С ума сошёл, Тонкс?

Настоящее время 04.05.1971 Теда отпустили из больничного крыла тем же вечером. К удивлению мадам Помфри, он невероятно быстро оправился. Хотя она и сказала, что тёмные заклинания, подобные тому, что запустил в него Лестрейндж, обычно не проходят так быстро. Но на носу были выпускные экзамены, и Теду не хотелось валяться на больничной койке, так что он сумел заверить мадам Помфри, что в собственной постели ему будет гораздо лучше. Он пообещал принимать все многочисленные склянки с лечебными зельями, это было очень важно ещё потому, что, по словам целительницы, многие из них помогают от головной боли. Тед надеялся извлечь пользу из этой ситуации и расправиться с двумя зайцами сразу. Конечно же, сначала надо было пойти к директору, Дамблдор сразу же вызвал Тонкса к себе. Дорога до кабинета директора за семь лет обучения уже изрядно надоела Тонксу, и это при том условии, что не за все свои проделки он попадался. Под бесконечные оханья, аханья и причитания своего декана, мадам Стебль, Тед удалился от Дамблдора чуть ли не в лике святого. Да, это Лестрейндж спровоцировал конфликт. Да, это Лестрейндж первым достал палочку. Да, это бедному Тонксу прилетело по голове так, что его вырубило от боли. Да, пошёл нахер этот Лестрейндж. Из разговора с директором Тед узнал, что Рабастан использовал какое-то не совсем разрешённое и вовсе не изученное заклинание тёмной магии, и его воздействие, главным образом, должно было ощущаться как удар молнией. Или как удар электрическим током, что ближе к понимаю Тонкса. Профессор предположил, что скорее всего, это было самостоятельно придуманное заклинание. Хотя обычные защитные чары против подобной магии не работают, Тед предпринял попытку отразить атаку, и это помогло ему уменьшить разрушительное воздействие проклятия. Но почему он почувствовал боль в голове, никто из профессоров сказать ему не мог. Что ж, видимо, в последние два месяца он буквально решил набить себе все шишки, которые не успел за предыдущие семь лет. Мадам Помфри предположила, что заклинание отскочило в наименее защищённую часть тела. Считается, что человеческое сознание наиболее уязвимо к магии, а у Тонкса оно и так в последние дни было словно мишенью. — О, а вот и наш горе-дуэлянт! — Билл приветствует Тонкса, когда тот заходит в спальню Пуффендуя. — Это был нечестный бой, — бурчит Тед. Он чувствует себя неимоверно уставшим за этот день. А вечерний поход к директору добил его окончательно. — Главное, не скажи этого после следующего матча, — игриво нахмурившись отвечает Бэйрон. Через несколько дней им предстоит сыграть против Слизерина, что означало скорую встречу с обожаемым Лестрейнджем. — Ну уж нет! — Тонкс опускается на свою кровать, по состоянию которой никогда нельзя было понять, то ли была предпринята попытка её заправить, то ли на ней танцевали кентавры. Где-то поверх смятого покрывала юноша замечает белоснежный конверт. Он нехотя тянется к нему. События последних дней не приносили ему ничего хорошего. — Это письмо от Пруэттов, кстати. Прилетело к тебе днём, — спешит пояснить Билл. — Ума не приложу, как они ухитряются посылать почту не в регламентированные часы, но надо отдать Гидеону и Фабиану должное: хороши гады! Близнецы Пруэтты окончили школу в прошлом году, и это событие было чрезвычайно радостным для многих преподавателей, которые были рады наконец-то избавиться от шумных и неконтролируемых гриффиндорцев. Гидеон и Фабиан частенько не знали меры, это было правдой. Их проделки с каждым годом становились всё более грандиозными и опасными, а возможности воздействия на юношей становились всё более скудными. Короче говоря, перед выпуском Пруэттам совсем снесло крышу. И Тед боялся, как бы он не перенял это от своих друзей. Но как бы то ни было, Тонкс скучал по своим гриффиндорским товарищам и радовался, когда от них прилетала почта. По правде говоря, Тед и не думал, что Гидеон и Фабиан выполнят своё обещание и будут писать ему после выпуска, но стабильно раз в месяц от близнецов приходило письмо. Они писали его, конечно же, вместе, Тонкс даже мог поклясться, что и сквозь строчки мог отличить, какую фразу вставил Фабиан, а какие строчки выводил Гидеон. И обычно их письма были наполнены той же привычной беззаботностью, до чёртиков смешными рассказами об их почти что никудышной работе в Министерстве и такими же некудышными попытками подкатить к какой-нибудь девушке. Но тем не менее, по их словам Тед понимал, что там идёт совсем другая, «взрослая» жизнь. Какая «другая» он сказать точно не мог, но она определённо отличалась от школьной. В будущем Тонкс хотел видеть себя в профессиональной команде по квиддичу. Ещё до Хогвартса он мечтал стать баскетболистом. Стуча мячом на пыльной, земляной площадке с покосившимся кольцом во дворе маггловской школы, малыш Тед представлял, как вырастет в высокого и ловкого игрока, попадёт в колледже в лучшую команду страны, будет играть при многотысячных трибунах и, конечно же, зарабатывать много денег. С поступлением в школу волшебства и открытием для себя магического вида спорта Тонкс немного подкорректировал свои планы. Да, он действительно вырос в высокого и ловкого игрока, и следующим шагом будет привести их факультет к чемпионству в этом году, и тогда можно будет говорить о лучшей команде страны. Кажется, у Теда никогда не было другого плана, кроме как стать выдающимся охотником. Но его это вполне устраивало. Уже более радостным взглядом окидывая прилетевшую ему почту, Тонкс берёт конверт. Он надеется, что письмо Пруэттов станет тем, что хоть немного скрасит этот паршивый день. Устроившись поудобнее на постели, Тед погружается в чтение, иногда прерываясь, чтобы зачитать вслух Биллу особо смешные моменты. Бэйрон тоже неплохо общался с братьями Пруэттами, не так близко, как Тонкс, но всё же. В письме Гидеон жалуется на своего нового начальника отдела, а Фабиан причитает, что у него сорвалась уже вторая свиданка за месяц. Ещё прилагается длинный рассказ о том, как теперь поживает их старшая сестра Молли, которая вышла замуж за Артура Уизли. Тонкс помнит бывшего Хедбоя школы и всегда отзывается о нём самым добрым словом. Но последние строчки радуют юношу особенно сильно. «Надеемся, ты подготовишь поистине крутой розыгрыш перед своим выпуском из школы. Или прикол прошлого года с изменённым меню уже никак не переплюнуть?» Тед так и слышит саркастическую интонацию, с который Пруэтты произнесли бы эти слова. Тонкс улыбается и откидывается на подушки, с удовольствием вспоминая события годичной давности. Это были те воспоминания, что ярко жили у него в голове, а не были затуманены действием неизвестного проклятия.

***

Воспоминания, 6 курс 25.04.1970 — Смотрите! Снова оно! — воскликнула Сьюзан, когда на их столе появился ужин. Вернее «ужин». На тех выходных приёмы пищи проходили по не совсем привычному сценарию. Магическим образом — хотя что в Хогвартсе не было магическим? — в субботу за завтраком студентам подали куриные ножки, запеченную индейку по-французски, мясную лазанью, три вида гарнира, включая бейби-картофель в мундире. — Это что, только что из земли достали? — последнее, казалось, окончательно добило чистокровных студентов Слизерина, которые в жизни не видели подобных «гастрономических извращений». В общем, с утра обитатели школы вместо привычной каши с джемом получили полноценный удар по поджелудочной. Добрая половина девушек со старших курсов, сидящих на диете, побледнели при виде предоставленного им выбора кушаний, а кто-то из Когтеврана вслух считал калории. Дамблдор, который субботним утром решил, видимо, поспать подольше и не присоединяться к завтраку, узнал о происходящем только к обеду. Однако директор не отнёсся к сбою с той серьёзностью, которую от него могли ожидать коллеги. Он нашёл затею даже забавной. А вот другие профессора были заметно рассержены, и скорее не самим меню, а собственным бессилием изменить что-либо. Никто из преподавателей не смог вернуть на место нужные «блюда». Эльфы на кухне заверяли, что у них идёт всё согласно меню. Они трясли перед МакГонагалл свитками пергамента и показывали длинными пальцами на утвержденный список блюд, раздраженно заявляя, что они и так потратили слишком много времени, вырезая из огурцов и помидоров бабочек и лягушек. В общем, изменить что-либо можно было бы только с понедельника. Поэтому на обед и ужин, а также и на следующий день продолжалось то же самое выступление. И хотя, безусловно, были недовольные и даже излишне негодующие студенты, большинство учеников эти изменения оценили. Старшекурсники, особенно уставшие от не меняющегося из года в год рациона, пришли в восторг от новых, непривычных блюд. Ну и плевать им было на то, что вместо завтрака подали то, что полагалось бы на ужин, а воскресный обед так вообще состоял исключительно из десятка разнообразных конфет, торта брауни и горячего шоколада, всё равно тот день запомнился, как один из самых ярких и весёлых за весь учебный год. — Продолжится ли веселье завтра? — спросил Билл, покосившись на сидящего напротив Теда. — Ну нет, ещё один день такого бардака я не вынесу! — запротестовала Сьюзи, ей особенно не понравился непорядок с едой, наверное, как староста, она не могла вынести нарушение правил. Что бы с ней случилось, когда она бы узнала чьих рук это дело? — Это же забавно, — подала голос Меган и пожала плечами. В отличии от Билли девушка пока не догадалась, что это была затея Тонкса. Но тем не менее Целлер была расположена к подобной проделке более благодушно, нежели её соседка. — Ура, блинчики с карамельным сиропом!!! — раздались довольные возгласы с гриффиндорского стола. — Нет, вы не понимаете, это же БЛИНЧИКИ С КАРАМЕЛЬЮ! Братья Пруэтты подняли небывалый переполох только лишь из-за факта, что на их столе появились тарелки с возвышающимеся на них горячими блинами и вазочки с карамельным сиропом. Сладкая патока соблазнительно блестела под огнями тысячей свечей, что привычно плыли под потолком Большого зала. Гидеон зачерпнул щедрую ложку сиропа и с блаженным видом наблюдал, как карамель, словно раскалённая лава, стекает в его тарелку, обволакивая собой блинчики. Рядом с ним Фабиан грузил себе по меньшей мере девятый блин и не прекращал приговаривать какие-то нежности. От этой картины можно было почти возбудиться. Ну это же блинчики с карамелью! — Я буду славить вечно автора этой проделки! — в один голос воскликнули Пруэтты. До этого момента почти все присутствующие в зале были уверены в том, что авторы проделки как раз-таки рыжеволосые близнецы. Но, если это были не Гидеон с Фабианом, то это стало ещё большим событием. Следом за этим тут и там их возглас подхватили ученики из разных концов зала. Кто-то начал одобрительно улюлюкать, кто-то активно зааплодировал, кто-то даже засвистел. Можно было без сомнений сказать, что большинству затея более чем понравилась. Немаловажным фактом было то, что эта проделка была… безобидной, доброй. Она никого не оскорбляла, никому не причиняла вреда и не доставляла значительного дискомфорта, ну подумаешь, пара прыщей после сладостей выскочит или придётся застирать галстук после жирных пятен от бараньих ножек. К тому же, изменить меню Хогвартса было совсем непросто, так что многие студенты испытывали благоговейное уважение к человеку, сумевшем осуществить всё это. Тед изо всех сил пытался заставить свои щёки не покрываться румянцем так сильно, хотя, он думал, что краснеть — это совсем не про него. Но столько оваций он не получал даже после своих лучших матчей по квиддичу. Это было непередаваемое чувство. Чистейшее наслаждение разливалось по его венам. Он был на вершине мире. Он почти что выиграл Оскар в мире магглов. — Автор этой проделки — может быть, и гений, но дурак, — продолжала дуться Сьюзан. Её голос тонул во всеобщем гуле. — Гений, Сьюзи, гений, — Тонкс приобнял девушку за талию, притягивая ближе к себе. Коул пыталась сделать вид, что отталкивает его, но на самом деле на её лице играла улыбка. Меган принялась нахваливать одно из появившихся на столе блюд, а Билли молча уплетал мясной бургер с сыром чеддер и солёными огурцами, который он так обожал и который невозможно было встретить в магическом мире. Это был персональный подарок Теда для своего друга. Тонкс уже покончил со своим ужином и ждал, когда можно будет вместе с остальным пуффендуйцами отправиться в гостиную. — …Так любопытно, в этом «изменённом» меню чего только нет, казалось бы! Но только не орехи! — Присцила Бёрк говорила об этом факте, как будто это было самой важной на свете вещью. — И даже в «шоколадный обед» брауни тоже был без орехов! Излюбленная компания слизеринцев проходила рядом со столом, где сидел Тед, и до его уха донёсся отрывок их разговора. — Действительно, их не добавили ни в одно блюдо, даже в те, в которые полагается, — дополнил её реплику Рабастан, который оказался великим гурманом и знал составы всех двадцати девяти поданных блюд. — Конечно, у меня же на них аллергия, — весело ответила Андромеда. — Что?! — слизеринцы замедлили шаг, с удивлением покосившись на Блэк. — Что это значит? Их не добавили ради тебя? — Ты знала об этом розыгрыше? С двух сторон на Андромеду посыпались вопросы. Тонкс слегка повернулся, внимательно наблюдая за компанией в зелёных одеяниях. Блэк немного растерянно смотрела на своих друзей, пытаясь понять, что из того, что она сказала, было неправильным. Но девушка быстро стряхнула с себя секундное замешательство, вернув на место привычное холодное выражение лица. И на этот раз она добавила к нему толику насмешки. — Святой Мерлин, это же шутка, — язвительно произнесла Андромеда. Её слова звучали настолько уверенно, из-за чего Лейстрейндж и Бёрк сразу же должны были почувствовать себя идиотами, что вообще задали предыдущие вопросы. Слизеринцы продолжили путь на выход из Большого зала. Билли и Меган тоже поднялись со своих мест, спрашивая у Теда, собираются они сегодня вечером делать эссе по Травологии или тренировать заклинания по Трансфигурации. Выходные прекрасного изменённого меню подходили к концу, и приходилось возвращаться в скучную школьную рутину.