Следы лисицы

Таких штормов южные берега Эльды не видели уже много лет. Старые слуги, жившие в летней резиденции королевской семьи, только качали головами и говорили, что таких ветров не помнят со времён правления Рагнбьёрфа Сурового, отца нынешнего монарха. Несколько дней море бушевало так, словно там, под водой, сошлись в битве неведомые армии. Шторм длился четыре дня. И лишь на пятый Алейф, младший из двух принцев Эльды, наконец покинул резиденцию и с немногочисленной свитой поехал прогуляться вдоль берега моря. По небу ещё гуляли тяжёлые серые облака, а обычно ласковые в это время года волны сейчас словно налились свинцом. Весь пляж был усеян водорослями, плавником и прочим мусором, и купаться сейчас желания совершенно не возникало. И это здесь, на пляже рядом с резиденцией, ограждённом парой волноломов! Принц вздохнул, оглядывая последствия шторма. Резкие порывы солёного ветра трепали гривы коней и заставляли плотнее кутаться в плащ, но и дальше сидеть в усадьбе безвылазно было выше его сил. Небольшая группа всядников минула волнолом, и принц неожиданно поднял руку, давая знак остановиться. Он привстал в стременах, глядя на линию берега. Там, на камнях, кто-то лежал. Принц кивнул одному из слуг, и тот спешился, затем пошёл к несчастному… или же несчастной. Лежащий на камнях человек был совершенно голым, Алейф видел, что его кожа испещрена многочисленными порезами. Признаков жизни человек не подавал. Подойдя к пострадавшему, слуга приложил руку к шее, пытаясь нащупать пульс. — Он жив! — донёс до Алейфа ветер голос слуги. Принц, чуть повернув голову, отдал приказ: — Живо в усадьбу. Пусть принесут носилки и приведут лекаря, а также подготовят комнату. Один из его сопровождающих, пугливый большеглазый парень примерно одного с Алейфом возраста, поспешно кивнул и, развернув коня, пустился обратно. Алейф задумался. Шторм длился целых четыре дня, однако пострадавший не походил на типичную жертву кораблекрушения, да и обломков Алейф не видел. Конечно, волны вынесли на берег пару деревяшек, но водоросли облепили их настолько плотно, что невозможно было сказать, как долго они плавали в волнах. И, к тому же, почему этот человек абсолютно голый? Жертва пиратов — вот самая очевидная мысль. Пленник, над которым те решили поизмываться и отняли абсолютно всё, включая одежду. Или, быть может, он попытался сбежать сам и разделся, чтобы мокрая ткань не тянула ко дну. Но правду Алейф мог узнать лишь когда пострадавший придёт в себя. Время тянулось невыносимо медленно. Алейф спрыгнул на мелкую гальку пляжа и, кинув поводья лошади одному из слуг, приблизился к телу. Это оказался юноша на вид немного младше принца. Ему было лет шестнадцать, вряд ли больше. Царапины и ссадины, которые видел Алейф, не внушали оптимизма, хотя никаких страшных ран на его теле взгляд не различал. Возможно, бедняга просто ударился головой. Хорошо, что жив остался… Если бы волны бросили его виском на один из особенно крупных камней волнолома, это была бы мгновенная смерть. Алейф сел у самой кромки прибоя рядом с пострадавшим юношей, но трогать его не решился. Лицо пострадавшего было отчасти закрыто длинными тёмными волосами, а черты оказались очень плавными, скорее женственными. Если бы не отсутствие одежды, Алейф бы, наверное, подумал, что это девушка. Однако телосложение юноши всё же не позволяло принять его за попавшую в беду красавицу. Нет, это определённо был красавец. — Откуда же тебя сюда принесло? — пробормотал Алейф. Он ещё какое-то время сидел рядом с бессознательным юношей, не решаясь его касаться, но тот не приходил в себя. — Алейф! Услышав оклик, принц поднялся и оглянулся с некоторым удивлением. Голос был ему хорошо знаком — он принадлежал маркизу Айолину, командору королевской гвардии, которая одновременно выполняла роль дворцовой стражи. — Что здесь такое? — спросил Айолин, спешившись и подходя к Алейфу. — Кого ты нашёл? Командор был одним из немногих людей, кто мог позволить себе обращаться к принцу на «ты» — Алейф помнил этого человека буквально всю свою жизнь. — Сам не знаю, — сказал Алейф и указал на тело рядом. — Может, жертва пиратов? Серьёзных ран, вроде, не видно, и он ещё дышит. Айолин кивнул и сел рядом с пострадавшим, затем чуть нахмурился и быстрым движением убрал за ухо выбившуюся из небрежного хвоста светлую прядь. Сейчас он больше напоминал странствующего наёмника, чем дворянина, так как на нём была простая дорожная одежда и плотный плащ, который помогал хоть как-то защититься от порывистого ветра. Командор протянул руку к неподвижно лежащему юноше, и Алейф увидел, как царапины и ссадины пострадавшего начали затягиваться. — Угрозы для жизни или сильных травм я не чувствую, — сказал Айолин. — Тёмных чар или какой-то другой угрозы — тоже. Его можно переносить, хотя и осторожно. Алейф кивнул, затем обернулся к своим слугам, отдавая распоряжения. Обратно в резиденцию они с Айолином ехали рядом, замыкая процессию. Впереди два человека несли носилки с пострадавшим юношей, который так и не приходил в себя. Принц то и дело поглядывал на своего спутника, глубоко погружённого в свои мысли, но пока не решался продолжить разговор. Айолин ведь сказал, что ничего серьёзного он не почувствовал, и вряд ли было уместно расспрашивать его о мелочах. Это был далеко не первый раз, когда Алейф видел, как командор исцеляет мелкие раны прикосновением руки — маркиз провёл несколько лет на обучении в ордене рыцарей-чародеев и также являлся командором вышеназванного ордена. Магические способности также позволяли ему следить за членами королевской семьи и за тем, что происходит во дворце. Кроме того, командор безошибочно чувствовал ложь и недоговорки. Алейф в своё время пытался его обмануть, улизнуть из-под надзора, но тщетно. С Айолином можно было или договориться, или смириться. Обмануть, убежать — никак. — Ты слышал что-нибудь о нападении пиратов на ближайшие поселения? — спросил Алейф, когда они уже подъезжали к летней усадьбе королевской семьи. — Ничего, — покачал головой Айолин. — Я напишу отцу, спрошу, не замечали ли пиратские корабли у берегов Велларии. Впрочем, если этот юноша — жертва торговцев людьми, его могли везти откуда-то издалека. — В Велларии ведь нет своих портов, правильно? — спросил Алейф. — Да. С нашей стороны береговая линия слишком крутая, там почти везде отвесные скалы. Но всё-таки есть несколько укромных бухточек и прибрежных рыбацких поселений. Впрочем, быть может, этот несчастный сам расскажет о том, откуда он, раньше, чем я получу ответ от отца. Алейф кивнул, и дальше они снова ехали в молчании, хотя принц то и дело скашивал взгляд на обманчиво молодое лицо собеседника. Если бы он не знал настоящий возраст маркиза, то вряд ли дал бы ему больше двадцати пяти лет, хотя на самом деле ему было уже за тридцать. Иногда Алейф гадал, каким мистическим образом Айолин, наследник одного из самых богатых Великих герцогств в составе Велларии, до сих пор не был женат. Это ведь даже нельзя было списать на внешность — наоборот, Айолин был на редкость хорош собой, черты его лица гармонично сочетали силу и изящество, а светло-золотые волосы удивительно сочетались с тёмными карими глазами. Хотя порой в кругу близких его манеры были не безупречны, при дворе он вёл себя исключительно так, как полагалось человеку его положения. Наверняка многие придворные дамы были бы счастливы составить его счастье, но, кажется, его единственной любовью была королевская служба. Ветер снова стал злее, но, к счастью, вскоре из-за холма показалась светлая крыша королевской усадьбы, особенно яркая на фоне хмурящегося неба. Когда небольшая процессия въехала во двор, как раз подходило время обеда, так что Алейфу пришлось оставить спасённого юношу на попечение лекаря и идти за стол. Айолин присоединился к нему — ввиду своего положения и статуса он считался практически членом королевской семьи и поэтому ел за одним столом с Его Величеством, королевой и принцами. Его Величество король Лиор, как и обычно, сидел во главе стола с идеально прямой спиной. Сейчас его тёмно-каштановые волосы были распущены и свободно спадали на плечи, не стеснённые даже тонким венцом, который он носил обычно в столице. Впрочем, здесь каждый прекрасно знал Его Величество в лицо, и не только потому, что его гордый правильный профиль был отчеканен на монетах. В жизни очень приметной чертой короля была довольно глубокая носогубная морщинка, что придавало ему возраста и серьёзности. Эту черту унаследовал и его старший сын, тогда как Алейф, младший, отличался более плавными чертами. Королева Халла всё же носила венец даже сейчас. Украшавшие его изумруды словно немного меняли оттенок её глаз. На самом деле те были серо-голубыми, но порой казались зеленоватыми. Фигура и лицо Её Величества были исполнены достоинства и изящества, а в чёрных волосах ещё нельзя было найти серебряных нитей седины. Король и королева были очень красивой парой. И совершенно друг друга не любили. Король Лиор, выслушав новости о спасённом юноше, сильно нахмурился. — Пираты или торговцы людьми? — протянул он. — Давно от них не было проблем… И я надеялся, что так оно и будет. Айолин прав — ни о каких нападениях мне не докладывали. Либо кто-то что-то не договорил, либо этого юношу похитили не на наших берегах. Как думаешь, когда он очнётся? — спросил король, повернувшись к командору. — Трудно сказать, — ответил Айолин. — Думаю, не раньше завтрашнего дня. И вряд ли он будет сразу способен отвечать на наши вопросы. Хорошо, если он вообще сразу вспомнит, как разговаривать… — Что ты имеешь в виду? — спросил король. — Он явно сильно ударился головой, — ответил командор. — После такого спутанность сознания и даже потеря памяти — обычное дело. Нам нужно быть готовыми, что он просто не вспомнит, что с ним случилось. — Замечательно… — пробормотал король. — И что же с ним делать, если он ничего не вспомнит? — Тогда я позабочусь о нём, — сказал Алейф неожиданно. — Это ведь я нашёл его. Может, если даже не сразу, со временем он что-то вспомнит. Все присутствующие за столом с удивлением воззрились на него. Младший принц никогда не отличался особенным человеколюбием. — Ладно, посмотрим, что этот парень скажет, когда очнётся, — решил Лиор. — Должен же он хоть помнить, откуда его похитили. Айолин только вздохнул. К сожалению, после травмы головы гарантировать нельзя было ничего, но не имело смысла дальше развивать эту тему. И без того после четырёх дней, когда ветер, казалось, грозил вот-вот выбить окна в усадьбе, настроение у всех было не особенно радостным. Они просто дождутся, пока найденный Алейфом юноша придёт в себя, а там будет видно. После обеда Алейф пошёл в комнату, что выделили спасённому юноше, и неожиданно понял, что за ним следует его старший брат, Эльвид. При взгляде на двух принцев не сразу можно было угадать между ними родство — они переняли от своих родителей совершенно разные черты и мало были похожи друг на друга. Светлые волосы младшего отливали рыжиной, а у старшего были почти чёрными, как у матери, и лишь на ярком солнце становился заметен их лёгкий шоколадный оттенок. Но вот глаза у Алейфа, наоборот, были тёмными, в короля, а у Эльвида — светлыми, как у матери. В чертах лица они тоже взяли от родителей совершенно разные черты, да и характер их очень различался. Старшего принца считали более открытым и бойким, а младшего — спокойным и немного замкнутым. Тем не менее, братья отлично ладили друг с другом и проводили много времени вместе. Алейф, кслову, хотел позвать Эльвида на прогулкувдоль моря,но просто не смог его найти. — Опять сбегаешь? — спросил Эльвид с озорной улыбкой. — Конечно. Ты же знаешь, насколько мне невыносим надзор старшего брата, — ответил Алейф совершенно спокойно. — Если серьёзно, я хочу проведать юношу, которого нашёл на берегу — проверить, как его разместили. — Я так и подумал. Можно с тобой? Интересно посмотреть, кого ты там спас. — Ладно, — сказал Алейф. — Пойдём. Хотя, если он не очнулся, смотреть там пока особенно не на что. Пострадавшего разместили в одной из гостевых комнат. Он лежал всё так же неподвижно. На щеке осталась небольшая ссадина, но в целом следов повреждений видно не было. Эльвид нахмурился, вглядываясь в чуть измученное лицо спасённого. — Совсем молодой, — пробормотал старший принц. — Но, если и правда похитили, то понятно, почему. С такой внешностью… продать можно было бы дорого. — Не думал, что ты разбираешься в расценках, — заметил Алейф с усмешкой. — Не разбираюсь, но ты ведь не скажешь, что это неправда? — спросил Эльвид, выразительно посмотрев на брата. — Ты прав, — сказал Алейф. — Возможно… ему даже повезло. — Ему определённо повезло, — ответил Эльвид. — Выжить в таком шторме… Да ещё и чтобы тебя нашёл сам принц — для этого надо обладать немаленьким везением! — Как раз чтобы компенсировать невезение при похищении пиратами, — сказал Алейф и вздохнул. — Ладно, идём отсюда. Нет смысла нести вахту у бессознательного тела. Не нам с тобой точно. Принцы покинули комнату больного и направились по своим делам. Несмотря на то, что семья сейчас формально отдыхала, и их расписание было менее плотным, чем обычно, всё равно у них оставались занятия и уроки — экономика, государственное управление, стратегия и военное дело в общем. Да и о тренировках с оружием не следовало забывать. Не был полностью свободен от обычных обязанностей и их отец. Хотя принятие новых законов, обсуждение податей и прочие вещи подобного плана не беспокоили его до осени, всё равно следовало проверять корреспонденцию из столицы хотя бы чтобы быть в курсе новостей. После обеда король ушёл к себе в кабинет, а командор стражи тенью последовал за ним. Когда они вошли в просторную комнату, Айолин, не спрашивая разрешения Лиора, взял себе перо и бумагу и, сев напротив короля, начал писать письмо отцу. Когда Айолин отложил пергамент в сторону, ожидая, пока просохнут чернила, король коротко спросил: — Думаешь, правда пираты? — Пока это наиболее вероятное объяснение, — ответил командор. — В письмах, как я понимаю, на эту тему ничего? — Нет, — Лиор покачал головой. — Никаких нападений. Разве что правда решили умолчать. Проклятье… пять лет назад я думал, что мы разобрались с этой заразой. — Ты же знаешь, решить проблему разбойников, наземных или морских, окончательно невозможно, — заметил Айолин. — Взять хоть Велларию. У нас репутация очень спокойного края, но и на наших дорогах порой… шалят. — Это верно… — протянул Лиор. — И за пять лет как раз могли найтись новые смельчаки. Ладно, посмотрим, что расскажет этот юноша, когда очнётся. К слову, как дела у твоего отца? — Ты же его знаешь, — Айолин позволил себе лёгкую улыбку. — Даже если есть какие-то мелкие проблемы, отец не станет рассказывать мне о них в письме — разве что при личной встрече. — Съездить к нему что ли? — пробормотал Лиор. — До Велларии каких-то пара дней пути. — Он был бы рад, — ответил Айолин. — Да и я тоже. Мы с ним не виделись с прошлого года. — Я сейчас вдруг подумал, — протянул Лиор, — я ведь вообще не был в Велларии в сознательном возрасте. Только один раз в детстве, но я мало что помню. — Тебя, кажется, тогда привезли на лечение? — спросил Айолин. — Да, — кивнул король. — Твоя мать почему-то отказалась сама ехать в столицу. Хотя, должно быть, из-за тебя… Тебе, кажется, было года два тогда? — Да, где-то так, — ответил Айолин уклончиво. Лиор присмотрелся к лицу собеседника. Он знал, что Айолин не очень любил разговоры о своём детстве и матери, хотя у него, вроде бы, были с ней хорошие отношения. Возможно, дело тут было в том, что герцогиня Элена умерла, когда её сыну было всего четырнадцать лет, и он тяжело пережил эту потерю. Король порой удивлялся, почему за всё время придворной службы Айолин ни разу не заговаривал о том, чтобы съездить на родину. Ведь он уже больше десяти лет следи за безопасностью королевской семьи. Неужели юношеские воспоминания до сих пор были настолько болезненными? Лиор даже думать не хотел о неизбежном времени, когда герцог Аргус отойдёт от дел и передаст правление сыну — это означало, что Айолину придётся удалиться от двора и оставить свой нынешний пост, а другого человека на его месте король просто не представлял. Айолин не просто пользовался его безграничным доверием, но ещё и исполнял свои обязанности абсолютно идеально несмотря на то, что следить за безопасностью принцев, которые то и дело пытались найти себе каких-нибудь приключений, было далеко не простой задачей. Даже королева, которая немного недолюбливала командора, не могла придраться к нему там, где дело касалось исполнения служебных обязанностей. Правда, несколько раз она говорила Лиору, что нельзя позволять Айолину общаться с особами королевской крови в столь неформальной манере, но он только отмахнулся. В конечном итоге, род Айолина был едва ли не древнее, чем у правящего королевского дома Эльды. — Слушай, а ведь парня, которого нашёл Алейф, перевозить пока нельзя? — спросил Лиор. — Ну, я, конечно, не лекарь, — ответил Айолин. — Но по тому, что я знаю о травмах головы, лучше не надо хотя бы десять дней после того, как он очнётся. — А от лета осталось не так много… — протянул Лиор. — Проклятье, и почему я раньше не подумал о поездке в Велларию? — Всегда есть следующий год, — ответил Айолин. — И потом, ты же знаешь, скорее всего найдутся те, кто решит, что ты оказываешь моему роду как-то уж очень много чести, и поэтому после такого визита тебя могут пригласить провести лето где-нибудь в Ардании. — Да, точно не тот край, где я хотел бы отдыхать… — пробормотал Лиор. — Нет, там, конечно, красиво — горы… Но холодно! — Лучше заедем к отцу под предлогом обсуждения каких-то дел, раз уж мы всё равно рядом, — предложил Айолин. — Тогда, возможно, нам не придётся следующим летом мёрзнуть в Ардании. — Ты как всегда прав, друг мой, — протянул Лиор. — Как всегда прав… Неожиданно королю пришло в голову, что лето в Ардании, которая была ещё одним Великим герцогством в составе Эльды, по крайней мере избавило бы его от компании пожилой королевы-матери. А отношения с ней у Лиора были… сложными. Как и большинство благородных леди, мать в его воспитании принимала сравнительно малое участие. В этом смысле Халла, жена Лиора, была куда лучшей матерью. Например, королева настояла на том, что будет кормить принцев грудью сама, хотя это было ей не по статусу. К её собственному удивлению, Лиор поддержал её в этом решении, поскольку одной из черт, что нравились ему в характере жены, была её способность стоять на своём и не следовать слепо правилам придворного этикета. Хотя на этом фоне её придирки к фамильярному обращению Айолина к членам королевской семьи выглядели немного странными, Лиор не особенно задумывался об этом. У него хватало проблем посерьёзнее, причём не только связанных с управлением государством, но и личных. И вот одной из этих личных проблем была его мать. Нирит, старая королева, была ужасно суеверной женщиной. Она постоянно приглашала к себе каких-то гадалок, ясновидящих, астрологов, и все попытки придворных магов объяснить ей, что это лишь шарлатанство, терпели неудачу. Но ладно бы это было просто увлечением престарелой благородной дамы — все предсказания она пересказывала своему сыну. Лиору уже надоело слушать, сколько раз и от чего должна была погибнуть Эльда за годы его правления. Хотя этим летом толк от горе-прорицателей всё же был: кто-то из них сказал Нирит, что ехать на море в этом году никак не следует. После скандала со старой королевой остальное семейство всё-таки отбыло на юг, а она сама осталась в столице. И наверняка ведь она свяжет это предсказание со штормом, что бушевал последние четыре дня у Тихого Берега. И, вернувшись, Лиор наслушается от неё монологов, главной мыслью которых будет: «А я же тебе говорила!» И нет, тот факт, что в итоге никто из членов королевской семьи никак от шторма не пострадал, не будет приниматься в расчёт. Лиор уже убедился, что смысла взывать к логике матери, видимо, слегка помешавшейся после смерти отца, просто нет. В первую неделю пребывания на Тихом Берегу Лиор даже задумался, не заплатить ли в следующем году очередному проходимцу, чтобы выдал матери ещё какое-нибудь жуткое пророчество о поездке на юг, но всё же он был выше этого. Юноша, спасённый Алейфом, не приходил в себя весь следующий день. Утром второго дня принцы тренировались в компании командора стражи, когда в зал, едва не теряя немного задранные юбки, вбежала горничная. — Принц Алейф! Ваше Высочество! Молодой господин в себя пришли! Алейф обернулся на выкрик, и Айолин, воспользовавшись этим, больно ткнул его кончиком тренировочного меча под рёбра. Принц вскрикнул, кажется, перепугав горничную ещё сильнее. Эльвид рассмеялся, и в следующую секунду тычок под рёбра достался уже ему. — Алейф, Эльвид, — сказал Айолин ровным тоном. — Запомните: во время боя, даже тренировочного, не отвлекаться. Никогда. — Хорошо, — пробормотал Алейф. — Можно мне… к спасённому? — Иди, — сказал Айолин. — Но не дави на него сильно. Алейф фыркнул. — Я что, похож не на принца, а на дознавателя? Наверное, следовало переодеться, но Алейф пошёл в гостевую комнату как был, в плотном кожаном тренировочном костюме. Он аккуратно приоткрыл дверь светлой гостевой комнаты, окна которой выходили на юг, на море. Юноша, разумеется, лежал там, озираясь по сторонам. У него были необыкновенные глаза насыщенно-зелёного цвета. Юноша повернулся на звук открывшейся двери и испуганно воззрился на принца. — Спокойно, — сказал Алейф, стараясь звучать как можно мягче. — Ты в безопасности. Я зайду? Юноша не отвечал. Принц подумал, что, если его похитили где-то далеко, он может просто не знать языка Эльды. Сам Алейф знал несколько иностранных, но какой из них использовать? — Ты меня понимаешь? — спросил Алейф. Юноша кивнул. — Хорошо, — сказал принц. — Ты в безопасности. Тебе ничто не угрожает. Я нашёл тебя на берегу моря два дня назад, всего в ссадинах, царапинах и без сознания. Теперь ты… — Алейф задумался, не испугается ли юноша, узнав, что находится в летней резиденции королевской семьи. — Ты у меня дома. Тебя осмотрел лекарь, мы тебя подлечили. Скажи… ты помнишь, как оказался на берегу? Юноша отрицательно покачал головой. Принц вздохнул. — Я зайду? — повторил он вопрос. Юноша кивнул. «Немой он что ли?» — подумал Алейф с удивлением. Принц зашёл в комнату и сел на стул у небольшого стола, расположенного у окна. — Как тебя зовут? — спросил принц. — К… Кеир. — Хорошее имя, — Алейф улыбнулся. Всё-таки не немой! — Кеир, ты… что последнее ты помнишь? Юноша глубоко задумался, затем глаза его расширились от ужаса. Алейф нахмурился, думая, что, должно быть, Кеир всё-таки вспомнил обстоятельства своего похищения, но ответ оказался совершенно иным. — Ничего, — сказал Кеир. — Я не помню совсем ничего.

***

— То есть, ситуация следующая, — резюмировал за обедом король. — Этот юноша, Кеир, не помнит абсолютно ничего, кроме своего имени. Кто он, откуда — ничего. И он даже не особенно впечатлился, когда понял, что ты — принц? — Да, — кивнул Алейф. — Мне кажется, он… даже не вполне понял, что это означает. — Но он говорит на нашем языке, — заметил Айолин. — То есть, он должен быть из Эльды или близлежащих земель. — Это пока не так важно. Ты собираешься… оставить его при себе, так? — спросил Лиор у сына. — Да, — Алейф кивнул. — Ему больше некуда идти. У него нет денег, даже одежды — вообще ничего. Без помощи он сейчас просто не выживет. Может, если он вспомнит о себе хоть что-нибудь, его можно будет вернуть домой. Но пока совсем непонятно, куда возвращать. Как я понимаю, никаких известий о нападениях пиратов мы так и не получили? — Нет, — король покачал головой. — Ты прав, мы не знаем, откуда этот… Кеир мог взяться. Хорошо, пусть пока побудет здесь. Как я понял, ему в любом случае нужно время, чтобы полностью излечиться после удара по голове. Может, о нём что-то выяснится. Но увы — никаких сообщений о нападениях пиратов король так и не получил. Откуда взялся юноша, было совершенно неясно. Оказалось, что Кеир не умеет читать, что, впрочем, не было удивительным, если его и впрямь похитили из небольшой рыбацкой деревушки. Айолин начал всерьёз подозревать, что юноша жил где-то в Велларии — учитывая значительную автономность герцогства, его жителям было по большому счёту плевать на короля и его семью. Однако когда сам Айолин зашёл к пострадавшему и представился наследником Великого Дома Велларии, это тоже не возымело никакого эффекта. Кеир смотрел на него с любопытством — и не более. — Вообще ничего, — сказал Айолин за ужином спустя пару дней. — Кто он, откуда — Кеир не помнит ничего. Я уверен, что он не врёт и не притворяется. — И что же нам с ним делать? — спросил Лиор. — Как я уже говорил, я оставлю его при себе, — ответил Алейф. — Я его нашёл, значит, он — моя ответственность. — И в каком же качестве он при тебе будет? — спросил король. — Пока не знаю. Наверное, слуги. Поговорим об этом чуть позже, когда он окончательно придёт в себя. Он сейчас даже ходить нормально не может и всё ещё с трудом разговаривает. Не думаю, что он уже готов обсуждать своё будущее и принимать какие-то решения, — ответил Алейф. Минули десять дней, в течение которых Алейф очень уж часто бегал к спасённому юноше. Кеира отмыли от солёной воды, его раны излечились полностью, и теперь перед принцем предстал юноша удивительной красоты. Его волосы оказались тёмными, мягкими и лежали на плечах крупными волнами, кожа была светлой, но не болезненно-бледной. Если Кеир происходил из рыбаков или крестьян, то было странно, как ему удалось совершенно не загореть за лето. Однако его внешность только убедила королевскую семью и командора гвардии, что юноша, скорее всего, был похищен. Лиор и Айолин лично знали людей, которые отдали бы большие деньги, чтобы получить такого красивого юношу в своё личное и полное распоряжение. Лиор всё-таки вознамерился навестить отца Айолина и погостить в Велларии хотя бы несколько дней, и, когда король озвучил это решение, Алейф пошёл к Кеиру, чтобы наконец поговорить. Юноша сидел на подоконнике и задумчиво смотрел на море. Ему, разумеется, уже подобрали одежду — простую коричневую рубашку и штаны вроде тех, что носили слуги королевского дома, занятые грязной работой. Но на нём даже эта не особенно презентабельная одежда выглядела как парадный мундир на короле. Если бы не неспособность Кеира читать и его полное невежество касательно высшего общества Эльды, Алейф бы решил, что он нашёл отпрыска знатного рода. Впрочем, Кеир мог быть и бастардом, которого какой-нибудь барон или граф заделал красивой простолюдинке, клятвенно пообещав жениться, но обещания своего, разумеется, не сдержал. Когда принц вошёл, Кеир слез с подоконника и выпрямился. — Привет, — сказал Алейф. — Присядем? Надо поговорить. — О чём? — спросил Кеир. — К сожалению, я всё ещё ничего не помню. — Да, и это большая проблема, — ответил Алейф. — Я мог бы помочь тебе попасть домой, но мы понятия не имеем, где твой дом находится, и осталось ли от него хоть что-то. — Осталось ли хоть что-то? — переспросил Кеир. — Что ты имеешь в виду? — Мы думаем, тебя могли похитить пираты, — сказал Алейф, присаживаясь на кровать. Кеир сел рядом. — Хотя сообщений об их нападении на прибрежные земли Эльды не поступало, я не знаю, как ещё ты мог очутиться в море абсолютно без одежды. Может, конечно, ты был в рыбацкой лодке и, когда начался шторм, снял с себя одежду, чтобы не тянула ко дну, прыгнул за борт и попытался выплыть на берег. Но в окрестных деревеньках никто не пропадал — слуги уже всё выяснили. А если это всё же были пираты… они могли разрушить поселение, откуда ты родом. Так что… даже если память к тебе вернётся, возможно, тебе уже некуда возвращаться. — Ясно. И… что же мне делать? — спросил Кеир. — Ты… можешь остаться со мной, — сказал Алейф. — Стать моим слугой. Тебя всему научат, будут платить жалование. Конечно, придётся привыкать к правилам дворцовой жизни, но, думаю, ты освоишься. — Спасибо, — сказал Кеир. — Ты ко мне очень добр. Но что делает слуга? — Ну-у… — Алейф задумался. — По-разному. Кто-то следит за моими вещами, кто-то работает как посыльный, убирается в моей комнате. Самый близкий ко мне слуга — это мой камердинер. Сухой такой дядька лет сорока, ты, по-моему, как-то раз его видел. Можно сделать тебя его учеником. — Хорошо, — сказал Кеир. — Мне в самом деле некуда идти. Спасибо, Алейф. — Боюсь… с этого дня я для тебя «Ваше Высочество», — ответил Алейф. — Ну, или «принц Алейф», если мы вместе с Эльвидом. Мы с ним оба Высочества, так что там не понятно, к кому обращаются. Хотя он — кронпринц, а я — просто принц. — А в чём разница? — спросил Кеир. — Кронпринц — это будущий король, — сказал Алейф. — Поскольку я — младший, я не стану королём. Им станет Эльвид. Алейф ещё какое-то время объяснял Кеиру тонкости отношений и титулов в королевской семье, затем представил его камердинеру, господину Альфреду. У строгого мужчины необходимость обучать невесть откуда свалившегося на его голову юнца с потерей памяти не вызвала восторга, но пойти против воли принца он не мог.