Руководство Луны Лавгуд по Прекрасным Принцам | Luna Lovegood's Guide to Lovely Princes

Отто Хайтауэр сделал глоток Золотого Арборского. Этот напиток был для него поводом для раздумий. Ведь Тиреллы помогали его производить, а Тиреллы были недостойным семейством. Они не заслуживали контроля над Простором. Их наградил этой честью сам Эйгон Таргариен, первый король Вестероса. А у Хайтауэров в жилах текла королевская кровь, в отличие от Тиреллов, которые были эквивалентом слуг. Отто был отправлен в столицу своим братом в надежде исправить это для будущих поколений. Чтобы Хайтауэры стали лордами Простора в ближайшие поколения. Однако Отто сумел добиться большего. Королева из рода Хайтауэров. Он принёс своей семье больше чести, чем мог себе представить. Хотя Алисент как королева справлялась не так хорошо, как он надеялся. Полтора десятилетия в браке, а она не продвинулась в контроле над королём с того дня, как вышла за него. Визерис всё ещё был поглощён воспоминаниями о своей первой королеве Эймме. Если быть честным, то в этом была и его вина. Отто никогда не ожидал, что король оставит Рейениру наследницей после рождения законнорожденного сына. Особенно после того, как Визерис был так одержим этой темой. Он даже пожертвовал здоровьем своей жены ради ещё одной попытки, что в итоге привело к преждевременной смерти Эйммы. Никто не мог сказать, что покойная королева не была преданной. Отто сделал ещё один глоток, прочитал послание и поставил кубок на стол, чтобы пойти к королю. В это время Визерис должен был быть в своей комнате с мейстерами для смены повязок. Королевская гвардия объявила его приход, и Отто вошёл внутрь, отметив множество мейстеров в комнате. Как король собирался скрыть от всех, что Луна Лавгуд обладает магией, когда так много людей посещало его покои, Отто не имел ни малейшего представления. Эта валирийская модель была чудом магии. Отто заметил, что с момента его последнего визита добавилось несколько драконов. Это означало, что он говорил с Луной как минимум ещё раз, вероятно, наедине, и она добавила их по его просьбе. Отто должен был немедленно положить этому конец. Он не доверял этой ведьме рядом с королём. Она казалась безобидной, но Отто не собирался быть обманутым. Это был всего лишь фарс, который она разыгрывала. Ей уже дали титул леди. Что ещё получит эта ведьма со своими странностями? — Отто! — воскликнул Визерис, — я не ожидал тебя до заседания Малого совета. Несмотря на боль, король был в отличном настроении. Визерис был воодушевлён с тех пор, как узнал о магии Луны и как его валирийская модель ожила. Хотя ей приходилось время от времени обновлять магию. — Ваше Величество. Я не хотел беспокоить вас перед заседанием, но я подумал, что вам нужно немедленно узнать об этом. Визерис отвернулся от валирийской сцены и сосредоточил внимание на своем Деснице. — Что случилось? — Леди Луна была поймана на проникновении в Блошиный Конец. Видимо, это не первый случай — она делает это как минимум раз в неделю. Она могла заниматься чем угодно там. Завоёвывать симпатии их подданных или продавать секреты королевской семьи врагам на Востоке и Юге. Ей позволено слишком много. Весёлое выражение лица короля исчезло, уступив хмурому виду. — В Блошиный Конец? Это Эйгон её туда водит? Конечно, он скорее обвинил бы своего сына, чем ведьму. — Нет, их никогда не видели вместе, — ответил Отто, хотя ему уже поступали тревожные сообщения о растущей одержимости Эйгона этой ведьмой. Визерис тяжело вздохнул: — Ты знаешь, что она там делает? — Вот почему я и хотел получить ваше разрешение. Сейчас она там. Я хотел бы приказать моим шпионам последить за ней. К заседанию Малого совета у меня будет вся информация. — Хорошо. Узнай, чем она занимается. Отто скрыто усмехнулся и поспешил выполнить приказ короля. Несколько часов спустя, прямо посреди заседания Малого совета, ему передали записку. Визерис замолчал, понимая, о чём шла речь в письме. Отто Хайтауэр открыл послание. Лицо его побледнело от прочитанного. — Что там? — спросил Визерис и взял бумагу, чтобы прочитать её сам. Его брови глубоко нахмурились. — Она… покупает и ест морских жуков? Лорд Ланнистер закашлялся, а все вокруг обменялись одинаково отвращёнными взглядами. — Кто? — спросил кто-то. Король тут же расхохотался: — Десница выяснил, что леди Луна пробиралась в Блошиный Конец, и полагал, что у неё там злонамеренные цели. Впрочем, я полагаю, что в каком-то смысле это действительно коварство. — Леди Луна бегает в Блошиный Конец ради водяных жуков? — с недоверием спросил Великий мейстер. Король отмахнулся от него: — Скажите леди Луне, что ей не нужно так пробираться, и пусть возьмёт с собой стражу. Хотя, признаюсь, мне интересно, какие у неё вкусы… есть морских вредителей, когда у нас есть лучшее мясо кабана, оленины и телятины. — Возможно, она просто голодна и боится попросить, — нерешительно предположил Королевский казначей. Морские жуки — это пища, которую ели только самые бедные из бедных. Никому в Красном замке не подадут такую мерзость. — Я поговорю с ней в следующий раз, когда увижу, — Визерис отмахнулся от этой мысли, отчего глаза Отто сузились. В последнее время король проводил с ведьмой больше времени, чем со своими детьми. Больше, чем с женой. Морская пища… возможно, она делает её сильнее или что-то в этом роде. Не может быть, чтобы всё было так просто. Он отказывался верить в обратное.

***

Луна Лавгуд сидела с королём в его комнате, держа в руках книгу о Валирии, которая была намного больше её. — Это семейная реликвия, — с тревогой сказал Визерис. — Будь осторожна с ней. — О, я могу это исправить, — легко ответила Луна, взмахнув палочкой и прошептав несколько слов, которых Визерис не расслышал. Переплёт и страницы подтянулись, и книга выглядела почти как новая. — Как чудесно! — с радостным смехом воскликнул Визерис, забрав книгу себе и пролистывая её без труда. Раньше некоторые страницы полностью вырвались и держались лишь на доброй воле богов. Текст всё ещё был немного выцветшим, но выглядел намного лучше, чем раньше. — Это интересно, ты назвала это латынью? — Да. — Эта латынь используется как средство для произнесения заклинаний, и ты считаешь, что латынь и валирийский — это вариации одного языка? Луна серьёзно кивнула. — В моём мире латынь — это мёртвый язык. Никто не знает, как он на самом деле звучал. У нас есть только смутное представление о нём. Я не уверена, знают ли люди, как правильно писать на латыни, или же каждый пишет её на своём языке. Я собираюсь использовать валирийский, чтобы заполнить пробелы в работах, которые я не помню на латыни, и создавать новые заклинания. Визерис не осознавал, что магия так проста. Что это просто вопрос правильного подбора слов. Наверное, в теории это звучало так, но на практике наверняка было сложно. — В каком-то роде это имеет смысл. Думаю, вы, должно быть, покинули Валирию более тысячи лет назад. — Я бы не удивилась, если бы миры отражали друг друга, — согласилась Луна. Хотя Визерис не знал всей правды, оставаясь верен рассказам Эймонда, странные события начали происходить. Валирийский язык не казался таким уж отличным от латыни, когда его слышали. По крайней мере, той версии латыни, которой учили Луну. Она начала задумываться, возможно, это не другой мир, а другое время. Назад или вперёд, она не имела ни малейшего представления. Министерство явно пыталось понять природу путешествий во времени, и целый департамент был посвящён этому. Официально были признаны только маховики времени. Это также объясняло, почему Сириуса Блэка не было рядом с ней, когда она появилась. Время известно как коварная вещь. Если оно перемещает человека в случайный момент, то Сириус мог быть отправлен куда угодно. Возможно, даже во времена Брана Строителя. — Ты знаешь что-то о Бране Строителе? — спросила Луна. — Не очень. Старки знали бы намного больше. Почему ты спрашиваешь? — Думаю, он валириец, — ответила Луна так, словно это не было шокирующим заявлением. — Мужчина из Дома Блэк. Он был частью Священной Двадцати восьмёрки, но был лишён этого. — За что? — Визерис с трудом обрабатывал волну информации, которая выходила из Лун каждый раз, когда она говорила. — Его фамилия на валирийском была бы «Зобри». Это заставило его задуматься. Ведь цвета его дома были красным и чёрным. И пророчество о Льде и Огне. Если Старки и Таргариены были бы потомками древних валирийцев, это объясняло бы их силу и важность союза. По другую сторону моря был Дом Чёрного и Белого. Группа магических убийц, способных менять лица. В их имени также было «чёрный», и они пользовались неизвестной магией. Возможно, это была подсказка к давно забытому прошлому. Основатель Дома Чёрного и Белого мог быть из того же рода и обучил других частям валирийской магии. Луна упомянула тёмную и светлую магию. Она говорила, что Блэки — тёмные, и Визерис мог предположить, что Дом Чёрного и Белого также относился к этой категории. Было много параллелей. Возможно, большее количество Валирийцев выжило, чем Визерис мог представить. Дом Чёрного и Белого. Бран Строитель. Таргариены. И сама Луна Лавгуд. Он начал сомневаться во многих вещах. Стена — ведь это странно, не так ли? Визерис мало знал о Бране Строителе, но говорили, что он построил стену. И никто до этого момента не задумывался об этом. Только Луна Лавгуд, вновь обнаруженный валириец, заметила что-то не так. Визерис пытался собрать воедино всё, что мог. Говорили, что тысяча семей в Валирии владели драконами. Таргариены никогда не были могущественным родом, как и Луна утверждала, что Лавгуды не были влиятельными. Таргариены сохраняли свою культуру драконов, а ветвь Лавгудов — традицию магии. Оба дома держались за жизненно важные части Валирии. Блэки, вероятно, были одной из двадцати восьми самых могущественных семей Валирии. Жаль, что Луна не знала, откуда происходили её предки. Это было разочарованием, но Визерис хотя бы получил дар знания и мог учиться у Луны. Она научила его большему о его народе, чем он когда-либо знал. Часть его хотела бы отбросить всю эту ссору с братом. Деймон любил всё, что касалось Валирии и их культуры. Он оценил бы это так же, как и Визерис. Но должны быть последствия за отказ королю. Деймон делал это снова и снова. Пусть это станет последствием, которое Деймон наконец понесёт. Письма, уведомляющего Рейениру о том, что они нашли чистокровного валирийца, должно было быть достаточно. — О, Сириус не заботился о политике чистокровных, — сказала Луна, выводя Визериса из его размышлений. — Он принял сторону Поттеров. Это чистокровная семья, известная тем, что принимала маглорожденных и щедро относилась к ним. — Откуда происходит имя «Сириус»? Оно интересное. Никак не перевести его на валирийский. — В семье Блэков есть традиция называть детей в честь звёзд. В моём мире Сириус — это звезда на небе. Самая яркая, на самом деле. Визерис задумался над этим. После тысячи лет было бы логично, что у её народа появились другие названия для звёзд. — Если Сириус Блэк — это Бран Строитель, почему его называют Браном? — Вы переняли некоторые обычаи андалов, когда прибыли в Вестерос. Имя «Сириус» могло показаться слишком странным, но «Бран» был бы тем, за кем Север мог бы захотеть следовать. Сириус не гордился своим наследием. Он считал свою семью абсолютно ужасной. Я не удивилась бы, если бы он сам отказался от этого имени, чтобы избавиться от наследия своей семьи. В имени заключена сила. Луна это знала. Весь Волшебный Мир боялся произносить имя «Волдеморт». Визерис долго молчал, пытаясь осмыслить всё. — Ты говорила, маглы — это те, у кого нет магии? — Да, а маглорожденные — это те, кто рождается от двух маглов, но каким-то образом обладают магией. Существует множество теорий о том, как они получают магию. От того, что они каким-то образом её крадут, до теории, что они происходят из длинной линии сквибов. — Сквиды? — Сквибы. Это люди с двумя магическими родителями, которые рождаются без магии. Визерис потер лоб. — У вас есть название для всего, не так ли? — пробормотал он, ошеломлённый. — Некоторые думают, что сквибы появляются, когда люди женятся слишком близко друг с другом и теряют свою магию. Визерис выпрямился, нахмурившись, глядя на Луну. — Женятся слишком близко? То есть, брат на сестре? Глаза Луна округлились. — О, мы так не делаем! Не только ваша магия будет обречена, но дети от таких браков, как правило, не вырастают здоровыми. И физические, и умственные проблемы и всё такое. Я говорила о слишком многих браках между кузенами. Это ещё приемлемо в том обществе. Моя мать однажды сказала, что родословные чистокровных формируют венок. Она называла Блэков и Кэрроу «семейным венком». — Луна не заметила испуганного выражения на лице короля Визериса. — Мать не особо любила общество чистокровных. Её отсекли от семьи за то, что она вышла замуж за моего отца. Мой отец был чистокровным, но не из Священной Двадцати Восьми. Его дедушка был маглорожденным. Мой прадед. Нашу фамилию мы получили от него. Когда они отвергли мою мать, она так разозлилась, что отказалась говорить мне, кто были мои бабушка и дедушка по её линии. — Браки у вас, похоже, такие же политические, как и у нас, — сказал он, отвлечённый от своих мыслей. Он не обиделся на слова Луны, но начал задумываться, могла ли его семья потерять магию из-за близкородственных браков. Он не был уверен, знала ли Луна, что его родители были братом и сестрой. Слухи о том, что королева Висенья была колдуньей, внезапно стали более правдоподобными. А физические и умственные недостатки! Неужели это причина, по которой у Таргариенов было больше приступов безумия, чем у любой другой семьи? Он посмотрел на свою руку в перчатке, скрывавшую три пальца, которые сгнили и отпали. Это могло быть причиной того, что его тело разлагалось изнутри? Почему его тётя Гейль родилась умственно отсталой? Но ведь многие другие оказались в порядке. Гораздо больше, чем тех, кто был рождён с дефектами. — Только для чистокровных это политический вопрос, — беззаботно сказала Луна, не осознавая, что мир Визериса только что перевернулся с ног на голову. — Все остальные женятся на тех, кого любят. — Родители всё ещё выбирают? — Нет, дети выбирают тех, кто им нравится. Родители не возражают, если только это не человек с дурной репутацией. — И для чистокровных это тоже так? — Если они считают этот брак уместным. Что-то, что добавит в родословную или станет хорошим деловым решением. Иногда родители пытаются направить своих детей к выбору того, кто им по душе. — Довольно интересно. Король понял, что Луна, вероятно, не осознаёт, что у Визериса есть власть над её брачным союзом. Что он мог бы женить её на ком угодно, и это было бы законно. Он решил, что это обсуждение лучше отложить на другой раз. — Я заметил, что ты проводишь больше времени с моим Эйгоном. Она мило улыбнулась в ответ. — О, да. Он такой милый. Эйгон — первый мальчик, который когда-либо дарил мне цветы, если не считать моего отца. Я сделала красивый пояс из них, — и девушка продемонстрировала увядающие цветы, перевязанные вокруг её талии, с осыпающимися лепестками и сухими листьями, следовавшими за каждым её шагом. Странное украшение, сделанное из цветов, конечно. Возможно, это была какая-то потерянная валирийская традиция, о которой Визерис не знал. После всего, что Луна рассказала ему сегодня, Визерис стал склоняться к тому, чтобы устроить союз между Луной и его старшим сыном. Он мог бы, как родители в её стране, ненавязчиво направить её к правильному союзу с Эйгоном. И всё это без причинения ей беспокойства. Алисента, возможно, побледнеет, и, по правде говоря, союз с Эймондом был бы более подходящим. Но если Луна предпочитает Эйгона, расторгнуть помолвку не составит труда. Хелейна и Эйгон ведь не были привязаны к своему союзу. Визерис согласился на этот брак, чтобы угодить своей жене. Изначально он хотел, чтобы Хелейна вышла замуж за Джакейриса. С кровью Луны его внуки могли бы обрести истинную силу Валирии. Он только надеялся, что доживёт, чтобы это увидеть.