Не трать ты понапрасну патч! Знай, что тебя ждёт врач!

Комплекс с того биорезонансного выпада Командующей в шахте (или что там произошло?) из цикла в цикл катился в глубокую и беспросветную дыру. Зараза, вспыхнувшая на станции если не убила, то сильно повлияла на психику каждого гештальта и реплику. И тем, и другим казалось: протекторы будут остервенело ходить в патрули по коридорам и лабиринту, куда ползут больные реплики — и через неделю всё наладится. Даже когда вместо эвакуации персонала, всех заперли на своих этажах, а протекторы за малейшие просчёты устраивали сеанс релаксации путём забивания провинившихся до полусмерти — надежда на приятный исход не пропадала. Миля и так считалась среди своих «особенной» — самой старой среди реплик STAR на Серпински, и которую в этом бы году списали. Дешевле STAR разве что ARAR, или EULE, и то… А что? Различий полно, но концепция «дёшево, сердито и надёжно» та же. Возьмут, да на её место поставят другую Реплику, если это местечко не прикроют. Вот когда ей приходилось стеречь ту новую реплику MTSR, то и вопросов никаких не было. Всё было проще. Подтрунивать и держать в постоянном тонусе, чтобы не разленился. Книги подкладывать и не пускать туда, куда ему не положено. Различных инструкций по контролю много, но инструкции на то и инструкции, что на них можно просто забить болт. А потом отхватить от начальства: «конфуз» в лифте не остался не замеченным. А затем и списание. Но перед отправкой в утиль, её сбросили на место умершего от болезни смотрителя-гештальта на самом верхнем, первом этаже комплекса. Так уже несколько циклов. Сидит всю смену в маленькой, тесной комнатушке, где из интерьера — стул, стол и старый, как революционерка, компьютер. Окружающая её серость скрашивалась видом компьютера и тем, что надо было с ним делать. Куча видеокамер была под её «беспрестанным и бдительным» контролем. Миля скорее от лени, чем от обязанности наблюдала за всей этой кучей народа, и как они переживали этот карантин. И на фоне, всё-равно её грызло, даже не так, терзало чувство стыда и ответственности, которую та не смогла потянуть. Было стыдно. Не сберегла дорогую (в сравнении с ней) реплику, который ещё и доверял ей. Из цикла в цикл она крутила в своей голове момент, когда после окончательного патологоанатомического диагноза прописали сильную травму головы, и ту, трижды проклятую болезнь. Естественно её сразу перебросили в эту комнату, но пока было время — её пятикратно обмусоливший всё рассудок сказал «пока», и пока все были отвлечены очередным нападением на здоровых реплик, Миля под шумок перетащила мёртвое, пахнувшее Коцбладом тело Матиса прямо в его комнату. Опосля, заменив прошлого смотрителя, и получив под свой контроль целую сеть камер, Миля могла снова действовать под кучей протоколов, и забивать свои мозги чепухой из разряда: «Шахтёр Пахомов предложил рабочему завода Епифанцеву употребить в пищу экскременты, предлагая побрататься и стать друзьями» Но это так скучно. KLBR не наблюдают, ближайшая STCR на втором этаже, STAR на постах. Ещё и рабочее место предназначено под Гештальт-сотрудника, а не реплику её серии. Неудобно. На камерах ничего не происходит. На некоторых за день если и случится что, так это редкое появление на них одной или двух реплик, идущих по работе. Но всякая серость рано или поздно заканчивается. Зря она тогда не позволила Матису снова кануть в лету… — В каком смысле ты не видела? В комнате на три тела больше. KLBR с несколькими царапинами на лице и две STAR. Только пришли с попытки перехвата заражённых реплик. Один из них — MTSR. — Ты ведь понимаешь, что прямо сейчас по вентиляции носится БОЕВАЯ реплика? Это машина для УБИЙСТВ! И он к тому же больной! Говорила KLBR-S2305, заметно обозлившись, сопровождавшие её протекторы смотрели словно вникуда. — Сеть видеонаблюдения не проведена в тоннели, по которым шастались одни ARAR. Ты мне хоть глаза на жопу натяни, хоть революционерку сюда зови — я там слепа и глуха, как шахтёр после посещения «санатория». Или ты тоже крышу уже не чувствуешь? Миля, обозлённая таким упрямством, и уверенностью в своей правоте со стороны Резонатора даже наклонилась к ней, сверля её одним лишь взглядом. — Мы точно знаем о камерах в тоннелях. Как бы мы, по-твоему, узнали об MTSR и деградировавшей ARAR? Тут же уверенно начала гнуть свою линию Колибри, пока её внаглую не взяли за подмышки и не усадили на кресло. — Вглядись в экран. Тут же Миля указала на старенький компьютер, вдарив по коробке сверху, и он включился. Пока агрегат, постарше самого комплекса приходил в себя, Колибри решила даже встать на стул, и глянуть на всё поближе. Происходящее убило. Перед ней был экран, отображавший все доступные видеокамеры, которые были напрямую подсоединены к компьютеру, и передавали картинку. С небольшой задержкой, но хоть что-то. — Видишь хоть где-то переход к камерам в тоннелях? — Н-нет… Но ведь… — Вот и я не вижу, без всяких «ведь» и «но». Заработались вы там коллективом походу. Заулыбалась Миля, а потом перевела взгляд на двух STAR, словно словивших столбняк. Ещё минута, и они наверняка будут пускать слюни на пол. — А вы что? Подойдя к сёстрам, Протектор несколько раз щёлкнула пальцами перед ними. — Пятая, а это нормально? Демонстративно Миля прописала слева стоявшей пощёчину, хлестанула громко. Пятая, повернувшись чуть не вскрикнула, начиная тереть свою щёку. — Эй! Больно ведь! Выдала KLBR, потирая щёку. Миля поняла сразу, что эти две сейчас подсоединены к общему разуму всех Колибри в этом комплексе. Точнее тех, кто остался. Малышня с биорезонансными модулями для Мили сродни маленькому, ещё не выросшему чиновнику АЭОН с ракетной пусковой установкой, наведённой на общежитие EULE. — Ты чего с ними сделала? — Стой… Колибри сразу спустилась со стула, и подошла к двум протекторам. — Какие-то странности тут из цикла в цикл… Шли ведь со мной, и всё нормально было. — То-то, что и было. Разбуди их. — Я и так объединила их с нашей сетью, всё по нормам в случае протоколов задержания. Колибри после сказанного задумалась. — Похоже снова первая из нас… Она поёт странно… Заволновалась пятёрка, пытаясь напрячь свои извилины. — Поёт? — Мы воспринимаем нашу связь друг с другом как песню… Которая вечно и вечно заедается в твоей голове, и которую ты поддерживаешь, добавляя куплеты… Ну или подпевая… Но сейчас Первая словно остервенела, начинает петь иначе… Словно хочет заставить нас петь под неё. Колибри сразу начала массировать свою голову. — Я уже устала, если честно. Сначала эпидемия, потом седьмая решила выяснить, по какой причине модуль MTSR умер, а потом ожил. А сейчас первая такая злая. Она перевела взгляд на протекторов, снова напрягая извилины. Пришедшие STAR резко заморгали, и пытались присесть, жалобно скуля, словно они сейчас пережили лоботомию. Шепчась, они пытались закрыть свои лица руками, а потом и вовсе, как дети, прижимали поближе коленки. — Эу, фрау мадемуазели. Тут же Миля показала свою быдловатую натуру, деградация на все глаза. — Тут у меня разлёживаться не надо, за вас формуляры и отчёты писать никто не будет. Вставайте-ка и проваливайте-ка. Она тут же потянула одну STAR за плечи, и потащила её на выход. Та лишь недовольно прогнала пару матов, и потихоньку, ухватившись за руки, встала сама. — Вторую тащи сама. Сказала Миля, переходя к столу и копаясь в тумбочке. — Эй, главная обидчица конструктора. Колибри, что уже помогала прийти в себя другой закомплексованной, перевела свой взгляд на Милю, и неодобрительно заговорила. — Может прекратишь такие прозвища давать? Я не виновата, что твой бескрылый голубок прямо сейчас творит хаос. Миля от услышанного начала давить лыбу, держа в руках уже заряженный Type-75 «Protektor» — Да я не об этом сказать хотела. Давай-ка я за вас всё оформлю. Вы то не стрелянные, а я его знаю. — Ты назначена смотрителем, тебе нельзя уходить с мест… — Я и так должна была пойти под списание за деградацию, так что не бзди тут, хотя бы спишу себя на задании. KLBR озадаченно посмотрела на Милю, которая и кобуру подготовила, и обошла её. — Я ведь это укажу в отчёте. Но разрешаю. Неужели так убиться хочешь? — Ну ты ведь продолжаешь сидеть в квартете, который хотят перелопатить в подпольную рок-группу. Я хочу убиться красивее. Выдала как-то туповато Миля, в руки которой попал… Ордер. — Забирай, моя голова и так болит от этого хора, и пробовать тебя приструнить — скрести мелом по доске. Уээээ… Представив в своей голове этот звук, Пятая уже хотела застрелиться. Самочувствие стремительно летело вниз. В ответ же Миля махнула рукой, неинтересны ей теперь чужие проблемы. Пора освежиться. Карантин предполагал полную изоляцию комплекса от внешнего мира. Для Мили такой расклад напоминал консервацию: зараза перебьёт своих носителей, и можно перевести новый персонал. Правда со старым модулем FKLR. А сейчас с ней большие проблемы. Может отправят группу ННА, чтобы всех перебить, и вытащить командующую? Стрельба по гештальтам на фоне болезни, и сходящих с ума реплик посреди подземного комплекса с особыми условиями содержания — 7274 от услышанного мог бы словить Паранойю. — STAR-S2330, по какой причине покинула пост? — Получила ордер на списание MTSR-S2301. — KLBR-2305 где? — Прилетела с претензиями по работе камер. Ошиблась немного. Сейчас должна прийти следом, на отдых. От услышанного Протектор усмехнулась. — Уста-ала она, бедненькая мелюзга. Всё время сидят в библиотеке и тратят чай попусту. А как тревога — по очереди в гроб. Выдала под нос сварливая Штар на посту. — Проходи тогда, как будешь перед Зибен отдуваться — не рассказывай. — Если переживу. Миля после того, как прошла Ворчливую, вздохнула, а следом и выдохнула. Она за десяток минут выдавила слов больше, чем в среднем за цикл. Хотелось убиться. Биорезонанс влияет на всех, вырывая наружу самых страшных скелетов в шкафу. Руки чесались, не сколько желание убивать, а убиться самой об что-нибудь. Или спрятаться там, где никто не найдёт. Все STAR знают, что можно действовать либо по уставу, который в основе предполагает избиение разной степени тяжести, либо, если в голову уже закрались мысли о неповиновении, по-своему. Сбежать. Или спрятаться. Но если рядом Штар по иерархии выше, то придётся действовать строго по приказу. Но Миля осознавала: её мозги давно отошли от подобных норм. Ни устав, ни побег, ни приказы какой-нибудь охотницы не нужны. Пострелять перед тем, как оказаться главным блюдом на шведском столе — вот, чего хотел доведённый до отчаянья разум. Та и не заметила, как уже оказалась в лифте. И поняла: а куда ей идти? В голову уже закралось пресловутое: «Да блять». Но спустившись на шестой этаж, и заметив сразу нескольких сестёр, ещё одну KLBR и двух STCR, и вместе с тем ещё и троица ARAR. Какая-то излишне крупная группа по перехвату. — …Поскольку 23-21 и 23-25 полностью потеряны, то делимся на три отряда, и прочёсываем пути вплоть до второго этажа… Опа, и кто это у нас тут копыта топчет? STCR-S2307, или же Зибен, или же Шалава. Миля не могла бы подобрать ни одного хорошего словца в её сторону. Никто словно не замечал того, как умело эта особа находила поводы для того, чтобы ничего не делать. Отличный Босс и хороший лидер — не про неё. Не нравится. Но вот что нравилось Миле в этой рухляди — как та бесилась. STCR по природе жестоки и агрессивны. Эта, задень её гордость — сразу же могла устроить потасовку. На лице появилась улыбка… Ну не может Миля забыть случая в столовой, где, просто переметнув стрелки на соседку, она избежала избиения от вышестоящего начальства за пару слов о бестолковости семёрки. — Буян горит — Регент на троне крутится, меня не ждали, а я явилося. Выдала Миля, учуяв возможность отлететь к Императрице в ад. Раньше она бы сама застрелилась от той идиотии, которую выдала только что, но не сейчас. Милю это забавило, радовало. Осталось не так много времени, чтобы сожалеть о всякой херне, которую она сейчас творит. Семёрка в ответ лишь нахмурилась. — Сюда должен был прийти отряд с Пятой Колибри с отчётом о твоей работе, а не ты сама. Где отряд? — Ты видела, в каком состоянии они пришли? С ноткой недоумения спросила Миля. Если она же и отправила Пятёрку к ней, и не заметила, в каком паршивом состоянии она, и те две STAR притопали, то Зибен наверняка и тупая. Ну или делает вид, и на самом деле под личной Шторх кроется имперский шпион. Ну а чего б и нет? Все трещат про шпионов, и будто это Империя изобрела специальную заразу, которая косит и Гештальтов, и Реплик, и они решили протестировать своё изобретение прямо на Серпински. Миля больше верила в подлые проделки Матиса в перерывах от работы: он помимо широких познаний в медицине ещё и химик. Небось кроме самогона в своей дурьей голове может придумать и такую интересную херню. В их общежитии ещё никого не утаскивали на кремацию, но протекторы с других комнат рассказывали про срывавшихся: Отрывали ткань, рвали на тряпки и закрывали ими свои лица, боялись камер и остерегались всех, но выжидали в темноте. Например, как вчера, одна такая выждала отряд медсестёр Сов, пока пара патрульных не заметила эту «сорвавшуюся» STAR, которая пыхтела, пытаясь оторвать руку у забитой Совы, когда её дубинка с шокером разломалась об смятую головёшку невиновной реплики. Остальные совы в истерике разбежались. Протекторы не досчитали из наполовину потерянной стаи ещё трёх Сов. Если Матис узнает, что из его бывшей Бригады в двенадцать медсестёр в живых осталось только три совы, то его добитая психика может и не стерпеть ещё одного удара ниже пояса. Хотя жив ли он? А то судя по: «21 и 25 не выходят на связь» — там и не Матис, а скорее аппарат по ликвидации всего в тоннелях. — Видела, со своими обязанностями они не справились, струсили. Сразу же процедила сквозь зубы глава протекторского отдела. — А чего побитые? Не в бою ли с ним? — Он просто кинул в них мимопроходящую ARAR, а потом свалил. Так ещё и нашёл деградировавшую ARAR. — Так про деградировавшую ARAR пятёрка не пошутила? Ба. Уже нашёл другую. Недовольно буркнула под нос Миля. То есть не только умер и возродился, так ещё и пристроился к кому потеплее и поближе. Встретит — точно пальнёт хотя бы разок. — Да на тебя плевать. Пойдёшь со вторым отрядом на усиление. Ордер при себе? — Ага. — Тогда вперёд. ARAR-S2304, S2320 и S2303 пойдут с вами, как проводники по тоннелю. KLBR-S2301 будет с первым отрядом, STCR-S2302 со вторым. План поведает первая. Вперёд. Вид у «первой» KLBR был неважный, мягко говоря. Походу Шалаве просто насрать. Но Миля может лишь покрутить пальцем у виска, и получить в ответ прищур. Ну ничего, может отхватит скоро… А вот STCR-2302 была в одном из отчётов Матиса. За цикл до начала карантина она что-то учудила вместе со STAR-4093 в комнате для забивания скота. И об этом прознал Матис. Мороки накинули не ему, но ей. Цикл потом переписывала тонну формуляров и запросов совместно с этой глупой, и самой молодой на Серпински репликой STAR. Но отдушина опосля задалась на славу. Уж чего её скромной, но безмерно падкой на всякую дрянь душе не хватало, так это особого внимания со стороны Врача. И ведь получила. Невольно, но улыбка стала шире, остальные из сброда решили не обращать внимания на это. Выполняет работу хорошо, то пусть хоть натянет улыбку до ушей. Колибри действовала в своём репертуаре: сразу полезла в мозг, и она не видит ничего в этом странного. А Миля даже не успела пожаловаться, как вместо осмысленных слов она что-то промычала, ощутив вину и тупо уставившись на пол. Инструкции от 2301 напоминали скорее спрессованный анекдот про революционерку и попытку Шторх потанцевать: непонятно и ужасно. Ещё и в голове от связи с этой дрянью возник фоновый, серый шум. Телевизор, не улавливающий ни одного канала. И этот телевизор двадцать пятым кадром выдавал из разу в раз «УМРИ», и её словно прибили к полу, заставили смотреть на этот кадр из разу в раз. Проморгавшись, как следует, Миля всё же ощутила себя в норме после пары минут такого… Не совсем приятного контакта с больной Колибри. И они были в тоннеле. Быстро же она промыла (или засрала) всем мозги? — Та-ак, и где мы? С ноткой интриги задала вопрос Миля. Тоннели из себя представляли… Тоннели. Освещённые приятным, тёплым, словно солнечным светом основных настенных ламп. Они ей напоминали древнюю присказку. Штар знала эту присказку обрывочно, но могла её легко пересказать. О свете, в конце тоннеля и раю, который её ждал по ту сторону. Откуда она знала? Миля и не вспомнит. Она просто есть. Возникла в голове вместе с постоянно пропадающими образами. Звёздное небо Винеты, несение службы в планетарных правоохранительных силах. Озеро, и как она с кучей безликого народа сидела, и за чем-то наблюдала. А потом сбор кандидатов на создание реплик. — Мы на четвёртом этаже… Тихо, полушёпотом проговорила одна из STAR. — Уэ? Тут же у Мили заболела голова. Она за всю свою жизнь если и научилась как-то отличать реплик, то только по их номерам, если те вообще были. И Миля даже потупилась. Всё то время она медленно шла с двумя STAR и STCR по тоннелю (вторая, кстати, пару раз уже ударялась головой. Незавидная участь), и сейчас от очередного конфуза она остановилась. Ушедшая в себя Шторх врезалась в неё, и будто тоже пришла в себя. — Мы как-то быстро обошли два этажа… Подала голос и Шторх. — А этого сучонка мы и не нашли. — Сучонком будешь для семёрки, долговязая. Выдала в ответ Миля, повернувшись к сзади стоящей STCR. Та же без всяких слов сняла дробовик с предохранителя и хотела пустить его в дело. Очевидностью было желание Мили дожить до встречи с Матисом, и потасовка началась сразу, как Деградировавшая STAR, ухватившись за дробовик сзади стоявшей STCR, принялась «пробивать прессуху» коленями. Естественно, обе заорали благим матом в попытках вырвать оружие у соперницы, и ей же следом прострелить мозги флешеттами. Две другие STAR тут же активизировались: полезли и на Милю, и на Вторую. Пара оплеух, и две повздорившие реплики успокоились. Или сделали вид. — Цапля общипанная, молись Революционерке, чтобы твой труп хотя бы нашли. Прорычала раззадоренная Миля, одновременно с этим ударив по стене. Следа она точно не оставила, зато рука теперь взвыла от боли. — Дырявой слова не давали. — Вам бы заткнуться. Подала голос одна из нормальных STAR, когда как вторая только кивнула на эту просьбу. Что Миля не хотела устраивать погром, что Вторая. На том и порешали. На полуслове. При этом STCR точно взъерошена, разозлена, хочет свернуть ей шею или стереть её до фарша. И Миля чувствовала это, словно ауру. Хотелось её обозлить, и пустить вперёд, чтоб она убилась об что-нибудь. И ведь нечто уже встало на дороге. Сгорбленное тело нарывах и язвах, вздрагивающее каждое мгновенье и словно ожидавшее этот отряд. Голова была будто скрыта за маской, но Миля сразу заметила: маска приросла к голове, и стала словно больше. Вместо остолбенения, четвёрка сразу же выставила перед собой оружие. Вся четвёрка оглохла от очереди выстрелов из двух револьверов, пистолета и дробовика. А тварь в принципе больше ничего и не услышит. Повалившись назад, сгорбленное тело резко оказалось похожим на оболочку ARAR. По сварочной маске это можно было понять сразу, но Миля их ещё ни разу не видела. Сначала она и подумала, что от такой дозы свинца это жалкое тельце, ранее бывшее техником, уже не встанет… Но нет. Она словно впала в припадок, заорала как бешеная и пыталась будто найти руками опору. — ТОПЧИТЕ ЕЁ! Прокричала впереди шедшая STAR, что уже сорвалась к живому мертвецу. Ужасная ошибка. Сверху вышибло металлическую панель, что вдарила по её голове, а несколько рук обхватили голову и шею протектора. Не успели протекторы моргнуть, как её по пояс втянуло наверх, и как пронзительный крик протектора ошеломил всех. — ОГОНЬ! ОГОНЬ! НЕ СПАТЬ! В панике прокричала Миля, пустив очередь из пистолета прямо по рукам. Цапля струсила, когда увидела крутящуюся из стороны в сторону напарницу, которую сжирали заживо. Ещё один крик, перешедший в захлёбывание, и хруст пластика. Руки тварей пропали, но тело так и продолжало висеть, а STAR прекратила корчиться и болтаться ногами из стороны в сторону. Тут же горбун попробовал встать, но пущенная в одну из дырок пуля уже точно отправила заражённую на перезагрузку. Свет в тоннелях сменился с тёплого жёлтого на кроваво-красный. — Доложите, что мы УЖЕ потеряли одну. Тут же выдала Миля, перезаряжая пистолет и посматривая под ноги. Не хватало ей ещё и других ARAR, но уже и под ней. — Твою мать… Приложив сил, Миля стянула обезглавленное тело STAR. Его отрезали, не оторвали. — Они используют свои инструменты. Осторожнее. Тут же продолжила она, когда как другая STAR и STCR взяли в руки термитные шашки. — Это для чего? — Эта тварь не умерла… Они могут снова встать, если не сжечь их. Термитки тоже помогают. Нормальная Штар говорила с опаской. Боялась, что сейчас может выползти ещё пара таких тварей прямо ей под ноги. Это не шпионы и не вооружённые враги, да даже не бедные шахтёры, которые изо дня в день желали им только смерти. Это твари, которые раньше были персоналом комплекса. Многих она знала, и многие выполняли свою работу на совесть. Да даже Миля хоть и скрывала, но в её голове от осознания всей опасности этой заразы происходил кошмар. Если эта болезнь может настолько преобразить реплика второго поколения, то насколько отвратно преобразиться Матис? Насколько он станет сильнее и опаснее? Вдруг именно он руководит ими? Они словно заманили их в ловушку. Шторх же внешне ничего не показывала, но Миля была уверена на все сто: она боится всего этого не меньше. И им надо прочесать все тоннели на этом этаже… — Ну, тебе это уже не понадобится, дорогуша. Спокойной ночи. Миля, проговоря это с язвительной усмешкой, насчитала всего восемь патрон к револьверу с четырьмя гильзами в барабане. Стянув кобуру и натянув её на себя, STAR добавила к арсеналу и электрическую дубинку, и три термитных шашки. Пострелять не выйдет, но пару-тройку раз отогнать от себя кучу тварей, стерегущих эти тоннели, сойдёт. — Ты совсем охренела? Брезгливо, даже с отвращением проговорила Двойка, толкнув Милю по плечу. То ли моралистка до мозга костей, то ли возводит правило шести в абсолют. — А в чём проблема? Сдохнуть раньше времени захотелось? Или у тебя где-то пулемёт завалялся с ящиком патрон? Нет, ну в голове Мили, изрядно потрёпанной, не укладывалось такое негодование. Хочешь жить — забей на правила. Всеми известная истина, которую, правда, никто кроме неё и не признаёт. — Поднимай свой зад и пиздуй впереди. Кажется, но нервишки у STCR зашалили. От такого, деградант даже улыбнулась. — Ну сдохла, как имперский губер на Хаймате, и сдохла, мы — следующие. Да и ты больше, и шире — айда ты вперёд? Та, безымянная STAR лишь устало смотрела на то, как намечалась вторая потасовка. Но не будь на связи KLBR, то могло и произойти. «ВЫПОЛНЯТЬ ЗАДАНИЕ. БОЕВАЯ РЕПЛИКА ИЗОЛИРОВАНА НА ВАШЕМ ЭТАЖЕ. ПЕРЕХВАТИТЬ И ЛИКВИДИРОВАТЬ.» Крик, мягким лещом попавший в голову троицы резко дал понять им: надо продолжать задание. И как бы те не желали перегрызть глотки друг-другу, задание в их голове заимело высший приоритет. А Миля сама захотела выйти вперёд. Будто по своей воле, одновременно с тем отстранившись от самой себя. Видела, слышала, но не чувствовала контроля над собою же, да и «сестрицы», походу, были в том же состоянии. 2305 говорила, что пребывание в общей сети с ними напоминает прослушивание какой-то мелодии. Миля это помнила, но то, что она сейчас слышит… Напоминает совсем другое. Какофония из инструментов. Оркестр, где каждому дали разные ноты, и каждому же приказали в случае непопадания соседа под мелодию — бить и толкать. И она была коротышкой с краюшку, получая по голове плечом, или локтем под дых просто за факт своего существования. К тому же прикованная к полу. Гулким эхом в своей же вздурившей голове звучал топот и стрельба, хруст пластика: они снова наткнулись на больных реплик, но сейчас протекторы действовали так, словно были одним целым. Завидев или ощутив присутствие кого-то спереди, троица без всякой мысли вела огонь, не позволяя всякой швали подойти к ним. И при этом в голову Мили словно вывалилась огромная свалка всякого беспокойства и опасения. Огрев мыслительные процессы раскалённой кочергой, беспокойство дало знать о том, ради чего она сюда полезла: Матис. Проще б было забыть да дожить до списания. А зачем ей лёгкие пути? В тёмных коридорах и редких пролётах этих вентиляций виделось всякое. Миля же видела те обрывки из документации, которые та читала в силу своих обязанностей. И про дефект с памятью у этого MTSR. И про склонность нарушать субординацию и злоупотреблять своими полномочиями ради сохранения жизнедеятельности нижестоящих гештальтов… Могла бы попробовать другое, и как некоторые сёстры, особо умные и сообразительные, цацкаться с Ойле. И на ротфронте она не единожды видела случаи такого «особо трепетного отношения». Выглядело это скучно, и больше напоминало понты, скрывающие уныние и усталость. А ей хотелось… Экстрима, чего-то настоящего? Или запугать остальных тем фактом, что обуздала того, кто только рад тебя убить? Или видела в нём нечто родное? Как её сбросили сюда, так в коллективе она и заняла положение «старшей, но в сторонке»: её не трогали, но с ней никто не общался. Боялись и уважали. Таких старух, как она, не особо то и много. Тем более в добром здравии. И Матис весь год только вкалывал. Даже Совы из его бригады работали куда как меньше. Он брал на себя их же обязанности по уходу и ведению этих дрянных бумажек. Вкалывал, озлоблялся, она этого только и ждала. С самого начала Штар хотела глянуть на то, что же из себя представляет реплика Гештальта, прозванного «Ангелом-хранителем Винеты». Ни одного убийства в одних из самых ожесточённых и кровопролитных битв на Винете в период освобождения. Добродеятель с Хаймата, нёсшего идеи революции и всеобщего равенства в массы. Десятки, если не сотни желающих из журналистов провести интервью лично с ним, кинохроники и множество фотографий с полей боя, где тот мелькал в составе отрядов авангарда, а потом по «добровольному согласию» отдать себя и свои мозги на производство реплик. Матис и вправду напоминал «осколок» этого Ангела, не применив силы, когда его нервная система сдала. Как и Гештальт, он пытался уберечь каждого, рискуя вскрыть свой дефект и раньше положенного утилизировать себя. Самопожертвование, и готовность пойти на него будоражило и радовало Милю. Готовность пожертвовать собой, чтобы остальные не пострадали — подвиг. Такое не просто впервые обрадовало Протектора. Вдохновило, успокоило буйную, закрытую душонку Мили, но потом, как всё полетело к чертям собачьим, её охватил страх. Её Ангела, похоже, утягивают в преисподнюю. А она даже не успела толком и узнать, какая каша у него в голове, и как её можно вместе расхлёбывать, пока её не приставили к стене. И Она, спустя столько времени, снова увидела… Его? Отряд, наконец дошёл. Без всякого происшествия. Или они этого не помнили? Похоже, оркестр в тумане так и играл, но она услышала лишь его конец. Вместе с Дирижёром. Он выглядел выше, и шире. Противопульная оболочка не выдерживала давления изнутри. Из огромных, напоминающих пробоины отверстий по всему телу вырывалась плоть, словно брошенная на грязный, пыльный пол, и которая перетекала из одной «пробоины» в другую. От позвоночника, оголённого, с двумя отростками чуть ниже шеи, и кровоточащего из всех щелей исходили несколькими потоками это мясо. Собою питало мышцы, бывшие синтетическими. Какие только метаморфозы случились, чтобы и так опасная боевая реплика стала ещё больше, и сильнее? И сзади видны были руки… Точнее две пары рук. Одни напоминали огромные, острые пятипалые лезвия, а куски от тел и брони протекторов, заменявшие когти, приукрашали изменения, связанные с Матисом. А вторые — нервные и быстро вздрагивающие, прижатые к локтям прежние руки. Руки словно прикованы к электрическому стулу, и по которым сразу пустили весь ток. Пока он не повернулся, Миля заметила: кроме неё никого тут больше нет. Значит всё так, как она хотела. Один на один. Но его лицо. Миля не могла поднять руки, в которых она держала дробовик. Странно. Лицо. Словно череп удвоился, и один вырвался чуть выше. Такое надо разглядывать внимательнее — Что же ты за ужас то такой? В ответ второе лицо, принадлежавшее самому Матису лишь устало прохрипело, выпуская изо рта порцию оксиданта, смешанную со спиртом. Сама оболочка реплики, с тварью внутри похлюпала полуногами-полукопытами в сторону Мили. В полумраке это чудовище казалось ещё страшнее. А включив наплечный фонарь на полную, то та заметила и своих «сестёр» вокруг него, точнее то, что осталось. У Мили нет шансов потягаться даже и минуту против того, чьи огромные лапы разорвали в лоскуты металлических биомеханоидов. Видя, как на «здоровой» голове у Матиса глаза «бегали» из стороны в сторону и пытались в ужасе сконцентрироваться, то картинка для Скворца сложилась. Но яркий пучок света, направленный на Абоминацию, действовал странно. Плоть отходила от пробоин, вскипая, вопя в агонии, смешиваясь с болью и страхом от происходящего. Абоминация из плоти и металла ускорилась, выставив две ручищи перед собой. Сзади, в спину прилетела бутылка, разбившись и разлив по спине Матиса… Спирт? — Эй, хтоническое и постижимое! Прокричала та самая ARAR, которую указывали как «дефектную». Он начал поворачиваться после выпада в сторону Мили. Готовая к получению последних в своей жизни побоев, Ара ни на секунду не сомневалась в своём дерзком, глуповатом плане. — К штар задом, ко мне передом! Ещё один фонарик, осветивший и нагревший Абоминацию направлен на него, с другой стороны. Принявший Озверина MTSR принялся резать воздух своими ручищами, пытаясь схватить и убить Протектора, больше всего досаждающей своими выходками его. Миля замешкалась, чуть не свалившись на пол, неловко увернувшись от чужих «объятий». Всё выглядело странно: брошенная арой термитная шашка подожгла спирт, а вместе с тем, это нечто начало во всю снова изменяться, теряя один кусок плоти за другим, напоминая Почему всё так просто? Не будет боя? Он просто возьмёт, и позволит себе умереть? Миля и не поняла: радоваться? Грустить? Она так стояла и смотрела на то, как это чудовище с каждой секундой становилось всё меньше, и меньше. При этом на лице Матиса было видно облегчение. Да на его месте, да в сознании чувствовать, как неведомая хрень разрывает все твои внутренности, а потом использует твоё тело, как каркас… Но облегчение это странноватое. Не смиренное. Повседневное. Обычное. Словно он пару часов поспал, или вышел из туалета. — Ну давай, давай! Вставай! А эта ARAR и вовсе издевается, словно она прямо сейчас надаёт боевой реплике по самые гланды. Милю такое злило, хотелось отстрелить ей голову, и язвительно, с пафосом выдать нечто глупое и странное. Но Миля, минуту наблюдая за этим балаганом, не могла подобрать и слова, лишь от удивления выдать: — Ты там не офонарела?! Как?! Она потихоньку поднималась на копыта и смотрела на то, как подбежавшая Ара подхватила за подмышки приходящего в себя Матиса. Плоть, так и вырывавшаяся бесконечным потоком из ненаглядного пропала, словно её и не было. Если не смотреть на погнувшуюся броню, подтекающий гемоксидант из нескольких пробоин, и залитую чужой кровью оболочку, то вполне здоровый и нормальный Матис. Каким она и хотела его видеть. Кое-как поднявшись следом за Милей, Врач сверлил взглядом Протектора. Ара же «сверлила» иначе: вытянув перед собой пистолет, целясь Скворцу в голову. — Целься в сердце. Мозгов у неё нет. Год с ней под одной крышей вкалывал. Прервал тишину Матис. — Ого, ты меня узнал? С наигранной грустью ответила Миля. — Да как тебя не узнать… Ты ж себе штукатурку у глаз не наводишь, в отличие от остальных. Матис, кажется, не заигрывал, говоря скорее презрительно, чем безразлично. — Я то думала, что ты уже с ума сошёл. — Долг врача — даже с больной головой, но продолжать работу. Пытался странновато оправдаться Матис. — Ты свой долг перевёл из разряда «священной обязанности» в долги рацион-марками и своей задницей за растерзание протекторов. Скворец усмехнулась, подойдя к парочке. Ара, на нервах, пыталась нажать на спусковой крючок, и застрелить Протектора. Она забыла о том, что не сняла оружие с предохранителя. Наблюдая за этим, парочка в виде Протектора и Боевого Врача, словно до этого ничего не случилось, посмотрели на Ару: MTSR понял, что с таким прикрытием он возьмёт себе грех на душу, а STAR — Матис взял её с собой из жалости. — И вправду… Врач ухватился за пистолет в руках техника, и осторожно потянул его к себе. Ара не сопротивлялась, но ей явно не хотелось оставлять протектора, как минимум, живой. — Без агрессии, эта STAR нормальная. Хоть и паскуда. Редкостная. Протектор в глубине своей души понимала: она его изводила, как только могла, и при этом всё-равно ожидает какого-то более… Трепетного отношения к себе? Взаимоисключающие параграфы удивительным образом уместились в её голове. Надо поговорить в более спокойной обстановке. — Предлагаю взять руки в ноги, и уходить. Я сама себе подписала приговор, сейчас уйдя в самоволку, и не отбросив копыта. MTSR, услышав такое предложение, позволил себе слабо нахмуриться. Миля читала во взгляде непонимание, отчуждение. — Ты думаешь я тебя убить хочу? Если с тобой всё нормально, и передо мной тот, кого мне приходилось стеречь от «скворечника» весь год, то я не прекращу выполнять приказ. — Тебе этот приказ дали те, кто сейчас пытается меня застрелить. Попытался докопаться Матис, так и не поверив Миле до конца. — А я теперь под твоим начальством. Себя убивать ты не приказывал. Ловко парировала Миля. В глазах его теперь читалось прежнее, родимое раздражение. — Да чтоб тебя… Отвяжешься ты или… Если не прекратить этот балаган, то они скорее всего поболтают в последний раз. Надо уходить. — Всё-всё, не бухти и шевели копытами. Тут небезопасно. Миля, без всяких зазрений совести подошла поближе к таким-же деградантам, и сразу начала поворачивать их в противоположную сторону, а Матиса и вовсе начала подталкивать. — Куда вы шли? — На второй этаж. — Отлично. Там, как раз, найдётся парочка мест, до куда ни камеры, ни патрули не дойдут… — Теперь за мно… Протектор, по своей горделивости хотела стать первой в отряде, но рука врача, взявшая ту за щёки, и сомкнувшая их так, чтобы дальше она только мямлила и бурчала, оборвала всякие попытки стать «вожаком» в троице. — Мы знаем подходящее место. И нас там ждут. Просто помолчи, и прикрывай Мак. Бодаться и меряться силой времени нет. Миля решила смиренно покориться. Да и такое грубое, слегка пренебрежительное движение его рукой дало ей понять — врач больше не играет по прежним правилам. А Ара, молча наблюдавшая за этим, кажется, заволновалась. Она не отрицала своих проблем, но боялась, что эта парочка заведёт её в могилу, если каждый их диалог — грубость и злость, на которую они не обращают внимание.