Легенды минувших дней

      Утро в Мистических Руинах выдалось солнечным и бодрящим, что было на руку Вектору и Наклзу, разносившим коробки в нужные комнаты дома под указания Руж.       Летучая мышь проснулась в более лучшем настроении, чем ожидала. Однако оно всё равно неизбежно поползло вниз после обнаружения пустого дивана в гостиной. Впрочем, иного от Шэдоу ждать и не стоило. Пропадание без предупреждения было для него обычным делом.       – Куда эту коробку? – голос Наклза выдернул Руж из раздумья. Едва не подпрыгнув, она оглянулась. Коробка была внушительных размеров и с прошлого дня стояла в углу гостиной.       – Оставь тут, – решила летучая мышь, прикрывая более маленькую коробку, в которой разбиралась ранее. – Представляешь, я вчера узнала, что у меня есть сестра…       Наклз удивлённо моргнул.       – Трудно представить, что у тебя есть семья…       И он быстро пожалел о сказанном, ловя на себе сердитый взгляд бывшей воровки. Даже подумал извиниться, но было уже поздно.       – Действительно, чего это я… – проворчала Руж, вскакивая с корточек. – Я ведь всегда вела так, что сама по себе. Меня никто толком не знал.       – Тогда почему бы не попробовать немного открыться? – Наклз медленно подошёл к ней. – Ты ведь сама сказала, что с воровством покончено.       Он едва мог дышать, смотря в красивые глаза морского цвета.       – Ну… – летучая мышь поёрзала, обнимая себя за плечи. – И что ты хотел бы узнать про меня?       – Например, фамилию. Настоящую.       – Сейола.       Наклз вдруг тепло улыбнулся и кивнул.       – Теперь я тебя знаю немного лучше.       Руж уставилась на него, приходя к удивительному выводу о том, что всё может быть куда проще. Даже общение с хранителем, с которым несколько лет назад была готова драться ради Мастер Изумруда. И теперь она не могла понять, зачем так хотела получить его.       – Твои родители. Они… – немного запинаясь, вновь заговорил Наклз.       – Погибли, – Руж кивнула, отчаянно прогоняя из головы страшную картинку, – и тебе лучше не знать, как именно.       В фиолетовых глазах отразилось сочувствие.       – Я почти с самого начала догадывался, что ворами становятся не от хорошей жизни.       – Не я такая, а жизнь такая. Как бы инфантильно это не звучало, – летучая мышь невесело усмехнулась. – А ещё очень хотелось есть.       – Тут можно понять.       Руж и Наклз замолкли, смотря друг на друга. Тёплый солнечный свет, проникавший в гостиную через окно, заставлял их немного щуриться, отчего взгляды казались игривыми.       Где-то наверху ругался Вектор под шум выпавших из коробки вещей.       – Как ты относишься к стейкам? – вдруг спросила бывшая воровка.       – Хорошо… – немного смущаясь под её очаровывающим взглядом, промямлил хранитель.       Губы, окрашенные малиновой помадой, растянулись в хитрой и соблазнительной улыбке.       – Отлично. Значит, гриль на террасе в твоём распоряжении.       Ошарашенный столь наглым делегированием Наклз так и не успел окликнуть уже выпорхнувшую из гостиной Руж. Лишь флёр её духов, отдалённо похожий на орхидею, интимно обнимал его, не оставляя ни единого шанса на трезвые мысли.       А наверху Вектор с ворчанием уже подбирал с пола оброненные вещи.       

* * *

      Дверь медленно открылась с жутким скрипом, заставляя Шэдоу невольно задуматься об удивительной сохранности дома, который, судя по степени обветшалости, уже должен был развалиться с концами. Но тот будто считал себя ещё нужным и не желал окончательно исчезать с лица Хейвен-Хилла.       Внутри было мрачно и очень пыльно. Многие предметы остались не тронутыми, напоминая о былой атмосфере семейного дома.       Шэдоу вспомнилось, что Елена обожала шить изысканные наряды. И, оглядывая помещения, не удивился наличию мастерской, заваленной рулонами ткани на любой вкус и цвет. Нитки, иголки и альбомы расставлены в шкафчике по цветам и размерам. На столе застыл творческий беспорядок: эскизы, карандаши, мерная лента, мелки и куски ткани. Когда-то начатая рубашка с одного из эскизов висела на пыльном и безмолвном манекене.       Решив не нарушать атмосферу мастерской, Шэдоу направился на кухню, которая хоть и не могла похвастаться размерами, но была довольно уютной. Столовые приборы висели на своих местах, специи ровно расставлены на полках белого кухонного гарнитура. Когда-то на подоконнике цвели растения, а теперь грустно пылились горшки среди осколков битого окна.       Но что-то было не так в этой кухне. Чему-то в ней было не место. Шэдоу опустил глаза вниз.       На полу, выложенном потускневшей со временем белой плиткой, темнели пятна. Замытая кровь.       Ошарашенный Шэдоу поспешно отодвинул стулья от стола и присел на корточки. Стараясь не трогать следы, он всматривался в них, постепенно собирая картину, когда-то открывшуюся тут юной Руж. И причина умалчивания стала кристально ясной: на кухне было совершено жестокое убийство.       Рубиновые глаза скользнули по разбитому окну и мелким брызгам на стенах, которые пугающе выделялись на фоне общего порядка.       Поднявшись, Шэдоу покинул кухню: ему не хотелось больше представлять себе убитых друзей. И он теперь поднимался по лестнице на второй этаж. Ссохшиеся деревянные ступени громко скрипели под ногами, но внимание было приковано к фотографиям, развешанным по пути. Счастливые мышка и ёж, маленькая Руж, групповое фото друзей на стене около спальни. Шэдоу остановился перед последним, всматриваясь в лицо каждого, не смотря на толщу пыли, осевшей на стекле. В груди его тоскливо сжалось от мысли о том, что никого теперь из них больше нет в живых.       Второму этажу меньше повезло в борьбе с погодой и временем: большая часть штукатурки осыпалась с потолка, по стенам растянулись трещины, а когда-то бывший светлым пол потускнел под неописуемым слоем пыли.       В спальне всё было как прежде, не считая медленного разрушения самого дома. Мебель из светлого дерева, хмурые и пыльные шторы, полуоткрытый гардероб. В вазе на одной из тумбочек засох и почти полностью рассыпался букет.       Шэдоу стало вдвойне тоскливее: смерть, наверное, застала Елену и Дона в день годовщины. Сам не понимая почему, он приблизился к туалетному столику. Овальное зеркало, идеальный порядок, не считая пыли, и широкий ящик под столешницей.       Ёж осторожно дёрнул за ручку, но тот был заперт. Ключ, как и предполагалось, рядом не обнаружился.       – Надеюсь, ты простишь мне это варварство… – тихо сказал Шэдоу. Отставив в сторону стул, он опустился на одно колено и с силой потянул на себя переднюю панель ящика. К его удивлению, та быстро поддалась, едва не выпав из рук.       Но причина этому оказалась простой: кто-то уже пытался взломать столик и не доделал своё дело из-за спешки, явно боясь быть пойманным.       Ёж вытащил оставшуюся часть ящика и оглядел содержимое. В одной половине лежало несколько конвертов, а в другой какие-то документы с канцелярскими принадлежностями. Но внимание привлёк лишь только сложенный лист бумаги, выбивающийся среди ровных стопок своим бежевым оттенком.       Почерк Шэдоу узнал сразу, поскольку только Елена из его окружения столь каллиграфично выписывала некоторые буквы. Он жадно глотал каждое слово с бумаги, позабыв, как нормально дышать. И с каждой секундой всё сильнее ощущал холодные мурашки, хлынувшие по спине снизу-вверх.       Письмо оказалось последним свидетельством, что оставила после себя Елена.       Выругавшись, Шэдоу кинул ящик на кровать и начал шагать по комнате. Ему не верилось в написанное. Не хотелось думать о следах убийства на кухне. И он до сих пор не осознавал до конца, что уже как много лет друзей нет в живых.       Спустя несколько кругов, сделанных по комнате, ёж теперь задумался, что делать с содержимым письма: рассказать сёстрам или оставить тайной, дабы сильнее не расстраивать их? И хотя сердцем он был за последнее, в уме настойчиво билась мысль о том, что правда всегда лучше.       Но в итоге Шэдоу решил на всякий случай забрать с собой содержимое ящика. Отыскав в одном из комодов почти пустую папку, он заполнил её и вернул на место часть туалетного столика, стараясь придать ему прежний вид. Пусть и не с первого раза, но ему это удалось.       На обратном пути к лестнице взгляд Шэдоу зацепился за дверь с табличкой. Последняя очень сильно выделялась своей индивидуальностью: цветными карандашами нарисована рамка в виде разных цветочков и прочих милых деталей, а в центре явно детской рукой было выведено имя, которое ёж знал уже больше пяти лет. Сунув подмышку папку, он осторожно открыл дверь.       В детской комнате застыл хаос, словно в ней велись то ли поиски, то ли сборы. Гардероб нараспашку, кровать не заправлена, на рабочем столе истлели тетради и учебники, а на полу раскиданы мелкие вещи и одежда, которая по размеру явно была на десятилетнюю девочку.       Шэдоу облизнул пересохшие от нервов губы и вошёл в комнату, стараясь не наступить нечаянно на что-либо. Даже после повторного осмотра беспорядка он всё никак не мог понять, что именно происходило тут. Руж пыталась как можно быстрее сбежать, собрав самые нужные вещи, или же забыла нечто важное и перевернула всё вверх дном? Но одно было точно ясно: убийцы не сунулись бы в детскую комнату, в которой, кроме преимущественно розовых и невинных вещей, вряд ли можно обнаружить что-то существенное.       Решив, что кроме беспорядка тут больше нечего рассматривать, Шэдоу направился обратно к двери. Однако в полушаге от неё его взгляд упал на пустую фоторамку на прикроватной тумбочке. Выглядела она пугающе. Будто бы какую-то неотъемлемую деталь вырвали из общей картины.       Из картины семьи, которую когда-то почти уничтожили.       

* * *

      Жизнь в кафешке протекала как обычно: посетители лакомились вкусными напитками и едой, бармены и официанты с улыбками обслуживали всех, а современная и приятная музыка лилась из колонок. Казалось, у всех всё шло своим чередом.       Но только не у Руж, которая впервые за всю свою жизнь примчалась задолго до назначенного времени встречи. Знатно нервничая, она уже три раза отказала официантке в заказе и два раза сбросила звонок от бывшего назойливого ухажёра. Последнего мышка запамятовала заблокировать сразу после расставания. Впрочем, это так и не было исправлено из-за более значимого события, которое вот-вот произойдёт..       – Прошу прощения, – вдруг обратилась официантка-панда к Руж, смотря в другой конец веранды. – Похоже, Вас ищут.       Та вздрогнула и, не сразу осмыслив услышанное, осторожно оглянулась. Сказанное оказалось правдой: между столиками ходила и осматривалась голубоглазая мышка с невероятно длинными волосами, собранными в высокий хвост.       – Спасибо, – сдавленно проговорила Руж, жестом прогоняя официантку и поднимаясь со своего места. Сердце в груди замерло и через секунду сделало двойное сальто, отчего сразу вспотели ладони. Бывшая воровка как никогда была рада надетым перчаткам. И, наконец набрав воздух в лёгкие, она помахала мышке: – Я тут.       Та мгновенно обернулась и улыбнулась во время встречи взглядом. Не прошло и пяти секунд, как всего шаг теперь отделял двух сестёр. Таких не похожих друг на друга, но обеих одинаково красивых.       – Мне стоило сразу догадаться, – посмеиваясь, призналась Хэрида, распахивая руки для объятий. – Такая же беспокойная, как я.       – Поверь мне, я обычно спокойнее удава, – Руж фыркнула, но всё же обняла её, ощущая что-то непривычное на душе. И думалось ей, что так и должно быть при встрече с найденной сестрой.       Закончив объятия, сёстры почти синхронно сели за столик. Обе были не в силах оторвать друг от друга взгляд и сказать что-либо. То ли из-за всё ещё не до конца дошедшего осознания происходящего, то ли из-за обычного волнения.       – Надо выпить, – наконец заявила Руж, помотав головой.       – Я не пью алкоголь, – тут же отрезала Хэрида. Повесив голубой рюкзачок на спинку стула, она рассмотрела меню. – Только свежевыжатые соки, чай или вторую группу.       – Ради всех богов, – старшая дочь Елены недовольно поморщилась. Но тут вдруг заметила, что с сестрой что-то не так. Будто не хватало какой-то детали, которая сразу никак не приходила на ум. Глаза морского цвета метнулись с бледных плеч на спинку стула. Накрашенные бирюзовыми тенями веки захлопали и изумлённо распахнулись. Ответ будто с ноги в дверь вломился в сознание бывшей воровки. – Погоди… У тебя нет крыльев?       – Эм. Да… – медленно ответила Хэрида, совсем позабыв, что успела выбрать до этого в меню.       – Мне точно надо выпить, – Руж глубоко вздохнула и на всякий случай размяла свои крылья, будто сама вот-вот лишится их в присутствии обретённой сестры.       Та в свою очередь какое-то время удивлённо смотрела на неё. И с каждой секундой губы всё сильнее растягивались в улыбке, пока по веранде не разнёсся звонкий смех, заставляя официантов и некоторых посетителей оборачиваться.       – Давно я не встречала такую реакцию на отсутствие моих крыльев, – наконец призналась Хэрида, еле сумев успокоиться. – Пожалуй, сегодня можно сделать глоток вина. Белого полусладкого.       Удивлённая уже второй раз Руж поманила к себе рукой официантку.       – Никогда я ещё так быстро не подбивала трезвенников на выпивку, – пробормотала она и, прокашлявшись, обратилась уже к подошедшей панде: – Бокал красного полусухого и белого полусладкого, пожалуйста. И салат капрезе. Ты не против, Хэрида?       – Хороший выбор, – голубоглазая мышка кивнула.       Когда официантка удалилась за заказом, сёстры перевели дыхание, собираясь с новыми мыслями. Вновь встретившись взглядами, они невольно улыбнулись.       – Извини за бестактность, – Руж сцепила пальцы рук на коленях. – Просто не встречала раньше таких случаев.       В голубых глазах промелькнула снисходительность.       – Ничего. Я давно не заводила новых друзей, вот и забыла уже про такую реакцию. Все, кто меня знает, уже привыкли к этой…особенности скажем так. Кстати, как тебя зовут?       Брови бывшей воровки удивлённо взметнулись вверх.       – Эта ходячая таинственность не назвала вчера тебе моё имя? – уточнила она, мысленно ругаясь на Шэдоу. – Руж меня зовут.       Хэрида кивнула, припоминая вчерашнюю встречу. Но тут поняла, что имя звучит как-то знакомо. Подняв глаза со стола, она всмотрелась в старшую сестру.       – Так ты та самая Руж, которая ворует драгоценности?       – Какой из идиотов проболтался под градусом в клубе? – Руж нахмурилась, откидываясь на спинку и скрещивая руки на груди. Что-то ей подсказывало, что она не зря покинула Райз-Сити. Впрочем, с алкоголем тоже надо было начинать прощаться, ибо в обществе мужчин под градусом можно выдать секреты пострашнее.       – Нет, не в клубе. В приёмном отделении больницы, в которой я работаю. Доставили с вывихом челюсти и карандашом в бедре, – беззаботно объяснила Хэрида. – Ему повезло, что попали не в бедренную артерию, иначе потерял бы почти всю кровь ещё на полпути…       – Лучше бы попала, – с досадой проворчала бывшая воровка, в уме обкладывая того субъекта всеми известными неприличными выражениями.       – Сделаю вид, что не слышала этого признания, – младшая сестра проницательно посмотрела на неё. – Но воровство…       – Знаешь, другого не остаётся, когда в десять лет внезапно становишься сиротой, а есть хочется. И при этом понимаешь, что тебе не место в приюте, – резко сказала Руж. Заметив официантку с готовым заказом, она поспешила натянуть лёгкую улыбку. Провожала она её взглядом уже с бокалом вина в руке, надеясь, что разговор не был подслушан.       Хэрида, осаждённая столь резким ответом, осторожно наблюдала за сестрой, явно о чём-то раздумывая. Заговорила она только когда та уже сделала глоток.       – Я выросла в приюте, так что вполне могу понять. Что случилось с нашими родителями?       Руж ответила не сразу. И если бы не годы кошмаров, которые стали для неё обыденностью, она бы разрыдалась. Но натягивать маски она научилась идеально. В этот раз выбор пал на маску отстранённости.       – Прости, но я не готова сейчас ответить на этот вопрос.       Явно не ожидавшая такого ответа Хэрида нахмурилась. Но даже одного взгляда на сестру хватило понять очевидное: произошло что-то очень страшное, о чём той хотелось бы забыть. Как и любому пережившему трагедию.       – Но хотя бы показать их можешь? – с долей надежды спросила младшая дочь Елены.       – Конечно, – отставив вино, Руж извлекла из сумки сложенную вчетверо фотографию. И уже в развёрнутом виде она легла на стол. – Их звали Дон и Елена…       Хэрида схватила снимок, жадно рассматривая каждую деталь на нём. Солнечное лето, но двое, запечатлённые по пояс, были в тени листвы дерева: одетый в голубую водолазку тёмно-синий ёж с голубыми узорами на иглах и вокруг глаз обнимает красивую зеленоглазую мышку в изящной бордовой блузке. Их взгляды направлены друг на друга, а лица светятся счастьем и нежностью.       – Мама…дампир? – тихо спросила Хэрида, стараясь сохранять ровное дыхание. Однако в горле всё равно першило из-за душивших слёз.       – Вампир, – так же тихо ответила Руж, замечая эмоциональную реакцию. – Папа – маг воды. Он, как и ты…       – Умел становиться невидимым, – сестра быстро закивала. Слёзы всё же покатились по её щекам. – Мне Шэдоу вчера сказал. Хотя я почти всю жизнь думала, что становлюсь невидимой только потому что сильно пугаюсь или волнуюсь…       Бывшая воровка не сдержала смешок. Маска отстранённости пошла трещинами.       – От многих сбежала таким образом?       – Воспитатели быстро уставали искать меня, – Хэрида улыбнулась, аккуратно вытирая слёзы и замечая потеплевший взгляд старшей сестры.       – Папа так со мной в прятки играл. Но я его быстро находила благодаря своему слуху, – сглотнув непрошенные слёзы, та дотянулась до фото и указала на блузку. – Мама обожала изысканные наряды. Эту блузку она сшила сама и надевала на значимые праздники. И рассказывала, что когда-то носила куда более дорогие и красивые наряды, в том числе платья.       Сёстры замолкли, вытирая слёзы и пытаясь собраться с силами. И им стало бы совсем легко на душе, если бы не один важный вопрос, ответ на который пока не могла дать одна из них.       – Пока всё ещё не могу до конца осознать, что у меня есть старшая сестра, – отложив фотографию, Хэрида наконец сделала глоток вина и чуть поморщилась. – Ладно. Это вроде была неплохая идея…       – Мне будет что рассказать Шэдоу, – со смехом заявила Руж, пытаясь найти зеркальце в сумке. Она жалела, что переоценила свою стойкость и нанесла обычную тушь вместо водостойкой. Однако ошибка была простительной: не каждый день ведь случается воссоединение с потерянной сестрой.       – А вы… – младшая дочь Елены вдруг запнулась, отводя смущённый взгляд.       Поправлявшая в этот момент макияж бывшая воровка выглянула из-за зеркальца с приподнятыми бровями.       – Состоим ли мы в отношениях? – спокойно уточнила она и тут же отрицательно покачала головой. – Нет. Мы просто когда-то вместе работали. А сейчас скорее друзья. По крайней мере пытаюсь сделать из этого хмурого одиночки нормального собеседника.       – Вы вместе воровали?       Руж фыркнула: она невольно представила себя с Шэдоу в роли воров драгоценностей, совершающих налёты на лучшие ювелирные бутики. И эта фантазия ей даже нравилась.       – Если отжимание Изумрудов Хаоса у других можно назвать воровством, то да, так оно и было.       Щёки Хэриды совсем разболелись из-за нескончаемой череды улыбок, что вызывали шутки и радость от встречи с сестрой.       – Давай выпьем за воссоединение, – предложила она, поднимая бокал.       – Мне нравится этот настрой, – сунув зеркальце обратно в сумку, старшая дочь Елены аккуратно стукнулась бокалом. – Думаю, мы поладим.       Сёстры долго разговаривали, закусывая салатом и запивая вином. И чем сильнее они сближались, тем быстрее пролетало время. Им предстояло многое наверстать и узнать друг о друге.       

* * *

      Работа кипела в мастерской с раннего утра. И даже к обеду Тэйлс нисколько не устал. Взъерошенный и перепачканный в машинном масле, он довольный сновал от шкафчика к шкафчику. Одни инструменты сменялись другими, а прогресс продвигался с невиданной стремительностью.       В пылу увлечённой сборки энергетической коробки лис не сразу услышал стук со стороны ворот мастерской. Его ожидал приятный сюрприз в лице Космо с продуктовой корзинкой.       – Я вот… Принесла покушать, – заметно смущаясь, сообщила она.       И Тэйлс только в этот момент ощутил громкое урчание в своём желудке.       – Ой, и правда стоит пообедать, – с неловкой улыбкой он стянул перчатки с рук и направился к умывальнику, расположенному неподалёку от спального места.       Космо тем временем прошла внутрь, осматриваясь и явно отыскивая свободное место для трапезы. Рабочий беспорядок в мастерской в этот раз оказался масштабнее и присесть было почти негде. Разве что только на горе ящиков в окружении инструментов и некоторых недоделанных изобретений.       Тем временем Тэйлс уже умылся и заметил растерянность Космо.       – Знаю, тут особо не устроишься, – он с пониманием кивнул. – Как тебе идея перебраться на крышу?       Сидрианка удивлённо моргнула, но вскоре её накрыл восторг, когда она вместе с Прауэром поднялась на крышу мастерской по скромной лестнице у дальней стены. Гонимый со стороны океана июньский тёплый ветер игриво обнимал, слегка растрёпывая одежду и волосы. Пахло летом и тёплым металлом мастерской.       Находчивый Тэйлс расстелил плед у края крыши с видом на переливавшийся под солнечным светом океан.       – Присаживайся, – позвал он Космо.       Разобрав корзину, они вскоре сидели и ели сэндвичи.       – Как с освоением? Эми помогает? – поинтересовался Тэйлс, как только закончил со своей порцией.       – Да, она мне очень помогает и говорит, что у меня уже неплохо получается, – смущённо ответила сидрианка. – Столько всего рассказывает о вас. О тебе, о Сонике, о Крим. Это так странно: все столько всего знают про меня, а в моей памяти такая пустота…       – Согласен. Пугающее ощущение.       – Надеюсь, что однажды я вспомню всё и смогу вместе с вами предаваться воспоминаниям.       Тэйлс сам не заметил, как загляделся на Космо. На её красивые, но немного печальные глаза. И он понимал, что по-прежнему испытывает самые нежные чувства к ней.       Опустив глаза, лис осторожно коснулся руки сидрианки. Та, вздрогнув от столь неожиданного контакта, обернулась и сразу же резко смутилась: их носы почти соприкоснулись.       – Ч-что… – прозвучал растерянный лепет.       Тэйлс, осознавший свою бестактность, поспешил отстраниться.       – Прости…       Всё ещё смущённая Космо провела пальцами по месту прикосновения. Погруженная в свои мысли, она не спешила с ответом. И от этого момент был ещё более неловким.       Прауэр теперь не решался смотреть на сидрианку. Вина назойливо скоблила по сердцу, заставляя думать о полном провале.       – Хочешь клюквенный морс? – вдруг прозвучал застенчивый голос рядом. Не поверивший своим ушам Тэйлс осторожно оглянулся и застыл в удивлении: смущённая Космо поглядывала на него с термосом в руках.       Чувство вины сменилось небольшим облегчением.       – Почему нет? Давай помогу разлить, – лис с мягкой улыбкой взял напиток и открыл его.       – Его приготовила я. Сама… – запинаясь, призналась сидрианка и протянула стаканы, которые сразу же наполнились красной ароматной жидкостью. – Надеюсь, у меня получилось…       – Пахнет потрясающе, – Тэйлс с удовольствием принюхался и, убрав термос, сделал медленный глоток. На какое-то мгновение он закрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Тёплый и богатый витаминами напиток, словно бальзам, разлился внутри, поднимая настроение. Лис с улыбкой кивнул Космо. – Очень вкусно.       Та застыла со стаканом в руке, удивлённая этим моментом, который вдруг показался ей таким знакомым, но каким-то туманным, словно подзабытый сон. Щёки сильнее зарумянились под счастливый блеск в глазах.       – Очень рада, что тебе нравится, – промолвила сидрианка, тоже делая глоток морса.              

* * *

      Вечер был на удивление тёплым и ясным. Почти полная луна излучала яркий и как будто магический свет, притягивая к себе всё внимание. Руж, отдыхавшая на шезлонге, даже забыла про бокал вина, что был в её руке. Сама же она, как и терраса, серебрилась под лунным сиянием.       Подошедший к дому Шэдоу не сводил удивлённый взгляд с мышки. Однако аппетитный запах сманил его сильнее, заставляя с очередным удивлением открыть гриль.       – Стейк с овощами?       – Наклз приготовил, – небрежно бросила Руж. – Угощайся.       Впрочем, ёж отказываться не стал. Переложив приготовленное на тарелку, он устроился на скамье. И тут его в третий раз настигло удивление: у Наклза был талант готовки. Стейк средней прожарки сохранил свою сочность, а в меру обжаренные на огне овощи хорошо дополняли его вкус.       – Не думал, что такой интроверт, как Наклз, способен так хорошо готовить.       – Будешь? – Руж указала на наполовину пустую бутылку красного полусухого вина.       – Я не пью, – спокойно отрезал ёж, продолжая наслаждаться ужином.       – Где ты был?       – Прогуливался по закоулкам памяти можно так сказать…       Бывшая воровка задумчиво сделала неспешный глоток вина.       – И что же ты вспомнил? – тихо, без особого энтузиазма поинтересовалась она.       Шэдоу почувствовал её нежелание говорить о предстоящем. И он даже понимал её. Потому лишь коротко резюмировал:       – Я понял, почему ты не говоришь о том дне.       В глазах морского цвета промелькнула благодарность.       – Я хотя бы теперь знаю свою сестру. Она определённо родная, потому что очень похожа на папу.       – Зато ты в мать, – ёж хмыкнул, кивая на бокал с остатками вина. – Елена иногда любила налечь на горячительное.       – Да, бывало порой. По-моему, что-то тревожило её…       – Все, кого я знал, были с непростым прошлым. Кому-то даже опасно было раскрывать его. Точно знаю одно: твои родители родом не с Мобиуса. Они от чего-то бежали и потом почему-то были вынуждены оставить твою сестру далеко от дома. Трудно представить, что именно угрожало им.       Руж шмыгнула носом, поспешно отворачиваясь и наполняя бокал.       – Папа как-то всего лишь раз обмолвился, что он с Нимора. Думаешь, это связано?       – Мало знаю про магов воды, поэтому не могу ничего сказать.       – Ты не был на Ниморе?       – Не довелось посетить его, поскольку попал на рейс, идущий сразу до Турансо, – доев стейк, Шэдоу устало вздохнул и сложил столовые приборы.       Вдруг оживившаяся Руж поднялась с шезлонга и, делая глоток вина, приблизилась к нему.       – И всё же, что за слухи доходили до тебя на Турансо? – спросила она.       Ёж облизнулся, медля с ответом. Заговорил он лишь когда мышка села рядом с ним на скамейку.       – Отголоски очень давних событий, которые ты застала ещё ребёнком.       – Люпусы? – прозвучал испуганный шёпот. – Мне говорили, что их получилось перебить…       – Мы не добрались до их родины. Правда ещё не вспомнил, что послужило тому причиной.       И пока Руж пыталась осознать услышанное, Шэдоу с посудой направился на кухню. Помыв и убрав всё на место, он понял, что не может вспомнить ещё нечто важное. Что-то, связанное с кем-то из его окружения.       Впрочем, за последние пять лет ёж убедился, что его память скрывает очень многое.       На кухне появилась немного покачивающаяся Руж с почти пустой бутылкой и высушенным бокалом.       – Так странно, что я когда-то давно уже видела тебя, но не вспомнила во время первой встречи на Земле… – промолвила она, почти вплотную прижимаясь к Шэдоу. Аромат духов и вина ударили того в нос, заставляя вжиматься ягодицами в столешницу кухонного гарнитура.       – Ты была совсем маленькой, когда я виделся с тобой до Земли.       Однако это нисколько не остановило мышку, взгляд которой остановился на губах ежа.       – Я хочу, чтобы ты пошёл со мной наверх.       – Нет. Ты можешь пожалеть об этом потом, – осторожно выскользнув из-под плена соблазнительного тела, облачённого в тонкий халат, Шэдоу настойчиво отобрал у подруги бутылку с бокалом. Первое, закрыв резиновой пробкой, он убрал на полку, а второе аккуратно поставил в раковину. – Иди спать. С тебя хватит.       – Это потому что ты меня с детства знал? – спросила Руж первое, что пришло в её нетрезвый мозг.       – Потому что ты пьяная и это ничем хорошим не закончится, – спокойно ответил Шэдоу, взглядом оценивая её состояние. Лёгкое покачивание и красные щёки его вовсе не тревожили. Навязчивое приставание посреди ночи было куда большей проблемой, которую стоило заранее предотвратить. – Дойдёшь до комнаты?       В ответ бывшая воровка кинула на ежа обиженный взгляд.       – Ничерта ты про меня не знаешь, Шэдоу, – буркнула она и вышла прочь нетвёрдой походкой.       Проводив усталым взглядом старшую дочку старых друзей, Шэдоу облокотился о столешницу. Глубоко в душе он был согласен с ней и уже успел как-то задаться вопросом о том, почему никогда не желал узнать кого-либо поближе. Может, виной тому потери и множество войн? Ответа ёж так и не находил до сих пор. Однако, вспоминая соблазнительную фигуру, что едва не заставила потерять над собой контроль, он почему-то испытывал дежа вю.       Глубоко вздохнув, Шэдоу мысленно взял над собой контроль и закрыл двери на террасу, всё ещё залитую лунным светом. Ночь обещала быть долгой и полной размышлений.