Лион, Лев Запада

      Кориан Лех ходил по морю сколько себя помнил.       Его отец был моряком, дядя — тоже, а сам Кориан стал пиратом.       Впрочем, отступничество от закона было вызвано не собственным желанием, а обстоятельствами, ведь когда твоя семья умирает с голоду, а заказов на перевозку для испытанной боями команды всё нет и нет, то мысли о грабеже приходят всё чаще.       Однажды отчаяние наконец толкнуло его на преступление. Они — он и остальные члены его команды — как всегда откликнулись на зов своего капитана и захватили торговое судно.       Несмотря на опьянение от добычи все они поняли, что в тот миг, когда их ноги пересекли порог сокровищницы в трюме, они стали пиратами и пути назад для них не было.       Месяц за месяцем в плаваниях и поисках новых добычи, кровавые абордажи и хитроумность корабельных манёвров — отныне этому посвятили Кориан и его товарищи свои жизни, но всё перевернуло не это, а иной призыв к оружию, обещавший каждому баснословные богатства; до всех, кто желал слушать, добрался вкрадчивый голос алчности, что источали усмехающиеся уста Ноа Корсара. Подобно болезни, его слова переходили из одних ушей в другие, и когда пришло время забрать своё, на призыв Корсара откликнулись десятки команд.       Кориан подкинул ещё дров в костёр и устало протёр глаза. Слишком многое занимало его мысли в последние дни, но скоро всё должно будет закончиться: пошёл слух, что Корсар добился своего и их враги готовы остановить войну.       Лех поглядел на других пиратов, которые ютились в этой широкой каверне, соединявшейся деревянными мостами в тех местах, где земля уходила куда-то вниз и образовывала расщелины.       Пиратов здесь было много. По задумке, они должны были быть готовы ринуться на поддержку к дозорным у одного из нескольких разделённых выходов, но сейчас «защитники» праздновали: кто-то играл в кости, другие развлекались метанием ножей, а кто-то смеялся, глядя на попытки захваченных в рабство девиц вырваться из крепких хваток.       Кориан покачал головой: не по душе ему всё это было. Он бы никогда в жизни не смог бы назвать себя «нежной душой», напротив, он был суровым морским волком, но у человека всегда есть границы, которые он не посмеет перейти...       Кориан дёрнулся от неожиданности. Какой-то резкий шум ударил по его ушам. Он вскочил с места, хватаясь за топор.       Что-то упало со свода пещеры и теперь громоздилось у одной из стен. Что-то стало выпрямляться и приобретать человеческий вид.       То был человек, но неестественных пропорций. Человеческое лицо — прекрасное и ужасное — смотрело на Кориана, а вместо глаз горели зелёные огни.       Кориан застыл на месте. Желание закричать от радости, рыдать от благоговения разбились об стену забытья и осознания невозможности существования подобного чудовища.       Пират не двинулся с места ровно до того момента, как клинок великана пронзил его тело и отшвырнул в сторону. — Быстрее! — крикнул Отто карабкающимся над его головой воинам. Он покрепче перехватил рукоять меча и стал озираться вокруг.       Страж был первым человеком, спустившимся вниз, но как бы не жаждал он присоединиться к лорду в его сражении, последний оставил вполне чёткие приказы.       Однажды Отто мог описать нахождение подле Льва, как соседство с затихшим буйством стихий, которое готовится вырваться в любой миг, но теперь он видел, что всякие оковы подобной энергии, ранее заключённой в живом теле, распались.       Холодная ярость Льва, порой мелькавшая в проблесках его лица между стремительными убийствами, была очевидна. Мастерство клинка осязаемо. Если и у судьбы были бы глашатаи рока, то только подобные этому гиганту.       Как только ещё один воин оказался на земле и отбросил канат, став третьим по счёту свершившим подобное, Отто ринулся в бой, доверив тем двоим ожидать остальных. — За Льва! — проревел он, обрушивая удар на охваченного паникой пирата.       Следующий противник напал также быстро, как умер предыдущий. Выпад меча корсара угодил в сочленение доспеха. Полилась кровь. Отто зарычал.       «Была бы кольчуга...», — мысль после ранения исчезла в тот момент, когда Страж решил сосредоточиться. Он следил за каждым движением противника, подёргиванием его заплывшего лица. Оппонент превосходил его в силе и росте, но, очевидно, не был уверен в своих навыках, а потому неуклюже менял свои стойки.       Отто подобного не испытывал. Его обучал уважаемый учитель, пусть теперь он и не увидел бы того, чего достиг ученик после горнила схваток. Даже боль от раны притупилась сосредоточенностью воина.       Подловив момент, когда враг снова замешкался, Отто бросился вперёд. Он выставил меч, намереваясь одним колющим ударом угодить под рёбра пирату.       Пират был проворнее, чем казался. Он парировал удар, ушёл вбок и планировал нанести небрежный удар по шлему Отто, лишить его равновесия, но на ответ нашёлся другой ответ.       Воины снова расступились и стали кружить вокруг, словно звери, готовящиеся к рывку.       Краем глаза Отто заметил, что всё больше и больше солдат Льва спускались вниз и образовывали точку обороны.       «Пора заканчивать», — решил Страж.       Его клинок просвистел в воздухе, направленный по дуге в плечо врага. Тот, как и рассчитывал Отто, уклонился, уйдя вправо. Корсар мог бы свободно нанести удар или, если Отто решил бы махнуть в его сторону, то перехватить руку Стража. На это Отто и рассчитывал.       В тот же момент, когда пират уклонился и хотел покончить с дуэлью, Отто вытащил кинжал обратным хватом левой руки и вонзил его в горло корсара.       Алый поток заструился по одеждам противника. Остекленевшие глаза смотрели куда-то вдаль. Приоткрытые уста тщетно ловили воздух.       Человек рухнул замертво, а Отто уже окидывал взором развернувшееся сражение.       Лев по-прежнему разил врагов. Его покрытая кровью броня стала совсем красной, будто бы вернув себе изначальный окрас.       На мгновение Лев остановился. Он обратил свой всё ещё искажённый яростью лик к своим воинам и указал клинком на пиратов, отдавая приказ присоединиться к сражению. — За Льва! — снова крикнул Отто пробегавшим мимо солдатам. — Несите смерть без сожалений! Пролитая кровь сегодня — слава в веках!       Воинство ответило собственными возгласами. Клинки столкнулись в оглушительном звоне стали. Вскоре по воздуху прокатились крики и вопли первых жертв, павших не от руки Льва.       Пиратов было больше. Намного больше, чем Отто ожидал. И с каждой секундой солдаты короля теряли преимущество внезапной атаки, с каждой секундой увеличивался риск, что тот, ради спасения которого они явились, может уже истекать кровью с перерезанным горлом в своей камере за такую дерзкую попытку его освобождения.       Сердце Отто дрогнуло, когда кто-то из пиратов решил не ввязываться в сражение, а сбежать. Его побег означал бы конец их миссии. — Не дайте ему скрыться! — завопил Отто ближайшим товарищам, устремляясь к беглецу.       Страж уже готовился к тяжёлой погоне, но внезапно в спине бежавшего пирата заблестел угодивший туда кинжал: кто-то метнул его, причём весьма ловко.       Отто посмотрел по сторонам и встретился взглядом с тем самым человеком, так шутливо комментировавшим их атаку совсем перед штурмом. Он самодовольно улыбался, и скорее всего был именно тем, кто покончил с перспективой долгого преследования. — Твоё имя? — спросил Отто, мысленно отмечая, что надо бы наградить его. — Арлен, милорд.       Страж кивнул. — Твои заслуги не останутся без внимания, — ответил он.       Арлен кивнул. Двое спутников обратили взгляды к повелителю — неподалёку стоял Лев, держа за горло на уровне своих глаз несчастного разбойника. — Принц Рейгар, — прорычал исполин, всматриваясь в лицо жертвы. Больше слов и не требовалось, и так было ясно, о ком идёт речь.       Пират, совсем побледневший в хватке гиганта, тяжёло поднял руку и указал в сторону одного из ходов пещеры.       В ту же секунду Лев дёрнул запястьем. Раздался хруст сломанной шеи. Великан откинул обмякший труп, как тряпичную куклу.       Вокруг своего предводителя собрались и остальные воины, закончившие собственные бои.       Везде виднелись трупы, около пятнадцати из них принадлежали тем, кто выступил под знаменем Льва. Они лежали в пепле потухших костров, освещались лучами упавших ламп. От остальных отходили облачённые в грязно-красные доспехи солдаты.       Все солдаты брели ко Льву, не обращая никакого внимания на ценности — пускай и редкие — которыми забавлялись убитые враги.       Когда лязг брони и шум шагов стих, тишину нарушил могучий голос: — Отто последует за мной, взяв с собой десять человек, — изрёк Лев. — Остальные возглавят группы, согласно своим званиям. Вы будете продвигаться от этого места в разные направления, чтобы рассеять силы противника. Ввязывайте противника в схватки, но я жду от вас осторожности. Главное для вас — замедлить их продвижение и пресечь риск окружить нас.       В твёрдой уверенности выполнения своей воли, Лев без лишних слов тронулся в путь. Отто поспешил за своим лордом, быстро раздав приказы уже сформированному костяку ветеранов, следовавших за ним повсюду в ходе битв на Кровавом Камне.              Тоннели были освещены. В проблесках света мерцали доспехи Льва, осторожно продвигающегося вперёд и пристально следящего за любым намёком на движение.       Владыка Отто шёл осторожно, но неумолимо. Сам Страж и десять взятых им с собой человек шли следом с поднятым оружием, готовые разить в любой момент.       Где-то — вероятно, в соединении соседних путей — слышался грохот боя. Порой одни эхо сменялось другими, тогда Отто на мгновение останавливался и всматривался туда, откуда они доносились.       Их поступь ничто не преграждало. В этой передышке между кровопролитиями можно было найти своеобразную радость, но это лишь усиливало настороженность, которая грозила стать тревогой.       Когда воины дошли до очередного «зала» — если так вообще можно было назвать естественные расширяющиеся пространства пещер — Лев вдруг замер. Он смотрел куда-то в одну точку и не шевелился.       У подножия, где рельеф образовывал возвышение, пребывавшее во мраке и обрамлённое по краям двумя скатами, служившими подъёмами наверх, находились клетки, в одной из которых бессознательно лежала знакомая фигура: прекрасные белые волосы стали местами серыми от грязи, на видневшейся под лохмотьями коже блестели синяки, а руки были скованы цепями. Этим пленником был Рейгар Таргариен.       В других клетках были и другие люди, также валявшиеся без сознания или уже мёртвые, кто-то из тех, кто не пребывал во власти блаженного забытия, увидел воинов и зарыдал: сложно было сказать, от облегчения или от страха. — Милорд, — проговорил Страж, — мы...       ... Треск тетивы и дерева разорвал воздух. Отто ещё не успел осознать, что произошло, а выпущенные арбалетные болты упали на землю, разрубленные взмахом Льва. — За камнями, — рявкнул исполин, указывая на возвышение, — прикончите их!       Тени зашевелились, выдавая притаившихся пиратов. Они уже перезаряжали арбалеты, а значит совсем скоро обрушится очередной смертоносный град.       Отто побежал к подъёму, молясь богам, чтобы арбалетчики оказались недостаточно проворными.       Первый болт пролетел совсем рядом с ухом Стража, когда он уже начал подниматься вверх. Его попытался задержать другой пират, скользнувший вниз с топором в руках.       Он не стремился попытаться удержать удары Отто своим оружием, а скорее уходил от них и не стремился сокращать расстояние для ближнего боя.       От подобной помехи на своём пути Отто рассвирепел. Воин бросился на своего противника, уже не заботясь об изящном фехтовании: если он не пробьётся наверх сейчас, то умрёт от выстрелов.       Враг явно такого не ожидал. Человек снова решил отскочить, но на этот раз ему всё равно пришлось блокировать грубый удар Отто лезвием своего топора.       Страж дёрнул клинок под бороду топора и рванул меч вниз, разрубая пальцы пираты на рукояти. Ещё один сильный взмах отделил голову от шеи кричащему оппоненту.       Не тратя время на то, чтобы осмотреться и чувствуя, что это промедление принесёт лишь большую опасность, Отто продолжил свой путь. После нескольких широких шагов он оказался на вершине.       Сперва Отто бросился во мрак своей цели, едва видя хоть что-то. Когда его глаза стали привыкать к темноте, то он стал бешено озираться вокруг, ища противников.       Долго ждать не пришлось. Чей-то удар тотчас обрушился на его нагрудник — пират воспользовался мгновенной слепотой Отто и только сталь спасла его от смерти.       Отто вдарил кулаком по челюсти разбойника, когда тот начал заносить руки для нового удара. Они повалились в грязь, но уже много раз доказавший свою смертоносность кинжал Стража покончил и с этой жизнью.       Он прикрылся трупом только что убитого, когда ещё двое напали на него со спины. Тело Отто уже ныло от усталости, а мышцы горели, но он заставил себя снова подняться и принять бой.       Противники воспользовались своим численным преимуществом и нападали на Стража одновременно. Он только и успевал парировать их выпады, но с каждым разом чувствовал, что новый вражеский удар грозит оказаться пропущенным им.       Весь мир Отто стал состоять лишь из внезапного свиста, звона оружия и дикого стука сердца.       Наконец свершилось неотвратимое — Отто пропустил удар. Его меч вылетел из рук, но в решительности дать последний бой и попробовать обменять свою жизнь на раны этих двух ублюдков, Страж выхватил кинжал.       Один из пиратов рассмеялся такой попытке. Теперь разбойники не спешили, они кружили вокруг него, как падальщики. — За Льва! — донёсся голос со стороны другого подъема. Несмотря на то, что тьма скрывала детали, Отто узнал голос Арлена. — Слава в веках!       Тени закишели фигурами. Очевидно, что это были другие товарищи Отто. Вскоре в его поле зрения появилось ещё больше людей, поднявшиеся тем же путём, что и он. Их вёл Лев.       Заметив приближение исполина, два противника Отто застыли на месте, как статуи. Мимо шедшего к ним Льва вступали в бой его воины, но сам он остановился рядом со Стражем и оглядел троих человек. — Я предлагаю вам жизнь, — заговорил Лев, обращаясь к пиратам. — Жизнь в обмен на сведения.       Пираты выронили оружие и упали на колени, что-то бормоча. Складывалось такое ощущение, будто в один миг их умы прошли через холод прояснения и жар безумия. — Ты достойно сражался, Отто, — произнёс Лев, смотря уже на своего советника. — Я видел то, как ты бросился и в бой. И, как я вижу, — лорд посмотрел в сторону Арлена, добивавшего врагов, которых воинство зажало с двух сторон, — вдохновил других. — Я живу, чтобы служить, — ответил Отто.       Лев кивнул. — Иного я и не ждал.       Отто и Лев дождались, пока воины покончат с сопротивлением противника, а затем исполин приказал пленить ещё нескольких человек и приступать к отступлению. Они спустились вниз, где вокруг всё ещё бессознательного Рейгара, цепи которого разорвала нечеловеческая сила, образовался кордон из телохранителей.       Несмотря на усталость воинов, всё проходило быстро. Они в безмолвии покинули место сражения, оставив за собой лишь трупы.       В середине колонны несли Рейгара Таргариена, плотно окружённого избранными для этой цели защитниками. На расстоянии, тоже ближе к середине, брели шесть пиратов, подгоняемые солдатами.       Они вернулись к тому месту, откуда началось их изначальное продвижение и послали людей в другие тоннели, чтобы донести новые приказания о медленном отступлении и остальным группам солдат.       Направляемые Львом воины прошли через лабиринт запутанных путей и пещер, пока наконец не добрались до хода, который, очевидно, вёл к одним из главных ворот.       Там-то им и встретились пребывавшие в смятении и раздрае пираты. Их глаза устремились к вышедшему вперёд Льву.       Вопреки начальным ожиданиям Отто, разбойники и корсары не бросились на него с воплями или даже не пытались сбежать, они испуганно глядели на него и ожидали, что он скажет. — Принц Рейгар Таргариен освобождён, — заявил Лев. — Вы лишены козыря. Все вставшие на нашем пути — мертвы. Все сбежавшие — будут нагнаны и казнены. Откройте ворота и я клянусь, что над вами будет проведён честный суд. Попытайтесь сразиться и вы умрёте в позоре и забвении.       Какое-то время после слов Льва царила абсолютная тишина и спокойствие, но вскоре толпа врагов взорвалась движениями и стала поспешно открывать ворота, порой с широко раскрытыми глазами глядя из бойниц на улицу.       Когда воинство стало выходить из ворот, то Отто понял причину паники пиратов — прямо за воротами, освещаемая оранжевой кромкой зари, виднелась линия армии Ланнистеров. Это были те самые солдаты, что остались в лагере накануне.       На ветру развевались алые знамёна с золотыми львами, но ветераны сохраняли неподвижность, как на параде.       Раздался громкий горн труб, прокатившийся, как гимн. Войско в середине расступилось. Солдаты держали руки на верхней части щитов, образовывая собой прямые линии. — Лорд Лион, — поклонился стоявший посреди сформировавшегося пространства человек. — Лорд Морленд, — ответил Лев. — Вы исполнили мой приказ.       Последняя фраза была скорее констатацией факта, нежели похвалой или чем-то ещё, но Робин Морленд засиял.       Конечно, все люди в относительно небольшой армии не раз служили дому Ланнистеров, то же было верно и в отношении Морленда: он участвовал в войне Девятигрошовых королей под командованием Тайвина Ланнистера, не раз служил ему и в других поручениях, но после каждого задания о нём, как рассказывал Лев, забывали. Отбрасывали за ненужностью. Отто не спешил судить о ходе мыслей своего владыки, но ему виделось, что на стремление Морленда заслужить благосклонность Ланнистеров — чему сопутствовала может и не вечная, но всё же верность, — в этой кампании можно положиться.       Лев махнул рукой. Из кордона вышедшей из пещер колонны оставшихся ветеранов выступили люди, нёсшие Рейгара Таргариена на какой-то доске, послужившей заменой носилкам. — Позаботьтесь о принце, — сказал исполин собеседнику. — Сопроводите его в наш лагерь, никого без моего разрешения к нему не пускайте. Лично проследите за этим. — Я знаю надёжных людей для охраны... — начал было лорд Морленд. — Нет, — перебил его Лев. — Я не потерплю самоуправства. Пусть те люди, что сопровождали его из пекла боя охраняют его и в ожидании нашего возвращения. — Конечно, конечно, — поспешил уверить лорд Робин.       Лев уже не смотрел на него. Исполин поднял меч и обратился к своей армии: — Мои верные воины, — произнёс он, перекрывая любой шум, — сегодня вы вырвите сердце врага и увенчаете себя триумфом.       По рядам солдат прокатился рёв. Их лорд приказал выдвигаться, и от их поступи задрожала земля. — Я думал, что мы уже «вырвали сердце», — заметил Отто, обращаясь ко Льву.       Лев кивнул. — У нас остались незаконченные дела, — добавил он.