Тайный Санта

Гарри читал последнюю написанную строчку, понимая, что его не разводят. Том видит море через окно Азкабана. И он там сидит в тридцать лет… А точно ли ему тридцать? Гарри закрыл дневник, пытаясь осмыслить написанное, а Том решил написать правду о себе, и решать, что с этой правдой делать, не ему. Том очень хотел на свободу, а Сохатик был решением, даже магия Йоля так сказала. Может, Том наконец заслужил свободу. Сохатик, я родился 31 декабря 1926 года. Через восемь дней мне исполнится восемьдесят. Но я выгляжу не старше тридцати. И сейчас объясню как так произошло. Я рос в приюте святого Вула. В маггловском. Во время второй мировой войны я попал в Хогвартс. На Слизерин. Грязнокровка на чистокровный факультет снобов. Увы, Дамблдор мне не помог. Он приходил мне объяснять в приют, кто я такой, а я там защищался, и рос изгоем из-за магии. Я рос злым. Травмировал детей. Я сказал Дамблдору, что говорю со змеями, а он промолчал. И когда на первом курсе я натравил на слизеринцев змею, то Альфард Блэк мне сказал, что в Британии только потомки Слизерина говорили на парселтанге. Я начал искать свою семью. Фамилия Реддл и Гонт попала в газеты. Я нашёл их, где писалось, что Марволо и Морфин Гонт сели в Азкабан за нападение на магглов, а Меропа Гонт пропала. Когда я спросил имя своей матери в приюте, то мне подтвердили, что её звали Меропа. И я решил, что никогда не умру, как вся моя семья, что Гонты — потомки Слизерина, снова станут великими. На пятом курсе я нашёл заклинание крестражей, но не знал, как оно работает. Знал, что нужно убить, чтобы расколоть душу. Более подробно я так ничего о нём не узнал, хотя хотел спросить Слизнорта. Не успел. Я нашёл Тайную комнату Слизерина, где пробудил тысячелетнего василиска — змея в двадцать футов длинны. И начал натравлять на всех, чтобы вылить обиду на кого-то, но я не убивал. Жертвы постоянно смотрели не прямым взглядом — зеркало, вода, отражение в окне, призраки, и просто падали в сон. И когда я понял, что школу хотят закрыть, я призвал василиска, чтобы попросить его пока не высовываться. Хогвартс был моим домом. Тайная комната находится в туалете на третьем этаже. В женском туалете. Я не знал, что там была девочка. Не видел этой Миртл. Она вышла что-то сказать и увидела жёлтые глаза василиска. Только я не мог умереть от его взгляда. Это была случайность, но я решил, раз василиск моё оружие, то может это будет считаться, что я убил девочку. Я произнёс заклинание. И дневник, который я держал в руке, стал крестражем, спрятав половину моей души в себе. Я стал бессмертным. Увы, школу хотели закрыть, ведь убийцу не могли найти. Я решил подставить Хагрида с его акромантулом, но тот пошёл к Дамблдору. Мне Дамблдор не поверил, но притворился, что верит, и дал выпить чая с Веритасерумом. В кабинете уже прятался Министр магии и Хагрид. Я выложил всё как на духу. Конечно, меня посадили в Азкабан. Я никого не убил, но я кошмарил Хогвартс. Тогда я сорвался, поведав, что меня травили на Слизерине, что я защищался. Однако Дамблдор задал главный вопрос: возникло ли желание убивать? Да! Ответ был — ДА! И меня поместили в Азкабан, закрыв рунами. Дамблдор учил меня. Вначале я не спал в робе. У меня была кровать. Я стриг ногти, волосы и бороду. Я купался каждый день в тёплой воде. Эльф приносил книги. Я очень эрудирован, Сохатик. Но четырнадцать лет назад Дамблдор нашёл способ соединить мою душу. Все эти годы я выглядел на шестнадцать. У него появилась Бузинная палочка, а с моей руки в день поимки был снят Воскрешающий камень, как оказалось, который мне вернули после ритуала. И он получил в руки третий Дар смерти. От кого не знаю, но это мантия невидимости. Он соединил предметы, призвал душу из дневника и в камере Азкабана соединил мою душу против воли. Я разозлился и попытался убить его. Дамблдор решил наказать меня, сменив запирающие руны на руны любви. Только они смогут выпустить меня, а камеру может открыть он и новый глава отдела правопорядка Джеймс Поттер. Он с ним проводил ритуал рун. Когда Дамблдора не станет, то Поттер будет меня стеречь. Я всё думал, почему Поттер, а после оказалось, что он владелец мантии. Дамблдор сказал, что мы с ним последние потомки Певереллов, а Дары создали они. Дамблдор обладал палочкой, которую выиграл в бою с Грин-де-Вальдом, а тот и вовсе спёр её у Грегоровича, где тот взял — неизвестно. Поттер был не прочь поведать о Дарах больше, но Дамблдор не дал. Сохатик, я давно отсидел свой срок. И да, я был зол на Дамблдора, что собрал мою душу, но ещё больше зол, что я до сих пор здесь. Я не заслужил. Я был чужим в мире магов и в мире магглов. Я искал свой путь. Я плод Амортенции, как сказал Альбус, ведь мать опоила маггла. Я полукровка без семьи. Я выбрал удел жестокости и поплатился. Но я никого не убивал намеренно. Магия Йоля направила тебя ко мне. Может быть я могу полюбить. Может ты сможешь полюбить меня. Но я очень хочу на свободу, а руны не обмануть. Моя дверь никогда не открывается, даже Стерджис Подмор не может её открыть: либо Дамблдор, либо Поттер. Не говори пока Дамблдору, что мы знакомы. Его эльф за мной присматривает. Просто… пиши мне, Сохатик. Я четырнадцать лет ни с кем не говорил. Я четырнадцать лет не писал и не читал. Я четырнадцать лет моюсь в холодной воде. Я четырнадцать лет замерзаю, а не умираю потому, что моя душа была собрана. Дементоры меня чувствуют, как инфернала, поэтому не трогают. Не покидай меня. Я многое знаю. И может быть тебе будет со мной интересно общаться. Я прячу твои подарки от эльфа, поэтому с 8 до 8:15, с 13 до 13:15 и с 18:45 до 19 я ем, а значит под присмотром эльфа. В остальное время я весь твой. Меня зовут Том Марволо Реддл, сын чистокровной волшебницы и наследницы Слизерина Меропы Гонт и сын опоенного Амортенцией маггла Тома Реддла. Больше о себе я ничего не знаю. Вообще. Когда соединили душу, я начал стареть. Стареть я перестал в шестнадцать и всё время выглядел на шестнадцать, а четырнадцать лет назад перестал быть бессмертным, значит мне и правда тридцать — я не вру. Я могу быть равным тебе. Гарри читал с открытым ртом историю Тома. Можно ли верить заключённому? Но магия Йоля не должна была уничтожить Гарри, она должна была найти ему равную душу. Богатство и бедность, полукровность, беспалочковая магия, Гарри любил летать на метле, а Том — просто летал, Гарри — анимаг, вызывающий патронус, а Том — змееуст и легилимент. И они оба Певереллы. Только Том не знает, что Гарри сын Джеймса Поттера. Пусть, пока не знает. Гарри закрыл блокнот и решил сходить в Министерство. Почему бы и нет, а там можно и в архив забрести. Случайно. Родных просить о помощи не будет, ему нужно узнать, кто такой Том Реддл. Гарри знал, как обойти архивные чары отдела правопорядка. Для начала в Министерство Гарри придёт под мантией невидимости. Дар смерти не отслеживается. Что он и сделал. А перед входом в архив обратился в оленя. Чары не засекали животных, если верить Сириусу, который это когда-то проверил и по пьяни рассказал. Олень прошёл спокойно, затем Гарри снова набросил мантию и пошёл искать дела. Если Тому было шестнадцать, когда его посадили, а родился в 1926-м году, значит, это дела 1943-го года. Том не написал время года, оттого Гарри пришлось смотреть с января. 19 июня было открыто дело на Тома Марволо Реддла. Гарри начал читать его. Слова Тома были правдивыми. Всё, что он написал, было правдой. — Мерлин, шестьдесят четыре года заключения. Если вначале с целью безопасности, чтобы он не разорвал душу, то потом, господин директор, вы поступили как свинья. Он имел право злиться. И имел право выйти на свободу. Четырнадцать лет назад мне было двенадцать. Мы могли бы познакомиться, подружиться раньше, а не сейчас в такой способ. Это же моя родственная душа. Я её имею. В этом мире такого почти не бывает, но у меня она есть, и её спрятали! В папке лежала белая палочка из тиса. Видимо, Дамблдор посчитал, что нет смысла хранить палочку в Азкабане. Тома не собирались выпускать. Никогда. Гарри решил забрать и палочку, и дело. Он обратился в оленя, вышел из архива, а после под мантией невидимости покинул Министерство, радуясь, что не повстречал Римуса с Сириусом. Те могли бы увидеть мантию, знали её магию. Аппарировав обратно в квартиру после обеда, Гарри решил подумать. Конечно, он этим испытывал Тома, но Поттеру нужно было всё взвесить. — Хочу ли я общаться с заключённым восьмидесятилетним ненормальным? С другой стороны, что я теряю, он же в Азкабане! Только обоюдная любовь его может выпустить, а мы не влюблены друг в друга. Гарри открыл дневник. Том ничего до сих пор не писал. Гарри даже помыслить не мог, что Том и правда ждал ответа Сохатика, но так же понимал, что ему нужно время. Я украл из архива твои дело и палочку. Том засмеялся. Вот такой новости он не думал прочесть от правильного гриффиндорца. Или гриффиндорцы изменились за последние шестьдесят лет? И как? Ты написал правду. Здесь слово в слово идентично написано. Знаешь, я бы тоже попытался убить Дамблдора за то, что меня посадили в Азкабан. Он неправильно поступил. Он помешан на силе любви, и всю жизнь о ней твердил моим родителям, Сириусу… Блэку? Имя как созвездие. Да, Сириус — мой крёстный. Изгнанный сын Вальбурги и Ориона. Ты их знал? Да. Они мертвы? Да, но их младший сын управляет Родом. Так вот, Дамблдор любит говорить о силе любви. Ты извини, но вряд ли я могу полюбить заключённого. Понимаю. Я тебя тоже не знаю. Не видел. А моё фото должно быть в личном деле. Гарри хмыкнул и начал листать дело, но колдографии не мог найти. Видимо, она выпала, или Дамблдор специально уничтожил. Нет. Жаль. Я красавчик. Гарри хмыкнул, ему нравилась уверенность Тома, а после задумался об эльфе. Том не мог покинуть пределов рун, видимо на нём тоже где-то была руна. Слушай, ты не можешь покинуть рун, но я ведь могу к тебе попасть. Если мы созданы друг для друга, то меня руны пропустят. Ты ненормальный? Том не знал, радоваться такому повороту событий или нет. Есть такое. Но вначале я должен понять, что ты не убьёшь меня. У меня есть эльф. Друг. Я его украл у Малфоев, подарив свободу. Гениально! Том восхищался такой хитростью, как у слизеринцев. Может, Гарри попал не тот факультет? Так вот, думаю, он перенесёт меня к тебе. Но моя внешность… Ты поймёшь, чей я сын. Поэтому давай знакомиться. Гарри Поттер. Том рассматривал написанную фамилию и тяжело вздохнул. Судьба явно издевалась над ним. А ещё они оба потомки Певереллов. Хотя Джеймс ему понравился, пусть и слушался Дамблдора. Я не убийца. Смысл мне убивать того, кто может мне помочь? Только я выгляжу… Ну… У меня борода и длинные спутанные волосы, робу ношу уже третий день, перед Йолем выдали новую робу… но... от меня пахнет, ведь холодный душ по воскресеньям. Гарри ужасался условиям заключения Тома. Дамблдор решил отыграться на нём за попытку убийства. Иногда Дамблдор закрывал глаза или делал ужасные вещи, Гарри об этом услышал в детстве от Снейпа, который ругался с его отцом в Косой алее при каждой встрече, или с крёстным. Тогда Гарри подумал, что это бред, но видимо нет. Снейп ещё легко отделался в отличие от Тома. Я приду после ужина. Мне всё равно на твой вид, я знаю куда иду. И я принесу тебе поесть. Я очень хорошо готовлю. Ты? Моя бабушка по маминой линии — маггла, она научила. Твоя мама маггла? Нет, магглорождённая ведьма. Папа увидел её в поезде на первом курсе и влюбился. Добивался шесть лет. Поженились они после школы, вскоре у них появился я. Твой отец — сын Флимонта и Юфимии? Да. Что ты хочешь на ужин? Что-нибудь. Том говорил честно, доедая вторую шоколадку. Он так перенервничал за день, что съел половину адвент-календаря, осталось всего четырнадцать конфеток. И не самых больших. Гарри понимал, что ситуация патовая, ведь это авантюра чистой воды, но друзьям он может сказать, что аппарирует к морю на свидание, ведь те точно дадут о себе знать. Почти правда касательно свидания. И пускай его никто не достаёт. Гарри вызвал Добби и тот охотно согласился помочь, тем более, это тайна Гарри Поттера. Эльфу нравилось. Гарри решил запечь курицу с баклажанами, помидорами и картофелем, а ещё приготовить шоколадный пирог и пиццу. Так же Гарри решил сделать свежий фреш из апельсинов. Кстати, скоро Рождество, можно принести апельсинов, бананов и мандарин. Гарри заберёт кожуру, чтобы эльф не унюхал. Гарри понял, что в камере Азкабана наверняка холодно. Очень холодно. Оттого решил надеть свой синий зимний костюм на флисе и зимние кроссовки. Тому он решил купить тапочки. Его рост и размеры тела были в личном деле, поэтому Гарри не составило труда выбрать тапочки. Он бы и одежду прикупил, но может они с Томом не подружатся, и тот попытается его убить. Для маскировки зашёл в пиццерию по дороге домой, вдруг его кто-то заметил из журналистов или фанатов. А Том весь день не мог поверить, что к нему придут. Он бродил по камере, веря, что сегодня не будет голодным, что сможет поговорить. Когда эльф принёс ужин, Том сразу заявил, что не голоден. Эльф недовольно покосился на Тома, затем на менее яркие руны и молча исчез. Том понял, что эльф донесёт Альбусу, что Том начал с кем-то как-то общаться, но раз сам эльф ничего не видит, пусть верят в ментальную магию. Том был уверен, что тот ещё слушает его, а эльфа нужно спровадить, и он решил схитрить. — Ты здесь? Рад тебя слышать. Эльф ушёл, можем пообщаться ментально. Да. Том сел на матрас и прикрыл глаза, притворяясь, что с кем-то говорит. Он услышал дуновение магии, он её умет чувствовать. Том ухмыльнулся — эльф ушёл, чтобы передать Дамблдору, что Том общается с легилиментом. Пусть старик начинает следить за всеми легилиментами страны, а незарегистрированных тоже много. Лили пригласила Гарри к себе на ужин. Это означало, что его попытаются в последний раз пригласить на рождественскую вечеринку в Сочельник, которая будет проведена в Министерстве двадцать четвёртого декабря — в воскресенье. Гарри очень удивился, когда выйдя из камина, заметил Дамблдора, который болтал с Джеймсом. В доме Поттеров в кои-веки были только Поттеры. И директор Хогвартса. — Он нашёл любовь ментально. Это легилимент, Джеймс. Я же говорил, что мой план сработает. — Очень круто. И когда он выйдет из Азкабана, кого из нас двоих прикончит первым? — Его палочка надёжно спрятана. Там точно не будут искать, — заявил Альбус. — И туда просто так не пройти незамеченным. — Добрый вечер. — Привет, родной, — Лили помахала рукой возле плиты сыну. — Есть планы на вечер или проведёшь с нами? — Вообще-то есть. Директор. — Гарри, мальчик мой, — Альбус обнял его, а Гарри обнял тепло в ответ. — Мои поздравления с победой. — Спасибо. А вы, как всегда, пахнете лимонными сахарными дольками, — засмеялся Гарри, а после поцеловал маму в щеку, обнял отца и сел между мамой и Дамблдором. — О чём болтаете? — О преступниках, — заявил Дамблдор. — Так можно говорить о каждом. Каждый чего-то противозаконного желал в юности. Я вот мечтал управлять дементорами. — Гарри, — улыбнулась Лили. — Голоден? — Нет, если честно. Я был в пиццерии. — Ох, эта маггловская еда, — смеялся Альбус. — От тебя и правда пахнет пиццерией. — Знаю, — улыбнулся Гарри. — Если вы пригласили меня, чтобы я пошёл в этом году на ужин в Министерство, то говорю, что моя мама больше не Министр магии, чтобы её семья сверкала на публике. А спонсоров наша команда имеет предостаточно. К тому же, третий раз на нас те самые спонсоры не поставят, придётся искать новых. — Вот поэтому и иди на вечер, — предложил Джеймс. — У меня другие планы. Я кажется… парня себе нашёл… — Лили и Джеймс восторженно посмотрели на сына, а Гарри смутился. — Может, с ним проведу и Сочельник, и Рождество. Если нет, то приду к вам. — С этого бы и начинал, а то какие-то отговорки. Он знает, что ты спортсмен или сын бывшего министра? — задал вопрос Джеймс. — Я ему сказал только за отца, но изначально он не знал, чей я сын. Но он не увлекается спортом. И политикой. Газет не читает. — Напрасно ты рано открыл карты, — сетовал Джеймс. — Ты всегда можешь посадить его в Азкабан. — Да, сынок, могу, — гордился собой Джеймс. — Как его зовут? — Секрет. Пока. — Джеймс, не напирай. Пусть наш мальчик разберётся сам. Может ему контракт о неразглашении подписать? — Мам, он не скажет никому. Поверьте. — Он старше? Младше? Ровесник? — Чуть старше, мама. Чутка. Гарри засмеялся, делая глоток сока, вспоминая, сколько Тому лет на самом деле. — И мы… эм… как сказать… у нас пока нет ничего общего. Мы как друзья общаемся. — Это правильно, — согласился Альбус. — Так ты на свидание потом от сюда? — На ужин. Это не свидание, раз мы дружить решили. — Конечно, — произнесли все трое за столом, а Гарри громко засмеялся. Он не желал, чтобы его обсуждали при нём, поэтому пожелал всем прекрасного вечера, а сам решил отправиться домой. — Эльф будет следить за ним? — Он молчит. Нет смысла. Но руны стали темнее. Он заинтересован в собеседнике или собеседнице. Гарри хмыкнул, исчезая в пламени огня. Разговор отца с Дамблдором его повеселил. На часах было 19:05, а значит эльф от Тома ушёл. Гарри собрал ужин в корзину и стал ждать Добби, который буквально таял от просьб Гарри. Том сидел на матрасе, глядя в стену, ожидая гостя. Он не знал, в котором часу тот появится, даже не знал, что у Гарри есть особенный подарок для Тома. И это пока не палочка. Но Том ждал. Его надежда на свободу зажглась.