Не нужно бояться...

— И к чему этот вопрос? — хихикнула я, прикрывая рот ладонью и искоса смотря на начинавшего розоветь Корвина. Только что прозвенел звонок с травологии, последнего урока, и ко мне неожиданно подошел одноклассник, о котором я особо и не вспоминала. Только, когда Маша начинала как-то странно запинаться и заливаться краской. Парень посмотрел на меня из-под своей черной челки, а потом неловко и тихонько ответил: — Да так… Неважно. — Я так и поняла, — уже не скрывая своего сводничества, произнесла я, но затем твёрдо продолжила, — георгины. Любимые цветы Маши — георгины. Но ещё можешь посмотреть на астры, когда будешь выбирать ей цветы, — без капли смущения и даже нагло. Я, даже не смотря на Корвина, собирала все принадлежности в сумку, уже зная, что его обычно бледные щеки вспыхнули огнем. Всё-таки эта парочка из всех трех была самой застенчивой и романтичной, наверное. — С-спасибо… — быстро пробормотав, Корвин благодарно кивнул и ушёл из аудитории, в которой осталась лишь я, которая затем тоже покинула помещение. В коридоре меня уже ждали подруги — Алёнка, Маша и Снежка. Предпоследняя выглядела растерянно, но оно и понятно — только что вышел Корвин, а при одном его виде Машенька терялась и сама, и также теряла дар речи. Странно, но Снежка тоже витала где-то в своих мыслях, что было для неё не особо характерно. Василия рядом как-то не видно, Кривозуба, которого она слегка боялась — тоже. Грудь сдавило неприятное чувство, снова. Прямо такое же, как и вчера. В районе сердца заболело, и это уже не на шутку меня забеспокоило. Что это? Раньше такого ни разу не было… Но в следующий момент Снегурочка выдохнула, затем быстро и на одном дыхании сказав: — Морок звал в кабинет Василисы Васильевны через десять минут. — Мо… Морок? — растерявшись, повторила это имя я, — в… В смысле, позвал? Я недоверчиво прищурилась, сложив руки на груди и пытаясь понять, что происходит. Но затем Снежка молча и без каких-либо эмоций протянула мне записку, сложенную вчетверо. Я в нетерпении раскрыла её. В глаза сразу бросился этот острый и не самый аккуратный почерк, которым мне весь прошлый год ставили «н"-ки по боевым искусствам. Не зря говорят, что почерк в какой-то степени показывает, какой человек на самом деле. Невольно, на пару секунд, я задумалась, и в голове появился образ, наверное, врага, учителя и приятеля одновременно. Но какой он мне враг? Эти отношения слишком странные, чтобы назвать их дружбой или ненавистью… Так, хватит. Я уже почти минуту просто смотрю в записку, задумавшись о, черт возьми, Мороке. Всё, что на ней выцарапано — «Через десять минут в кабинете Василисы Васильевны. Морок». Немногословно. Супер… И что они от нас хотят? Учебный год только начался, а нас уже вызывают к директрисе, да и с Мороком на пару. Со стороны Морока было предельно понятно, почему он дал эту записку именно Снегурочке — в той ссоре её это коснулось меньше всего, в отличие от меня. Хотя, она в принципе была очень дружелюбным человеком, не любившим какие-то непонятки. Я протянула записку обратно Снежке в открытую ладонь. — Ясно… На самом деле неясно. Видимо, Маша и Алёнка уже знали об этом, и последняя начала тараторить как не в себя по поводу своих догадок, почему же и зачем нас вызывают, при этом, как обычно, активно жестикулируя руками и ходя из стороны в сторону. — А если уже что-то случилось? Или… — она всё говорила что-то без умолку, но иногда я даже слов не разбирала — настолько быстро она бормотала, — а может… Может быть… Кривозуб увидел, как мы с Варей играли в крестики-нолики на его уроке?! В следующую секунду все, кроме Алёны, засмеялись от её слов, произнесенных таким серьезным, громким и опасающимся тоном, а та спрашивала: — Ну мало ли что? Такое ощущение, что она перебрала уже все возможные и невозможные варианты по поводу нашего приглашения в кабинет директрисы. Алёна — настоящий генератор идей и энергии, и, честно, я иногда поражаюсь тому, насколько эти качества в ней сильны. Я чуть ли было не задумалась, но нас всех окликнула Маша: — Девочки, осталось четыре минуты, — она смотрела на свои наручные красивые часы, — думаю, нам надо поторопиться, если мы не хотим опоздать. Волнение накрыло меня с головой. Я нервно начала перебирать пальцами, а затем глубоко вдохнула. Чего это я так волнуюсь? Как будто нас к директрисе ни разу не вызывали, ей-богу. Но дыхание все равно участилось от неизвестности. Что же это может быть? Василисы Васильевны я не боюсь ни капли, наоборот, уважаю и ценю, как ответственную директрису, так и как человека. Всё это время в моей голове вертелось одно слово. Имя. Прозвище, если говорить правильнее, наверное. Морок. И вот от этой короткой мысли в качестве одного слова я по-настоящему начала тревожиться. Не сильно, нет… Скорее… От ожидания, да. Но всё-таки это странно. Прикусив губу, я поняла, что не отделаюсь от своих же мыслей. В голове он. Мать твою, Морок. Черные волосы, острые скулы, идеальный нос, ледяные глаза, тело в прекрасной форме. Весь он — словно что-то недостижимое, непонятное, скрытое для меня, туманное, неясное… Неправильное. Слишком подходящее слово. Весь он таился, даже в моей голове, на уголке сознания. Оступлюсь — упаду в темную пропасть, откуда больше не выберусь. И думать о нём было как-то… Слов невозможно подобрать. Будто бы я прикасаюсь к чему-то запретному, а сама сразу пытаюсь отвлечься. Но почему?.. Только сейчас я поняла, что ни с кем остальным у меня такого нет. И не было. И даже… — Варечка, приём! Патруль вызывает Варю! Мы уже должны идти к Вась-Вась, — махая руками и щелкая пальцами, говорила Алёна прямо передо мной. Внезапно за свои же мысли мне стало стыдно. Не пойму, какого черта? Ладно, потом разберусь, сейчас не время. Да, именно так. — А, да, точно, уже иду… Слишком рассеянно. Это выдает то, что я сейчас витала в себе. Хотя, это и так понятно наверное… Мы шли по коридорам, а затем спустились на первый этаж. Каждый шаг отдавался эхом в почти пустых коридорах. Прошло всего минут пятнадцать от окончания уроков, а все уже разбрелись кто куда. Хм, а это тоже довольно странно. Обычно ещё полчасика в коридорах стоял такой шум, что хотелось поскорее скрыться в уютной комнатке. Я начала прокручивать события сегодняшнего дня. Встала, умылась, покушала, пошла на уроки… Ничего особенного. И только сейчас в моей голове прозвучала фраза: «А ты слышал (-а), что…». Точно! Черт… Эта фраза… Сегодня я слышала её раз пять. Причем шёпотом. Так, Варя… Успокойся. Ведёшь себя глупо. Как маленький ребенок. Что за бредни начались? Обычная фраза, обычный день, обычный Морок, в конце концов. Это идиотское колющее чувство в груди… Просто давно к доктору не ходила. Вот и всё, Варя! Всему есть логическое объяснение. Вот, будь как Маша. Чувствам доверять не стоит, они могут обмануть, а факты и логика — никогда. Всё, просто подумай о чем-то хорошем. И всё. Всё. Хотя, видимо, я уже не успею, ведь… — Пришло время, девочки… Заходим, — тихо прошептала Снежка. — Чур Варя первая! — слишком громко произнесла Алёна, если учитывать то, что мы стоим прямо перед дверью в кабинет Василисы Васильевны. — Ладно-ладно! Только тише. Надо же перебарывать страхи? Вот, хороший шанс подвернулся… Зайди туда, ничего сложного. Я аккуратно постучалась, будто боясь повредить двери. Оттуда послышался твердый, уже знакомый женский голос: — Войдите. Открыв дверь, я кивнула, поздоровавшись: — Добрый день, Василиса Васильевна. Морок. Он сидел рядом с ней за столом. Такой серьезный и мрачный. Видимо, проводить беседу будут они оба. Я отвела взгляд, и, сама того не поняв, пробормотала: — Здравствуйте… Владислав Владимирович… Сглотнула. Эти слова получились… Ужасно. Слишком тихо, слишком застенчиво, слишком неправильно… Будто бы я и он что-то имеют друг к… Я почувствовала непривычное тепло у щёк, которые тут же начали контрастировать с прохладой кабинета. Мать твою, я только что чуть не подумала о нас с Мороком… Я-я… Начала заикаться в собственных мыслях. Боже, что со мной? Нет-нет-нет… Я кожей почувствовала, как Морок удивился, но виду не подал. Что удивляешься, и… Идиот? Я сделала это просто ради уважения перед директрисой школы, вот и всё! А н-не ради… Не ради тебя. Да. Всё-всё-всё… Черт, глупое уважение… — Здравствуй, Колю… — запнулся. Забавно то, что он настолько привык к этому прозвищу, что даже перед директрисой чуть не назвал меня так, — Варвара. До жути непривычно слышать моё не то, чтобы имя, а моё полное имя. Полное имя, которым меня называли только учителя, не включая Морока, и родители. Василиса Васильевна странно, не как обычно взглянула сначала на него, затем на меня, а потом и вовсе отвела взгляд. Больше никогда в жизни не буду здороваться с Мороком… — Проходите, девочки, — наконец-то вмешалась Вась-Вась. Я села на одно из четырех кресел, которые только что придвинула к столу директриса, используя магию. Девочки, вошедшие после меня так же тихо поздоровались и присели на места. Я смотрела вниз, на край своей черной юбки. В кабинете возникла режущая тишина. Видимо, Василиса Васильевна ещё размышляла, как бы преподнести нам то, ради чего мы сюда пришли, вот только во мне это разжигало ещё большее волнение. Хотелось поскорее отстреляться, а затем уйти восвояси в свою комнатку, свою маленькую крепость. Внезапно я почувствовала что-то. Что заставило меня буквально впиться взглядом в этот чертов подол юбки так, что, кажется, ещё чуть-чуть, и я выжгу в нём дуры одним только взором. Я почувствовала, как Морок посмотрел на меня. Неловкость заполнила всё пространство между нами. Смущение… Накрыло меня. Господи… Смущение с Мороком. Пожалуйста, скажите мне, что это неправда, а я слепо поверю в это. — Итак… Наверняка вы гадаете, зачем я позвала вас сюда, девочки, — Василиса Васильевна спасла меня своим голосом, — но спешу вас обрадовать — можете не беспокоиться по поводу того, что вы что-то натворили. Это касается не вас… Но, к сожалению, может коснуться. Вроде как полегчало. А вроде как от последней фразы нет. Я, как и все, перевела свой взгляд на Вась-Вась в предвкушении того, что она скажет дальше. — На днях произошел ужасный случай, о котором пока что оглашать никто публично не стал. Но я доверяю вам и считаю, что вы, как девушки, много раз помогавшие мне, да и не только, обязаны знать об этом. Мы с девочками мрачно переглянулись и были готовы услышать всё, что угодно. Я, кажется, впервые увидела Алёнку такой серьезной после того, как она нашла своих родителей. Морок — зачем я опять посмотрела на него?! — все так же смотрел куда-то вниз, прямо как я минуту назад, и пара прядок красиво обрамляла его лицо. Я невольно засмотрелась. Красивый он… Чего? Голос Вась-Вась вновь вернул меня к ней: — Девочки… — она выдохнула, собирая в себе силы, чтобы продолжить, — на днях, в самом конце августа, пропала девушка, ваша сверстница. Анюта. Аня, так же, как и вы была ученицей нашего колледжа. В тот день, по сведениям, которые мне дал наш почётный профессор Крив Кузьмич, она была на отработке из-за академической задолженности. Никто не смел прервать тишину, возникшую после этих слов. Мурашки прошлись по всему телу. Девочка… Наша сверстница пропала. Скорее всего, в этом самом колледже, в коем мы сейчас находимся. Морок прокашлялся в кулак, который, кажется, был сжат невероятно крепко. Нервничаешь, Морок? — Позвольте мне продолжить, Василиса Васильевна, — он переглянулся с ней. Та лишь кротко кивнула в знак своего разрешения. — Эта девушка пропала прямо в колледже. После окончания учебного дня и до сих пор её не видел абсолютно никто. Я в том числе. С её родителями был огромный скандал, но это, в прочем, не так важно, как-то, что сейчас нахождение в этом колледже, грубо говоря, небезопасно. Но оглашать это мы не станем. — Почему? Голос Маши прервал речь Морока. Он удивленно взглянул на неё и, видимо, не ожидал чего-то возгласа. Он лишь пожал плечами и ответил: — Всё предельно просто. Во-первых, репутация колледжа. Во-вторых, громкие импульсивные слова родителей учащихся. В-третьих, разводить панику нам не за чем. Ответил на вопрос? Риторический вопрос. Так, для уважения. Вполне в духе этого заносчивого учителя. Маша тихо сказала: — Да. — А теперь, могу я продолжить? Недовольный какой, поглядите. И снова риторический вопрос. Все затихли, ожидая продолжения. — Анюта обладала магией, схожей со способностью Снежки: вода и лёд, а также была родом из королевства Снежной Королевы. Все автоматически посмотрели на Снежку, лицо которой стало ещё более печальным и тревожным. Мне стало не на шутку не по себе. Куча не самых позитивных мыслей закопошилась у меня в голове. Страх за себя и подруг овладел мной. — Есть вопросы? Ледяной голос Морока пронзил меня. Такой серьезный и чем-то раздраженный. Так и хотелось успокоить его, лишь бы не слышать этот приказной тон, который я на протяжении нескольких лет уже слышала от родителей. Стоп. Успокоить Морока? Я схожу с ума… — Есть. Я не узнала свой же голос. Да, у меня есть вопрос, по поводу которого ничего не сказали. Морок ожидающе взглянул мне в глаза, будто бы проверяя меня, и я чуть не отвела свой взгляд, но выстояла. Он откинулся на спинку своего стула, всё ещё выжидая мой вопрос. — Есть догадки по поводу этого дела или улики? Морок с Василисой Васильевной переглянулись, после чего первый заявил: — Нет. После её пропажи никаких следов или того, что бы могло хоть как-то нам помочь, не было. Я впервые услышала какую-то неуверенность в его словах. Но сами эти слова заставили меня смутиться лишь больше. Страх, которому я обычно не позволяла господствовать надо мной, уже почти сделал это. Что за чертовщина творится в этом гребанном колледже? Неужели из этой ситуации и вправду нет выхода? И даже разобраться ни в чем не получится? — Вот всё, что мы хотели вам рассказать. Девочки, прошу вас, будьте осторожны и… — И даже лезть не смейте в это дело! — Морок грубо перебил Василису Васильевну своим убийственным тоном. От его интонации в горле встал ком. Мать… Говорила примерно так же. Хватит думать про родителей, глупая… — я не хочу подвергать хоть одну из вас этой опасности. Забота? Интересно. «Хоть одну из вас». Даже если пропаду я, ему разве не будет все равно? Резко все мысли в голове прекратились, оставляя тишину и эту фразу. «Ему будет все равно». Ему… Все равно. Почему такая тишина? Это будет вполне ожидаемо, учитывая наши отношения. Мне… Тоже будет все равно на него… Наверное. Или нет?.. — Девочки, берегите себя. Предупрежден — значит вооружен, — она тепло улыбнулась на последней фразе. Видимо, это конец нашего разговора, — можете быть свободны. Если что — приходите ко мне, я всегда рада видеть вас. Девочки молча кивнули, не смея нарушать нагнетающую атмосферу кабинета. Морок встал и направился к двери, пробормотав: — До свидания, Василиса Васильевна. Мы повторили за ним, затем выйдя из кабинета. Морок не спешил уходить, и, кажется, даже ждал нас. Ч… Что он хочет? — Патруль. Он по-деловому уперся спиной в стену, сложив руки на груди. Все разом обернулись на его голос, будто на команду. Он такой грубый… Снова. — Чего тебе, Влад? — таким же тоном ответила Алёна, делая вид, будто вообще не заинтересована и не при делах. — Если узнаю, что кто-то пытается что-то сделать с этой ситуацией… — То что? Фраза сама вырвалась из моих губ. Столько слов, столько хамства и неуважения, столько напыщенности, а сам-то что? Почему это мы не можем помочь этому делу? Никто не в силах с этим разобраться, и разве не стоит попытаться сделать хоть что-то? Эта девушка ведь просто хотела жить, а сейчас она неизвестно где, и, не дай бог, неизвестно с кем. А может, она уже мертва! И что? Мы просто убежим от проблемы? Ну уж нет. — Что? На удивлённое «что» Морока так и хотелось выдать ему гневную тираду, кто и что, зачем и почему. Но я промолчала, отведя взгляд и повернув свою голову. — Варя, сейчас не самое лучшее время, чтобы спорить с Мороком… — раздался голос Маши в повисшей тишине. Правда? Не самое время? Просто прекрасно, теперь ещё и подруги будут меня удерживать. Так. Всё хорошо, охладись. Никто тебе не приказывает, никто не наезжает, чего ты так заводишься? В последние дни вечно на взводе. Супер, а ведь это ещё даже учебный год толком не начался. Раздражение встало комом в горле. Как я хочу просто отдохнуть от всех, от себя, от Морока. Просто хочу на свободу. Хотя бы на чуть-чуть. Тяжелый груз свалился на моё сердце, не давая даже нормально вздохнуть. Как я хочу в кровать… Пожалуйста, просто давайте уйдём отсюда куда-нибудь подальше. И будем веселиться как раньше. Беззаботно, радостно. И не будет никаких проблем. Дрожащий выдох наконец-то опустошил легкие. Голова болит. Надо переварить ту информацию, что нам дали Василиса Васильевна и этот идиот. Ноющее напряжение в висках дало о себе знать. Ещё немного, и моя усталость выльется слезами. Но я не могу себе этого позволить. Я же не слабачка, так? — Пойдемте уже, я устала… Слишком откровенно и чуть ли не умоляюще. Да уже наплевать. — Я предлагаю временный мир. Нежный голос Снежки вновь вернул меня из этих ужасных мыслей. Снегурочка выжидающе посмотрела на Морока, который о чем-то задумался. Веки уже наполовину закрывали мои глаза. Странно… Почему я так хочу спать? Обычно такого не было… Ладно, обычный недосып. Надеюсь. — Я согласен. Класс. Теперь у нас временный мир с Мороком. Больно надо… — Отлично. А теперь мы можем пойти, наконец-то, в комнату? — Если я тебя так сильно раздражаю, то так и скажи, Колючка. — С каких пор тебя вообще это волнует? Морок… Меня раздражает? Не знаю, по идее я должна ответить «да», но я не могу этого сказать… Какого черта? — Сам не заметил, — почти шепот. Ч-что? Я ожидала чего угодно, но только не эту фразу. Значит, он сам не заметил, с каких пор его волнует… Раздражает ли он меня? Я сейчас взорвусь прямо на этом месте. Хотя… Я ведь сама недавно думала о том, безразлична ли я ему или нет. 1:1. Господи, как это глупо… Надо прекращать. Поиграли, и хватит. Уже не смешно… — Я тоже… Эта фраза на выдохе добила меня. Что я говорю вообще? То сначала здороваюсь, теперь откровенничаю? У меня точно переутомление. Я развернулась и пошла в комнату, оставляя девочек и Морока одних в коридоре. Влага скопилась у глаз, но я тут же вытерла её, вновь отругав себя. Идя по коридорам, я не замечала, куда направляюсь. Некоторое время спустя, я всё-таки добралась до этой чертовой желанной двери. Все, чего мне хотелось — плюхнуться на кровать, укутаться в плед и взять какую-нибудь еду, начав смотреть фильм вместе в девочками. Обсудить вместе с ними догадки по поводу этого странного пугающего дела Анюты. Аня… Я не знаю её, но мне искренне жаль эту девушку. И я должна помочь разобраться с этим. Я не буду стоять в стороне. Обещаю.

* * *

Тьма. И ничего больше. Пальцы проводили по строкам книги. Мантия скрывала практически всё тело, не давая и шанса увидеть хоть что-то. Смех настолько злобен, что, кажется, услышь его — ты заморозишься и будешь покоиться в вечной мерзлоте льда. Резко захлопнув книгу, Некто лишь прошептал: — Praedicere semper vera . Все звуки затихли. Только слова, сказанные Некто, эхом били по стенам. Холод. И страх.