — По этой улице самый последний дом на правой стороне. Только она давно не в уме. Так что вряд ли погадает или чего вы там хотели.       Досада разъела былое воодушевление, и Хюррем поникла, поняв, что снова осталась ни с чем. — Спасибо.       Мешочек с золотом девушка всё-таки оставила и побрела куда-то бесцельно. Из прострации вырвала Нигяр. — Госпожа, не стоит отчаиваться. Сходим на всякий случай. Сомневаюсь, что она живёт одна в таком состоянии.       Некоторое время рыжеволосая смотрела потухшим взглядом вдаль, припоминая данное самой себе слово не сдаваться. — Ты права. Пошли.