Синдром разделённого мозга | Split-Brain Syndrome

Зета-порты, как объяснил Робин, — это значительный прогресс в технологиях, которые Лига использует уже довольно давно, а другие уголки Вселенной — ещё дольше. Система Лиги охватывает всю Землю, с платформами в крупных городах и множестве мелких, и теоретически любой её член может добраться до большинства мировых столиц менее чем за час. — Это довольно приятно, — говорил он, добавляя с лёгкой улыбкой, — есть что-то уютное в том, что ты можешь быть где угодно в любой момент, но то место, где ты сейчас, — это твой собственный выбор. Не правда ли? Как он это сказал, Артемис не думала, что это её касается — она была между двух огней, нужно было заботиться о матери, завершать учёбу. Но, потягивая горячий латте и смотря на мутные облака Готэма, её ноги свисают с телефонной будки, и она задумывается об этих словах. Она действительно может быть где угодно прямо сейчас: в Париже, Барселоне, Лондоне или Сайгоне, и всё это всего в одном звонке. Она окажется там за секунды, всего лишь нужно произнести своё имя, как когда она летела с Хэппи Харбора в Манхэттен. Она может быть в любом месте, она может стать кем угодно, и эта мысль приносит ей некоторое успокоение. Это приятно. Что не приятно, так это то, что латте уже закончилось, и она высасывает последние капли из чашки, а тепло, которое в ней было, быстро исчезает, поглощённое холодом ночи, когда температура стремительно падает. Наверное, стоило взять пальто — ну, да ладно, не так уж долго ей здесь сидеть, ведь, когда Артемида достаёт телефон, чтобы проверить последнее сообщение — Привет, занята сегодня? — почти восемь, а это то время, когда она должна быть на горе «Героям». — Извини, — пишет она, — можем встретиться завтра? Ответ приходит почти сразу: — Без проблем. Увидимся скоро~! Она прячет телефон, встаёт, тянется, и почти в ответ свежий порыв ветра кусает её, заставляя вздрогнуть, и она надеется, что это не перерастёт в простуду. Наверное, лучше уйти сейчас, проглотить свою гордость, ну и ладно, несколько дней прошло — на самом деле, они не встречаются неделями, это не такая уж большая проблема, да? Но она всё равно не уверена, что ожидать, и всё ещё хочет немного посидеть и подумать об этом, но, видимо, не сможет больше вытерпеть холод. Она кидает чашку в мусор, готовится прыгнуть, и в этот момент слышит смех миниатюрного крестоносца в плаще, отражающийся в переулке. Она ругается про себя, быстро прячется и ждёт тех знакомых звуков, которые означают, что Робин ушёл в Хэппи Харбор. Она слышит, как он шуршит, и действительно, было глупо ожидать здесь, но, наверное, весь Готэм принадлежит Бэтмену и Робину, и если она не наденет костюм, её всё равно накроет, если она хочет его избежать. Но, эй, девушки тоже рискуют, а Готэм — того стоит, несмотря на запах, мусор и тьму, потому что, даже если он пропитан воспоминаниями, он также полон новых, и она любит свой город. В конце концов, он не принадлежит никому, но он принадлежит всем им, этим безумным дурачкам, как она, Бэтмен и Робин, которые думают: «Эй, это не самое безопасное место, но это — дом.» (Готэм — это дом и для Робина, и она иногда думает, был ли он на ярмарке, был ли он там вчера. Иногда ей приходит эта мысль — она могла бы встретить Робина где угодно и не узнать, хотя ей нравится думать, что если она когда-нибудь увидит Робина без очков, она его точно распознает). Но прятаться от этого парня довольно раздражает, думает она, как только прыгает с крыши и приземляется на землю, убедившись, что его уже нет. Артемида не собиралась отвечать на сообщение Робина прошлой ночью, но ей стало почти слишком грустно от этого, и она быстро написала «Буду там», прежде чем рухнуть в кровать, уставшая после своего, возможно, свидания. Робин тоже ответил, и его уверенность в том, что М’Ганн, Коннер, Кальдур и даже Уолли будут рады услышать новости, вызвала у неё бабочек в животе, хотя он не видел её глупую улыбку, когда она смотрела на экран телефона. Она направляется к заброшенной телефонной будке, готовясь к тому, что её ждёт на той стороне — подколы от команды, тёплые объятия М’Ганн, ворчание Коннера, привычные и любимые черты её новой семьи. Она позволяет себе улыбнуться и заходит в будку, ожидая сканирования, и… — Артемис! Она морщится. Оглядываясь назад, следовало бы насторожиться при его движении. — Робин, — выдавливает она сквозь зубы, поворачиваясь, и вот он — на низкой крыше, ухмыляется своей дурацкой ухмылкой, и это будет так же болезненно, если не больнее, чем в прошлый раз, не так ли? Ей нужно придумать приличное оправдание для таких ситуаций, потому что… правда? «Олимпиада по орфографии»? Как это вообще возможно, что Робин ещё не понял, что она живёт здесь? Он же детектив, разве возможно, что он дал ей шанс? — Как странно, — говорит он, поклоняясь, — что мы снова встречаемся здесь! — Он посмеивается, встаёт на носочки, театрально осматривает стороны, а потом снова смотрит на Артемиду. — Ты, наверное, навещаешь свою кузину? Ох. Она чувствует острый сарказм, и это даже хуже, чем холод, и ладно, это слишком глупое оправдание, чтобы повторять дважды, так что она качает головой, сузив глаза. — Ты ошибаешься, — уверенно говорит она, но, конечно, у неё нет идеального оправдания, нужно думать быстро, а в последний раз, когда она думала быстро, это обернулось плохо — Я была здесь, чтобы навестить своего… Она замолкает, когда он приподнимает бровь, и в её голове появляется мысль, но она её отклоняет, она не может это сказать, это слишком глупо и легко использовать, и чёрт, её рот двигается быстрее, чем голова, и остановись, Артемида, не говори что-то глупое, как это мог бы сказать Уолли… — Парня. … Чёрт. Слишком поздно. Реакция Робина наступает быстрее, чем следовало бы: прежде чем Артемида успевает осознать, как её живот начинает сжиматься в панике, его улыбка расползается по лицу, грозя буквально его разорвать. — Правда? — спрашивает он. Артемис сжимает зубы, стараясь не выдать себя. — Да, — отвечает она. — У меня есть, э-эм, парень. Здесь. В Готэме. Она кусает губы, понимая, что это звучит неубедительно, но ей придётся идти до конца, потому что он точно будет продолжать поддевать её, заставляя выходить из себя, и она должна быть готова… Робин смеётся, и это заставляет Артемиду немного покраснеть. Ей хочется закричать на него, стереть эту глупую улыбку с его лица, просто зайти в чёртову телефонную будку и снова поспорить с Бэтменом, чтобы вернуться к своей жизни. Сталкиваться с Робином — это не самое худшее, что может произойти, знаете ли, просто неприятно, потому что у Робина всегда есть козыри, а Артемиде не нравится быть на проигравшей стороне. Но так или иначе… — Парень в Готэме! — он спрыгивает рядом с ней, его плащ развевается на ветру. Артемис невольно думает, тепло ли ему там; он обвивает его вокруг себя, словно уютным одеялом, и выглядит это довольно привлекательно. — Как здорово! Как его зовут, если ты не против поделиться? Может, я его знаю, ведь я тоже живу в Готэме. — Его зовут? — Робин кивает, заигрывая с ней. — У него ведь есть имя, правда? Это как… слово, которым ты называешь человека, с заглавной буквы, когда пишешь, ну и так далее? — Конечно, у него есть имя, — говорит она, стараясь игнорировать его трёп. — Это, э-эм… — нужно быстро придумать — «Дик». Брови Робина поднимаются, и он хихикает. — Дик? Что за имя такое? Артемис складывает руки на груди и злобно сверлит его взглядом. Да, возможно, она немного обижена его несерьёзным отношением к этому. — Да, Птичка, Дик. Сокращённое от Ричарда, как у бывшего вице-президента США, ты что, не знал? Робин пожимает плечами. — Звучит как настоящий задрот. Он действительно такой: и математик, и с этими глупыми зачесанными назад волосами, с дурацким смехом, и пишет всегда идеально, никогда не использует смайлики, но его чувства всегда понятны без слов, и с ним весело как в реальной жизни, так и в переписке — в поздние ночные часы или когда она почти засыпает на уроке. Но, конечно, она не скажет этого вслух, ведь это было не свидание, и Дик не её парень, у неё нет парня, она лжёт Робину, и это так очевидно, что она сама чувствует, как копает себе яму. Однако, теперь, размышляя, она понимает, что, возможно, она общается с Диком больше, чем думала раньше. (И она думает, что ей это очень нравится). — Задрот, — говорит Артемис. — Но он мой задрот. Она поражена, что эти слова заставили Робина умолкнуть.

***

Когда Артемида добралась до места, она поняла, что её беспокойство насчёт Бэтмена было напрасным. Миссия даже не была поставлена перед ними каким-либо членом Лиги. Вместо этого, Робин сообщил, что это всего лишь простая слежка в Готэме, поскольку Бэтмен занят важными делами Лиги в другом месте. Вместо него в операцию вступят Робин, Артемида, Мисс Марсианка и Супербой (который, надеемся, будет оставаться в Биокорабле, пока другие трое работают на улице). — Мы в гражданке, — сказал Робин, когда они готовились к заданию. Услышав его, Артемида удивлённо подняла брови. Робин пояснил, что они будут следить за целью, но, скорее всего, им придётся притвориться клиентами, чтобы не вызвать подозрений. Потому лучше оставить костюмы в Биокорабле — если придётся действовать, они всегда смогут их надеть. Артемида сочла это разумным, и быстро сменила одежду на обычную, упаковав костюм в рюкзак. Четверо отправились в путь. Когда цель была найдена, группа разделилась: Мисс Марсианка и Коннер продолжали наблюдение с высоты, а Артемида и Робин работали на земле. Задание оказалось достаточно лёгким: их цель — новичок в преступном мире, так что они даже не должны были притворяться клиентами, чтобы следить за ним. У Робина и Артемиды было время поболтать. Он, например, решился спросить, хорошо ли она выспалась. — Почему? — хмуро ответила она, находясь в укромном уголке. — Бэтмену это интересно? Робин выглядел обиженным, и она почти почувствовала вину. Почти. — Артемис, это не честно. — Правда? — её не особо волновало, что он хочет ей сказать. Всё сказано, она ошибалась, да, но горечь всё ещё оставалась, и она считала, что имеет право не отпустить это сразу. — Послушай, — попытался Робин, — я знаю Бэтмена. Он холоден и расчетлив, но у него всегда есть причина для всего. То, что он сказал, было правдой, но… — Ладно, Робин, всё уже позади. Я разберусь с ним позже. — Она немного разочарована. Её не удивляло, что Робин — партнёр Бэтмена и, вероятно, его единственный настоящий друг, но она всё равно ожидала, что Робин проявит больше понимания к ней. Если Бэтмен — человек с тревожной одержимостью, то Робин — добрый, светлый парень, близкий по возрасту, с эмпатией. Робин ничего не сказал, только смотрел на неё с открытым ртом, как будто в ней появилось что-то, что ему не нравилось. Она снова нахмурилась. — Ого, да ты… — начала она, но её прервал неожиданный жест: Робин быстро подлетел, прижал её к холодной кирпичной стене, его руки удерживали её за плечи, ноги оказались сбиты, а его губы налегли на её. Он поцеловал её. Вокруг всё пахло мусором и отбросами, его губы были жесткими и сухими от холода, как и её собственные, но, несмотря на его неудовлетворённый стон и липкость, он не отступал, оказывая всё больше давления, и её глаза распахнулись от удивления. Что он делает? Она попыталась оттолкнуть его, но он стоял, как скала, слишком близко, но тёплый на фоне холода, а его дыхание пахло как сахарная вата. Это было странно, совсем не то, что она ожидала от него. Очки прижались к её лицу, было неудобно, но не совсем неприятно. Он продолжал целовать её, сильнее, настойчивее, заставляя её сопротивляться, и она была поражена его силой, не в силах оттолкнуть его. Она отчаянно пыталась заговорить, сказать его имя, «Робин», что за чёрт… Он прикусил её губу, и она, наконец, освободилась, когда смогла ударить его в самое больное место. Он застонал, как раненое животное, и отступил, давая ей немного пространства. — Что за… — попыталась спросить она, но тут его рука накрыла её рот. В её глазах было недоумение и ярость, но, когда она взглянула на него, он жестом показал, чтобы она помолчала. Она замерла. — Парочка идиотов без крыши над головой, — донёсся голос одного из громил. Шаги и тень удалялись. Затем в её голове раздался голос Робина: Цели найдены. Идут в вашу сторону, Мисс Марсианка. Всё на вас и Супербоя. Ожидаем через тридцать секунд. Поняла, — ответила она так же ясно, как и Робин, словно стояла рядом с ним. — Мы с этим справимся и заберём вас после. Робин кивнул. — Встретимся через десять. Когда звуки исчезли, и психический канал стал привычным фоном в её голове, Артемида почувствовала, как её щеки покраснели. Она хотела что-то сказать, но её глаза всё ещё были широко распахнуты, когда Робин отступил. Возможно, она чувствовала лёгкую дрожь, но всё равно выглядела растерянной и одновременно влюблённой. Что-то в Робине изменилось, чего она раньше не замечала. Он не смотрел на неё, отвернулся, но что-то в нём… — Извини, — сказал он, пнув землю. — Это было всё, что я мог придумать. Мы спорили, не могли просто, знаешь, исчезнуть. — Эээ, всё нормально? Он повернулся к ней, его лицо было грустным. — Нет, — тихо произнёс он, а потом добавил решительнее: — Нет, это не нормально. Извини. Я всё исправлю. Артемида нахмурилась, она хотела убедить его, что на самом деле всё в порядке, что она должна была понять раньше, и что, если честно, она не возражала. И тут она вспомнила, что пнула его в пах. Эм… оу? — Робин, — сказала она, — Нет, Робин, прости, я не хотела пинать тебя, я должна была догадаться, да? И вообще, надо было использовать ментальную связь, чёрт… — Это обоюдная ошибка, — сказал он, улыбнувшись. — Да, да, мы оба облажались, но всё в порядке. Так что не надо извиняться, или, может, нам обоим стоит извиниться друг перед другом, ладно? — Она положила руку ему на плечо, пытаясь его успокоить. Он был немного неуверен, но кивнул и снова стал улыбаться. — Ладно. — Но мы идём куда-нибудь поесть, а? Я угощаю. Артемис рассмеялась. — Ты только что поцеловал меня, извинился, а потом пригласил на свидание? — У меня есть слабость к таким вещам, — ответил он с невинным видом.

***

— Кстати, это была ужасная ложь, — заметил он с улыбкой. Она залилась краской под тёплым парижским солнцем. — Что? Робин покачал головой, продолжая улыбаться. — Парень где-то в Готэме, Артемида? — он сделал паузу, чтобы откусить кусочек блинчика, и, как настоящий джентльмен, дождался, пока не проглотит, чтобы продолжить. — Мы оба знаем, что отношения на расстоянии — это не твоё. Она закатила глаза. — Ты тоже не совсем такой, Чудо-Мальчик, но вот мы здесь, обедаем в парижском бистро. Можно подумать, твои намерения тут романтичны, — сказала она, осторожно, сдержанно поднося бокал вина к губам. Она пыталась выглядеть как можно более надменно, но вино пролилось на стол. Он фыркнул. Она улыбнулась, поставила бокал и подозрительно прищурила глаза. — Как ты, кстати, за это платишь? Он пожал плечами. — Я спрячу это в бюджете на бэтаранги. — Бэтаранги…? — спросила она с удивлением. — Они гораздо дороже, чем ты думаешь, — ответил он с невозмутимым видом. Некоторое время они молчали, заканчивая еду и наслаждаясь моментом, растворяясь в парижской атмосфере. Это было не просто немного безумно, что они оказались здесь, потому что, если честно, когда он сказал: «Мы поужинаем позже, за мой счёт», она ожидала что-то вроде пиццы в ресторане неподалёку от Пещеры. Но тут была совершенно другая история — новая и захватывающая. Она не могла не признать, что Робин никогда не делает ничего наполовину. В любом случае, это было интересное открытие для них обоих: она узнала, что Робин знает как минимум пять разных языков, и что они могут разговаривать друг с другом и на французском, и немного на вьетнамском (что её очень удивило, потому что китайский, японский и корейский были бы более практичны для героя, но она не жалуется), а он узнал, что она обожает исследовать новые кухни, о чём свидетельствовала её неспособность выбрать место и блюдо, когда он просто предложил: «Куда угодно в мире, но сейчас обед в Европе.» Робин решил снова всё испортить. — Артемида, — начал он в десятый раз, и она вздохнула ещё до того, как он успел продолжить. — Мне правда очень жаль по поводу поцелуя. Я не хотел… Артемида устала от этих разговоров. — Робин, я тебе уже говорила… — Нет, подожди, — перебил он, отодвигая тарелку с недоеденным блюдом, вдруг потеряв аппетит. — Ты пошла туда, ладно, но я поцеловал тебя, буквально навис над тобой, и это был не просто поцелуй в щёку, Артемида. Это был настоящий поцелуй, и мы оба были все такие… грязные. Это было отвратительно и настоящее вторжение в твоё личное пространство. — Ну, Роб, — сказала она, указывая на стол, на вид из окна и на еду, которую он уже заплатил, — ты уже всё компенсировал. — Она мягко улыбнулась, отодвинула свою тарелку и встала, потягиваясь. Он поднялся за ней, поправил свои солнечные очки. — Рад, что тебе понравилось. — Готов к Зета-переходу? — Мне правда очень жаль, — повторил он. Она вздохнула, качая головой, подошла и нежно поцеловала его в щёку. — Давай повторим это как-нибудь, ладно? — сказала она, с улыбкой беря его за руку. И они, вместе, направились к выходу.