Justice of digital

      В заснеженном лесу чужого мира было тихо.       Боруто добрался сюда еще до захода местного солнца — красновато-белесого, тускло светившего, но щедро поливавшего окружающую местность в инфракрасном диапазоне. Так что живого тут ожидать не приходилось. Даже лес, в который он забрел, был, на самом деле, формацией из обсидиановых столпов, покрытых инеем, который намерзал на ощерившиеся иголками каменные стволы, придавая им сходство с замерзшим сосновым бором в Юкикагуре.       Долго же добирался он сюда. Саске-сенсей некогда рассказывал ему о том, что в одном из чуждых заснеженных миров скрыт таинственный артефакт клана Ооцуцуки, прикоснуться к которому может только тот, кто связан с ними кровными узами. Боруто, конечно, прямых связей не имел, но нес в себе частичку Момошики.       Тяжело вздохнув в кислородной маске, Боруто посмотрел на датчик кислорода. У него осталось половина небольшого баллона, который он нес за спиной. При необходимости, Момо мог дать ему и способность использовать для дыхания местный разреженный воздух, поднять температуру его тела до той, которая бы позволила ему ходить здесь без дополнительного комплекта теплой одежды, но… Последний раз использование его сил чуть не погубило не только Боруто, но и его друзей. И с той самой поры Узумаки твердо решил для себя, что будет пользоваться услугами Момо только при крайней необходимости. И пока такая необходимость не наступила. Он прибыл в это измерение неслучайно. Изучив множество источников в попытках повернуть вспять разрушение не только мира шиноби, но и известной ему вселенной в целом, Боруто в конце концов пришел к выводу, что если мир многомерен, то должно существовать такое измерение, в котором победить Ооцуцуки и их прихвостней легче всего.       Ради спасения и защиты людей он стал отшельником. Стал человеком без дома, рода и племени. Мог сегодня заснуть в одном месте, а завтра уже бежать в другое, находящееся на другом конце известного мира.       Боруто стал исследователем, но не исследователем чакры. Он давно понял, что за Всемогущество и прочие прибамбасы, которыми обладают некие Высшие существа, которые время от времени вторгаются в миры, отвечает далеко не чакра. Чакра — это лакомый кусочек, но важнее всего то, из чего она складывается. Да, есть природные источники, места силы, но… Несколько тонких ниточек, полученных в результате долгих поисков, внезапно заставили Боруто пересмотреть свою первоначальную точку зрения и в кои-то веки воспользоваться советом деда Хиаши не идти напролом.       Первой ниточкой стал любопытный артефакт, найденный на территории страны Ветра. Казалось бы, ничем не примечательная статуэтка из обожженной глины, изображающая женщину, украшенную точками красной краски, верхом на слоне с четырьмя бивнями. Тогда статуэтку отдали на исследование Шихо, но даже знаменитый криптограф и спец по артефактам не смогла понять, что это такое. Оповестили о находке и сенсея Саске, то тот только отмахнулся за наличием более важных дел. И все бы ничего, но при детальном анализе Пятая обнаружила на статуэтке отпечаток мощного воздействия — такого мощного, что оно было сравнимо с силой кого-то из Ооцуцуки. Тогда в связи с проблемами, возникшими как раз из-за них, о той находке вообще забыли, и она благополучно переехала в лабораторию под началом тети Сакуры как очередной экспонат в ее небольшой коллекции необъяснимых предметов, за которыми требовался особый присмотр.       И вот теперь вторая находка. Точнее, находка нематериальная. Всего лишь затерявшийся в глубинах Архива Деревни Скрытого Листа свиток, в которым внезапно упоминалась еще одна Великая Деревня, представители которой были приглашены Первым Хокаге в качестве третейских судей при дележке биджу. В свитке не упоминалось конкретное местоположение деревни. Упоминалось лишь ее наименование — Деревня, скрытая во Льдах. Не в Снегах, не в Морозе, а именно во Льдах, то есть находившаяся почти на краю Земли мира шиноби. На то, что это упоминание не было опечаткой, обратила внимание помогавшая ему тогда в архиве Сарада.       Сарада… Воспоминание о ней заставило Боруто улыбнуться и замедлить быстрый шаг.       Их первый взрослый поцелуй случился именно тогда.       Они как раз сидели рядом в тесном полутемном помещении архива, и Сарада, быстро-быстро просматривая каждый едва ли не рассыпающийся в прах свиток своим шаринганом, внезапно ткнула в бок что-то тихо напевающего про себя Боруто, который на самом деле старался отвлекать себя как угодно, лишь бы не думать о том, что вотпрямсчас они с Сарадой находятся в этом маленьком тесном помещении совсем одни, и приятный запах свежевымытых волос и тела сокомандницы забивает ему ноздри.       По правде говоря, Сарада и раньше нравилась ему. Особенно когда смущалась от его бравады, восхищалась его отцом, Седьмым Хокаге, но при этом почему-то украдкой переводила взгляд именно на него самого.       Боруто знал, что нравится многим девчонкам в Конохе. Сумире даже призналась ему в любви, а чуть позже внезапно предложила встречаться… Они провстречались пару недель, а потом, когда девушка вдруг предложила зайти дальше, чем просто поцелуи, Боруто не то чтобы не решился. Ему внезапно не понравилась такая неожиданная настойчивость. Какое-то время ему казалось, что Сумире ему нравится, но ее светлый образ внезапно разбился о реальность, когда внезапно после небольшого чаепития в ее комнате в Конохе девушка вдруг внезапно подошла к нему, села на колени и стащила с себя водолазку… Вотпрямтак просто!       У Боруто тогда слов не нашлось. Он что-то промямлил про то, что «как-то это все прям быстро, даттебаса!» и шмыгнул в дверь, то ли обиженный, то ли пристыженный. После этого случая их нежная дружба сошла на нет, хотя они и продолжали видеться и взаимодействовать на совместных миссиях, когда Боруто изредка наезжал в Коноху. Сарада же внезапно обнаружила в себе управленческие таланты и после присуждения ей звания джоунина стала официальным помощником Хокаге, подвинув в этом вопросе Шикадая, которому в связи со смешанным происхождением со стороны самого Даймё Страны Огня было запрещено занимать какие-либо посты в Конохе во избежание возможного продвижения национальных интересов другой скрытой деревни. За друга, конечно, было обидно, но, с другой стороны, с возрастом Шикадай действительно все больше становился похож на «ту сторону», как как-то сказала про внука бабка Ёшино, однажды наведавшаяся в гости к матери Хинате.       И так как его лучший друг был официально фактически отстранен от дел деревни (неофициально конечно же нет, так как его отец, Шикамару, был Восьмым Хокаге), а Боруто занимался исследованиями, которые бы могли понять, как бороться с Ооцуцуки и установить местонахождение его отца и матери, то помощь Сарады была как нельзя кстати.       И вот тогда, сидя на маленькой деревянной скамеечке, сработанной еще, наверное, во времена Хаширамы, Боруто изо всех сил старался хоть куда-нибудь отодвинуться от вполне себе вольготно сидевшей на ней Сарады и при этом еще не свалиться на пол.       Ерзая туда-сюда и изо всех сил стараясь справиться с наваждением, уговаривая себя, что Сарада — просто друг и ее надо уважать, Боруто тщетно пытаясь привести в порядок свое участившееся сердцебиение и унять пробивший его нервный пот секретной техникой тети Ханаби, у которой от волнения начиналась точно такая же фигня. В конце-концов Узумаки-младший даже не понял, как оно так произошло, что он, дурак, положил руку Сараде вотпрям на оголившуюся из-за темных шорт часть бедра!!!       Пипец, даттебаса! И ведь даже не на колено!       Однажды, еще в Академии, он уже схлопотал от Сарады пяткой в нос, когда случайно чуть не поцеловал ее. А уж теперь…       Боруто честно ждал дикого крика со словами «Да ты в края охамел!..»       Но почему-то ничего не последовало. Сарада, как ни в чем не бывало, продолжала быстро-быстро изучать свиток, а потом вдруг ткнула пальцем в одну из строк и воодушевленно позвала его:       — Боруто, тут говорится о том, что некогда была еще одна Великая деревня!       — Правда? — Боруто осторожно убрал руку и, покачнувшись… тут же свалился со старой прогнившей скамейки, увлекая за собой и Сараду.       Так получилось, что упали они настолько неожиданно — Сарада на не успевшего ничего понять из-за нервов Боруто — что Учиха буквально распласталась сверху на Узумаки, прижимаясь к нему практически вплотную.       Почувствовав жар ее гибкого и сильного тела, Боруто вдруг понял… насколько же Сарада отличается от других. Сильная, но заботливая, строгая и в то же время добрая, правильная, но в то же время способная на безрассудства…       — Бору… — губы Сарады не успели дошептать его имя, потому что он перехватил их своими. И ожидания не обманули парня: теплые и полно-чувственные, словно спелая вишенка оказались эти обычно сжатые в напряженную ниточку губы… Возбуждение накрыло его со страшной, почти первобытной силой, и природная чакра Ветра, до этого свободная летавшая вокруг, завилась смерчиками, застав шелестеть страницы книг и свитков. Пошло, но понимающе хмыкнул где-то в змеином измерении старый друг змей Гарага…       Внутри Сарады тоже кипел огонь. Боруто это чувствовал, потому как ее губы отвечали ему с такой страстью и нежностью, что он несколько раз едва не задохнулся. Руки сами собой нашли ее лицо и немного отставили, чтобы можно было целоваться нежно, а не жадно…       Боруто не знал, сколько времени они так целовались — настолько он был поглощен этим новым чувством. На тот момент он не думал ни о чем: ни о предстоящих тяжелых миссиях, ни о пропавших отце и матери, не переживал за друзей и за Химавари. Сарада словно увлекла его в первичный огонь мироздания, и сейчас Боруто сгорал в нем дотла, чтобы потом возродиться заново.       — Я люблю тебя, — оторвавшись, наконец, от нее, сумел выдохнуть Боруто. Он почувствовал, что в его глазу с джоганом скопилась влага от переизбытка пережитых эмоций.       — Боруто… — Сарада сейчас почему-то очень напоминала ему тетю Сакуру, только очень молодую. — Какой же ты все-таки дурак, Боруто!       Она смущенно улыбнулась ему и, быстро вскочив на ноги, бросилась вон из помещения Архива. Боруто последовал за ней, но Сарада исчезла в шуншине…       Внезапно сильный шум то ли просто ветра, то ли внезапно обрушившегося на импровизированные деревья шквала встревожил Боруто. Активировав джоган, которой после проведенных тренировок, подсказанных ему иногда бывавшим заботливым к своему сосуду Момо, был более чувствительным к злосчастной чакре, Боруто понял, что опасности никакой нет. Но то самое место, из которого, по описаниям в свитках, найденных сенсеем во дворце Кагуи, должна фонтанировать чистая чакра, сохранившаяся тут еще со времен мироздания, и якобы служащая источником силы ушедших сюда в поисках лучшей доли с Земли ниндзя Льда, находится прямо перед ним.       — Похоже на портал… — только и успело вырваться у Боруто. — Портал… в мир мертвых?!       Он сам не понял, почему вдруг это место показалось ему мертвым. Быть может потому, что с самого начала здесь не было ничего живого. Но чертов Момо точно что-то чувствовал, потому как для самих Ооцуцуки это место тоже было лакомым куском. Проклятый Момошики сидел где-то на задворках сознания и колотился в мозг, как раненый зверь, как вольная птица в клетке… Оно живое! Оно там!       Боруто никогда не верил в духов и призраков, хотя и здраво, но не до суеверия опасался внезапного нападения неизвестного. Но в этот раз все было иначе.       В этот раз Боруто точно чувствовал чакру живого существа.       Чакру человека. Не гуманоида, как Ооцуцуки. Не искусственного создания. А именно человека!       Но тут какая-то быстрая тень прыгнула на Боруто, и даже вся реакция шиноби и сила Момо не смогла бы отвести от него прямой удар огромной секиры, от которого едва не раскололась отразившая его в последний момент катана, если бы два толстых топорика не зажали широкое лезвие почти в сантиметре от головы Боруто!       — А ну посторонись-ка! — женский голос, очень похожий на зычный голос бабки Цунадэ, окликнул его, но отвлекшийся на него Боруто вовремя не откатился, поэтому его грубо отпихнули в сторону, в буквальном смысле пинком под зад.       — Это же Киншики! Или что-то похожее — до Боруто начало доходить, что он верно понял, что этот портал мог связывать мир живых и мертвых, но внезапно его что-то снова пихнуло в бок. Или кто-то.       — Стоять можешь? А ну дай-ка мне руку?       — Зачем? — на автомате спросил Боруто. Он мгновенно запечатлел образ своего спасителя. Точнее, спасительницы. Потому что снежно-белая коса едва не волочившаяся по земле, а также впечатляющая грудь явно указывала на то, что перед ним девушка. Пусть ростом даже немного выше и в плечах шире, чем довольно высокий и крепкий Боруто.       Но больше всего поразило Боруто не это.       А то, что девушка была укрыта точь-в-точь таким же плащом, как и Мастер Железного Песка Шинки. Только состоящим из снега и льда.       — Какая у тебя лучшая техника?       — Расенган, — на автомате ответил Боруто, внезапно подавая ей руку. Ее рука была такой же ледяной, как и одеяние.       — Ясно.       И тут то, что некогда было Киншики Ооцуцуки, снова напало на них, грозя зарубить насмерть.       — Запечатаем его! — крикнула отскочившая в другую сторону девушка. Ее плащ, как и железный песок Шинки, сформировал перед ней стену.       — Что может лёд?.. — только и смог пробормотать Боруто, печатью создавая с десяток теневых клонов. И действительно, клинок прошел сквозь ледяную стену и… рассыпался, превратившись из стали в хрупкое стекло!       — При соприкосновении с моей абсолютной защитой прекращается тепловое движение частиц в любых материалах. Так что не трогай мой лёд, если не хочешь окоченеть!       Киншики же внезапно разбился на три свои копии, и теперь перевес был явно на его стороне.       — Это бестелесные сущности, — крикнули Боруто, — Они принимают облик того, кто сражался с ними в последний раз.       А чертов Киншики стал дробиться в ужасающих количествах. И хотя чакры Боруто все еще хватало на то, чтобы создавать новых клонов, но было ясно, что если так пойдет и дальше, то они выдохнутся.       — Нужно запечатать главного из них! — вновь скомандовала девушка. Видимо, она сражалась с такими уже не первый раз.       Боруто активировал джоган. Так и есть — он безошибочно увидел и определил темную бесформенную сущность, практически такую же, которая некогда вселялась в Денки Каминаримона и терроризировала Коноху.       — Нейтрализуем, а потом ты запечатаешь, — крикнул Боруто в ответ сражающейся на топорах сразу с несколькими клонами Киншики девушке. — Знаешь, я в печатях по отношению к таким существам не силен, даттебаса!       — Я не могу! — крикнули ему в вое Стихии Ледяного Ветра, теперь валившей с ног все увеличивающееся количество клонов Киншики.       — Похоже, придется обращаться за помощью. В любом случае, — Боруто посмотрел на девушку, одной рукой рубившую, а другой — управляющую ледяными вихрями, — Размажем их!       Вскинув руку с печатью, Боруто активировал портал в Конохе. Он знал, что его почувствуют. Но не знал точно, сработает ли это?!       Другой рукой, призвав к себе одного из оставшихся клонов, Боруто создал расенган. Самый простой, на лучшее не хватило чакры, а Момо, как всегда, в самый нужный момент окрысился и помогать против своих отказался!       — Расен…       — …Ган!       К удивлению Боруто, с противоположной стороны в тело Киншики-носителя сущности вонзился… точно такой же расенган, только созданный его новой знакомой!       И в тот же миг из портала выпрыгнул Мицуки в режиме отшельника, и при помощи использования техники отмены Нечестивого Воскрешения, запечатал визжащую от боли сущность-Киншики прямо в огромный валун с внезапно странно засиявшими темно-фиолетовым цветом непонятными символами, который он, возможно, был призван охранять и к которому, похоже, стремился Боруто.       Когда все закончилось, все трое удивленно и непонимающе посмотрели друг на друга.       — Как ты смогла применить мою технику? Ты же даже не видела, как я создаю расенган?! — недоумевал Боруто.       — Кто это? И почему ты здесь? — недоумевал больше всех Мицуки, которого оторвали прямиком от аппарата комплексной диагностики, куда поместили зараженную Грибницей Сакуру в состоянии сна.       — Это вы что здесь забыли, молодчики?! — девушка грозно посмотрела на них, уперев руки в бока. — Я-то здесь живу, а вам какая нужда?!       — Для начала можно узнать твое имя? — учтиво спросил Мицуки. — Но вообще необходим более подробный рассказ о твоем проживании в этом непригодном к жизни мире.       — Я Рё:дд. — Девушка коротко поклонилась каждому. — Желаю вам доброго здоровья.       — Очень приятно, — Мицуки вежливо улыбнулся, а Боруто разинул рот, а потом, пробормотав «датте-баса!», тоже расплылся в улыбке.       — Спасибо, что спасла меня, Рё:дд, — поблагодарил ее Боруто, а потом, повернувшись к Мицуки, спросил:       — Как там Сарада?       — Держится, — покачал головой Мицуки, ответив некогда выученной дежурной фразой, хотя его печальные глаза говорили о том, что шансов спасти Сакуру Учиха очень мало.       — Поддержи ее как можешь, пожалуйста.       — Чо-Чо сможет ее поддержать лучше меня, а мой родитель сейчас занимается исследованиями по поиску лечения ее матери. Думаю, я буду нужнее тебе.       — То есть? — Боруто не верил своим ушам. — Ты, значит, правда собрался присоединиться ко мне в поисках моих ответов?!       — Именно так, — кивнул Мицуки. — Однако изучив твои записи, Боруто, я понял, что нам не справиться без проводника. Поэтому я предлагаю попросить Рё:дд присоединиться к нам. Думаю, так мы даже в чем-то повторим традицию седьмой команды, если, конечно, не учитывать Каваки, который был в ней некоторое количество времени назад.       — Новая команда? — вдруг неожиданно хмыкнул Боруто. — Слушай, а в этом есть свой смысл. Каваки был моим сводным братом. А, помнится, дядя Сай был человеком достаточно далеким от компашки бати, тети Сакуры и сенсея Саске. Хотя и был какое-то время в команде на замене.       — Знаешь, Боруто, — вдруг одернул его Мицуки, кивнув на почему-то отвернувшуюся и начавшую разминать после тяжелого боя всю свою могучую фигуру Рё:дд и, нимало не стесняясь, показав пальцем на здоровенный клинок в форме огромной сосульки у нее за спиной. — Я почему-то уверен, что в этом случае все будет немного иначе. Это явно будет совсем не так, как в случае Сая Яманака. Совсем не так.