С ума сошёл, Тонкс?

Настоящее время 09.05.1971 По возвращении в Хогвартс после субботней прогулки в Хогсмид и неудачного падения Тед с максимально дипломатичным и невинным видом сообщил мадам Помфри, что его головные боли не проходят, а прошлые лекарства у него закончились. Тонкс старался улыбаться как можно мило — благо, это он умел делать хорошо — ведь нельзя было допустить того, чтобы целительница сильно перепугалась за него и оставила в больничном крыле еще на пару дней, как она того и хотела, но в то же время нужно было быть достаточно убедительным, чтобы ему дали необходимые зелья. Глядя на мастерски разыгранный Тонксом театр, Билли в очередной раз ввернул шутку про то, что не ошиблась ли Шляпа с выбором факультета для Теда. Тот лишь слегка усмехнулся на замечание друга, раньше за ним не наблюдалось никаких других «слизеринских» черт характера. Как бы то ни было, лекарства были добыты, советы от мадам Помфри получены, и оставалось только усесться где-нибудь и коротать вечер. Пуффендуйская троица отложила свои домашние задания — в очередной раз — на великое и прекрасное «завтра». К несчастью, этот день неумолимо наступает после «сегодня». Тед и Билл под чутким руководством вытащившей их в библиотеку Меган сидят за большим круглым столом, обложившись учебниками, часть из которых им и не понадобится, а у части ребята даже не знают имён авторов. С разных сторон доносятся то томные вздохи, то тихие ругательства, то звуки нервно переворачиваемых страниц. Несмотря на открытые настежь окна, в залах библиотеки воздух, кажется, можно резать ножом — настолько напряжена атмосфера. Всё это объясняется приближением конца учебного года и выпускных экзаменов. Ни для кого это не удивительно, но приятного всё равно мало. Каждый студент в глубине души надеялся, что, может быть, вот в этот раз его минуют экзамены. Но, хотя они и являлись волшебниками, чудес здесь не случится. — Читаю рецептуру этого Кровевосстанавливающего Зелья и как будто в первый раз её вижу, — Тонкс отодвигает от себя тетрадь и поднимает глаза на друзей. — Не могло быть такого, чтобы мы с Блэк готовили это зелье весь семестр! — Скорее, Блэк готовила это зелье одна. Поэтому-то ты ничего не помнишь, — Билли рад оторваться от чтения материала по Зельеварению. Меган заставила его читать учебник продвинутого уровня, чему Бэйрон был не слишком рад, хотя понимал всю необходимость ввиду подготовки к сдаче этого предмета на ЖАБА. — Интересно, как это Тонкс заставил Блэк заниматься всем этим самой? — хмурится Меган: они с Биллом вдвоём еле управляются, а тут Андромеда должна была делать всё это в одиночку. — Наверное, она поняла, что от него больше вреда, чем пользы, вот и… — разводит руками Бэйрон. — Блэк не похожа на ту, кто будет заниматься благотворительностью, — после этих слов Меган у Тонкса в голове проносятся неясные образы с очертаниями Северной башни. — Но что же, я вам ничего не рассказывал, как у нас вообще продвигается задание? — переводит тему Тед. — Ты говорил, что всё под контролем. — Да, пожалуй, даже слишком уверенно всегда это заявлял. — Ну мы и не донимали дальше вопросами. Слова его друзей звучат просто и невинно так, что в их правдивости нельзя усомниться. Тонкс лишь потирает переносицу в ответ на их реплики. Да уж, даже здесь он не сумел оставить себе никаких подсказок. — Но если это всё дело рук Лестрейнджа, — снова заговаривает Билл, понижая голос на фамилии слизеринца, — то у Блэк нет смысла о чём-либо спрашивать. Даже про это зелье. Ты же говорил, что она как-то странно отреагировала, когда ты упомянул на уроке про… — Бэйрон постучал пальцем себе по голове. — Да, пожалуй, так и есть… — Тонкс вздыхает и проводит руками по волосам, приглаживая их и отбрасывая непослушные пряди назад. — Но тут никогда не поймёшь, кому вообще можно доверять. Пойду-ка я лучше за книгой по Чарам. Тед поднимается из-за стола, собираясь направиться к нужной ему полке. И кому это он собрался доверять? Он что, имел в виду Блэк? Сосредоточенно глядя на узоры на полу, Тонкс в очередной раз гадает, откуда вообще взялись у него мысли, что Андромеде можно верить. Пуффендуец поворачивает у необходимого стеллажа, и его резко вырывает из размышлений то, что он чуть не налетает на кого-то. — Тонкс! — восклицает этот «кто-то», кто безошибочно сумел его распознать. — Боже, прости, — за семь лет в школе волшебства Тед так и не приучил себя к «магическим» словечкам. Он опускает взгляд вниз и узнаёт перед собой Алису. — Это что, твой любимый стеллаж? Мы уже который раз здесь встречаемся, — улыбается Фоули. — Похоже, что так, — Тед улыбается в ответ. Тонксу было не по себе все эти дни за то, что в последнюю их встречу в библиотеке он бросил так Алису. Следовало бы извиниться, объясниться, остановиться поболтать, вот только поймать гриффиндорку в коридорах школы было не так просто. Ещё сложнее было улучить момент, когда бы Фоули была не рядом с Лонгботтомом. А лишний раз попадаться на глаза Фрэнку, который, может быть, и в шутку, но слыл ревнивцем, Теду не хотелось. Всё-таки нельзя было однозначно вычеркивать из списка подозреваемых самого Лонгботтома и его медовуху с цветами мандрагоры. — Как… дела? — неуверенно начинает Тонкс. Учебник по Чарам ждал не один век, подождёт и ещё пять минут. — Извини, что так без объяснений убежал в прошлый раз. — Ничего страшного, я давно отучила себя обижаться на тебя. Особенно, когда ты в таком состоянии, — от неё не укрывается паршивый внешний вид Теда, чему тот не рад. Неужели все друзья будут до конца года тыкать его в то, что он не выглядит привычным клоуном, и, о Боже, обзавёлся синяками под глазами?! Девушка продолжает, не обращая никакого внимания на возможные негативные эмоции на лице Тонкса: — Дела отлично, то есть в меру паршиво, — в этом вся Алиса, оптимизма ей не занимать. — Домашка, экзамены и всё такое, ты это и сам знаешь. Слава Мерлину, что не ЖАБА, но тоже приходится трудиться, — в словах шестикурсницы нет ни капли иронии. Но на её слова Тед лишь усмехается про себя. Он в конце шестого курса вообще не парился об экзаменах. Хотя, если быть честным, сейчас он с трудом помнит, что было в те месяцы. — О, ну да, ты же хочешь стать мракоборцем, надо много учиться, — старается приводить аргументы Тонкс. Он пытается хоть каким-то образом поддержать разговор. Но такие рассуждения всегда даются ему не легко, он же хочет быть профессиональным игроком в квиддич, а для этого можно даже не доучиваться в школе. Господь наградил его талантом в спорте, видимо, в качестве компенсации за отсутствие тяги к учёбе. — Да! И я об этом же. Нужно начинать думать уже сейчас. Начиная с января мы с Фрэнком почти каждый день дополнительно занимаемся. — Фрэнк тоже хочет в Аврорат? Хотя Лонботтом и был на Гриффиндоре, он никогда не отличался воинственностью. — Конечно, он пойдёт вместе со мной, — в глазах Алисы можно разглядеть дьявольские искорки. Тед готов поклясться, что она бы и его склонила на эту сторону, останься они в отношениях подольше. Если рассуждать, кого чем Бог наградил, то Фоули он дал дар убеждения и способность получать то, что она хочет — это Тонкс знает не понаслышке. — Это… славно, — Тед не находит, что ещё здесь сказать. — Да, я тоже так считаю, — весёлым тоном продолжает гриффиндорка. — Кстати, в среду у нас в гостиной будет вечеринка по случаю дня рождения Фрэнка. Приходи! И бери Билла, Меган и… Сьюзан. Она слегка спотыкается на последнем имени, но лицо её по-прежнему ничего не выражает. Тонксу снова хочется сгореть от стыда за ту ситуацию с Алисой и Сьюзан. Хотя прошло уже столько времени, ему до сих пор неловко. И как бы он ни любил обеих девушек, он ни за что не пожелает, чтобы они оказались вместе, в замкнутом пространстве, на несколько часов. — Спасибо за приглашение… — Тонкс невольно вспоминает празднование своего дня рождения. Кажется, теперь он будет ненавидеть любые дни рождения. — Подожди, в среду? Кто вообще устраивает вечеринку посреди недели?! Вы в своём уме? — Мы-то в своём, а вот ты, похоже, не очень, — Фоули поднимает брови. — Ладно, ты же знаешь, что мы придём, — Тед старательно игнорирует её выпады. — Мы… это я, Билли и Мег, — спешит добавить он. — Я в тебе не сомневалась! — её губы растягиваются в хитренькой ухмылке. — Так что за книгу ты ищешь здесь? Нужна помощь? Я смогу просмотреть на самых нижних полках, а то они не попадают в твоё поле зрения. Шутки про рост у Алисы всегда находились в топе любимых. Она считает, что нужно нападать первой и шутить самой про свой рост, да и про рост окружающих, тогда никто не сможет пошутить круче. Ну и в целом за Фоули не водилось такого, чтобы она стеснялась своего низкого роста. Она с гордостью носит звание полторашки, как говорит она сама. — Ты так добра, Лис, — наигранным тоном отвечает ей Тед. — Да, мне нужна книга по Чарам, там продвинутый уровень, я не помню, кто автор. Должна быть обложка тёмно-фиолетового цвета. Под конец года Тонкс всё-таки решил посетить занятие по Чарам, а для этого надо было хоть немного подготовиться и взять учебник. Несмотря на то, что по части заклинаний он был одним из лучших — всё-таки должны были быть дисциплины, которые ему давались — но его умения носили сугубо прикладной характер, чары просто получались у него и всё. В теории же он не разбирался от слова совсем. А будучи магглорождённым, он и подавно не знал многих тонкостей этой материи. — Продвинутый уровень? Решил удивить Хоки-поки своими талантами? — Алиса принимается рассматривать нижние ряды книг. — Нет, скорее, решил хоть чему-то поучиться самостоятельно, раз он не может нам нормально преподавать, — тем временем Тед перебирает взглядом верхние полки. Он замечает толстый учебник в нужной обложке почти на самом краю стеллажа. — Ну знаешь, иногда у него есть что стоящее. Он же на шестом курсе рассказывал вам про заклинание макуле мемориа? Крайне интересная вещь! И вообще не изученная! Последние слова Алисы тонут в резко начавшемся в голове Тонкса гуле. Картинка перед глазами начинает плыть. Пальцы Теда касаются корешка книги, что он хотел снять с верхнего яруса, но руки плохо слушаются его и движение выходит неловким. Учебник спадает с полки, прилетая Тонксу прямиком в макушку. И его снова словно ослепляет вспышка.

***

Воспоминания, 7 курс 25.09.1970 Кабинет профессор Макгонагалл заливал яркий солнечный свет. Сквозь высокие, узкие окна лучи проникали в комнату и игриво переливались в многочисленных банках, склянках, вазах и прочих стеклянных предметах, которыми были уставлены столы. Всё это были результаты неудачных практик заклинаний студентами. Теду и Андромеде, как «сообразительным и крайне одарённым в Трансфигурации студентам», было поручено привести горе-предметы в нормальный вид. У самой Макгонагалл на это не хватало ни времени, ни желания, поэтому она так удачно подхватила себе на Северной башне любителей ночных прогулок. Но Тонкс и Блэк особо не жаловались: это наказание было совсем не сложным, вовсе не противным и даже в меру интересным. Учебный год только начался, а младшекурсники уже успели поразить своими трансфигурационными «талантами». Если вернуть волосатому стакану-недоперу его первоначальный вид или убрать у камня уши для Теда не составило труда, то избавиться от утиных лап и клюва у вазы было задачей не из лёгких. Особенно, когда этот клюв норовил ущипнуть Тонкса за руку. — Репарифарго! — кажется, уже в третий раз повторил Тед. Прозрачная ваза захлопала клювом всё более ожесточённо, периодически издавая недовольное кряканье. — Да, я знаю, мне бы тоже не понравилось, если бы меня оставили в таком состоянии. Но я же хочу помочь! Вазоклюв щёлкнул зубами возле самой кисти Тонкса так, что юноша еле успел одёрнуть руку. — Как мило, Тонкс, мы всего здесь полчаса, а ты уже разговариваешь с предметами, — не отрываясь от трансформации ручки чашки в змею, произнесла сидящая по левую от него руку Андромеда. — Хорошо, что пока они мне не отвечают, — весело отозвался Тед. — Хотя последнее «кря» уж очень было похоже на одно матерное слово… — Какое слово? — невинно спросила слизеринка. Тед не мог сказать наверняка, действительно ли Андромеда не знала, какое такое слово это могло быть. Учитывая, что от того же Акимбо или Бишоппера он регулярно слышал это ругательство по время матча, так что нельзя было списать это на «маггловскую лексику». Однако Блэк была совершенно другого воспитания, и можно было поверить, что она никогда не сквернословила. Но даже если Андромеда и поняла, о каком слове идёт речь, то нельзя было предстать перед ней дураком. А она, похоже, так любила выставлять его в таком свете. — Слово обсценной лексики, — поспешил выкрутиться Тонкс. — О, спасибо за уточнение, — по её тону по-прежнему нельзя было понять, шутит она или нет. — Не буду я называть тебе слово! — Почему не будешь? — Я не хочу материться при тебе. — Почему же? Она издевалась над ним. Совершенно точно. — Не считаю уместным делать это в твоём присутствии, — Тед оторвался от безуспешных манипуляция над бедной вазой и повернулся к девушке. — Откуда ты знаешь, что уместно в моём присутствии, а что нет? — резко выпалила Блэк. — Меня тошнит от того, что все вокруг воспринимают меня как недотрогу, как какую-то важную особу, как… — Ледяную королеву… — дополнил Тонкс. Настроение в кабинете изменилось в один миг. — Что? — Андромеда, отложив палочку, развернулась в сторону сидящего за соседним столом пуффендуйца. — Ледяная, или Снежная, королева… Была такая героиня в одной маггловской сказке… — Тед смотрел на Блэк, не отрывая своих серых глаз. Пожалуй, это его радужка была больше похожа на лёд. — Судя по её имени, ничего хорошего там не было, — Андромеда слегка нахмурилась. — Пусть будет «ледяная королева»… Неужели такой видят меня все вокруг? В её голосе звучало такое отчаяние. Шутливый тон беседы улетучился, уступив место чему-то более глубокому и интимному. Тед не понимал, как ему реагировать на такой порыв откровения со стороны Андромеды. Следовало ли ему продолжить её рассуждения и начать рассказывать, какой он видел её? Или, может быть, необходимо уверовать её в обратном и сказать какие-нибудь добрые слова? Или вообще стоит дать совет, как не быть этой самой «ледяной королевой»? Юноша собирался было открыть рот и произнести что-то умное за вечер, как справа от него началось движение. Вазоклюв наконец сумел дотянуться до руки потерявшего бдительность Тонкса и клюнуть его за мизинец. Тед дёрнулся от боли, прошипев именно то ругательство, что он так старательно пытался не произносить вслух.