Легенды минувших дней

      Руж давно привыкла, что Шэдоу себе на уме и порой странно себя ведёт. Но ощутила сильную тревогу, когда тот без единого слова привёз её обратно на Мобиус и повёл в неизвестном направлении.       – Да ответь ты уже наконец, куда меня ведёшь! – вознегодовала бывшая воровка после множества попыток разговорить ежа, поведение которого уже начинало пугать.       Тот вдруг остановился.       – Посмотри.       Руж почти автоматически бросила взгляд на открывшийся вид за Шэдоу, и её сердце пропустило удар.       Перед ними стоял обветшалый и уже потерявший все свои краски небольшой двухэтажный дом с разбитыми окнами и почти полностью разрушенной крышей. Когда-то окрашенный в белый цвет забор весь покосился и помрачнел. Калитка, ставни которой давно не смазывались, скрипела от каждого порыва ветра. И вокруг простиралась пугающая пустота практически без единого дерева.       Этот заброшенный дом стоял на холме, продуваемом всеми ветрами. Он смахивал на призрака, который вот-вот растворится, разлетится на миллионы пылинок. Совсем никому не нужный и умирающий под давлением беспощадного времени, которому помогала переменчивая погода.       – Это же… – прошептала Руж упавшим голосом. Непрошенные воспоминания вломились в её память, принося с собой отнюдь не самые солнечные краски.       Краски цвета крови и детских слёз.       – Последние пять лет у меня были богаты на размышления и воспоминания. Судьба оказалась непредсказуемой штукой, – Шэдоу подошёл к покосившемуся почтовому ящику, установленному у калитки, и потёр рукой его заляпанную грязью боковину. – Здесь жили Елена и Дон Сейола. И ты, Руж.       Руж опустила полные слёз глаза на ящик.       – Всё верно… – тихо подтвердила она.       Ёж повернулся к ней, выдерживая мучительную минуту.       – Я знал их ещё до твоего рождения. И тебя маленькой доводилось видеть, – продолжал он рассказывать. – И, вижу, ты не в курсе, что ты не единственный ребёнок Дона и Елены.       Летучей мыши показалось, что она ослышалась. Она в недоумении помотала головой. Однако выражение лица старого товарища оставалось неизменным.       – Не может быть. Я точно помню, что была единственным ребёнком…       Шэдоу перевёл взгляд на дом, на его пустые окна и разрушенную крышу. Воспоминания до сих пор казались чужеродными, но он помнил, каким прежде был дом. Его голубой сайдинг, белоснежные окна, уютные комнаты, небольшую, но светлую кухню.       Ежу не верилось, что он видел его последний раз почти двадцать три года назад.       – Произошло что-то неведомое мне, и вас разлучили, когда тебе и двух лет не было, – объяснил он Руж. – У тебя есть младшая сестра и, судя по всему, она жива.       – Где же она тогда?       – На Венусе.       – Почему ты сразу мне не сказал?! – воскликнула летучая мышь с округлившимися глазами.       – Хотел сначала доказать тебе, что знал твоих родителей. Даже не думал, что дом всё ещё тут, в Хейвен-Хилле, – Шэдоу задумчиво придержал болтавшуюся калитку. – Ну и потом надо ещё убедиться, что та, которую я видел, действительно является твоей сестрой.       С тяжёлым вздохом Руж потёрла лоб и ещё раз взглянула на дом. То, что она видела когда-то в нём, нельзя было стереть из памяти. Но и рассказывать об увиденном тоже не было сил. Единственное, что всегда хотелось, – это бежать прочь из Хейвен-Хилла. Подальше от того, что когда-то безжалостным ударом разделило жизнь на до и после.       – Ну и как ты намерен это сделать?       – Есть у меня одна идея, – уверенно ответил Шэдоу и отпустил калитку, которая тут же распахнулась с печальными скрипом. Затем, развернувшись, он пошёл прочь.       – А если не поверит, что у неё есть сестра? – спросила рванувшая следом Руж.       Ёж вдруг обернулся и пристально посмотрел на неё рубиновыми глазами.       – А я и не говорил, что скажу ей о тебе. Я с ней даже и словом не обмолвлюсь и устрою вашу встречу, если моя догадка подтвердится.       – Заметь, я ещё не давала согласия. Один – один, Шэдоу.       Шэдоу ухмыльнулся. Ему даже было приятно узнать прежнюю Руж. Ту, что с азартом любила обыгрывать других и быть на шаг впереди.       – Доверься мне. Я не только хочу помочь тебе восстановить связь с сестрой, но и сделать хоть что-нибудь в знак памяти твоим родителям, которые были моими друзьями, – признался ёж, отводя взгляд.       Руж обняла себя руками, задумавшись. Её почему-то одолевала неуверенность в успехе данной затеи. И никак не могла понять: готова ли она ко встрече с сестрой и необходимости рассказать ей даже о том, что хотелось бы навеки похоронить в прошлом?       Однако бывшая воровка понимала, что Шэдоу – единственный, кто способен связать прошлое с ней и сестрой. И такой шанс упускать было бы большой глупостью с её стороны.       «Упускать такой шанс – большая глупость, детка» – пронеслось в памяти Руж, отчего она стиснула зубы.       Мама всегда была права. Даже накануне того злополучного события.       Смахнув вновь выступившие слёзы с глаз, летучая мышь глубоко вдохнула и уже более уверенно взглянула на Шэдоу.       – Я полагаюсь на тебя.       

* * *

      Знаете ли вы, что такое счастье? Что для вас является счастливой жизнью? Для Эми счастливая жизнь – это уютный чистый дом, своя машина, вполне неплохая работа, хорошие друзья и большие шансы на то, что парень, в которого она уже давно влюблена, скоро признается ей в чувствах.       Только вот недавно на участке рядом с домом появилась гигантская роза, а в гостевую комнату заселилась сидрианка, которая абсолютно ничего не помнит и не знает. Тэйлс от всего сердца убеждал Эми, что рано или поздно всё наладится. Просто Космо нужны время и хорошие друзья. Да и обучение элементарным вещам тоже не повредит.       Но, когда задумавшаяся сидрианка чуть не прожгла утюгом дырку в одной из блузок, Роуз поняла, что всё будет не так просто. Космо напоминала ей заблудившегося в большом мире ребёнка, отчего было очень жалко её.       Услышав о её амнезии утром, сначала она не поверила. В голову почему-то пришла дурная мысль о том, что это вовсе не Космо, а просто копия. Однако, когда та доверчиво впитала в себя первую информацию от Тэйлса и начала испытывать приятные чувства по отношению к друзьям, сомнения начали рассеиваться. Появилась надежда, что воспоминания всё-таки восстановятся.       – Осторожно, – Эми подошла к гладильной доске и отвела руку Космо с утюгом от еле уцелевшей блузки. – Дырку же прожжёшь.       – А? – отозвалась сидрианка, выпавшая из раздумий. Увидев дымящийся след, она тут же зашлась в извинениях: – Ой! Прости, пожалуйста!       Эми покачала головой, сложила многострадальную блузку и отправила её в стопку с остальной выглаженной одеждой.       – Ничего, – спокойно сказала она и вынула вилку утюга из розетки, чуть тише добавляя: – Это всего лишь блузка...       Прежний гнев с переходным возрастом канули в Лету. Теперь Эми стала спокойнее, рассудительнее. Даже немножко подалась в психологию. Поначалу многие удивились, увидев у неё книги на эту тему, и подумали, что ежиха снова нашла какое-то увлечение, которому решила отдаться по полной программе. Но количество книг с годами стремительно росло в геометрической прогрессии, что очень повлияло на характер юной Роуз. Многое стало для неё понятным, в том числе поведение Соника.       Провал с озером на планете Мармолин для неё был самым тяжёлым. Однако чуть позже ещё и чувство вины за произошедшее начало пожирать Эми. Она прекрасно видела страдание Тэйлса в тот день…       Но никто точно не мог сказать, что именно та магия соединила два сердца. Она, может, и сильна, но и искренние чувства имели не меньшую силу.       Наблюдательная Роуз сразу заметила, что Тэйлс неравнодушен к Космо. Да и вообще, что он натура тонкая, романтичная и вспыльчивая до героических поступков. Блестящий побег от Шэдоу на “Синем тайфуне” был отличным примером.       Тяжело Эми далась и гибель Космо. Для неё, как и для Тэйлса, работа стала спасением после пережитого. И Роуз занималась разными делами: и Ванилле помогала в хозяйстве и саду, и еду готовила для мальчишек и праздники организовывала. Она думала, что всё наладилось. Главное, нет той войны, а раны постепенно заживут.       Но когда год назад Эми увидела кафе «Место под солнцем» в Мобиполисе, то поняла, что на самом деле не стало лучше. Да, война далеко позади и приглушённо грохочет во снах, но раны не зажили до сих пор. В груди ежихи тогда заныло при воспоминании о Космо при первом взгляде на вывеску кафе. Но ныло не только от этого. Она тогда ещё не могла никак окончательно разобраться в себе, решить душевные проблемы.       Было принято решение устроиться на работу в кафе официанткой. И, надо сказать, Эми это пошло на пользу: она научилась хорошо ладить с окружающими, решать конфликты, учитывать не только свои чувства и желания. Она по-настоящему отвлеклась, зажила на полную катушку. И, наконец, она повзрослела, стала ответственной и накопила уже немало денег.       Стоило ли уточнять, что Эми, обычно втянутая в различные приключения и войны, при получении первой зарплаты немало удивилась его размеру и испытала огромный восторг? Она наконец поняла, что может стараться для себя и жить в своё удовольствие, а не только бегать за Соником в надежде, что тот в ответ не сбежит куда подальше.       И именно синяя молния, резко ворвавшаяся в дом, выдернула Эми из раздумий. Посреди гостиной материализовался Соник.       – А мы к вам на обед! – бодро сообщил он. Но, заметив удивлённую Космо, которая ещё не привыкла к его столь быстрым перемещениям, немного поубавил энтузиазм. – Извини, что так резко ворвался. Но, думаю, что быстро привыкнешь.       – Н-ничего, – сидрианка тряхнула головой и растерянно улыбнулась. – Я постараюсь.       – Кстати, забыл представиться. Меня Соник зовут…       – Соник, ты ботинки вытер? – вмешалась Эми, принимая суровый вид для приличия.       – Вытер конечно, – оскорбился ёж, указывая на свои относительно чистые кроссовки, подошва которых была изготовлена из особо устойчивого к трению материала.       Роуз со вздохом взяла стопку одежды и направилась к лестнице. Однако появившийся вслед за Соником Тэйлс заставил её о чём-то вспомнить.       – Соник, помоги мне на втором этаже, пожалуйста.       – А что случилось? – немало удивлённый столь внезапной просьбой ёж захлопал глазами.       – Идём со мной, – продолжала настаивать ежиха, уже поднимавшаяся наверх.       Синий герой, растерянно посмотрев на Тэйлса и Космо, пожал плечами и лениво последовал за ней.       Прауэр проводил взглядом подозрительную парочку, но не стал долго задерживаться мыслями на ней, ибо мало ли какие дела бывают у более взрослых друзей.       – Ты как? Осваиваешься? – обратился лис к Космо.       – Ну, стараюсь, – та кивнула, проходя с ним на кухню. – Эми говорит, что у меня неплохо получается…       – Не сомневаюсь, – Тэйлс улыбнулся ей, начиная помогать с расстановкой тарелок.       Полукруглая и светлая кухня сияла чистотой и идеальным порядком. Белая мебель, шторы салатового цвета, яркая люстра, похожая на ракушку. Но главной и примечательной деталью был большой круглый стол. При желании его можно было разложить, чтобы разместилось ещё больше гостей.       – Тэйлс… – обратилась Космо к лису, закончив расставлять посуду. – Скажи, какой я была?       – Доброй, сочувствующей, целеустремлённой, – перечислил тот после недолгого раздумья. – Пацифисткой.       В голубых глазах сидрианки возникло любопытство.       – Пацифисткой?       – Ну, пацифисты – это те, кто не любит войны, драки и насилие в целом, – объяснил Тэйлс, тайно восхищаясь её неподдельным интересом. – А ты вообще очень переживала, даже когда Соник с Наклзом дрались.       – А Наклз…       – Тот красный ехидна, который очень спешил сегодня утром.       – Вот как… – заключила Космо, обдумывая услышанное. – Понятно, какой я была.       Однако Тэйлсу казалось, что та до сих пор не до конца осознаёт происходящее и не может понять, как вести себя. Хотя объяснение этому было простое: с чистой памятью пропали все привычки и мировоззрение. Перерождённая бедняга даже не знала, как стоит реагировать на те или иные вещи.       – Послушай, – обратился Тэйлс к Космо, осторожно положив руку на её плечо. – Я понимаю, что тебе это непросто даётся. И ты, может, стараешься не огорчать нас, дабы оправдать воспоминания. Однако ты не обязана делать это, особенно если чувствуешь себя некомфортно. И не бойся спрашивать у нас что-либо. Будь это даже банальный вопрос или же помощь в чём-либо. Никто тебя не осудит за это, так как все понимают твоё положение и готовы помочь тебе во всём. Ведь мы все твои друзья.       Не успел он закончить, как послышалось шмыганье: сидрианка поспешно вытирала глаза от набежавших слёз.       – Друзья… – повторила она тихо и, будто вспоминая что-то, приложила руки к своей груди чуть выше камня. – Я вас не помню, но, когда слышу это слово, почему-то чувствую что-то знакомое. Вот тут…       Тэйлс чертыхнулся от столь эмоциональной реакции в виде слёз, текущих градом из красивых голубых глаз.       – Прости, что я так много вывалил на тебя, – лис виновато поджал уши, поглаживая плечи сидрианки и запоздало вспоминая про фотографию. В обратном случае, думалось ему, могла быть и вовсе катастрофа.       Со стороны лестницы послышались шаги, и на кухню заглянули Соник с Эми.       – Боги, Тэйлс, – воскликнула последняя, спеша к плачущей Космо. – От вас и отвернуться на минуту нельзя. Что случилось?       – Я не хотел. Она, кажется, вспомнила что-то… – оправдался Тэйлс, кидая умоляющий взгляд на Соника.       – Оу, так быстро? – удивился тот.       Вытерев слёзы, Космо вдруг улыбнулась, уже сцепляя руки в замок на груди.       – Это чувство. Оно такое приятное… – сказала она, оглядывая ребят. – Я рада, что у меня есть друзья и я не одна.       – Конечно не одна, – Соник кивнул, тоже улыбаясь.       – Неужели ты начинаешь вспоминать… – выдохнула Эми, переходя от удивления к радости. – Не думала, что это так скоро будет.       Однако Тэйлсу было непросто разделять радость друзей. Его по-прежнему преследовал страх от одной мысли о том, что Космо может вспомнить и плохое. И он надеялся, что друзья в такие моменты помогут ей пережить неизбежное.       Отгоняя от себя невесёлые мысли, Прауэр бросил взгляд на накрытый стол и только теперь понял, что расставленных тарелок больше, чем присутствующих.       – Кто-то ещё придёт на обед? – спросил он у Эми.       Но ответ не заставил себя ждать.       – Эй, есть кто тут? Чего дверь распахнута? – раздался в прихожей знакомый голос, и на пороге кухни вскоре появился недоумевающий Наклз. Увидев разыгравшуюся сцену, он удивлённо похлопал глазами. – А что это тут происходит?..       Эми, поймавшая на себе вопросительные взгляды, со вздохом упёрла руки в бока.       – Руж дома нету, вот я и не могла отказать ему в обеде.       В коридоре раздались другие, более лёгкие шаги.       – Ой, Наклз, это ты тут наследил? – из-за спины ехидны выглянула Крим.       На щеках Роуз проступил недовольный румянец, и она впилась взглядом в Наклза, который не знал, как втиснуться обратно через дверной проём, дабы избежать сочного пинка молотом по макушке.       Неловкую ситуацию спас Соник, разразившийся смехом.       – Давно я не видел Эми такой, – еле проговорил он, задыхаясь.       – А ну быстро руки мыть! – скомандовала Эми, провожая гневным взглядом ехидну и ежа, которые уже побежали делить раковину с мылом в ванной. – И чтобы ботинки сняли!       Крим прыснула в кулак, кидая весёлый взгляд на уже значительно ободрившихся Космо и Тэйлса.       – Вам отдельное приглашение нужно? – сверкнула глазами Эми в их сторону.       – Идём, а то у розы во дворе по соседству появятся ещё как минимум три клумбы, – давя смех, крольчиха поспешно увела лиса с сидрианкой за руки из кухни. Она, как никто другой, умела избегать непростых ситуаций со злой Роуз.       

* * *

             Ловко маневрируя среди прохожих на улицах Райз-Сити, Шэдоу внимательно осматривался. Жизнь в городе продолжала кипеть: из магазинов и городского транспорта то и дело извергались потоки жителей, спешивших по своим делам. Курьеры на велосипедах и мопедах старались как можно быстрее доставить заказы. Трудяги и офисные обитатели привычно шагали в рестораны и закусочные на обед. Молодёжь пролетала мимо группами, громко галдя о своём мимолётном и понятном только ей. Жители почтенного возраста спешили меньше всех, заглядывая в магазины, расположенные по всему проспекту.       Взгляд Шэдоу зацепился за киоск с печатной продукцией, и он замедлил шаг, поворачивая уже в его сторону. Понимая, что прилично отстал от событий, происходящих во Вселенной, он решил взять бесплатный выпуск еженедельника.       Разделы про экономику и политику были сразу же проигнорированы ежом. Продолжая свой путь, он долистал до межпланетных новостей и мысленно похвалил себя за хорошее чутьё: в конце оказалась статья о пятой годовщине победы над Метарексами. Печатные строки гласили о мужестве и силе всех, кто воевал и погиб в той трагической войне. И лишь в конце напомнили жителям о памятнике, установленном в Центральном парке в честь того события.       Шэдоу остановился, едва не сбив шагавшего за ним паренька-лемура, который поспешил извиниться и скрыться из виду. Ёж не сразу понял, что выглядит немного пугающе из-за своего задумчивого взгляда, отчего окружающие старательно обходили его. Но ему было всё равно, поскольку ясно ощущал, что надо посетить парк. И, сложив газету, он поспешил в сторону метро.       К счастью, у Шэдоу было немного денег, которые одолжила Руж. Он, конечно, мог воспользоваться гриндерсами, но не хотел спешить. Нужно было время подумать о поисках младшей дочери Елены и Дона.       Однако, уже стоя перед входом в парк, ёж понял, что не может толком обдумать всё. Недавно вернувшиеся воспоминания и множество вопросов носились ураганом в его голове, не давая сосредоточиться.       Памятник в парке был в виде широкого монумента с выгравированными на нём планетами, мимо которых стрелой проносился величественный “Синий Тайфун”, и словами благодарности в адрес каждого, кто боролся против Метарексов. Светло-серый гранит, из которого был изготовлен монумент, блестел на солнце своей идеально отполированной поверхностью, отражая подошедшего Шэдоу. Тот, оценив достопримечательность, невольно задался вопросом: а знают ли обитатели Вселенной, кто стал самой главной добровольной жертвой ради их спасения?       Однако размышления ежа прервал неспешный стук каблуков неподалёку. Обрадовавшись, он осторожно оглянулся и тут же впал в ступор: парк, усыпанный сочной зеленью и изрезанный извилистыми дорожками, по-прежнему пустовал.       Не понимая, что произошло, Шэдоу быстро осмотрелся и обошёл памятник – ни единой души не было в ближайшем поле зрения.       Внезапно возникший рядом флёр цветочных духов вовсе заставил его чертыхнуться и уже задуматься о проблемах с восприятием. Но промелькнувшие из-за памятника белоснежные пряди волос навели на мысль пойти вслед за ароматом. И, сосредоточившись, Шэдоу осторожным шагом обогнул монумент и выглянул из-за него. Он успел в долю секунды заметить только голубые глаза, прежде чем они исчезли, вызывая дежа вю.       Воспоминания вновь накрыли тёплой волной: тёмно-синий ёж с голубыми полосами и глазами растворялся в воздухе с добродушным смехом.       Тряхнув головой, Шэдоу спокойно направился к скамье и, расслабленно устроившись на ней, развернул газету. Он чувствовал, что находится на верном пути. Нужно лишь только время.       И время шло, растягиваясь на томительные минуты, нарушаемые лишь шелестом листвы и отдалённым гулом транспорта, что нескончаемым потоком мчался по дорогам. Шэдоу даже всерьёз углубился в чтение и едва не вздрогнул, когда рядом возник уже знакомый силуэт.       – Вы меня преследуете? – голос у мышки был мягким, но с едва заметной ноткой недовольства.       – Никак нет, – ответил ёж, удивительно быстро взяв себя в руки.       Беловолосая незнакомка перевела взгляд на памятник. В её руках была подставка с двумя стаканами кофе из одной весьма популярной сети кафе Райз-Сити.       – Не похоже, что Вы пришли сюда по назначению.       Столь прямое заявление вынудило Шэдоу отложить газету.       – Прошу прощения?       – По Вам видно, что Вы одиночка. Вы не теряли никого в этой войне, – мышка опустила глаза на напитки и поджала губы. – И Вы тут, скорее всего, в первый раз.       – Ну, допустим, – Шэдоу медленно кивнул, ожидая дальнейшего развития события.       Собеседница присела рядом и продолжила:       – Я сюда каждый сезон прихожу. Как напоминание о том, что те, кого я знала, больше не увидят эту чудесную смену времён года.       Однако ежу что-то подсказывало, что кофе предназначался для кого-то более конкретного и близкого.       – Верно подмечено, что я никого не терял в этой войне. Однако чувство потери мне знакомо, – промолвил он. – Того, кто очень дорог и близок.       – Почему мне Ваше лицо знакомо?.. – вдруг спросила мышка, внимательно всматриваясь в него. – Вы не Шэдоу случайно?       Ёж не сдержался и хмыкнул.       – Понятия не имею, кто это.       – Лгать Вы не умеете.       – Ну что ж. Вы меня дважды уже словили на этом.       – Так в чём заключается Ваша затея?       Шэдоу впервые проницательно посмотрел в голубые глаза собеседницы.       – Я Вас искал. И меня действительно зовут Шэдоу.       – Значит, разговор будет непростым, – мышка поднялась со скамьи и, подойдя к памятнику, поставила один из стаканов кофе на краю его фундамента.       Заинтригованный ёж последовал за ней, складывая газету. То, что перед ним младшая сестра Руж, уже почти не было сомнений. Появлялась она рядом буквально из ниоткуда. Точно как Дон, обладавший достаточно редким даром невидимости.       – Меня зовут Хэрида, – наконец представилась мышка, обернувшись. – Самый обычный ординатор-трудоголик, коих предостаточно в Райз-Сити.       – И много ординаторов-трудоголиков умеют становиться невидимыми в буквальном смысле слова? – быстро задал вопрос Шэдоу, наблюдая, как та мгновенно краснеет.       – Почему именно я?       – Я знал кое-кого, кто так же искусно становился невидимым.       Ошарашенная Хэрида поначалу не могла найти слов. Она лишь смотрела на ежа, пытаясь понять, не шутит ли он.       – И в чём тут взаимосвязь?       – Давайте пройдёмся? – мягко предложил тот. – Разговор действительно будет непростым.       И мышка, кивнув, последовала за ним по дорожке. По пути она выбросила в мусорное ведро подставку из-под стаканов кофе и сделала глоток всё ещё тёплого и ободряющего напитка.       – Значит, ординатор? Работаете в больнице? – поинтересовался Шэдоу.       – Прохожу ординатуру в одной из районных больниц. Собираюсь быть врачом-терапевтом.       – И почему именно это направление?       – Оно более широкое. Позволяет в целом понять состояние пациента, – без застенчивости призналась Хэрида и вдруг отчего-то улыбнулась. – Меня звали в хирурги, но там жёсткая конкуренция. Я же конкурировать над органами пациентов не могу – принципы не позволяют.       Шэдоу, засмотревшись на неё, тоже не сдержал улыбку.       – Думаю, что Вы всё же стали бы хорошим хирургом. Вижу в Вас того, кто делает всё на совесть.       – Да уж, у меня этого действительно не отнять, – мышка кивнула, удивляясь его проницательности. Сделав очередной глоток кофе, она подняла глаза к небу. – У меня был друг. Он желал совсем немного: всего лишь работать в отделении неотложной помощи. И он потрясающе точно выполнял порядок действий. Без единой запинки, словно в его мозг вшили идеальный скрипт задач. Знаете, что помешало исполниться его желанию?       Шэдоу и Хэрида вдруг остановились, встречаясь взглядами. В красных глазах быстро созрело понимание, а в голубых тихо разливалась горечь.       – История пятилетней давности, – промолвил ёж, оглядываясь на памятник, оставшийся далеко позади. – Искренне соболезную.       – Так зачем Вы пришли за мной? – вдруг резко сменила тему мышка, пристально смотря на него.       – Для начала можно на ты – возраст обоих позволяет, – последовал ответ без малейшего смущения. – И я знаю того, кто, возможно, является твоим родственником.       Выражение лица Хэриды стало холодным.       – Почему я должна поверить в это?       – Не должна. Но, если что-то подсказывает, что попробовать стоит, то я бы советовал не упускать такую возможность. Жизнь часто подкидывает совершенно неожиданные сюрпризы, которые нам даже и не снились.       – Вот уж действительно, – мышка медленно кивнула, не сводя глаз с Шэдоу. Затем осторожно спросила: – Получается, ты…знаешь моих родителей?..       По лицу ежа мелькнула эмоция, которую было трудно как-либо назвать.       – Знал, – тихо ответил он.       

* * *

             – А вот и твоя комната, – бодро сообщила Эми, ведя за собой Космо в светлую гостевую спальню.       – Как уютно… – улыбнулась та, восторженно рассматривая интерьер. Стены абрикосового цвета заливал тёплый свет люстры с плафонами в форме бутонов ландышей. Кровать из светлого дерева постелена свежей постелью, а по ковру молочного цвета можно было бесконечно ходить и наслаждаться его мягкостью. Что и сделала сидрианка, снявшая туфельки. – И так мягко!       Улыбка Эми стала шире.       – Рада, что нравится, – затем она открыла двери гардероба. – Тут всё есть для комфортного проживания. Ванная рядом, а моя комната чуть дальше по коридору.       Пройдясь несколько раз по ковру, Космо осмотрела остальную часть комнаты и, добравшись до гардероба, открыла рот в изумлении.       – Какой большой. А у меня ведь даже нет вещей…       – Это поправимо, – глаза Эми – большой фанатки шопинга – заблестели. – На выходных обязательно подберём тебе что-нибудь.       – Спасибо тебе за всё! – с радостным смущением отблагодарила её сидрианка. – Обещаю, что в долгу не останусь.       – Да брось… – Роуз отмахнулась, невольно вспоминая молящий взгляд Тэйлса. Грусть по поводу утраченной памяти вернувшейся подруги вновь затопила её. Казалось, словно совсем недавно она пожертвовала собой ради спасения Вселенной.       А теперь весело бродила по комнате, не подозревая о цене, которую когда-то заплатила и о которой никто даже не просил. Особенно юный Прауэр.       Ощутив щипание в глазах, Эми поспешно заморгала и закрыла гардероб. Ей не хотелось портить настроение Космо, которая уже смотрела в окно на двор с посаженной розой, закрытый алый бутон которой безмятежно серебрился в свете луны.       – Мне правда нравится эта комната. Вид из окна хороший, – прошептала сидрианка, будто боясь спугнуть волшебный момент.       Эми осторожно приблизилась и к своему приятному удивлению поняла, что роза во дворе дома действительно отлично смотрелась.       – Да, вид прекрасный, – с улыбкой согласилась она, чувствуя некую надежду на то, что скоро всё наладится.       

* * *

             Войдя на кухню, Руж устало погрузила пакеты на стол. Самые важные вещи ещё не были разобраны, но она чувствовала себя совершенно измотанной. Вечер подкрался незаметно за раздумьями о родителях и сестре.       Руж было сложно представить до сих пор, что у неё есть младшая сестра.       – Ты когда-нибудь готовишь вообще? – Шэдоу с любопытством оглядел коробки с едой быстрого приготовления, извлечённые из пакетов.       – Можешь не есть, если тебя что-то не устраивает.       – Меня не устраивает, что ты настолько пренебрежительно относишься к своему питанию, – ёж углубился в пакеты, явно надеясь найти что-нибудь более питательное. – Я умею готовить, если для тебя это такая непосильная задача.       Дверь холодильника застыла в полуоткрытом состоянии, и Руж изумлённо оглянулась на него.       – Ты хочешь сказать, что собрался ночевать у меня?       – Прости, но у меня нет денег на съём комнаты или номера в гостинице. Руки буду держать при себе. Клянусь своей совершенной формой жизни, – отчаявшийся найти нормальную еду Шэдоу вскрыл одну из коробок. – Но зато могу нормально кормить нас. И вот это замороженное недоразумение вполне можно приготовить на сковороде, а не в микроволновой печи.       Руж фыркнула, хлопая дверью холодильника.       – Ну хоть польза от тебя есть.       Вскоре экс-коллеги сидели за столом с тарелками, наполненными карбонарой. Кухня всё ещё неуютно отзывалась эхом на все звуки, но располагала к себе своей просторностью и красивым видом на закат. По желанию можно было даже открыть двери, ведущие на террасу, и впустить вечернюю прохладу. При первом осмотре дома Шэдоу сразу подумал, что гриль для барбекю с шезлонгами отлично смотрелись бы на ней.       – Как всё прошло? – Руж уставилась на ежа, застав его врасплох посреди процесса пережёвывания,       – Немного не по плану, но мне не пришлось долго уговаривать её, – признался тот, проглотив порцию. – Ты ей расскажешь про родителей ведь?       Однако бывшая воровка отвечать не спешила. Настроение её окончательно упало, уступая возросшей раздражительности. Порывисто накрутив лапшу на вилку, она набила ею рот и принялась усердно жевать.       Шэдоу вздохнул, ничуть не удивившись упёртости старой подруги.       – Рано или поздно придётся рассказать. Она имеет право знать.       Ужин доедали они молча. Каждый в своём темпе, но мысли их были схожи.       – Ты хорошо знал моих родителей? – не выдержав, вскоре спросила Руж у Шэдоу, собиравшего тарелки.       – Мы были близкими друзьями. Познакомились ещё до твоего рождения, но я не знаю, что с ними случилось потом, да и лишился воспоминаний. Столкновение с твоей сестрой напомнило мне твоего отца…       – Папу?       – Да. Хэриде достался от Дона дар невидимости.       – И она дампир?       Ёж, домывавший первую тарелку, замедлился и едва улыбнулся.       – Я и забыл, что Елена была вампиром.       – Мама не очень любила эту часть себя, – со вздохом, Руж подпёрла голову рукой.       – Она в целом говорить не любила о своём прошлом. Впрочем, как и отец твой. У них обоих, видимо, были весомые причины для этого.       – Они даже тебе не рассказывали?       – Никому, – аккуратно тряхнув последнюю тарелку, Шэдоу погрузил её на сушилку рядом с мойкой и выключил воду. Он закрыл глаза и облокотился о столешницу, явно вспоминая что-то. – У многих, кого я знал, было нехорошее прошлое. Я пока ещё не всё вспомнил, но до сих пор не верится, что нас связывает нечто большее, чем работа на Эггмана.       Руж покачала головой и глубоко вдохнула.       – Надо идти спать, – вдруг заявила она, поднимаясь из-за стола. – Надеюсь, ты не ошибся насчёт Хэриды.       Шэдоу удивлённо уставился на неё, но комментировать столь странную смену темы разговора не стал.       – Я буду в гостиной на диване, – предупредил он. – Спокойной ночи, – бросила напоследок Руж, покидая кухню. Она спиной ощущала взгляд и немой вопрос, однако была не готова давать ответы. Как и окунаться в прошлое, заставляющее порой подскакивать от кошмаров и умываться слезами.