Руководство Луны Лавгуд по Прекрасным Принцам | Luna Lovegood's Guide to Lovely Princes

Деймон пребывал в глубоком замешательстве. Казалось, что его мир перевернулся с ног на голову. Когда они получили письмо от Визериса с просьбой приютить Луну, пока она ищет мастерскую Висеньи, он не знал, как на это реагировать. Девушка действительно обладала какой-то магией, хотя и необычной. Он мог это признать. Однако ему всё казалось, что это очередная интрига «Зелёных», направленная на сбор информации. Мейстер Ханнимор часто сопровождал Луну, как и стражник. Она не делала попыток сбежать и не вела себя подозрительно. А Эйгон… Эйгон бездельничал, жалуясь, что жена не уделяет ему всё своё время и не балует его. Он также ныл о том, что Гермиона постоянно его дразнит. Сила маленькой девочки, проявившаяся столь внезапно, оказалась для Деймона полным потрясением. Он часто размышлял о реакции Луны. Та не выражала ни удивления, ни гордости за поступок Гермионы — лишь спокойное принятие происходящего. Для ребёнка её крови это было естественно — обладать могуществом. И это означало, что Луна, несомненно, была способна на нечто большее. Ведь Визерис упоминал, что она провела несколько лет в школе магии. Однако Луна никогда не демонстрировала свои силы, не стремилась к большему признанию. Более того, она даже не пыталась добиться титула принцессы, хотя это было бы вполне возможно. Визерис её обожал. Если бы она попросила, Деймон был уверен, что он бы дал ей этот титул. Он не мог понять её. Ничего не мог понять. Она говорила самые странные и порой нелепые вещи, но смогла разгадать тайну: фраза «Кровь дракона» была ключом, оставленным королевой Висеньей для её потомков. Как? Почему Деймон сам этого не понял? Ведь его отец, Бейлон, обучал его этим словам, как и его мать, Алисса. Принцесса Рейнис часто повторяла их в юности, ещё до замужества с лордом Корлисом, когда приняла на себя роль матриарха дома Веларионов. Её отец, принц Эймон, также употреблял эту фразу, как и король Джейхейрис с королевой Алисанной, когда обсуждали Деймона. Эти слова произносили только те, кто оседлал дракона. Почему же именно они жили по этим словам? Мейгель, Вейгон, Дейла и Гейль не использовали их. Деймон вспоминал, как однажды Вейгон произнёс их с презрением, но это был единичный случай. Только наездники драконов повторяли этот завет. Неужели королева Висенья занималась какой-то древней магией крови? Была ли это её загадка, которую они не смогли разгадать? Деймон уже смирился с тем, что Луна была настоящей валирийкой. Она самостоятельно, без какой-либо помощи, оседлала дикого дракона — Серого Призрака. Он видел выражение лица Эйгона, и это точно не было частью какого-то заговора в пользу «Зелёных». В противном случае она бы выбрала Сильвервинга или Вермитора. Луна не была глупа. Серый Призрак не мог бы одолеть Сиракс или Караксеса в бою. Бейла и Рейна заверили Деймона, что они не помогали ей. Серый Призрак приземлился неподалёку, и Луна сама подошла к нему, игнорируя предупреждения. Он начал понимать её. Люди, значительно умнее остальных, часто кажутся странными. Луна говорила загадками, но теперь Деймон видел, что за ними скрывался смысл. Это не был бессвязный бред, как у «зелёной коровы», его брата. Как же он был слеп? Деймон предпочитал считать своего брата помешанным, чем принять всерьёз всё то, что Визерис говорил о Луне. Он потер подбородок, вспоминая всё, что рассказывал ему король. Те нелепые серьги Луны в виде овощей, её привычка смотреть на то, чего никто больше не замечал… Он едва сдержал вздох. Как, во имя семи адских богов, можно это понять? Луна даже не говорила на валирийском. Мейстер Ханнимор ежедневно по часу занимался с ней, обучая её древнему языку, с тех пор как она оседлала Серого Призрака. Рейенира сразу позаботилась о том, чтобы сообщить отцу, что Луна нашла себе дракона и открыла мастерскую королевы Висеньи. Несмотря на ухудшение здоровья, Визерис отправился на корабле, чтобы увидеть это лично. Он назвал оседлание Серого Призрака великим достижением для их рода и достойной наградой за открытие мастерской Висеньи. Луну не наказали за то, что она не спросила разрешения короля, прежде чем оседлать дракона. Однако Луна едва уделила внимание той мастерской, которую искала так долго. Чаще всего Деймон наблюдал её на холме рядом с Серым Призраком. Они сидели напротив друг друга, молча, часами. Когда Деймон однажды спросил об этом Эйгона, тот небрежно ответил, что Луна проводит собственные исследования драконов, теперь, когда обрела с одним из них связь. Однако Луна с тех пор ни разу не взлетала на Сером Призраке. Её больше интересовала не сама магическая сокровищница, а связь с драконом. Луна не стремилась летать на нём — что делало её поведение ещё более загадочным. Она ценила знание. Деймон засмеялся, вдруг осознав это. Теперь всё стало очевидным. Луна изучала не дракона как такового, а саму суть их связи. Ей не была нужна магия крови, ведь у неё уже была своя собственная. Визерис писал Деймону, что Луна искала мастерскую ради Гермионы, чтобы та могла изучить магию. Значит, не было никакой спешки с исследованиями магии крови, если способности Гермионы не должны были проявиться до её одиннадцати лет. Но связь с драконом… Деймон читал её записи. Её занимал сам этот феномен. Когда Деймон вновь взглянул на Луну Лавгуд, ему поразительно показалось, насколько всё лежало на поверхности. Это была неизменная тема, связанная с нею. Даже её глаза словно отражали её дракона — серебристые, как и её спутник. Она была бы грозной силой, если бы когда-нибудь пожелала это проявить. Дракон делал её взгляд ещё более гипнотическим, почти неземным. Луна казалась богиней, спустившейся с небес. Этот образ разрушался лишь в моменты, когда она начинала говорить что-то вроде желания отведать тыквенных пирожков. Что бы это ни значило. Луна и её дракон казались двумя сторонами одной монеты. И всё же никто, даже её муж, не понимал её планов? Девушку было невозможно предсказать. Деймон глубоко вздохнул и отвернулся от окна, где наблюдал за Луной, чтобы посмотреть на Гермиону. Маленькая волшебница. Магия Гермионы была несомненна. Визерис Младший и Гермиона часто играли вместе, проводя время в радости. Луна часто оставляла их под присмотром няни Визериса, пока занималась делами. Эйгон же вечно мешал, находя Гермиону и забирая её к своей няньке. Сегодня Деймон сам привёл Визериса к месту, где Эйгон прятал девочку. — Этот мальчишка слишком глуп, чтобы что-то планировать, — пробормотал Деймон. Эйгон был настоящим позором их рода. Как ему удалось жениться на Луне Лавгуд — оставалось загадкой. Это было чудо само по себе. Голова Гермионы начала клониться, она засыпала, сидя на месте. Деймон цокнул языком и аккуратно поднял её. Девочка прижалась к его плечу и сонно обняла его за шею. — Вижу тебя замужем за одним из моих сыновей, — мягко сказал он, держа её бережно. Для Деймона Гермиона была дороже любых драконов. Он пришёл к выводу, что Луна не боялась их семьи, и, пожалуй, не зря. Она могла справиться с любым. К тому же, Луна была одна, а драконов десятки. Мейстер Ханнимор рассказывал ему, что Луна говорила о том, что собирается подождать несколько лет, прежде чем снова стать матерью. — Я позабочусь, чтобы твоя кровь текла в жилах моих потомков, — прошептал он с твёрдой решимостью. Это стало его новой миссией — обеспечить помолвку между Гермионой и одним из своих сыновей. Что ему до Железного трона, когда в его руках находится нечто куда более интригующее? Эйгон Старший появился в дверях комнаты и с недоумением издал странный звук, заметив Деймона. — Почему ты всегда находишь мою «Цыпу»? — недовольно пробормотал он. Деймон усмехнулся, укладывая сонную Гермиону в маленькую кроватку Визериса. Само прозвище было отвратительно, но от Эйгона другого и не стоило ожидать. — Визерис её обожает. Почему бы и нет? — спокойно ответил он. Однако Эйгон не удовлетворился этим объяснением и нахмурился. — Луна хочет тебя видеть. Деймон насторожился и поднялся. — Что ей нужно? Он снова посмотрел в окно, осознав, что Луны больше нет на вершине холма рядом с Серым Призраком. Дракон исчез, улетев в небеса, как было у него в привычке. Оседлание наездником не избавило его от застенчивости, и Луна никогда не пыталась его принудить. Она уважала Серого Призрака, несмотря на его странные качества. Застенчивый дракон. Это звучало почти как оскорбление их валирийскому наследию. Кто бы вообще захотел ездить на драконе, который всего боится? Эйгон лишь фыркнул с раздражением. — Что-то о Висенье. Я не стал слушать. Этих слов было достаточно, чтобы Деймон без колебаний покинул комнату. Его шаги быстро раздались гулким эхом по пустым коридорам Драконьего Камня, сопровождаемые звуком сапог, ударяющихся о холодный камень. Он вошёл в мастерскую Висеньи, теперь освещённую мягким светом свечей и таинственными голубыми огоньками, как их называла Луна. Этот свет создавал странную атмосферу — дымчатый синий оттенок переплетался с тёплым оранжево-жёлтым сиянием от свечей. Окон здесь не было — возможно, для защиты от чужих глаз. Комната была заполнена свитками по магии крови, хрупкими стеклянными колбами и пипетками, а также массивными котлами с медной отделкой. Один из старых деревянных столов обрушился под грузом времени, но Луна была уверена, что этот стол был изготовлен ещё в Валирии. Остальные столы, впрочем, оставались в отличном состоянии. На стенах висели флаконы с неизвестным содержимым, о котором Деймон предпочитал даже не думать. Рейенира листала одну из старинных книг, освещая страницы фонарём. Из этой комнаты нельзя было выносить книги — где же они могли быть в большей безопасности, чем здесь, в святая святых Драконьего Камня, доступной только наездникам драконов? Когда Луна не была рядом с Серым Призраком или семьёй, она всегда погружалась в изучение этих древних свитков. На стенах комнаты висели карты скрытых проходов, хотя некоторые из них были настолько выцветшими, что разобрать чернила уже было невозможно. Луна встретила Деймона приветливой улыбкой, подойдя к нему. — Я подумала, что ты захочешь пойти со мной исследовать один из проходов, — сказала она просто, не дожидаясь ответа и направившись к выходу. Рейенира лишь помахала Деймону рукой, приветствуя его молча. Он на миг колебался, но решил последовать за Луной. — Эйгон сказал, что ты хотела показать мне что-то важное? Луна кивнула, ведя их вниз по каменной лестнице. — Да, я думаю, тебе это будет интересно. Бейла и Рейна уже проверили слова Луны, каждая из них капала кровью на символы в поисках прохода. Только Бейле удалось открыть его, но это позволило и Рейне войти, даже несмотря на отсутствие у неё дракона. Значит, для открытия прохода требовалась именно кровь дракона, а не сам наездник. Деймон всё ещё не мог понять, как Луна связала все эти факты. Казалось, у неё не было никаких зацепок, и даже мейстер Ханнимор подтверждал это. Но как бы мало они ни общались, Луна всегда находила ответы. Они остановились на втором снизу этаже. Луна, с лёгкой ухмылкой, достала небольшой нож. Она носила его с собой с тех пор, как раскрыла способ открытия скрытых ходов в стенах замка. Семья ничего не знала о существовании этих проходов, пока Луна не обнаружила их. Даже слухов об этом не ходило, что делало находку ещё более удивительной. Луна развернула свиток, который держала в руках, и показала его Деймону. — Хочешь попробовать сам? — спросила она с лукавой улыбкой. Деймон посмотрел на свиток, но он был совершенно пуст. Что он должен был с ним делать? Он посмотрел на Луну, пытаясь понять её загадочное выражение. Луна, вздохнув, уколола кончик пальца ножом и размазала каплю крови по пергаменту. Сначала ничего не произошло, но через мгновение Деймон отступил на несколько шагов, когда кровь начала двигаться по свитку, словно обладала собственной волей. Она образовывала странные узоры. Деймон наклонился, чтобы рассмотреть их получше. — Есть свитки, которые требуют крови, чтобы раскрыть свою тайну, — Луна улыбнулась ему, предоставив возможность увидеть всё своими глазами. Когда кровь перестала двигаться, перед ними проявилась часть тайной карты. Деймон пристально посмотрел на Луну: — Это показывает часть скрытого прохода, которого нет на картах в мастерской Висеньи. Теперь всё становилось яснее. На стенах всех тайных ходов были начертаны карты, но в некоторых местах Деймон не мог разобраться, что происходит. Карты просто обрывались. — Как? — не выдержал он. — Как ты разгадываешь это, будто это детская головоломка? — Нельзя закрывать разум для невозможного, — ответила Луна, продолжая идти вперёд. — Если ты веришь, что нечто недостижимо, оно таким и останется. Она зажгла палочку, направив её свет в проход. Деймон сдерживал множество вопросов, но ни один из них не казался настолько важным, чтобы озвучить его. Молча, он последовал за ней, вздрагивая каждый раз, когда стены замыкались за ними. — Чтобы войти и выйти из этих ходов, нужна кровь, — задумчиво проговорил он. Если быть неосторожным, это место может стать гробницей. Деймон знал, что ему предстоит убедить Рейну держаться рядом в этих опасных туннелях. Он ни за что не позволит ей пожертвовать жизнью ради этого открытия. Дети превратили тайные ходы в игру, в которую можно было играть часами. Впервые Эйгону Младшему разрешили присоединиться, учитывая, что он уже был наездником Штормобоя. Хотя ему не нравилось колоть себе палец, Деймон и Рейенира сомневались, что их сын, которому исполнилось всего пять лет, должен носить с собой нож. Эйгону больше нравилось ковырять старые ранки, что приносило ему некоторое облегчение, ведь в таком возрасте у него всегда была хотя бы одна болячка — маленькие дети часто неуклюжи. Луна изменила свет палочки, превратив его в голубое пламя, и, произнеся несколько шёпотом сказанных заклинаний, очистила проходы. Деймон это оценил: когда он искал ходы с Луной, он не встречал паутину и не задыхался от старой пыли. — Почему ты называешь Даркфайра «он»? — спросил Деймон, стремясь поддержать разговор. Луна посмотрела на него с лёгким недоумением: — Потому что он и есть он. Деймон сдержанно усмехнулся: — По традиции пол дракона определяется по первому наезднику. Гермиона — женщина. Называть Даркфайра самцом странно, не находишь? Они свернули за угол, и Луна провела рукой по холодным камням. — Это неверно. Разве не очевидно, что Даркфайр — самец? Деймон озадаченно уставился на неё. Нет, это было совершенно не очевидно. Веками мейстеры спорили, как определить пол дракона, и до сих пор не пришли к единому мнению. — Откуда ты это знаешь? — спросил он. Луна пожала плечами: — Он просто кажется самцом, не так ли? Все вы называете Аракса самцом, но это тоже неправда. Деймон сглотнул. Разговор с Луной всегда напоминал ему общение с неким источником таинственного, глубокого знания. Чтобы понять её слова, нужно было задавать максимально точные вопросы. Он не был уверен, как переформулировать свой вопрос, чтобы она его поняла. — А что насчёт других драконов? — наконец выдавил он. — Их пол определён правильно? — Думаю, да, но обещать не могу. Я редко взаимодействую с другими драконами. Для меня это было бы слишком опасно, не так ли? Да, это действительно было так. Луна проявила бы полное безрассудство, если бы подошла к дракону, который её не знал. Даже если бы он её не сжёг, то наверняка покалечил бы. Несмотря на её любопытство, Луна никогда не пыталась приблизиться к другим драконам, кроме Солнечного Пламени. Этот дракон, вероятно, терпел её присутствие лишь из-за связи с его наездником, но даже он иногда рычал на неё или с раздражением улетал. Драконы предназначены для единственной, уникальной связи — больше они не признают. Исходя из её слов, Деймон понял, что пол дракона нельзя определить просто по внешнему виду. Иначе Луна легко знала бы, все ли драконы самцы или самки. Он сжал виски руками. Разговоры с Луной неизменно заканчивались головной болью. Чёртов Эйгон был прав. — Ты должен гордиться своей прародительницей, — неожиданно сказала Луна, мельком глядя на него через плечо. — Висенья была куда более могущественной колдуньей, чем многие думали. Она владела сложными заклинаниями, не нуждаясь в помощи. Деймон усмехнулся: — Если она была такой могущественной, почему не поделилась этим знанием с семьёй? Зачем это скрывать? Драконы держали королевство в страхе огнём и кровью, но магия могла дать нам много других преимуществ. Огонь танцевал на стенах, освещая комнату мягким золотистым светом. Лёгкий взмах руки — и что-то важное исчезает из памяти, словно его и не было. Тайные комнаты и пустые пергаменты. Если бы Таргариены овладели магией, их правление не встретило бы никаких преград. — Ты никогда не задумывался, что её сын мог не унаследовать её дар? — тихо спросила Луна, её голос прозвучал мягко, но настойчиво. — Или ее магия не передаётся по наследству. Или… — Она вдруг замолчала, взглянув на него с неожиданной осторожностью. — Возможно, она знала, что должно произойти. Возможно, она предвидела, что её сын, Мейгор, принесёт королевствам, и защищала их так, как умела. Деймон напрягся, его взгляд стал холодным, как сталь. Он внимательно всмотрелся в лицо маленькой ведьмы. В покоях Висеньи хранились древние магические тома, страницы которых были исписаны сложнейшими заклинаниями. Дневник, в котором она записывала свои мысли, был так похож на записную книжку Луны, которую он как-то случайно пролистал. Что если Висенья действительно знала… что если пророчица Дейнис предсказала что-то важное о будущем? Дар и проклятие. Он никогда не рассматривал магию как нечто иное, кроме дара. Но было очевидно, что Луна ощущала её совсем иначе. Она подходила к ней с той осторожностью, которую Деймон никогда прежде не видел ни у кого. — Что бы ты сделала с врагом, если бы встретила его лицом к лицу? — осторожно спросил он, стараясь нащупать почву. В арсенале колдуньи могли быть тысячи способов справиться с противником. — С врагом? — Луна склонила голову на бок, задумавшись. — Да. Она слегка усмехнулась, как будто обдумывая что-то забавное. — Я бы поиграла с его носками. Деймон уставился на неё, думая, что она, наверное, издевается. Но Луна, глядя на него абсолютно серьёзно, продолжила: — Подумай сам. Каждый день человек меняет носки. Однажды он открывает ящик и видит, что все они перемешаны, пары не совпадают. Он сердится на слуг, наводит порядок сам. Но на следующий день, когда он снова достаёт пару, в конце дня обнаруживает, что носки опять разные. Сначала он уверен, что это его ошибка. Но с течением времени он начинает сомневаться в своей памяти. Через несколько недель он уже всерьёз начинает думать, что сходит с ума. — Луна улыбнулась. — Мой отец всегда говорил: ничто так не разрушает разум, как паранойя. Деймон вдруг осознал: Луна вела бы психологическую войну. Она не была кровожадной, как другие. Но игры разума… В этом она превосходила всех. — Ты не хочешь смерти своим врагам? — спросил он с недоверием. Луна повернулась к нему, слегка нахмурив брови. — Смерть — это добро. Это отдых после долгих испытаний. Это тёплые объятия после долгой жизни. Она уводит в безопасность и покой. Я не настолько жестока, чтобы желать этого своим врагам. От её слов Деймону стало не по себе. Её представление о смерти пугало его больше, чем что-либо из того, с чем он сталкивался прежде. Смерть — это добро? Значит, жизнь — зло? Эта логика была для него чужда. Он мог бы понять подобные мысли от простолюдинки, чья жизнь была полна лишений. Но Луна, как и он, жила в роскоши. Она была женой Эйгона Старшего, наслаждалась привилегиями, как и все Таргариены. — Мы на месте, — внезапно сказала Луна, возвращая его к реальности. Деймон оглянулся и увидел, что они действительно достигли конца коридора. Он был так поглощён беседой, что не заметил этого. Луна отошла в сторону, позволяя ему первым открыть дверь. Деймон свернул свиток и спрятал его за пазуху, затем надавил на массивную дверь. Сначала она не поддалась, и он подумал, что та заперта, но спустя мгновение она медленно открылась с глухим скрипом. Комната оказалась погружена во мрак. Чёрная пустота окутывала её, как непроницаемое покрывало. Но Луна взмахнула палочкой, и помещение озарилось мягким светом. Когда глаза Деймона привыкли к яркости, он застыл в изумлении. Комната была небольшой, простой, но её содержимое поражало. Три полных комплекта валирийской брони, одна из которых была женской. Два из них украшали резные драконы, традиционные для рода Таргариенов, а третий был настолько прост, что напоминал дешёвую броню бродячего рыцаря. У стены стояли посохи с наконечниками из валирийской стали, рядом лежали два кинжала. Одна из стен была уставлена свитками и книгами, написанными на его родном языке. Один фолиант описывал структуру валирийского общества, другой — ритуалы жертвоприношения. И так далее, один за другим. Внизу стоял большой сундук, гладкий и без замка, но Деймон сразу понял, что ключ к нему — кровь дракона. Деймон рассмеялся. Эта странная девушка сумела подарить ему то, о чём он даже не знал, что может мечтать. Истинное наследие Валирии, сокровище, о котором он никогда не смел даже думать. Он начал изучать книги, одна из них была посвящена богам Валирии. Все Четырнадцать названы поимённо. В другой — подробности о драконах, их использовании и обучении. Даже упряжи для драконов, которые Таргариены не использовали. А вот эта… Валирийская культура и её требования к знатным домам. Луна стояла рядом, держа массивную книгу, которая казалась огромной в её руках, почти доходя ей до груди. Деймон, преисполненный радости, едва не поцеловал её. — Что здесь написано? — с любопытством спросила Луна, осторожно положив книгу на пол. Деймон наклонился, взглянув на обложку. Его сердце замерло. Он посмотрел сначала на книгу, затем на Луну, потом снова на книгу. Конечно, её руки потянулись именно к этому фолианту. — Полный список снов Дейнис Мечтательницы.