Justice of digital

      Когда Мирай поняла, что Шикадай и Йодо покинули Коноху на странном металлическом аппарате, сильно смахивающем на летающее насекомое, и возвращаться сюда больше не собираются, первой ее мыслью было поднять общую тревогу в Скрытой деревне. Ее усилия, приложенные, чтобы остановить этот странный аппарат, не имели успеха, потому что покрытие на нем отражало все её Техники Ветра барьером из куда более сильной ветряной чакры!       Это было очень неприятное открытие, но куда хуже было то, что теперь придется омрачить плохими новостями важный день в жизни Конохамару или уже вскоре господина Девятого. А уж если новость об исчезновении Шикадая дойдет до Ооцуцуки, то эта инопланетная свора вполне себе может сорваться на нового Хокаге, обвиняя его в подготовке заговора!       Такое нельзя было допустить ни в кое случае, и поэтому Мирай решила молчать. Тем более что следующими представшими перед ней гостями, которым необходимо было во что бы то ни стало попасть в деревню Скрытого Листа, стали двое из побочной ветви клана Ооцуцуки, явившись не то, чтобы в шуншине из грома и молний, но примерно около этого.       — Тонери Ооцуцуки, — вежливо поприветствовал ее кивком головы тот, что помоложе. — А я гляжу, что Коноха знатно изменилась с того времени, как я был здесь в последний раз.       Его соратник, имевший такую гадкую мину на своем ооцуцуческом лице, что Мирай срочно захотелось облить его ведром холодной воды, прохаживался позади из стороны в сторону.       — А это мой сопровождающий, Урашики. У него немного страдают манеры, но это — не главное из его достоинств, — представили, наконец, и его.       — Вы тоже будете принимать участие в церемонии инаугурации Хокаге? Тогда где ваши приглашения и пропуска? — компетентно осведомилась Мирай.       — О, не волнуйтесь. У нас все с собой. — Тонери изящным жестом протянул свитки одному из караульных шиноби и сладко улыбнулся. — Мы здесь по совершенно другой причине.       — Предстоящая свадьба? — глаза проверяющего округлились до размера местных ходовых монет.       — Именно, — важно кивнул Тонери. — Я очень рад, что наконец-то клан Хьюга проявил должное благоразумие и согласился отдать свою принцессу в заботливые руки.       « — Чё-то я сильно сомневаюсь, что Ханаби передумала, — мелькнуло в голове у Мирай, которая вспомнила о случайно услышанном разговоре между братом Конохамару и Ханаби, где последняя с жаром клялась, что Тонери ее никогда не трогал да и вообще был ей противен»       — Какую принцессу? — Мирай решила прикинуться тупой, чтобы лучше разобраться в ситуации.       — Как это какую? — вмешался в разговор Урашики. — Речь о младшенькой дочери Седьмого Хокаге, конечно же. По крайней мере, девка оказалась умнее своей тетки и матери и сразу поняла, с кем ей лучше дружбу водить при нынешних-то порядках!       — Действительно, — опустив голову, подтвердила Мирай. Спорить с этими двумя и не пустить их в Коноху было при любом раскладе себе дороже. — Проходите пожалуйста. Документы в порядке.       После того, как Ооцуцуки удалились достаточно далеко, Мирай немного перевела дух.       — Никому не пожелаю такого накодо! В прошлый раз заколебал махать своей удочкой, — выразил их коллективные мысли один из шиноби отряда.       — И то правда, — согласилась с ним Мирай, гадая, стоит ли предупреждать Иноджина о таком невероятном раскладе.

***

      Шикадай и Йодо уже практически достигли границ Страны Ветра, когда Шикадай вдруг вспомнил то, о чем предупреждал его Боруто.       Не расслабляться. И не считать Машины просто механическими куклами. Их электронные мозги работают куда лучше даже совершенного аналитического ума, отточенного поколениями тренировок в клане Нара. Шинки и Арая уже достаточно хорошо изучили эти железяки, чтобы понять это. Но сама Йодо не говорила об этом ничего. Хранила молчание, возможно, пообещав не раскрывать всех секретов, чтобы не поставить под удар не только их общее дело, но и благополучие собственной скрытой деревни.       Отпустив ее после долгого поцелуя, Шикадай снова переместился на свое кресло и задумался. Йодо молча смотрела на приборы, поджав губы, а потом, запахнувшись в плащ покрепче, села, скрестив ноги и обхватив себя руками.       — Нам не следовало делать этого, господин наследник, — четко произнесла она. — Вы, конечно, вольны в выборе любой куноичи Суны, но окончательное решение о дозволении брака все равно остается за Советом.       — Почему… — ладони Шикадая вдруг сами по себе непроизвольно сжались в кулаки. — Я еще могу понять принцип передачи титула по наследству, потому что знаю от матери, что в Сунакагуре не так много шиноби со способностями к сильному ниндзюцу, но то, что Консультативный, мать его, Совет будет указывать мне, на ком жениться?! Это уже перебор, ты не находишь?       — Это необходимость, — голосом, уж слишком похожим на бесцветный голос дяди Гаары ответила Йодо. — Все дело в том, что не всякое сочетание генов песчаных шиноби дает стабильный новый геном. И дело тут даже не в борьбе за наличие кеккей генкая песка и магнетизма. Дело в том, что у Казекаге просто может не появиться наследников. Так было с Пятым Казекаге, манипуляции с организмом которого в утробе матери привели к непоправимым последствиям для его организма. Больше Суна так рисковать не может. Поэтому в тво. в Вашем случае советники сделают все, чтобы не ошибиться с выбором.       Йодо опустила голову и покрепче натянула на нее темный капюшон, притворившись, что внимательно следит за показателем скорости, но от Шикадая не укрылось то, как по милому носику скатилась круглая слезинка. Она бы упала прямо на один из тачпадов, если бы легкий порыв ветра, вызванный щелчком пальцев Шикадая, не рассеял ее.       — Не беспокойся, — ответил он ей, придвигаясь поближе и, приподняв капюшон, целуя куда-то в шею, а потом в мочку уха. — Хера там они заставят меня что-то делать, чего не хочу я сам.       И в этот момент «Пустынную саранчу» тряхнуло так, что непристегнутые на тот момент Шикадай и Йодо вылетели из кресел. Привычная к такому Йодо быстро вскочила на ноги и бросилась к пульту управления, но драгоценное время было упущено. Их нашли и схватили.       Захват огромными, похожими на клешни краба, манипуляторами, был так силен, что тройное лобовое стекло «Саранчи», потерявшее защитное покрытие чакрой Ветра после кратковременной дезориентации Йодо, треснуло и обсыпало девушку мириадами осколков, но капюшон и плащ, тоже покрытые чакрой Ветра, сумели отразить большинство из них. Йодо вытянула руки и развернула ладони вверх, призывая природную силу Ветра, но другая пара клешней успела схватить ее за руки.       Йодо закричала.       Машина бы точно сломала ей руки, если бы не подоспевший Шикадай обхватил теневым захватом железные клещи с тысячей перемалывающих зубцов, и в последний момент удержал их от сжатия.       Йодо лишилась чувств.       Шикадай продолжал удерживать четыре пары манипуляторов нечта железно-уродливого своими тенями. Но силы едва хватало.       — Твою жеж! — Шикадай чувствовал, что он не в силах больше сдерживать натиск механического исполина, ведомого то ли программой, то ли чьим-то злым умыслом. На мгновение он отпустил руки, но только для того, чтобы одной рукой подхватить потерявшую сознание Йодо, а другой, сделав резкой вращательное движение, выпустить из себя то, что он удерживал внутри долгие годы.       — СДООООХНИ! — заорал Шикадай, высвобождая вокруг себя черный, струящийся потоком Инь, смерч, который отбросил вон металлическое чудовище и еще пару его клонов, железными пауками и крабами пролезавших вслед за ним.       Два потока воздуха — смерч, вызванный Шикадаем, и внешний встречный ветер — закрутили металлическую машину Йодо в турбулентности. Сомнений у Шикадая не было — они падали. И если сейчас же не выровнять высоту, то они разобьются в лепешку.       Шикадай понятия не имел, что нужно делать. Но все решилось без его участия и почти чудесным образом.       Кабина вдруг сама по себе восстановилась, как будто бы ее и не разбивали. Да-да! Хоть в это и было трудно поверить, но так оно и было!       Внезапно перед Шикадаем возникла словно сотканная из тумана женщина.       — Целостность корпуса восстановлена. Все системы в рабочем состоянии.       — Кто ты? — спросил ее пребывающий в полном недоумении Шикадай, покрепче прижимая к себе всё ещё не пришедшую в себя Йодо.       Женщина сложила руки и с поклоном произнесла:       — E211J23.

***

      — Что-то делегация уважаемых Ооцуцуки опаздывает, — некогда бывший Шестым Хокаге Хатаке Какаши с утра уже был тут как тут. Все-таки не хотелось оставлять Конохамару один на один с этими сверх (или недо-) людьми.       Сам Конохамару, уже одетый в плащ каге с искусно вышитым на нем словом «Девятый», прохаживался взад и вперед, волнуясь, на самом деле, больше не за себя, а за Ханаби, которая обещала прийти «обязательно».       С Ханаби он сблизился совсем недавно, с того самого вечера под цветущей сакурой в заднем саду дедова дома, когда Конохамару наконец-то решился поцеловать её в щечку в знак благодарности за то, что занятая глава клана Хьюга все же успевала активно помогать ему в нелегком деле воспитания нового поколения шиноби, пусть и с определенными ограничениями со стороны Ооцуцуки. Конохамару в тот раз и правда не имел ввиду ничего такого, просто чертов вечер был настолько томным, хоть и холодным до скрежета зубов в тонкой юката, а сакура — такой цветущей, что Конохамару и сам не заметил, куда полезли его «наглые и обжигающие ладони с контрастно холодными пальцами», как утром метко выразилась проснувшаяся на его широкой обнаженной груди Ханаби.       В тот неловкий момент Конохамару очень надеялся, что старик Хирузен ничего не видел со своего нынешнего духовного пристанища. Он справедливо и как подобает настоящему мужчине заикнулся было о браке, но встретил полный укоризны взгляд, мол, Хьюга не могут потерять еще одну принцессу только потому, что у нее внезапно голова пошла кругом от любви.       Таким образом, Конохамару был вынужден отступиться. Он бы даже оставил все как есть, и не вспоминал бы о той случайной ночи, если бы Ханаби сама (!!!) не стала наведываться с завидным постоянством в его холостяцкую берлогу. На вопрос, зачем она это делает, обычно уже сорвавшая с себя все одежды, едва переступив порог его маленькой комнатки глубокой ночью, нынешняя глава клана Хьюга отвечала лишь только «один раз живем» и ныряла в него, как в топкое болото.       И хотя для всех остальных в деревне их отношения не изменились, Конохамару почувствовал, что он уже привязался к Ханаби даже сильнее, чем некогда был привязан к своей первой любви, Рёмон. Быть может потому, что первая любовь закончилась почти трагически, а Ханаби сейчас билась под ним, такая живая, такая теплая и яркая, что Конохамару иной раз было совестно, что он, видимо, настолько докосплеился своего названного брата Наруто, что даже в любимки выбрал сестру его жены!       И вот теперь он её честно ждет, а её все ещё нет. Хотя Ханаби обещала. Особенно после тех последних слов, от которых по телу и душе бежали одновременно мурашки неги и ужаса.       «У нас будет ребенок. Я думаю, ты должен об этом знать»       Конохамару узнал эту новость всего пару дней назад и теперь никак не мог понять, что ему делать. Единственно правильным решением ему виделось поговорить с Ханаби и решить что-то вместе. Но гребаная инаугурация и прочие проблемы, как всегда, отбросили личную жизнь на второй план.       Конохамару очень ждал Ханаби именно сейчас, в такой важный для него день, чтобы сделать этот день важным и для неё.       Он планировал объявить о свадьбе и точка! Иначе он не Сарутоби! При такой публичности гордая Ханаби Хьюга точно не отвертится. Он, Конохамару, не допустит, чтобы его сын или дочь росли без отца!       — Идут. — Какаши, наконец, оторвался от очередного ранобэ и поправил чуть съехавшую набок маску. На секунду Конохамару показалось, что из-под нее мелькнула небольшая серебряная бородка. Не-ет, он точно не будет доживать свой век, как старик Хатаке! Дед Сарутоби всегда был хватким и цену жизни знал. Конохамару ее тоже прекрасно знает.

***

      А тем временем в клане Хьюга царила предсвадебная суета.       Всё, как обычно, решили сделать тихо, но с соблюдением традиций. Химавари была прекрасна в своем расшитом нежно-белом свадебном кимоно. Она даже надела такую старину как ватабоси на голову, и потому смотрелась немного гротескно на фоне некоторых молодых членов клана, одетых более современно. Проводить свою юную госпожу в объятия почтенного жениха собрался и стар, и млад клана Хьюга, хотя некоторые в буквальном смысле вытирали отнюдь не слезы радости, еще прекрасно помня тот день, когда этот самый Тонери Ооцуцуки покушался на честь принцесс Ханаби и Хинаты.       — Ты уверена, моя дорогая? — Хиаши Хьюга подошел к внучке, опираясь на руку Ханаби.       — А разве у меня есть выбор, дедушка? — Химавари посмотрела на него уверенным взглядом, в её темных зрачках отразилось глубокое понимание своей жертвы. — Либо быть вечно запертой в запечатанном помещении под надзором АНБУ и капитана Ямато. Либо навсегда избавить деревню от проблем моего пребывания в ней. Я делаю тот выбор, который устроит всех. Будучи джинчуурики самой нестабильной части Девятихвостого Лиса я прекрасно понимаю свою ответственность.       Химавари замолчала. Она очень надеялась, что у неё получилось убедительно и правдоподобно сыграть выбранную ей самой для себя роль. Теперь, впрочем, дело было за малым.       — Мне что-то тяжело находится на улице в этом платье. Пойду в дом. Пусть дядя Тонери сам зайдет за мной, я выйду, опершись об его руку, — от Хиаши не укрылась какая-то странность в голосе внучки, но он не подал виду, лишь кивнув в знак согласия. Священник все равно опаздывает, поэтому пусть пока Химавари отдохнет и соберется с силами.       Но буквально через каких-то десять минут перед кланом Хьюга возникли двое.       — Где моя дорогая невеста? — в голосе все такого же молодого, как и много лет назад, Тонери слышалось нетерпение, на которое Урашики только усмехнулся.       — Она в своей комнате, — прячась за спиной своего отца, ответила Ханаби, которая при виде Тонери никак не могла преодолеть внутри себя воспоминания о пережитом некогда ужасе. — Просила Вас зайти, когда Вы прибудете.       — Очень хорошо, — и Тонери, окутанный светлым сиянием какой-то никому неведомой техники, двинулся в дом.       Хиаши заскрежетал зубами ему вслед. Зря, ох зря он понадеялся на честолюбие этого песчаного парня и на то, что он сумеет стравить деревню Скрытого Песка и Ооцуцуки, чтобы под шумок Хима могла использовать появившийся шанс спастись от Тонери…       Как и ожидалось, письмо либо не было получено адресатом по причине перехвата, либо Шинки сейчас настолько не имел ни сил, ни веса в Суне, что ему было недосуг ни до кого, не то, что до дочери друга его приемного отца. Эх, надо было самому Хиаши выйти один на один против Тонери, как в старые добрые времена! Погиб бы как самый настоящий шиноби, отстаивая честь внучки…       Внезапно в небе сверкнула молния и раздался раскат грома.       Все собравшиеся посмотрели вверх, но над ними не было даже легкого облачка. А потом вокруг, то там, то тут на территории клана начали собираться и подниматься вверх небольшие черные смерчики, хотя ветра с утра тоже не было!       Посмотрев бьякуганом на один из смерчиков-вьюнов, Ханаби с ужасом поняла, что он состоит из железных опилок.       А потом… по земле пошли трещины, из которых с треском, разбрызгивая вокруг снопы искр, начали подниматься темные потоки железной крошки из руд, перетертых в порошок чьим-то мощным ниндзюцу.       — Джитон? Техники магнетизма? — удивленно воскликнул кто-то из старейшин. — Но… как?       А дальше…. заискрили и замкнули провода на столбах линии электропередачи. Покорежило и скрутило в дугу телевизионную антенну. Обшитый сталью деревянный забор с установленным на него барьером из чакры, отделяющий территорию клана от остальной Конохи, пошел трещинами, и кое-где почти сантиметровая сталь порвалась как бумага.       И Хиаши бы еще долго не понимал, что происходит, пока прямо перед ним внутри ослепительно вспыхнувшей мощнейшей синей молнии не возник огромный, более пятнадцати метров в высоту, силуэт гигантского черного скорпиона из каленой стали.       — ГДЕ ХИМАВАРИ? — донеслось прямо из его нутра.       Нечто, капнувшее со стальных обоюдоострых жвал искусственного скорпиона и расплавившее с противным шипением кусок поверхности в грязный оплывший комок, а также тройное изогнутое жало на возвышавшемся ещё почти на десять метров хвосте доказало неверящим своим бьякуганам членам клана, кто перед ними.       — КАРАЮЩАЯ ДЛАНЬ ПЕСКА И ЛОРД-ПРОТЕКТОР СТРАНЫ ВЕТРА К ВАШИМ УСЛУГАМ.