Руководство Луны Лавгуд по Прекрасным Принцам | Luna Lovegood's Guide to Lovely Princes

Деймон Таргариен прищурил глаза, наблюдая, как Луна и Эйгон уплетают тарелку водяных тараканов. Они были такой же эксцентричной парой, как и говорили люди. Деймон не до конца верил в слухи — неужели Алисента могла позволить своему маленькому монстру-сыну так растратить его брачные перспективы? Смотря на них, всё еще было непонятно, почему их брак оставался в силе, особенно с учётом того, что Луна не была беременна. Деймон пытался найти бастардов Эйгона. То, что их было четверо — всё, что он смог выяснить. Никаких слуг, присматривающих за четырьмя белокурыми детьми. Никаких таинственных нянек, оплачиваемых из казны Таргариенов. Никого, кто бы кормил или купал их. Никого, кому бы платили за их убийство. Если Луна Лавгуд действительно убила их, тела не могли просто исчезнуть. Они оказались бы где-то. О мертвых детях люди обязательно бы заговорили. Чем больше Деймон узнавал, тем больше запутывался. Когда Алисента отвлеклась на свою дочь, Деймон поцеловал жену в лоб, сказав ей не ждать его этой ночью, и пошел по знакомым коридорам Красного Замка. Он насвистывал валирийскую колыбельную, его рука покоилась на рукояти «Тёмной сестры» — одного из его самых ценных владений. Он остановился у двери, оглянулся по сторонам и затем бесшумно вошел внутрь. Пара чулок была брошена на перегородку, рубашка глубокого зелёного цвета лежала на спинке стула. На комоде стоял забытый кубок, который слуги ещё не убрали. Когда Деймон вдохнул содержимое, сладкий запах вина коснулся его ноздрей. Он осмотрел туалетный столик, ковыряясь в ящиках в поисках спрятанных отделений. Не найдя ничего, он подошел к камину и взял маленькую книжку, листая её страницы в тёмном углу комнаты. Это странное место. Место, где нет магии. Здесь, кажется, нет многих опасных существ, но оно… Он пролистал книгу дальше, понимая, что это своего рода дневник. Такой, какой мог бы вести мейстер, когда проводит эксперименты, чтобы записывать свои мысли. По почерку он сразу понял, что это писала Луна. Куриная царапка Эйгона была едва разборчивой. Король, кажется, страдает от тяжёлой формы проказы. В моём мире это лечится, но здесь мейстеры впервые столкнулись с этой болезнью. Всё, что я помню, связано с нервами. Все наши лечения с мейстерами направлены только на симптомы, но не на саму болезнь… Проказа. Деймон никогда не слышал о таком. Было ясно, что Луна так же умна, как говорил Визерис, судя по её заметкам. Его брат был не совсем лишён разума. Деймон перевернул ещё несколько страниц. Эйгон позволяет мне изучать его связь с драконом. Он утверждает, что связь у каждого всадника с драконом разная, но Эймонд не разрешает мне изучать Вхагар, чтобы сделать окончательные выводы. Пламенная Мечта слишком капризна для точных выводов, несмотря на усилия Хелейны, хотя её важность для расы драконов огромна. Пламенная Мечта известна своими многочисленными кладками яиц. Хорошо привязанный дракон и его всадник — это одно целое, хотя Эймонд предупреждает, что всё не так просто. Дракон слушает только тогда, когда сам этого захочет. Никто не может заставить дракона сделать что-либо. Король Визерис утверждает, что принц Деймон — лучший драконовод из ныне живущих, хотя королева Алисента запретила мне начинать с ним переписку. Жаль… Дверь заскрипела, и пьяное, бесхребетное отродье Визериса ввалилось в комнату. — Тебе не стоит так много пить, Эйгон. Это никогда не делает тебя счастливым, — Луна произнесла сурово, но таким спокойным, непредвзятым тоном, что Эйгон не почувствовал обиды. — Это потому, что я больше похож на свою мать, чем кто-либо осознал. Кто бы мог подумать? — Он горько рассмеялся, опираясь на стул для равновесия, в то время как платье ведьмы шуршало по комнате. На её лице не было ни презрения, ни презрительности к нему, хотя оно не было таким радостным, как тогда, когда она танцевала с Хелейной. Когда Эйгон обернулся, он увидел Деймона, небрежно прислонившегося к стене. Одна рука покоилась на рукояти «Тёмной сестры», а в другой он держал записную книжку Луны. Эйгона тут же вырвало по всей комнате. — О, Эйгон, — вздохнула Луна, словно это было лишь неудобством. Она нашла тряпку, чтобы вытереть его рот, и усадила его на стул. Она вынула палочку из рукава и взмахнула ею — неужели рвота просто исчезла? — Это не на пользу тебе, Эйгон. — Лу-Луна, — затрясся идиот, указывая в сторону, где в углу стоял Деймон. — Смотри! Луна оглядела комнату, её беспокойные серебряные глаза встретились с его лиловыми без удивления или страха. — О, Эйгон. Это всего лишь твой дядя. Деймон нахмурился. Всего лишь дядя?! — Блудный принц! — Почему… да. Они ведь его так называют, не правда ли? — пробормотала она как бы себе под нос, перебирая ящики в поисках одежды для сна. — Луна! Нет! Ты, ты не можешь! Зачем ты переодеваешься, когда долбаный Принц-Разбойник прячется в нашей комнате! — Возможно, он хочет поговорить, Эйгон. Она скрылась за ширмой, а Эйгон бросил злой взгляд в сторону Деймона и поплёлся за ней, как упрямый ребёнок. — Это неприлично, Луна! — Я не покажу ему свои щиколотки, Эйгон. Не волнуйся. Эйгон громко простонал и драматично бросился на кровать, раскинув руки и ноги в стороны. Это явно не шло по плану Деймона. Платье было брошено поверх ширмы, и Деймон, раздражённый, пнул стул через комнату. Эйгон вздрогнул от звука и, приподняв голову, уставился на Деймона, который уселся на стул с узким прищуром. — Луна! — крикнул Эйгон, поджав губы, словно Деймон был мелким неудобством. — Поторопись! Ты оставила меня наедине с этим долбаным психопатом-убийцей. — Честно, Эйгон, — вздохнула Луна, наконец выходя. — Он твой дядя. Ваша мать и братья тоже иногда приходят сюда. — В нормальные, блядь, часы! Не посреди ночи, с Валирийским мечом в руках, весь такой угрожающий! — Это неправда, — возразила Луна, направляясь к своему туалетному столику и медленно расчёсывая волосы, как будто у неё было полно времени. — Твоя мать иногда будит нас пораньше, а вспомни, как однажды Хелейна ворвалась в нашу комнату? Ты проснулся посреди ночи, увидел её лицо и начал вопить. Королевская гвардия решила, что нас убивают. Эйгон покраснел от этого воспоминания и сердито взглянул на Луну. — Это был секрет! А она выглядела, как тёмный демон в ночи! — Твой дядя — семья. — Не моя семья! Луна закончила заплетать волосы перед сном, взяла баночку с кремом и начала наносить его на лицо. Деймон сжал зубы и крепче ухватился за рукоять «Тёмной Сестры». — Кажется, вы двое не понимаете серьёзности ситуации. — О, я прекрасно всё понимаю, — пробурчал Эйгон, театрально вскидывая руки. — Но моя жена видит всё иначе. — Ситуация совершенно разумна, — ответила Луна спокойно. Она уселась на кровать и наконец посмотрела на Деймона. — Тебе стоит переодеться для сна, Эйгон. Эйгон проворчал, но всё-таки выполнил просьбу жены, исчезнув за ширмой, но не забыв напоследок снова бросить злой взгляд в сторону дяди. — Чем могу помочь? Её яркие глаза встретились с его, и Деймон почувствовал себя сбитым с толку как никогда. С момента правления короля Джехейриса он не испытывал такого ощущения — будто он не контролирует разговор и не знает, чем всё закончится. Было очевидно, что девушка совершенно не боялась его, что могло сыграть ей не на руку. — Откуда ты родом? — наконец спросил он тихим, угрожающим голосом. — Из Британии. — Это где? — В Европе. Наконец Эйгон вышел и лениво шлёпнулся на жену. Она издала звук, напоминающий стон, но не попыталась сдвинуться с места. — Предупреждаю, любые разговоры с Луной не принесут тебе удовлетворения, — сказал он, усмехаясь. Неужели они оба настолько уверены в своей безопасности? Его репутация Принца-Разбойника так сильно пострадала, что его перестали воспринимать всерьёз? — Ты колдовала недавно, — сказал он наконец. — Когда именно? — Когда Эйгон заболел. Она сняла мужа с себя и внимательно посмотрела на Деймона. — Да. Это всё? Эйгон разразился смехом, усевшись и посмотрев на Луну. — Ты хотела стереть его память, да? Луна равнодушно пожала плечами. — Король Визерис сказал, что для семьи это знание допустимо. Кое-кто из мейстеров тоже знает. Деймон был окончательно сбит с толку и понятия не имел, что происходит. — Ты с ума сошла? — резко спросил он. Луна хлопнула своими большими глазами. — Не бойтесь, принц Деймон. Вы так же в здравом уме, как и я. Эйгон захохотал и, схватив подушку, издал звук, похожий на душераздирающий хрип. Разговор явно был пущен под откос. — Ты колдуешь на моего брата? — Чтобы исцелить его раны. — А как мне знать, что ты сама не являешься причиной его состояния? — У него это было ещё до моего появления. Спорю, даже в юности признаки были заметны. Он, наверняка, заживал дольше, чем вы. Она медленно моргнула, а Деймон, скрипя зубами, продолжал смотреть на неё. Очевидно, Эйгон устал от этого разговора. — Можешь уйти, чтобы я мог переспать со своей женой? — Опять?! — возмутилась Луна, не покраснев ни на каплю от прямоты мужа. — Что ты имеешь в виду «опять»?! — с обидой переспросил он. — Мы только вчера это делали! — Да! И будем делать снова и снова, пока ты не забеременеешь. Раздражение сошло с её лица, и она заморгала, глядя на Эйгона. — Пока я не забеременею? — Да! — Я не знала, что мы пытаемся завести ребёнка. И оба мужчины уставились на неё. Наконец, Эйгон заговорил: — Почему бы нам не пытаться. — Мы молоды. Тебе разве не хочется продолжать пить? А мне нравится изучать животных, учиться у мейстеров и узнавать больше о твоих драконах. Это всё так чудесно. Если у нас будет ребёнок, всё закончится, — вздохнула она. — Ты что… — Эйгон сжал виски и сел на колени. — Ты не беременна специально? — Разумеется. Эйгон простонал, снова падая на спину. — Луна, ты серьёзно?! Дед и мать уже целый год доводят меня до истерики из-за этого! У Деймона приподнялись брови. Значит, отсутствие ребёнка не было хитрой уловкой Зелёных. Возможно, они считали её магические способности достаточно ценными, чтобы сохранять этот брак? Если она помогает поддерживать Визериса в комфорте, это уже плюс само по себе. Его брат всегда был немного глуповат. Визерис может разрешить брак просто из благосклонности. А, судя по этой встрече, девушка не представляла никакой угрозы. Помогать Визерису и убирать за больными — это не угрожающе. Визерис, должно быть, действительно верит, что она валирийская колдунья. То, что зелёные сохраняют этот брак, также показывает, что они считают Луну ценной. Деймон начал заново пересматривать ситуацию. — Почему ты переживаешь по поводу того, что у нас будет ребёнок? Мы ведь даже не говорили об этом. — Луна, — тихо сказал Эйгон, — потому что это ожидается. Это первая обязанность супругов. — Ну, мне никто не сказал, Эйгон! — Мы думали, это очевидно, Луна! — Я всё ещё считаю, что нам стоит подождать. Эйгон заикнулся: — Ты хочешь, чтобы мы развелись? Луна сузила глаза: — Ты развелся бы со мной из-за того, что я хочу подождать с детьми? — Не я! Дедушка! Повисла тяжёлая пауза. — Мне кажется, мне дедушка больше не нравится, — решила она. — Почему он решает за нас? — Я принц. Мой брак — дело королевства. Казалось, это никогда не доходило до Луны, и она вдруг выглядела очень расстроенной. Эйгон тут же повернулся к Деймону: — Ты можешь уйти? Я хочу наконец-то успешно оплодотворить свою жену. Луна лишь тяжело вздохнула, что-то пробормотав, но это заставило Эйгона закатить глаза. — Ублюдки, — спросил Деймон, зацепившись за единственную вещь, на которой мог сосредоточиться. — Где они? Эйгон удивлённо поднял бровь: — С тобой? Деймон поднялся и сделал угрожающий шаг вперёд, схватившись за рукоять «Тёмной сестры». Эйгон взвизгнул и спрятался за своей женой, как трус: — Дети Рейниры — законнорожденные, — сказал Деймон низким голосом, в котором звучало предупреждение. Он не собирался ничего об этом слушать. — Ты спросил о ублюдках! О каких ещё ублюдках идёт речь? Луна встала на колени, сужая глаза и указывая палочкой на него: — Мистер Непокорный Принц. Мне не нравится ваша энергетика в данный момент. Вы пугаете моего мужа. В какой перевёрнутый мир он попал? Деймон зарычал, расхаживая из стороны в сторону. — О твоих бастардах, болван. — Моих бастардах? — переспросил Эйгон, не понимая. — Ах, — Луна взглянула на своего мужа, немного опуская палочку. — Да, о твоих детях. Я их прячу. — Что? — За этим последовало: — Как, чёрт возьми, ты узнала, что у меня есть бастарды, Луна? Луна осталась невозмутимой: — Помнишь, когда ты привёл меня к своей любимой шлюхе Лоре, чтобы показать, как правильно делать феллацио и ту позу, которую ты любишь? Ту, вверх ногами. Деймон смотрел на них, не в силах что-либо понять. — Минет? Да, твои зубы меня пугали. Деймон всё ещё не мог прийти в себя, хотя часть его хотела разразиться хохотом, но он был слишком напряжён. — Так вот, одна женщина отвела меня в сторону, умоляя помочь ей. Она сказала, что Хозяйка выгонит её, если она не избавится от ребёнка. Я вернулась за ней. — Что? ЛУНА? Ты держала это в секрете? От меня?! Луна выглядела растерянной: — Я спросила королеву о бастардах, и она очень разозлилась. Назвала их позорными и всякими ужасными словами! Так что я просто… оставила это при себе. Конечно, Алисента так сказала, злобная, как всегда. Всё, что напоминало ей о притязаниях Рейениры, раздражало её. Даже бастарды Рейениры были более достойны, чем эти зелёные чудовища. Эйгон был трусом, Хелейна — наполовину коровой, Эймонд — одноглазым ублюдком, а Даэрон вообще никому не нужен. — Их четверо? — продолжил Деймон. — ЧЕТВЕРО, — прохрипел Эйгон. Луна с удивлением посмотрела на Деймона: — Да. — Они прячутся в Красном замке? — Да. Прячутся. Деймон сел, положив меч на колени и наклонившись к ней. Оба проигнорировали Эйгона, который продолжал метаться как сумасшедший. — Как? Луна беспечно пожала плечами: — Женщина, которая умоляла о помощи, присматривает за детьми. Ей это даже нравится. Говорит, что это легче, чем быть шлюхой в большинстве дней. — Но они были неуловимы, — сказал он, желая узнать её секреты. — Ну да. Я прятала их. Боялась, что королева заставит меня остановиться. — Но как? Луна поправила тонкую ткань своего ночного платья: — Входит и выходит только один человек. Я наложила на него заклинание. — Погоди, заклинание? — вмешался Эйгон, собравшись с мыслями. Луна кивнула: — Я сделала комнату неотслеживаемой даже для магических вмешательств. Я сделала женщину Хранителем Тайн. Только она может указать на комнату или назвать её местоположение. Есть мальчик, который ежедневно приносит им еду, а я убираю их ночной горшок. — Поясни, — потребовал Деймон, всё ещё не в силах уловить смысл. — Мальчик не может говорить о комнате. Если он попытается, магия его остановит. Только женщина может указать местоположение, но она никогда не покидает комнату. Это надёжно. Даже я не могу указать на неё. В его отчётах упоминался мальчик из кухни, который утверждал, что приносил еду в комнату, окружённую магией. Всякий раз, когда его просили доказать это, он не мог этого сделать. Деймон отклонил эту наводку, решив, что это просто мальчишка с богатым воображением. — Это убьёт его, если он заговорит? Луна схватилась за грудь: — Конечно, нет! Просто не позволит ему говорить… Ты не скажешь королеве, правда? — Хелейна! — внезапно сказал Эйгон. — Она как-то давно говорила что-то про моих детей. Я думал, что она просто странно себя ведёт. Луна задумчиво нахмурилась: — Я не говорила Хелейне. — Какие ещё секреты ты от меня скрываешь? — спросил Эйгон, расстроенный этим. Луна протянула руку и положила её на его плечо: — О, Эйгон. Я не думала, что тебе будет это важно. — Это как будто ты меня совсем не знаешь, — фыркнул он. — Все так странно относятся к бастардам. Я думала, тебе это не важно. Я взяла их только потому, что считала это правильным. Кому-то нужно заботиться о них. — Мне плевать на это, — сказал Эйгон, махнув рукой. — Делай с моими бастардами что хочешь. Мне важно, что ты скрыла это от меня. Я должен знать о тебе всё. Луна моргнула, впервые оказавшись в замешательстве: — О… Ты хочешь с ними познакомиться? — Фи, нет. Деймон терял мозговые клетки, находясь в одной комнате с ними. Он поднялся, даже не собираясь сообщить о своём уходе. Тридцать минут впустую, и он всё ещё не был уверен, понял ли хоть что-нибудь. Вдруг стали понятны все запутанные и ненадёжные отчёты, которые он получал в течение прошлого года. Как кто-то мог понять этих двоих? В своей поспешности покинуть комнату он взял дневник Луны. Деймон сунул его за рубашку, решив изучить его позже. По крайней мере, он может узнать что-нибудь о болезни своего брата. Предупреждения Визериса о Луне теперь имели смысл. Эта девушка была умной, но запутанной. Отчасти Деймон был не уверен, была ли девушка сумасшедшей, но её ум был блестящим, несмотря на это. Возможно, это была плата за то, что она ведьма. Рейенира встала, чтобы поприветствовать его в их комнате, нежно поцеловав. Беспокойство читалось в её глазах, когда она положила руку на его щеку. — Где ты был? Деймон не знал, что сказать. Его взгляд остекленел, он нахмурился, глядя в стену. — Часть слухов оказалась правдой. Луна — колдунья, и она прятала бастардов Эйгона. Рейенира отстранилась: — Правда? Деймон нахмурился, бросив дневник на комод и уставившись в пустоту. — Да. Рейенира села рядом, её индиговые глаза встретились с его, полные тревоги. — Ты думаешь, она представляет угрозу? Первая мысль Деймона была — нет. Судя по докладам мейстеров, которые он раздобыл, и собственным наблюдениям, он так не считал. — Угроза для тебя? Нет. Угроза твоим притязаниям… я не имею ни малейшего представления. Не обязательно быть убийцей, чтобы стать узурпатором. Этот мерзавец Отто, возможно, приложит все усилия, чтобы обеспечить престол Эйгону или Эймонду. Сегодняшняя ночь не принесла ему ясности, кого именно поддерживают зелёные. Он сомневался, что эти двое глупцов что-либо знали об этом. Рейенира напряглась: — Мой отец издал указ… Деймон перебил её, прежде чем она успела закончить: — Твой отец не будет жив, чтобы обеспечить, что твои притязания не будут оспорены, не так ли? Визерису пришлось бы отречься от престола до своей смерти, чтобы это произошло. Что-то, чего просто не делали раньше. Каждый человек, правивший Железным троном, делал это до своей смерти. Луна Лавгуд не выглядела убийцей. Боги, она заботилась о бастардах своего мужа, потому что считала это правильным поступком. Редко когда женщина соглашалась заботиться о бастардах мужа, тем более по собственной воле. Судя по тому, что он слышал сегодня, никто из зелёных не осознавал, что сделала Луна. Нет, заключил он, Отто и Алисента Хайтауэры оставались самыми большими угрозами.