Тайный Санта

В камерах Азкабана было холодно и страшно. Дементоры заставляли дрожать даже самых лучших работников. Конечно, работать в Азкабан отправляли не за выслуги, а скорее наоборот — за плохую службу. Но Джеймс Поттер, когда стал главой отдела правопорядка четырнадцать лет назад, запретил там работать людям. И именно четырнадцать лет назад началась история старения самого юного заключённого Азкабана. Альбус Дамблдор очень долго искал способ, чтобы в Азкабане находились исключительно заключенные, а глава тюрьмы или его люди приходили, если нужно кого-то туда поместить, выпустить или допросить. Изначально попросили Робартса побыть главой Азкабана, ведь у него была неплохая команда. Как только Дамблдор провёл свои махинации, то главой стал Стерджис Подмор, который имел в подчинении десять ребят. Стерджис, даже будучи главой Азкабана, не мог открыть только одну единственную камеру. Её заклинал сам Альбус Дамблдор. И всё, что знал Подмор, так это то, что руны не может обойти заключённый, пока не познает истинной любви. Поскольку Том Реддл был плодом Амортенции, а ещё и разрывал душу, как в далёкой Греции, то любовью там и не пахло. Четырнадцать лет назад Дамблдор соединил его душу, ведь держал тот дневник много лет у себя, и с тех пор шестнадцатилетний юноша начал стареть. Сейчас он выглядел на свои полные тридцать и страдал от пожизненного заключения, проклиная весь мир. Единственной радостью было то, что дементоры его не трогали. Поскольку душу разрывали и собирали, он для них был, как инфернал, что с него взять? К Реддлу никто не мог войти. Никто его не навещал. Его будто не существовало. А жил он под самой крышей на самом холодном этаже. Решётки на окнах пропускали морской холодный воздух. И любой другой заключённый помер бы уже, но не тот, кого и живым не очень назовёшь. Его камера всегда была закрыта, а руны сияли днём и ночью так ярко, что и факелы не нужны были. Альбус сказал, что руны перестанут сиять, когда сердце полюбит, во что не верил ни один из них. Эльф, который кормил его, работал на Дамблдора. Он приносил на завтрак воду с тыквенной кашей, на обед — гречневую кашу с водой, а на ужин — рисовую кашу с водой. По праздникам Самайна, Йоля и Рождества ему приносили ещё яблоко и тыквенный сок, а на Пасху — одно варенное яичко к ужину. Том Реддл попал в Азкабан в июне 1943-го года, так и не закончив пятый курс Хогвартса на Слизерине. Дамблдор не поверил, что это Хагрид убил Миртл, и на свой страх и риск подлил Тому Веритасерум. 31 декабря этого года Тому должно исполниться восемьдесят лет. Он выглядел младше, но юность и молодость загубил в стенах Азкабана. Его никто никогда не пытался понять. Он всегда был чужаком обоих миров, поэтому прогибает жизнь в холодных серых стенах Азкабана, где обитают только дементоры. Где раз в неделю бывает холодная вода. Где его ногти, бороду и волосы сбривают раз в году — 19 июня — день поимки. На руках Том сгрызал ногти, а на ногах вырывал, чтобы не вростались. В туалет ходил в маленькую дырочку в углу комнаты, выходящей на море и с которой дул такой ветер, что можно простудить все гениталии. Том был пленником вот уже шестьдесят четыре года. Примерно столько он проживёт ещё, если не больше, но кто-то обязательно сменит Дамблдора, чтобы Тома Реддла держали в узде. Подмор был наслышан, что глава отдела правопорядка уже имел право заходить в камеру, но смысл, если за пленником следит сам Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор? В этот вечер Йоля Том поужинал не только рисом, а запил его тыквенным соком и держал в руках на завтра зелёное яблоко, чтобы не давиться кашей без сока. Утром сок ему показался более свежим, скорее всего, был приказ растянуть сок на три раза и до вечера он уже был так себе. Учитывая, что был тёплым, то он мог скиснуть. Возле Азкабана всегда было темно, чтобы дементоры видели всех. Буря поднималась все больше, а мокрый снег не давал возможности не замёрзнуть даже рыбакам, если те сидели на причалах ещё днём. Том любил наблюдать за такой погодой. К решётке он даже прикоснуться не мог, руны жгли до крови руки. Это он уже выяснил в далёком 43-м. Но тогда раны заживали быстро, ведь имелся крестраж. Последние десять лет душа собрана полностью, и Том не рисковал касаться прутьев на окнах. А дверь их вообще не имела, чтобы и лица его никто не видел, а голоса не слышал. Руны не позволяли колдовать. Однако голос совы, которая подлетела к прутьям, Том услышал. Он не получал подарков, а все его знакомые либо его забыли и выдохнули, либо померли. Белая полярная сова держала в лапках маленькую коробочку, похожую на письмо, а глаза совы сияли. И Том готов был поспорить, что это магия Йоля. Абраксас Малфой рассказывал о записях Мерлина в этот день. Тогда у Мерлина весь день сияли синим глаза, пока он не выполнил поручение, которое себе же и дал. Дементоры будто не видели сову, а затем она бросила между прутьями письмо, которое прошло магию рун. Том стоял и не мог поверить, что это так, а сами руны, которые сияли ярче луны в полнолуние замигали, став немного темнее. — Не может быть! Сова улетела, а Том до сих пор не мог понять, как его могли любить. Или Дамблдор соврал, а на рунах не магия любви, а что-то другое? В любом случае, письмо нужно прочесть, но стоило его коснуться, как оно обрело форму маленькой коробочки, а после большой. Это был подарок. Том сразу открыл коробку, не боясь последствий, что может быть хуже Азкабана?! Сверху лежал конверт, рядом дневник, точилка, набор карандашей, а рядом коробка, на которой было написано «Сладкий рождественский адвент-кадендарь». — Сладкое? Том не узнал своего голоса, ведь молчал много лет, но речь сама вернулась, и он коснулся огромной коробки руками. Сняв повязку, коробка открылась и с обеих сторон он увидел ячейки. Одни больше, другие меньше. Открыв самую маленькую под цифрой 1, он нашёл конфетку в белом шоколаде. Том готов был заплакать, хотя раньше не ощущал в этом потребности, и забросил в рот конфету. Он застонал, прикрыв глаза и всё-таки слеза скатилась по щеке. Он даже помыслить не мог, что ему не хватает социализации. Дрожащей рукой он достал тёплый плед с гербом Хогвартса. Плед коричневого цвета сразу набросил на свою чистую робу, ведь в великие праздники всем заключённым давали новые робы. Обычно это было на Рождество и Пасху. Том спрятал босые ноги, даже не подозревая, что замёрз. «Это сильный маг, раз знает магию Йоля». Открыв письмо, Том решил узнать, кто же его нашёл. «Здравствуй. Надеюсь, я угадал с Рождественскими подарками. Или Йольскими. Не уверен, что Хэдвиг прилетит именно в Йоль, поэтому не буду загадывать. Думаю, ты в замешательстве, незнакомец. Я тоже. Моя подруга очень умная ведьма, которая наслушавшись моего нытья об одиночестве, решила найти мне с помощью магии Йоля родственную душу. Душу, равную мне». Том задумался. Видимо, он и правда был великим волшебником, если бы не был заперт в Азкабане, а кто-то родился с такой же силой как у него, или чем-то подобным. Равный для магии значит «равный во всём», а значит этот кто-то полукровка и имеет кровь, как у него. Не Слизерина, но где-то они пересекались явно. «Я не знал, где тебя найдёт моя сова: в горах, в лесах, в океане, оттого положил всё, чтобы ты мог со мной точно связаться. У нас парные дневники. Заколдованные. Написанное видим только мы. Тот, кто первый коснётся дневника, тот и его хозяин. Твой лежит в шкатулке похожей на тот самый дневник. Если ты такой же одинокий в этом мире, непонятый никем и ищешь собеседника, который не будет трепаться налево и направо, то напиши мне. Или напиши отказ от общения, но я хотел бы знать, что доставка нашла адресата. Счастливых рождественских праздников.

В ожидании ответа,

Сохатик»

— Сохатик? — хмыкнул Том. — Олень? Может, анимаг… Том отложил конверт, открыл деревянную шкатулку в виде дневника и увидел в ней чёрный дневник, так похожий на его. Стоило коснуться рукой, как внизу корешка появилась надпись имени «Том Марволо Реддл». Тому терять было нечего. Он слишком долго находился в Азкабане, а так может узнать, что произошло в мире за последние шесть десятков лет. Руны пропустили посылку от равного ему, а значит, был шанс сбежать. Даже если шанса нет, нужно попытаться или хотя бы найти друга по переписке. Может быть, этот кто-то не будет осуждать и поймёт его. Том взял карандаш, а после испугался, что эльф всё это увидит, однако у него был старый матрас, под ним можно спрятать плед и все остальное, а коробку Том тут же начал рвать и выбрасывать маленькими кусочками в дырку для испражнений. Пришлось рвать очень маленькими кусочками, оттого это заняло почти час времени, но улик оставлять нельзя. Том решил, что нужно поспать и не дать эльфу к нему подойти, оттого всё спрятав, долго думал, что написать, а после уснул. Проснулся от хлопка. Эльф поставил поднос с едой на пол, а значит вернётся через пятнадцать минут. Том быстро съел завтрак, достал яблоко и начал есть, думая, над приветствием. Эльф забрал поднос молча, а Том достал плед, укрылся им и открыл дневник. Терять нечего. Здравствуй, Сохатик. Меня зовут Том. Спасибо большое за плед и шоколад. Я сейчас в таких условиях, что не имею ни того, ни того, оттого это лучший Йольский подарок. И у тебя очень красивая сова. Дорогая. В любом случае, я рад видеть герб Хогвартса. Давно там не был. Ты ведь не школьник? А то мне тридцать лет. Том не надеялся на скорый ответ, оттого решил достать ещё одну конфетку, а после передумал. Будет есть по одной конфете после ужина, ведь если 31 ячейка, значит и 31 конфета. Хотя под цифрами 30 и 31 что-то большое. Может, шоколадки. От этой мысли заурчал желудок и Том не сдержался, открыв цифру 31, доставая шоколадку из молочного шоколада.

***

Гарри уснул у себя. Он долго сидел у Рона с Гермионой, когда те уже пошли спать, а после вернулся к себе. И какое же было его удивление, когда в семь утра вернулась Хэдвиг. Это означало, что его равная душа недалеко. Гарри решил быстро сходить в туалет, почистить зубы, попить кофе с круасанами и начать ждать ответ. Но ответ пришёл тогда, когда он только сел пить кофе. Ровный, аккуратный, буквально прекрасный почерк писал карандашом. И Гарри был рад, что плед и шоколад согрели его. Точно какой-то странник или смотритель маяка. Гарри почему-то казалось, что Том живёт возле моря. Обычное имя. Ничего зазорного. Гарри повеселило то, что Том подумал, будто он школьник. Взяв золотое перо в руки, начал строчить ответ. Нет, я не школьник. Мне двадцать шесть лет. Я рад, а то за педофилию сажают в Азкабан. Гарри засмеялся, у Тома было чувство юмора и Гарри это нравилось. Плед тебя греет — ты так написал. Ты случайно не работаешь у моря? Сижу у берега и гляжу, как волны бьются о скалы. Ты умный. У меня хорошо развита интуиция, как для полукровки. Я тоже полукровка. Ты писал, что равный мне. Ты владеешь беспалочковой магией? Да. Я тоже. А летать без метлы умеешь? Нет, но я вызываю патронус. Сильно. Стоп! Ты любишь и умеешь летать? Ещё и без метлы? Да. Годриковые панталоны, я обожаю летать! Правда, на метле. Годриковые? Ты гриффиндорец? Никакой из меня конспиратор. Да, я выпускник Гриффиндора. А ты? Слизерин. Ну правду говорит моя подруга, что не могу я в этой жизни без слизеринцев. Может, ты и мысли читаешь? Читаю. Ты… сильный… Сильнее меня, явно. Не уверен, что мы равные. Магии Йоля виднее. Ты говоришь о подруге, а ищешь друга. Как так? Я ищу родственную душу. Это разное. Том подумывал, что ему врут, но раз их свела магия Йоля, то врать друг другу они не смогут. Даже если бы Том захотел обмануть Сохатика. Почему Сохатик? Ты анимаг? Это мой патронус. И да, я анимаг. Отец научил. Он тоже анимаг. И тоже олень. Значит, он — Сохатый, ведь старше, а ты — Сохатик, ведь младше? Для родителей мы всегда дети, разве нет? Сохатик, я во многое верю, особенно в цифру 7, судьбу и прочее, поэтому я скажу, из чего сделана моя палочка, и ты ответь тоже честно. Начинаем писать одновременно. Хорошо? Тис и перо феникса. Остролист и перо феникса. Ничего себе! Феникс Дамблдора? Да. Ты с ним в близких отношениях? Мои родители — его любимчики, и я тоже. Прошу, не говори ему, что ты со мной общаешься. Я ему с приюта не нравился. Приюта?.. Не жалей меня. Маггловский или магический? Маггловский. Том удивился, что теперь существовал магический приют, но решил не показывать этого Сохатику, а Гарри тяжело вздохнул. Приют, причём маггловский означал, что в обоих мирах у Тома никого не осталось. И это было ужасно. Как ты собирался провести Рождество? Глядя на морское небо. Ты бы не хотел познакомиться лично? Учитывая, что ты искал тайно друга по переписке, то ты не жаждал встречи. Гарри готов был расцеловать Тома за понимание. Он провёл пальцами по светлым строчкам от карандаша, и улыбнулся. Том не искал встречи, поблагодарил за подарок, а учитывая, что он где-то у моря, то там, наверное, работы хватает. Ты занят днём? Том не знал, как правильно ответить. Если соврёт, что не работает, то его точно начнут искать. Да. А ты? До конца января у меня отгул. Кем ты работаешь? Пусть побудет секретом. — Гарри, — Гермиона выпорхнула из камина и парень аж дёрнулся, а следом за ней вышел Рон в мантии. Сегодня была пятница и друзья собирались на работу. — Гарри, ты будешь на рождественском вечере в Министерстве? Мне нужен ответ, чтобы знать, как одеваться. — Смысл. Моя мама больше не Министр магии, могу туда больше не ходить. Я отдыхаю. — А если кто-то прибудет из Греции? — задал вопрос Рон. — Говорят, что их пригласили. — Ребят, в Министерстве рождественский вечер для сотрудников. Я — спортсмен. И я туда пойду только за двадцать тысяч галлеонов. Маме я так и сказал ещё летом, Барти это слышал. — Ты переписываешься? — запищала Гермиона. — Хэдвиг нашла адресата? Гарри расплылся в улыбке, глядя на блокнот, чью рукопись мог прочесть только он. — Да. Его зовут Том. Этого достаточно. — Он не старый? — сразу подумал о худшем Рон, и получил от Гермионы недовольный взгляд. — Ему тридцать. — Отлично, всего на четыре года старше, — захлопала в ладоши Гермиона. — Он будет сверху. — Рональд, — Гермиона готова была прибить мужа, пока Гарри хихикал, а после заметил нарисованного змея карандашом. — Ребят, идите на работу. Гарри уже был точно не возле них, а сделав глоток кофе, сел писать ответ. Рон и Гермиона тактично ушли без колких фраз. Значит, можем познакомиться поближе? Да, я давно не общался ни с кем. Ты отшельник? Гарри это не удивило, ведь слизеринцы по природе отшельники. Я таким не хотел быть, но стал. А ты душа компании? И да, и нет. Не знаю, как это объяснить. Ты точно не хочешь узнать моё настоящее имя? Ты дал понять, что не желаешь его озвучивать по каким-то причинам. Я думаю, ты знаменитость. Но мне всё равно. Я падок на магию. Магию? Пойми, Сохатик, я не просто отшельник. И я верю в магию, как ни в кого. Я не буду тебе врать, потому что мне нужно твоё полное доверие. И ты понял бы, что я вру, ведь даже отшельник куда-то выходит, что-то видит, а я — нет. Сохатик, я — у з н и к... А з к а б а н а...