Тридевятая Сказочная Академия

Царевна Лягушка

Уроки прошли в каком-то тумане. Не в болотной тягучей дымке, а том мыльном восприятии, когда счет времени отключается. Прошло пять минут или тридцать пять? Королевская наука далась особенно тяжко, даже Катя это заметила, перетянув внимание особенно активного директора Башова на себя. Кажется, он спрашивал про военную науку. В экспансии Катерина, что говорится, не шарила от слова совсем. Отчего поступок можно было расценить самопожертвованием. Портные и швеи, вызванные специально для выполнения непосредственных обязанностей перед маскарадом, расположились в комнате Мёртвой Царевны и Мальвины. Мой личный портной с седыми висками и острыми скулами, предложил наряд в стиле богорождённой Артемиды. Согласилась сразу. Мало того, что сандалии без каблука, так еще и шорты вместо юбки. Спасибо профи за работу! Поскольку согласовать собственный наряд удалось крайне быстро, подозвала служащего и в свою комнату, предложив Сестрице Алёнушке помощь. Валя скромничала, но всё же приняла ткани, чтобы собственноручно сшить одежду. Портной кивнул, повинуясь. Не могла сосредоточиться, делая домашку. Башов задал выучить армейские звания и виды войск. Тема, до сегодняшнего дня, казавшаяся мне лёгкой. Особенно после муторных территорий и королевств. Но… Что-то как-то… Короче, решила проветриться. Вышла из комнаты, угнетённая нависшими мыслями. Даже кепку не надела. Суетливо прикрыв дверь комнаты, показалась дочь Гингемы, девушка с лаймовой кожей и резко изогнутыми бровями. Перегнала меня, с подозрением косясь. И ушла, прошмыгнув за угол. Типичное поведение ведьмы. Хотя… Лёгкий ветерок отворил дверь её комнаты, будто подзывая. Соседствовала с колдуньей София — Гадкий Утёнок. Она сидела на кровати, ссутулившись и закрывая руками лицо. Тихо всхлипывала. — Софи, что случилось? — встав у порога, произнесла с сочувствием. Девушка охнула, заметив меня. — Прости, дверь сама открылась, не хотела напугать. — попытка оправдаться вышла несколько натянуто, но что имеем. От Софии я узнала ответы на многие вопросы, висевшие в воздухе. Спёртом гнусном воздухе злодейских интрижек. Появилось нестерпимое желание свернуть шею Буратино, Соловьям и Полине, в какой-то степени. — Прошу, никому не говори. У стен уши, и они сразу поймут, что я растрепала… — по голосу бедной Софи было слышно, как накатывает новая волна паники. Накрыла дрожащие тонкие пальцы своими ладонями, уверенно сжимая. Софья прислушалась и округлила глаза. — Гингема идёт! Отменный, однако, слух. Я бесшумно чертыхнулась, открывая дверь балкона. С ужасом на пару с Софьей лицезрели, как поворачивается дверная ручка. Недолго думая, перебралась через бортики, которые не просматривались с комнаты. Второй этаж. Внизу кто-то стоял, не успела рассмотреть. Решила заняться скалолазанием сию секунду. Благо, облицовка состояла из камней, за которые было относительно удобно хвататься. — Эм… Света? — удивлённый голос Славы Гороха. — О, хах, привет, а я тут… Практикуюсь в бегстве. — даже не совсем уловила по тону, шучу ли. Несмотря на то, что получалось лучше, чем ожидала (возможно, из-за состояния небывалой взбудораженности), была не прочь ухватиться за лианы, принявшие вид лестницы. — Ох, весьма признательна. — выдохнула, спрыгивая с последней ступеньки. Взмахом руки, Слава убрал растительное изваяние. Послышались аплодисменты керамических ручек садовых гномов. Я замялась. Царевич, по всей видимости, занимался культурным облагораживанием и высадкой растений по периметру. А рядом прохлаждались Апрель и Май. В хозяйственных штанах и безрукавках, с плакатами. Апрель усмехнулся, покусывая конфету на палочке. — Обычно, к принцессам лезут в более позднее время. — Конечно, сразу после принудительной отработки. — хитро улыбнулся Горох. Даже несмотря на средний рост и стройное (а не спортивное) телосложение, Слава вёл себя гораздо увереннее. Хотя, может, всё дело в том, что он королевских кровей. Май протянул мне листок розыска, кипу которых они расклеивали с Апрелем. — Лягушки-квакушки. — всё еще приходя в себя, выдала я, ставя руку в бок. «Разыскиваются шестеро козлят». — Жарыныч ничего не писал… Вроде… — негромко прокомментировала. — Ну, пво Маугви тове не свазу напифал. — пробормотал Апрель, не вынимая конфету изо рта. Пристально посмотрела в глаза парня, пытаясь сыскать хоть каплю сочувствия. Его зелёные глаза не выдержали моего напора и уставились под ноги. Сойдет. Холодок по спине или я просто услышала шаги: кто-то вышел на балкон. Ступила назад, уперевшись в стену фасада, откуда было не видно. За мной наблюдали парни, а садовые гномы тот час продолжили копошиться в земле, по беззвучной команде. — Эй, болваны! — каркнула Гингема. — Кто вышел отсюда? Вы точно знаете. Прикрыла глаза. Сердце стучало в обычном ритме, но чрезмерно громко. — А кто-то должен был? — Без понятия. — Ветер? Все трое прикрыли меня, хоть были и не обязаны. Затрудняюсь предположить, почему. С месяцами не общалась, со Славой было дело, но не в том объеме, чтобы доверять друг другу… Вряд ли Гингема поверила, учитывая, как она зарычала и громко хлопнула балконной дверью. — Спасибо, ребят. — О чем речь. — пожал плечами Май. Прочитав что-то в зеркалофоне, месяцы ушли. — Всё в норме? Может, помочь? Взгляд невольно скользнул на малахитовую ящерицу, сидевшую на крупном камне в самом центре окучиваемой гномами цветочной композиции. — Я тут вспомнила кое-что… — начала нести какую-то чушь про сбежавшую кошку, а тем временем набрала пару слов в личке.       ЖА6К1Н: не могу говорить, нас слушают       SUPP: если нужна помощь, на связи — … в общем, мне пора. — Удачи! И быстрым шагом ушла прочь, хоть ящерицы на прежнем месте уже не было.       Zapad_V_Straxe: уродец, шастающий по чужим комнатам, я найду тебя и закопаю, понял?       SolarJump: о_О, боже мой, домушник завёлся?       Zapad_V_Straxe: балконник. С длинным носом. Наживать врагов в планах не было. Но я не могла пустить дело на самотёк. Усмирить собственную совесть можно только одним способом. Помочь Софье. Стоп. Остановилась, оглядываясь. Вокруг никого, лишь мерное покачивание ветвей дуба над головой. Присела на каменную скамью в тени дерева, стряхнув листья. Пропали козлята. Вдруг, эта «игра» связана со всеми пропажами? Хм… Правда, Софья ничего не упоминала о Маугли. Нужно кому-то рассказать, не выслеживать же горсть злодеев одной? Ночью. И как не кинуть тень на Софью, чтобы ей не влетело за честность. Достала зеркалофон, пролистывала контакты. Кирилл? Смешно. В последнее время не то, чтобы отдалились, но он дал понять: не стоит копошиться в тугом комке злодейских ниток. Слава? Благородный принц, правда, в слишком тесной дружбе с Эллен Медной, а она упоминалась Софьей. Мира? Нет, ни в коем случае. При любом стечении обстоятельств милая Микулишна полезет в драку, лучше пресечь горячую сцену на корню. Артур? Щеки потеплели. Нет, не хочу подвергать опасности хорошего человека. Эм… Нет, остальные тоже хорошие… О чём я вообще думаю… Сквозь ветви просочился луч закатного солнца, указывая на ZAMORОЖU. Коля… Пожалуй, единственный вариант.       ЖА6К1Н: чем бы не был занят, нужно встретиться Недолго думая, сфоткала локацию. Странное место на углу фасада школы. Видимо, для меланхоликов. На скамье будто никто не сидел годами, обросшая мхом и покрытая слоем листьев (до моего прихода, по крайней мере). Мимо лишь раз прошли ученики, и то, обогнув большой дуб. Сомневаюсь, что они меня видели. Коля пришел где-то минут через пятнадцать. В белой футболке, темных джинсах. Он положил руку на ствол дуба, налегая на него, и хмыкнул: — А уроки-то ты сделала? Башов мно-ого всего задал. Не стал более злорадствовать, сел рядом. Рассказала про Софью и то, как её усыпили. Про Буратино и Мальвину, замешанных волею или неволею. Про некую «игру» и всю эту злодейскую шайку. Сказала, что если рассказать, Гадкому Утёнку не поздоровиться. Вначале Коля сидел спокойно, затем мрачно сомкнул руки и опустил взгляд. — Многое объясняет. — выдохнул Коля с недовольными нотками в голосе. — Нужно как-то прикрыть лавочку. — И как предлагаешь это сделать? — бескомпромиссно фыркнул Коля. — Выскочим посреди этой их игры и арестуем всех присутствующих? Смеешься? — Нам не обязательно закрывать всё на месте. Можем собственными глазами убедиться, что там происходит и доложить, к примеру, Башову. — Да и кто сказал, что этим должна заниматься ты? — Коля смотрел тяжелым взглядом. Выпрямившись, скрестил руки. — Может, отсидишься в своей комнате, а я найду, с кем собрать экспедицию в ад. — Я рассказала не для того, чтобы ты гнул свою линию и опосредованно обзывал белоручкой, а потому, что точно знаю, на Морозко всегда можно положиться. Даже когда дело гиблое. Лицо Коли расслабилось. Вероятно, ему понравилось сказанное. — Бродить по ночной тридевятке вдвоём опрометчиво в любом случае, какими бы искренними не были намерения. Тем более сейчас, ты слышала, блин, что козлята пропали вшестером? — В любом случае лучше, чем ходить мне одной. Коля, это наша миссия. И мы должны помочь Софье. Морозко смиренно выдохнул. — Ни единого слова Вале. — Ни единого слова никому. — дополнила, пригрозив пальцем.

Буратино

Если кратко, я был в легком шоке от прошедшего дня. С Трубадуром мы отыскали почти всех феечек Госпожи Ночи и передали в руки Лешего. Пришлось повозиться, но не суть. Забавно, что не так давно я видел козлят и, что совершенно нормально, не придал этому никакого значения. Но самым мучительным было наблюдать, как хорохорится Айболитишка, перебирая два официальных костюма (видимо, унаследованных от деда). — Уже рябит в глазах. — пробурчал. — В чем, емае, разница. Одень любой. — Наверное, ты прав… — выдохнул Артур. — Дело не только в пиджаке, нужна жилетка и перчатки. — Перед кем ты собрался красоваться, пижон фигов? — не интересовала суть заданного вопроса, но лишний раз обозвать комнатного соседа — святое. — Уже. — кратко и гадко хмыкнул он, ухмыльнувшись. — Э! — оскалился. — Отвали, ты не в моём вкусе. — Вот и закрой рот. — даже несколько опешил от наглости Артура. Совсем страх потерял блондинчик. — Ладно, не лезу, мало ли. Отгрызешь мне нос еще с перепугу. Спустя около минуты, Артур отложил костюмы в шкаф. — И… Что там насчёт Госпожи? Что-то известно? — А, так ты не в курсе. Она пропала. БУХ! Прилетевшая в меня подушка пустила вверх перья. — Ауч! — шикнул недовольно, потирая щеку. — Взбодрись. — съязвил Артур самодовольно. — Да иди ты в жопу, златовласка. — несмотря на то, что внутри бушевала капризная обида, повеселел. — На самом деле, я удивлён, что ты начал проявлять характер. — Ты просто не воспринимаешь вежливое общение. А цвет волос у тебя всё равно светлее, так что… — Это не волосы, а деревянная стружка. — Еще не легче. — Артур обдал меня оценивающим взглядом. — Деревянная стружка, офигеть. — Не веришь? — взял из канцелярского стакана на столе ножницы и отрезал маленькую прядь. Она сразу приняла истинный облик. — Если по голове постучать, будет звук полого дерева? — Юморишь? — Молотком. — Я тебе постучу молотком! — пригрозил Артуру. — Звука не будет. Пока на мне чары. Оловянный солдат ступил в нашу комнату, как к себе домой. Передал соседу белые перчатки, кратко переговорил и удалился. Айболит натянул их на руки. Сжал, разжал пальцы. Довольный результатом крутил запястьями. — Белоручка. — высказался негромко. Арт взглянул грозно, будто намереваясь набить морду руками в этих самых белых перчатках. Я ретировался.

Царевна Лягушка

По обыкновению, сидела в кровати с книгой. Довольно убедительно, знаете ли, когда это твоё перманентное действие по окончанию каждого дня. Оранжевая фея, жившая теперь с нами, лежала в гнезде из обрезков ткани, и подсвечивала их, как миниатюрный диод. Валя ворочалась. И я не до конца уверена, уснула ли она окончательно, поэтому в час «икс», когда пришло смс от Коли, даже не решилась переодеться в повседневную одежду. Медленно достав лук и балетки из шкафа, прислушалась к звукам в коридоре, внимательно наблюдая за кроватью соседки. Ворочается. В коридоре было тихо.       ZAMORОЖU: они стоят на развилке, ждут кого-то Тихое цоканье по плитке. Кто-то вышел из комнаты. Чуть подождала, и юркнула в коридор. Шорты, футболка и балетки. В чём же еще идти на подвиги? За угол неспешно завернули Эллен Медная и София Гадкий Утёнок. Ожидала, что все злыдни школы будут с ними… Оглянулась в коридор. Нет, похоже, не все. Странно… Чуть из балеток не выпрыгнула, когда на плечо приземлилась красно-бордовая феечка в длинном платье. Еще одна, оставшаяся от Госпожи Ночи. — Зачем же так пугать? — выдохнула я. Феечка погладила по плечу. — Знаешь, что тут происходит? — обратилась к ней. Удивлённые глазки невинно моргали в ответ. — Тут опасно, милая. Тебе нужно оставить меня. — аккуратно взяв её двумя руками, усадила на ближайшую плоскую дверную ручку. Она глазела всё так же удивлённо. Неслышно чертыхнувшись, посмотрела в сторону, куда ушли Лена и Софья. Подобрала фею, пробежала до своей комнаты. Открыла дверь. — Посидишь вместе с другим бубенчиком здесь, ладушки? Будь умницей. Прикрыла дверь. Встряхнула головой. Хватит отвлекаться! Девушки прошли сильно вперёд, пришлось догонять. На развилке стояло много народу. Высунула голову лишь раз, чтобы не заметили, и не успела в подробностях рассмотреть всех. Точно знала, что братья-Соловьи стояли в авангарде. — Ну, наконец-то! — Всё выше и выше стремится полёт наших птиц! — Не смешно, Бармалей… — Не орите. — …снят барьер? — Не восстановили в прошлый раз, его и не было… — Че-ерт… Так вот, почему лесные звери бегают по школе. — Да по*уй. После зловещего ржания, поняла: голоса удаляются. Чуть наклонилась, смотря за угол. Присутствующие уходили. Через полминуты вышел Морозко и подозвал. Обдал меня быстрым оценивающим взглядом. — Не замерзнешь? — Валя не спит, не стала испытывать судьбу. Что за барьер, о чём они? — Думаю, барьер — это система безопасности. — И они её отключили. — Да, устраивают ночные прогулки. Медленно крались за шлейфом злодейских смешков. Вначале казалось, орава направилась в кабинет Лешего. Затем компания свернула в библиотеку. — Ну если они в сговоре с библиотечными гномами, с ума сойду. — проворчала в сердцах. Коля ухватил за руку, когда проходили через главный холл. Два идола-охранника неотвратимо прошли по нижнему этажу, патрулируя. Из-за промедления, мы чуть не потеряли след. Странный маршрут вёл через картинную галерею, вглубь здания. Стоя в тёмном коридоре, наблюдали, как в двери некого завхозного помещения появляется кислотно зелёный портал. Коля приподнял бровь. — Это склад магических артефактов, на замке шифр-клеймо. Но они просто пробурили порталом дверь… — Морозко был в шоке от вопиющей и гениальной наглости. Смотря, как друг за другом в портал шагают присутствующие, сказала Коле. — Они же закроют его за собой, что делать? — Есть другой вход, через подвал. — И мы сможем зайти? Там же тоже защита наверняка. — Не знаю, нужно попробовать. Подсвечивали путь зеркалофонами. Если теряетесь в догадках, где же самое тёмное место Тридевятой, отвечу прямо — подвал. Зато стало очевидно, что над нами происходит что-то шумное. Коктейльная вечеринка, не меньше. Высоко над головами располагался люк наверх. Уж не знаю, как попасть туда без стремянки. Желательно высокой. Исследуя груду пыльного шифера и гнилых досок, наваленных друг на друга, наткнулась на тряпичную куклу. Взяла в руки. Она была очень похожа на Катю. Нет же. Это и была кукла, олицетворяющая Катерину Елисеевну. С белой кожей, темными волосами в косе, синими пуговицами-глазами. И одеждой, точь-в-точь, какую она носила большую часть времени. Хотела показать Коле, но он тоже рассматривал куклу. Его экземпляр был меньше, с крупной головой и маленькими рожками. Тимка, седьмой козлёнок. — Тут еще есть. — пожал плечами Коля. Морозным заклинанием смахнув пыль с шифера, парень посадил на него куклу. Положила копию Кати рядом. Как по волшебству, одна за одной, мы находили игрушки. Под связкой отсыревших дров, на груде мётел, в мешках с песком, в банках использованных красок, под упавшим масляным радиатором, между слипшимися москитными сетками, в плетёных дырявых корзинах, под запутанными колючими верёвками… Чем дольше возились, тем грязнее становились руки. Нашли очень много копий-кукол учеников школы, и не только нашей. Даже олицетворения себя смогли откопать. — Армия клонов. — Если думаешь, что это какие-то магические куклы… Нет, обычные игрушки. Как будто даже заигранные кем-то. — парень нагнулся, внимательно рассматривая коллекцию. — Куклы-вуду. — По сути, любая безделушка может стать куклой-вуду. — дополнил Коля. — Мы, вроде как, должны пробраться на ту вечеринку, а не собирать коллекцию тряпичных кукол… — чуть тише перевела тему, продолжая осматриваться. Парень прикрыл глаза, загадочно нахмурил густые белые брови, сжал крупные губы. Задумался. — Мне не составит большого труда соорудить ледяную лестницу наверх… — решительно начал Коля, но ослабил напор. — Но…? — меня вряд ли можно назвать поспешной, но Морозко чрезмерно затягивал. — Во-первых, мы сразу же попадём в эпицентр вечеринки самых злобных головёшек школы. Во-вторых, не уверен, что у тебя есть навык взбираться по ледяным лестницам безболезненно. В-третьих… — Боже… Избавь от этого сюсюканья… — выдала раздраженно. — Подслушаем. Хоть в этом согласишься со мной? — Сколько угодно. — скрестил руки Морозко. Впервые с момента знакомства мы разозлились друг на друга. Эх, вот бы забраться чуть-чуть повыше… А-то максимум, что слышно — музыкальный репертуар злодеев. Электронная музыка. Руки были покрыты чёрной мелкодисперсной пылью, похожей на сажу и грязь одновременно, поэтому испачкаться более не боялась. Забралась на шифер с куклами. Пригнулась и подпрыгнула, ухватившись о деревянную балку на потолке. — Что ты делаешь? — выдохнул Коля, закатывая глаза. Раскачавшись на руках (чуть не упала, не так-то просто делать это на толстенной деревянной балке), ухватилась ногами за старую дверь, прислонённую к стене. — Фух. — сменила положение и, оттолкнувшись, встала на балку в полный рост. Дверь, от которой оттолкнулась, чуть не рухнула, но Коля подсобил, задвинув её на место ледяной глыбой. — Отсюда удобнее. — кратко отозвалась, победоносно отряхивая руки от старинной коричневой пыли. Будто наделись наушники, в которых на минимальной громкости обрывочно заговорили голоса. — …да чё ты… — …иди нах*р! — Четвёрка чёрные. — Ах ты ж… — Бурый, смени темп, уже тошно! Музыка плавно поменялась. — Всё на чёрные. — ОЛЛ ИН! А-ХА-ХА! Дружище, а ты… — Эй, царевна, не сглазь мне… — А где та, прошлая, Мальвина? Специально убрали, потому что мне слишком везло? — На шестёрку… — …тридцать три… — …синеволосая плохо крутила, эта везучее… — …кха-кха… — Семёрка чёрные. До меня спонтанно дошло, что оглашающий числа голос принадлежит бедняжке Софье. Мягкий и мелодичный. А вот половина голосов была совершенно незнакома. Какие-то мужиковатые, вякающие, хриплые и гавкающие. По всем признакам, присутствующие играли в рулетку. Принюхалась. Сырость подвала и… Кашлянула в кулак. Что-то напоминающее табачный дым. — Свет? — Да… Всё в норме. Они устроили казино. Не знаю, насколько безопасно Софье, но голос не заплаканный. — Что ж… — выдохнул Коля. — Тогда спускайся. — Легко сказать. — сохраняла равновесие, присаживаясь. Коля немногословно протянул руки, мол, «поймаю». — Уфх! Поймал. — Знаешь, насчёт игрушек… — робко начал Коля, когда уже намеревались уйти из пыльно-злачной берлоги. — М? — Складывается чувство, что здесь кто-то жил и мастерил их. А потом… Что-то случилось. Они чистенькие, в отличие от любого предмета здесь. Значит, живущий пропал или ушёл недавно. — Разве есть резон оставить все свои наработки в гадком подвале? — Я бы сказал, разбросать их в хаотичных местах. — Если только не заметать следы… — фыркнула, задумчиво хватаясь за подбородок.

…

Опустошенно шла до спальни. Мы сделали всё, что могли? Или следовало быть упорнее и смелее? И что бы тогда?.. Отворила дверь. — И каким ветром тебя уносит?.. — проворчала Валя. Её окружали, кажется, все прислужницы Госпожи Ночи. Я замерла, удивлённо сжимая губы.

Давным-давно, в замке Кощеевом

🎶 Antazin — Pawel Blaszczak 🎶

Василиса робко осматривала обширную гигантскую залу. По стенам из зловеще-чёрного обсидиана ниспадали массы воды, унося влагу водопадом в неведомые бездны подземных вод. Костлявые колонны обвивали мраморные статуи неведомых страдающих исполинов. В странной визуальной последовательности в полу торчали серебряные клинки, ятаганы, ножи, секиры, глефы, алебарды, и вновь утопали, как в зыбучих песках. Юная девушка присела рядом с одним из таких ворохов. Тончайшее наточенное лезвие агрессивно отразило любопытствующее лицо. Тень Василисы перекрылась загадочной фигурой. Безмолвно девушке протянули иссиня-серую руку с длинными пальцами, последние фаланги которых заменялись ороговевшими когтями. Отказ был непозволителен, да и бессмысленен. Девушка поднялась. Кощей провёл её до покоев, через тишину кошмарного замка. Она ожидала увидеть что угодно, но… Её встретила колыханием тюля детская колыбель. — Твой… Ребёнок… — не решаясь докоснуться кроватки, молвила Василиса Премудрая. — К… Как?.. Грудная клетка, закованная мощными просвечивающими рёбрами, вздымалась плавно. Властелин молчал, смотря на пленницу зловещими зелёными огнями, заменявшими и радужку, и зрачки, и, вероятно, глазные яблоки. — Род всемогущий… — Василиса сомкнула руки, сжавшись. Она согласилась обвенчаться с Бессмертным, намереваясь спасти весь мир от него, и себя от всего мира. Но её, мудрейшую из живущих, так легко провели вокруг пальца. Кощей перевёл взгляд на колыбель. Подошел и, отмахнув тюль, коснулся наследника. Василиса сильно хлопнула по жилистой мускулистой руке: — Не трожь! Бессмертный позволил грубую вольность невесте. Отчётливо знал, она в полном его подчинении. Заступил девушке за спину. Обхватил за плечи, приобнимая. Поцеловал сухими губами в шею. И исчез, оставив после себя облако густого дыма. Глаза Премудрой заволокла солёная пелена. Она упала на колени перед колыбелью, глотая слёзы и закрывая лицо. Премудрая… Это прозвище стало для неё клеймом, отрезавшим рациональный путь. Девушка обрывисто всхлипывала, держась за решётку колыбели и смотря на светлое лицо младенца. — Ты никогда не станешь злодеем, слышишь? — нахмурилась она. — Знай, я всего лишь мачеха, но сделаю из тебя прекрасного… — девушка осеклась. — Премудрого принца! Василиса поднялась на ноги. Раскрыла тонкий тюль. Красивое детское личико издало умиротворённый звук. — Я единственная жена Кощея… — задумчиво смотря на малыша, говорила дева. — Твоя родительница не хотела огласки… Что ж, сохраним секрет. Людям и без того есть, о чём волноваться… Василиса взяла младенца на руки и чмокнула в лоб.

…

Кощей явился на обед, как обычно, тихо. Воссел за каменным овальным столом. Остывшая туша утки в брусничном соусе, холодный облепиховый сок, парфе с морошкой, красные яблоки. Василиса вкушала ломтики последних, читая книгу и качая малыша, пившего козье молоко. Властелин оценивающе осмотрел тарелки подле супруги. Маленький наследник следил за родителем умными глазками. В утреннем, хоть и туманном, свете черты показались младенцу забавными: впалые щеки, тёмные глазные впадины, точёный подбородок, вертикальные лобные морщины, уходившие за затылок и походившие на шрамы. Ребёнок хихикнул. Это заставило Василису прерваться и заметить Кощея. — Здравствуй. Бессмертный не спешил притронуться к еде. — Ты беременна. Василиса одарила мужа надменным взглядом, продолжая хрустеть яблоком. — Нет. И с чего ты взял. — С чего я взял… — утробно хохотнул Кощей, отбрасывая лежавшую вне тарелки ягоду. После долго смотрел пустыми зелёными огнями. Василиса… Скрывала. Живот неукротимо увеличивался, но она подшила сарафан, чем пыталась продлить неведение. Ей почти удалось. — Моли. — рокотнул злодей, сжимая кулаки. — Это тоже твой наследник!.. — Ты скрыла его. Решила предать меня. — тёмная магия угрожающе сконцентрировалась в ладонях. Василиса вскочила, отложив малыша, и кинулась к Кощею, пав ему на колени. — Какое же в этом предательство? Вынашивать одного наследника и растить второго? Муж мой, сжалься! Кощей взял Василису за подбородок. В глазах, полных сострадания и горя, Бессмертный разглядел понимание и принятие. Он поднял девушку на ноги. Впился ей в губы. Растерянная Василиса не успела отпрянуть в момент, когда супруг прижал когтистую ладонь к животу. — Два быка не поделят наследие, взыграет кровь, схлестнутся в первородной ярости. — размеренно молвил злодей. — Будь по твоему, сегодня я милостив. Если будет девочка — приму. Василиса отдёрнула руку Кощея, бессильно выдыхая. — И после этого удивляешься, что скрываю…

…

— Скорей-скорей! — шептала Кощеева невеста маленькому, но смелому пасынку, бежавшему вместе с ней по пыльной витиеватой лестнице. Держа годовалую дочь, Василиса то и дело намеревалась поднять на руки и мальчика, но он упрямо отмахивался. — Стараюсь! — самодостаточно отозвался Кирилл, переставляя ногами по невысоким, но частым ступеням. — Думаешь, у нас получится? — заметив на лице царевича смутную панику, молодая женщина остановилась, дав возможность перевести дух. Хотя времени катастрофически не было… — У нас? — призадумался мальчик. — Конечно! — Ох, милый, совсем чуть-чуть осталось… — страшась погони, поторопила Василиса. Иван Царевич и Конёк-Горбунок нервно ожидали беглецов. Стоило Василисе и детям показаться в тесном ходу арки башни, спасители кинулись навстречу. — Ох, славно… — выдохнул конёк. Луна вышла из-за туч, осветив горбунка синим светом. Конёк вытянулся, цокнув стройными тяжелыми копытами. — Спасибо, родная! — махнул Иван Царевич небу. Оседлав усиленного лунными чарами конька, путники затерялись в горизонте.