Руководство Луны Лавгуд по Прекрасным Принцам | Luna Lovegood's Guide to Lovely Princes

Деймон пристально смотрел через стол на колдунью. Луна согласилась оставить Гермиону с Визерисом и его кормилицей за обедом. Она не проявляла большого интереса к еде, в основном ковыряясь в ней, по большей части ела только хлеб и фрукты. Последние две недели Луна использовала свою магию, чтобы скопировать несколько книг, которые Деймон и Рейенира согласились позволить ей забрать с Драконьего Камня. Король отдыхал в своих покоях, прибыв около недели назад. Оживление, которое принесло ему исследование утраченной мастерской королевы Висеньи, придало Визерису энергии, которой он не испытывал многие годы. Он планировал вернуться в Королевскую Гавань через неделю. Его семья осталась в столице, а Алисента и Отто оправдывались необходимостью управлять королевством в отсутствие монарха. По словам Визериса, Эймонд и Хелейна не захотели путешествовать с близнецами, пока те ещё малы. Никто не винил их за это, хотя близнецы были лишь на два месяца младше Гермионы. Деймон, впрочем, предпочёл бы видеть здесь только Визериса. Рейенира прочистила горло, привлекая внимание. — Хотите денежное вознаграждение за то, что Вы сделали для нашей семьи? Назовите свою цену, и я постараюсь сделать всё возможное. Деймон откинулся назад, ухмыляясь в свой кубок с вином. Он уже знал ответ, но не хотел выставлять свою жену в глупом свете. Луна подняла взгляд от своего… бутерброда с фруктами? Что бы это ни было, она делала это часто и ела, несмотря на то, что выглядело это как эксперимент, который мог бы сотворить маленький Визерис, играя с едой. — Я уже получила свою награду. — Вы уверены? — настаивала Рейенира, явно не желая оставаться в долгу перед девушкой. Луна лишь издала короткий звук, смяв две половинки хлеба вместе и аккуратно откусив кусочек. Хлеб был окрашен в розовый и синий цвета в результате её манипуляций. Если Деймон правильно понимал Луну, то возможность изучить свою собственную связь с драконом, а также материалы для обучения ребёнка были для неё достаточной наградой. Она никогда не проявляла интереса к накоплению богатства. Эйгон выпрямился, с усмешкой, которая сразу не понравилась Деймону. — Как её муж, я считаю, что наша награда должна быть… — Нет, Эйгон, — равнодушно прервала его Луна, не выражая никаких эмоций на лице. — Ты не получишь «порно-дом» для своих забав. Эйгон обиженно откинулся назад, надувшись и стуча пальцами по столу. Никто за столом не понимал, что значит этот «порно-дом». Может быть, мейстер Ханнимор смог бы объяснить. Иногда Деймон задумывался, осознаёт ли Луна всю ту ценность, которую она принесла их семье. Помимо бесценных валирийских клинков и свитков, найденные сокровища включали в себя сундуки, полные золота, рубинов, украшений и других драгоценностей. Визерис согласился сохранить находку валирийской стали и древних знаний в тайне, но часть драгоценностей будет сохранена в качестве семейного наследия Таргариенов. Иными словами, чтобы нарядить в эти сокровища «зелёную корову» и её безглазого мужа. Вероятно, и Алисенту тоже. После трёх месяцев, проведённых с Эйгоном, Деймон начал замечать, что юноша раздражает его гораздо меньше, чем прежде. Эйгон был простым человеком — что думал, то и говорил, абсолютно не умея скрывать свои намерения. Возьмём, к примеру, ситуацию с Гермионой. Каждый раз, когда Эйгон видел, как Деймон находился рядом с ребёнком, было очевидно: Эйгон искренне полагал, что тот собирается ей навредить. Хотя это было далеко от истины, Деймон не видел смысла переубеждать его. Это потребовало бы обсуждения раскола между их семьями, а Деймон не собирался тратить своё время на этого чёртова «Зелёного». Вместо этого он превратил всё в своего рода игру. Искать маленькую колдунью и провоцировать Эйгона — это забавляло его безмерно. Рейенира прекрасно понимала его затею, и всякий раз только улыбалась, качая головой. Алисента, позволившая Эйгону поехать на Драконий Камень, открыла многие карты. Она никогда бы не отправила своего «наследника» в земли Чёрных, если бы не чувствовала уверенности в своей позиции. Женщина, возможно, и не осознавала, что выдала всю свою стратегию. Или, быть может, Алисента знала о силе Луны и не беспокоилась о защите. Ведь никто из стражи короля не был отправлен с Эйгоном. В иной ситуации это выглядело бы как пренебрежение, но с Луной на борту всё становилось намного сложнее. Деймон не был уверен, что кто-то, кроме самой Луны, понимал полный масштаб её сил. Их разговор в тайных проходах продолжал беспокоить его. Её мысли о смерти были настолько противоречивы, что он не удержался и задал ей прямой вопрос: — Вы считаете смерть чем-то добрым? Эйгон выронил ложку, и овсянка с плеском разлетелась по полу. Рейенира бросила на Деймона осуждающий взгляд за то, что тот поднял такую тему за столом, но он проигнорировал её. Луна нахмурилась. — Когда я это говорила? Деймон откинулся на спинку стула, балансируя на задних ножках, чувствуя раздражение. Она правда собирается сделать вид, будто этого разговора никогда не было? — В проходах, — сказал он сквозь стиснутые зубы, не любя, когда его выставляют дураком. — Вы это сказали. Замешательство исчезло с её лица. — Я сказала, что Смерть добра, а не умирание. Все за столом застыли в недоумении, включая Деймона. Он бы мог рассердиться на Луну за её вечные загадки, но часть его понимала, что она не считает свои слова загадочными. Это было заметно по её интонации — она произносила их так, словно ожидала, что все её сразу поймут. — Когда Вы начнёте обучать Гермиону? — спросила Рейенира, пытаясь сменить тему на более уместную для обсуждения за столом. Луна пожала плечами. — Это зависит от того, что Вы считаете обучением. Я начну объяснять ей о цене и жертвах, как только она научится говорить. Я хочу, чтобы она поняла это ясно, прежде чем мы вообще заговорим о магии. Вполне возможно, что я никогда её и не обучу, если она не осознает этих вещей. Это заявление вызвало неподдельное удивление за столом. Могла ли она действительно отказать дочери в магическом наследии? — Думаете, кто-то из нас способен обладать такой силой? — спросила Бейла, наклоняясь ближе к Луне Лавгуд. — Конечно. Я могу с уверенностью сказать, что принц Деймон владеет этой магией, — спокойно ответила Луна, произнеся этот поразительный факт с тем же равнодушием, словно говорила о чём-то обыденном. Эйгон мгновенно поперхнулся. У Деймона в голове будто зажужжало, мысли полностью затмились сказанным. — Вы уверены? — спросил он, сжав челюсти в напряжённом ожидании. Луна лишь подняла чашку дымящегося чая к губам и медленно отпила глоток. — А как вы думаете, почему люди ведут себя с тобой так? Вы контролируете свою магию, словно некую… не знаю, ауру, наверное. — Её взгляд устремился к потолку в раздумьях. — Я неоднократно видела, как Вы это делаете, чтобы добиться своего. И точно так же видела, как Вы её приглушаете, когда говорите с семьёй. Это настолько осознанно, что я думала, Вы знаете… Все пристально смотрели на Деймона Таргариена, словно это он был здесь странным. Он с удивлением рассмеялся, взглянув сначала на Рейениру, затем на своих сыновей-близнецов. — Вы, должно быть, ошибаетесь, — медленно проговорил он, пытаясь осмыслить услышанное. — Я не использую магию для того, чтобы навязывать свою волю. Люди подчиняются, потому что понимают, что не стоит рисковать столкновением с моим гневом. Луна лишь издала задумчивый звук, от которого у Деймона нервно дёрнулась губа. — Это правда, — настаивал он. — Люди слушаются меня из-за моей репутации. — А в чём именно заключается твоя репутация? — спросила Луна с любопытством, заставив его замереть в раздумьях. Деймон замолчал, пристально глядя на неё, перебирая в уме все их разговоры, словно просеивая их сквозь сито. Луна не испытывала к нему страха из-за своей силы, позволяющей ей не тревожиться. Дело было в том, что она не знала всей правды. Деймон невольно бросил взгляд на Эйгона. Тот выглядел бледным, почти болезненным и избегал смотреть на кого-либо. Почему же Зелёные не рассказали Луне о его предполагаемых грехах? Деймон внезапно рассмеялся, и стул, на котором он балансировал, с грохотом упал на пол. Он склонился вперёд, хищно глядя на Луну, но та лишь оторвала чашку от губ и невозмутимо сказала: — Вот, видите, — она не замедлила ни на секунду, — Вы снова это делаете. Его улыбка мгновенно исчезла. Джакейрис и Люцерис зашептались, не сводя с него глаз с оттенком… страха? — Возможно, вы правы, — нехотя признал Деймон, откинувшись назад. — Но я не осознавал этого. Луна посмотрела на него с живым интересом, словно впервые видела его. — Это любопытно. Тон её голоса ему не понравился. — Что именно? — выплюнул он. — То, что Вы умеете контролировать свою магию, даже не осознавая этого. — Это… хорошо? Это значит, что я могущественен? — Это значит, что Вы способны управлять собой. В каком-то смысле это звучало логично. Тот, кто не знал его характера, мог бы счесть слова Луны абсурдными, ведь Деймон был известен своей несдержанностью и непредсказуемостью. Но он никогда не делал ничего, чего бы по-настоящему не хотел. Каждое его решение было тщательно обдуманным, хотя никто этого и не замечал. Он взвешивал свои поступки не с позиции общественной морали, как это делали другие, а в контексте того, что могла бы принять его семья. Когда во время войны он убил посланника своего брата, поддаваясь ярости, вызванной тем, что Визерис наконец-то поддержал его и тем самым забрал те годы славы, к которым Деймон стремился, он задал себе лишь один вопрос: «Простит ли меня Визерис? А Рейенира?» Если ответ был «да», он делал то, что хотел. Позволял миру увидеть ярость дракона. Но если ответ был «нет»… Деймон обладал куда большей сдержанностью, чем можно было предположить. Даже больше, чем, как он считал, знала Рейенира, несмотря на их близость и то, что она была его женой. — Тогда Вы научитесь… — Довольно! — резко воскликнул Эйгон, его глаза округлились от паники. — Луна, ты же хотела исследовать ещё одну скрытую комнату после ужина, верно? Деймон издал низкий раздражённый рык, недовольный тем, что мальчишка осмелился его перебить. — В таком случае я пойду с вами, — сказал он. — И мне любопытно, унаследовал ли кто-нибудь из детей магию. — Хорошо, — легко согласилась Луна. Эйгон нахмурился, отодвинул тарелку с едой и последовал за Луной вместе с остальными. — А как можно узнать, есть ли у нас магия? — с любопытством спросила Рейна. — Есть книга по кровавой магии, нечто вроде руководства для начинающих. Я читаю её каждый вечер перед сном. В ней описан способ проверки. Процесс на самом деле несложный. — А куда мы сейчас направляемся? — уточнил Деймон. Луна задумчиво приподняла бровь. — На самый нижний уровень. Драконий Камень отличался от других замков. Часть его была высечена прямо в скале, поэтому первый этаж находился не в зале для приёмов, а на четвёртом уровне. Под четвёртым этажом располагались покои для слуг и кухни, а также кладовые для хранения разнообразных предметов — запасных одеял, занавесок и тому подобного. Самый нижний уровень использовался для хранения запасов продовольствия на зиму. Они оставили маленького Визериса с кормилицей, но взяли с собой Эйгона Младшего. Деймон поднял его на руки, пока они шли. Луна слегка поцарапала палец и размазала кровь по миниатюрному дракону, вырезанному на стене. Звук, с которым камень задвигался, был гулким и тяжёлым, но никто не вздрогнул — они уже привыкли к этому. — Драконьи семена не могут войти? — уточнил Деймон. — Если они верхом на драконе, то могут. В противном случае — нет. Луна шла впереди, произнося заклинания для очищения, пока дети шептались о том, как легко ей удаётся колдовство. Узкий коридор в конце концов привёл их в огромный зал, о существовании которого Деймон и не подозревал. Один лишь потолок был высотой с двух его драконов, сложенных друг на друга. Пол постепенно спускался к центру помещения, создавая впечатление чаши. Когда Луна взмахнула палочкой, все факелы зажглись одновременно, озаряя зал ярким светом. Комната была высечена прямо в теле горы, в отличие от коридоров и других помещений Драконьего Камня, и по размерам напоминала огромный банкетный зал, только значительно выше. В отдалённой перспективе это место напоминало Деймону Харренхолл из-за его монументальных масштабов. Однако зал был совершенно пуст, что резко контрастировало с предыдущей найденной Луной комнатой, где были собраны артефакты древней Валирии. Луна пересекла зал, пока не добралась до противоположной стены. Она приложила руку к стене с задумчивым выражением и не удивилась, когда её пальцы прошли сквозь камень. — Иллюзия, — с лёгкой ноткой удовлетворения произнесла она. Взмахнула палочкой, и вся стена исчезла, открыв вид на океан. — Защищена от влияния стихий. Думаю, это место, где Таргариены изначально держали своих драконов. Размеры зала внезапно обрели смысл. — Почему пол наклонён? — спросила Рейна, остановившись на краю комнаты, где пол уходил под углом вниз. — Думаю, это сделано для кладки яиц, — задумчиво ответила Луна. — Катящийся бревенчатый подстил неудобен. — И ты только что догадалась об этом? — удивлённо спросила Рейенира. Ведь было очевидно, что Луна впервые видела это помещение. Никаких записей о существовании этого зала не сохранилось, как и каких-либо теорий о его назначении. Луна слегка наклонила голову набок. — А для чего это ещё могло бы быть? Все переглянулись, поражённые её логикой. Никто не мог возразить — идея о комнате для драконов вполне соответствовала традициям Таргариенов, и наклон пола действительно способствовал бы кладке яиц, не позволяя тяжёлым бревенчатым подстилкам скатываться. Луна махнула рукой, приглашая остальных следовать за ней. Они двинулись вперёд, как вдруг Караксес, кроваво-красный дракон Деймона, появился на пороге. Его крылья слегка дрожали, как будто он чувствовал странное беспокойство. Он приземлился с хищным шипением и принюхался к воздуху, исследуя новую для него территорию. Его длинная, изогнутая шея плавно двигалась, когда он осматривал помещение, будто вспоминая его. Деймон шагнул вперёд, чтобы успокоить дракона, проведя рукой по его гребню и тихо шепча что-то на древнем валирийском. Караксес рыкнул, но успокоился, не спеша двинувшись к дальнему концу комнаты, чтобы исследовать её дальше. — Это просто невероятно, — тихо произнесла Рейенира. — Как такое место могло оставаться скрытым от нас? Мы слышали слухи о мастерской Висеньи, но ничего — ни единого намёка — о сокровищнице или зале для кладки яиц. Деймон обернулся и увидел, как Луна пристально изучает наклон пола, её взгляд сосредоточенно блуждал по изгибам каменной поверхности. Её муж, стоящий рядом, выглядел так, будто увидел призрак, его лицо было бледным, а глаза широко раскрыты от потрясения. Деймон вернулся к своей семье, пока Караксес разворачивался, устраиваясь поудобнее. Вдали раздался крик Сиракс, и Деймон понял: дракониха тоже вскоре обнаружит это место. Возможно, если повезёт, они с Караксисом начнут откладывать здесь яйца. Луна, наконец, повернулась к Рейенире. — Невероятно? Или просто маловероятно? — спросила она спокойно. Рейенира не ответила. Её пальцы крепко сжимали плечи Люцериса, так сильно, что тот почти поморщился, стараясь высвободиться из хватки матери. Её челюсть была напряжена, дыхание — неровное. Деймон заметил её страх и осторожно взял её лицо за подбородок, заглядывая в глаза, пытаясь понять, что её так встревожило. Она боялась. — Это не ошибка логики. Скорее, это ошибка человеческой природы, — продолжила Луна, присев на пол. Дети тут же окружили её, их лица выражали смесь эмоций: надежду, тревогу, волнение и зависть. В кругу осталось достаточно места для Рейениры и Деймона. Даже Эйгон Младший, обычно беспокойный, молча следил за происходящим, ощущая значимость момента. — Или, может быть, это страх неизведанного, — задумчиво добавила Луна. — Я встречала людей разных культур, и все они говорили одно и то же: «Это невероятно». Но они не понимали, что всё в этом мире когда-то считалось невозможным. Кто-то всегда должен быть первым, кто попробует. Первым, кто заявит об этом. Первым, кто осмелится пойти против течения. Она вытащила небольшой нож из ножен и бросила короткий взгляд на детей, словно предупреждая их. Затем легким движением взмахнула рукой, зажигая огонь в центре комнаты без единого куска дров. — Например, мытьё рук, — задумчиво продолжила она, — долгое время считалось странностью. А теперь всем известно, что оно спасает жизни. Учёного, который первым объявил об этом, сочли безумцем и лишили лицензии, в вашем мире — мейстерской цепи. Он потерял всё. Наступила долгая пауза, пока её слова оседали в сознании слушателей. Наконец первым заговорил её муж: — Постой… Ты хочешь сказать, что мытьё рук действительно помогает поддерживать чистоту? Луна взглянула на него с лёгкой усмешкой. — Так же, как и купание, — добавила она. Брови Эйгона поползли вверх от удивления, и по лицам детей стало ясно, что многие из них тоже не знали этого. — Мейстеры что, не моют руки перед операциями? — с едва скрытой тошнотой спросила Луна. Деймон мрачно покачал головой. — Люди редко выживают после операций, — тихо сказал он, вспоминая трагический случай с королевой Эйммой. Его слова повисли в воздухе, словно тяжёлое облако, заставляя всех присутствующих задуматься. Рот Луны открылся, затем она сомкнула губы и резко встала, нахмурив брови. Она принялась нервно шагать взад и вперёд перед остальными. — У меня столько дел! — воскликнула она, в её глазах сверкнула тревога. — Как я могла этого не заметить? Эйгон тоже поднялся, мягко взял её за руку и удержал на месте. — Эй, Лунес, всё в порядке. Я уверен, что… — он замолчал, не до конца понимая причину её волнения. — Ты справишься. Ты всегда справляешься. Луна усмехнулась, но заметно успокоилась и снова опустилась на своё место. — Хочешь попробовать первым? — спросила она его. Эйгон побледнел и махнул рукой. — Не думаю, что моя жизнь станет лучше, если у меня внезапно появится магия. Я лучше останусь в неведении. Брови Деймона удивлённо взлетели. Ещё один колдун в их рядах мог бы стать огромным преимуществом для Зелёных. И этот мальчишка даже отказывается проверить себя? Деймон мысленно покачал головой. Парень был глупцом — ещё большим, чем он считал до этого. Луна поочерёдно брала кровь у каждого и бросала её в огонь. Пламя оставалось неизменным, в отличие от того момента, когда в огонь попала её собственная кровь. Но когда проверили Деймона, пламя снова стало чёрным. Он избегал взглядов остальных, испытывая некую неловкость. Откуда ему было знать, что магия течёт в его жилах? Разочарование было заметно на лицах детей. Рейна осталась последней, и она не ждала от проверки ничего особенного, но, к всеобщему удивлению, пламя вспыхнуло чёрным так же, как и у её отца. — Ох! — выдохнула Рейна, её фиалковые глаза засияли от радости. — Вы будете учить меня? Вы ведь разрешите мне учиться у вас, правда? Луна задумалась. — Тебе всего девять. В одиннадцать можно. — Что такое «одиннадцать»? — спросила Рейна с недоумением. Эйгон вмешался: — Там, откуда она родом, считают иначе. Это десять и один. — Два года! — вскрикнула Рейена, расстроенная. — Почему так долго? — В моём мире учёба магии начинается не раньше этого возраста. — Неужели Вы не можете научить меня хотя бы чему-то? — Она бросила взгляд на отца и мать, надеясь на их поддержку. — Могу ли я пожить у нее в столице? Рейнира и Деймон обменялись тревожными взглядами. Им эта идея явно не нравилась. Когда Визерис уйдёт, это может дать Зелёным неоспоримое преимущество, если Рейна окажется под их контролем. Но магию нельзя игнорировать, и они не могли удерживать Луну здесь, когда она так нужна королю. Она и так задержалась слишком долго — мейстеры слали ей воронов чуть ли не ежедневно. Деймон, приняв решение, повернулся к Луне: — Учи её в десять лет. — К тому времени, возможно, Рейна освоит достаточно знаний, чтобы защитить себя, когда наступит час. Или же она сможет вызвать их, когда станет ясно, что Визерис вот-вот умрёт. Иметь такие глаза в Королевской Гавани будет огромным преимуществом. Луна медленно вложила нож в ножны, раздумывая. — Хорошо. Если никто не возражает и если Рейна сможет осознать основы и последствия, я возьму её на обучение. Деймон расплылся в широкой, торжествующей улыбке.