Ensnared

Гарри тошнило, от голоса дяди не покидавшего его мысли. Даже ледяная ванна не могла смыть сомнения в себе. Неужели он был ненормальным? Одеваясь перед зеркалом, он рассматривал себя. Он не выглядел иначе и не чувствовал себя иначе. Он провел пальцами по груди, где все еще оставались исчезающие синяки. Может быть, его действительно не привлекал Волдеморт. Возможно, это было просто проклятие. Может быть, то, что он чувствовал к Волдеморту… было просто еще одним эффектом проклятия. Он провел пальцами по влажным волосам и вздохнул, надевая рубашку. Он действительно был обычным. В нем не было ничего особенного. Он дернул свои непослушные кудри. Его тетя совершенно ненавидела его волосы и бесчисленное количество раз пыталась их приручить. Они всегда становились более мятежными и стойкими, чем в прошлый раз. Он усмехнулся, когда вспомнил выражение лица своей тети, когда она увидела, что они снова выросли. Он прикрыл рот рукой и снова помрачнел. О чем он думал? О верно. Он думал о том, какой он обыкновенный на вид… Ну, какой смысл было об этом думать. Голос дяди звенел у него в ушах. — Урод… девиант… Грешник… Он отвернулся от зеркала и вышел из ванной. Белла стояла перед ним и мгновенно притянула его на руки. — Что тебя гложет, сладкий? Поговори со мной. Гарри отстранился от нее, поцеловал в щеку и улыбнулся. — Я в порядке. Я просто собираюсь пойти и спросить Волдеморта, собирается ли он меня учить. Белла поцеловала его в лоб и прошептала ему в кожу: — Удачи, сладкий. Гарри улыбнулся и вышел из комнаты, бросив на нее последний взгляд. Он нервничал, и его сердце бешено колотилось, пока он шел по коридорам к покоям Волдеморта. Он прикусил нижнюю губу, стоя перед статуей Салазара Слизерина. Он был уверен, что Волдеморт не станет его учить. Он уже собирался заговорить, когда статуя скользнула в сторону, открывая перед собой стоящего Волдеморта. Гарри увидел, как на лице мужчины промелькнуло удивление, прежде чем оно исчезло. — Как долго ты там стоишь? Гарри опустил взгляд и уставился себе под ноги. — Я спросил тебя Гарри. Гарри не мог говорить. Было так трудно сдержать слезы. Неужели ненормально было чувствовать то, что чувствовал он? Был ли он действительно уродом? — Гарри! Взгляд Гарри метнулся к лицу Волдеморта, и он понял, что его безгубый рот нахмурился, а в алых глазах читалась тревога. — Какая разница? Гарри продолжал жевать нижнюю губу, но не мог ничего сказать, опасаясь, что его мысли вырвутся изо рта. Он действительно не хотел, чтобы мужчина знал о его неуверенности. Волдеморт отошел в сторону и приказал: — Заходи. Гарри шагнул внутрь и направился к покоям. Он остановился в дверях, когда понял, что диваны и коврики исчезли, а пространство расчищено. Стол с аккуратно сложенной на нем огромной стопкой книг и стул стояли у дальней стены. Он почувствовал, что Волдеморт стоит позади него, и нерешительно подошел к камину. Ему все еще было немного холодно после ванны, и нежное тепло немного успокоило его. — Повернись. Гарри молча повиновался и не сводил глаз с места. — Что случилось? Когда Гарри не ответил, Волдеморт вздохнул и наколдовал стул. — Присядь. Гарри сел и сложил руки на коленях. Волдеморт наколдовал еще один стул и сел перед ним. Он схватил его за подбородок и заставил повернуться к нему лицом. — Скажи мне, что случилось? Ты ранен? Гарри покачал головой, и Волдеморт отпустил его подбородок. — Это из-за того, что случилось вчера? Гарри опустил глаза, а Волдеморт выругался и поднялся на ноги, откинув стул. Стул упал на пол с громким грохотом, разнесшимся по пустой комнате. Температура в комнате упала, и Гарри вздрогнул, когда Волдеморт крепко схватил его за волосы и отдернул голову назад, пока он не уставился прямо в полные ярости багровые глаза. Его взгляд инстинктивно переместился на тьму, которая скрывалась позади него, и на змею выползающую из нее, обвевающуюся вокруг его горла. Волдеморт отдал приказ. — Говори. Гарри больше не мог сдерживать слезы, и они текли по его щекам, когда он зажмурился. Волдеморт отпустил волосы и снова выругался. Гарри закрыл лицо руками и попытался взять себя в руки. Он слышал, как Волдеморт яростно шагает позади него, и случилось то, чего он боялся. — Я действительно ненормальный урод? Он услышал, как Волдеморт резко остановился прямо позади него. — Что? Гарри закрыл лицо руками и услышал, как Волдеморт поправил стул и сел перед ним. — Что ты только что сказал, Гарри? Гарри глубоко вздохнул и повторил вопрос: — Я ненормальный урод? Волдеморт убрал руки от лица, но Гарри опустил голову и закрыл глаза. — Кто тебе это сказал? Когда Гарри не ответил, Волдеморт обхватил его щеку и сказал: — Скажи, кто сказал тебе это, и я заставлю их дорого заплатить. Гарри открыл глаза и сморгнул слезы. Тьма ушла вместе со змеей, но в малиновых глазах Волдеморта читалась смесь беспокойства и ярости. — Мой дядя… Он бы так сказал, если бы… Волдеморт приблизился к нему и прошипел угрожающе низким голосом: — Если бы он что? Свежий поток слез покатился по его щекам, с губ сорвался прерывистый всхлип. — Если бы он увидел, как ты целовал меня в лесу, и я… Гарри остановился и обхватил себя руками. Голос Волдеморта был не более чем смертельным шепотом. — А ты что? Гарри разрыдался и закричал: — А то, как я целовал тебя в ответ… Он бы назвал меня ненормальным уродом… девиантным… я урод… я урод… Прежде чем он успел осознать происходящее, Волдеморт заключил его в объятия, и слезы Гарри перестали течь, потому что он был слишком потрясен. — Ты не урод. Гарри положил голову на плечо Волдеморта, несмотря на здравый смысл, и пробормотал: — Это ненормально… Он почувствовал, как длинные паучьи пальцы Волдеморта прочесывают его волосы, и сразу же почувствовал себя лучше. — Что ненормально? Гарри закрыл глаза и сказал: — То, что я чувствую к тебе… Это ненормально… Руки Волдеморта сжались вокруг него, и он прошипел: — Что ты чувствуешь ко мне? Гарри глубоко вздохнул и выпалил все, что пришло ему на ум. Он не мог связать слова, и он не мог контролировать слова, сорвавшиеся с его губ. — Влечение… Меня тянет к тебе… Но ты… ты мужчина… и… а я… Это ненормально… нормальные люди не… они просто не… Волдеморт отстранился от него и зажал ему рот рукой. — Ты веришь, что это место нормальное? Что я нормальный? Что Белла нормальная? Гарри встретил взгляд Волдеморта и неохотно покачал головой. Улыбка изогнула безгубый рот, и он сказал: — Ты считаешь, что это плохо? Гарри подумал об этом. Это было неплохо… это было совсем неплохо. Это место было прекрасным… в отличие от всего, что он когда-либо видел. Волдеморт… Волдеморт… он убил его родителей… но он не был плохим… Том был в ловушке внутри него… Он покачал головой, и улыбка Волдеморта стала шире, и Гарри увидел взгляд теплых карих глаз. — Можешь ли ты сказать, что это место ужасное… что я урод… что Белла урод на том основании, что мы ненормальные? Гарри энергично покачал головой и сказал: — Нет, это фантастическое место… оно прекрасно… Белла прекрасна, и ты… ты тоже прекрасен. Гарри зажал рот рукой и почувствовал, что краснеет, когда понял, что только что сказал. Крайнее удивление отразилось на лице Волдеморта, прежде чем оно снова сменилось теплой улыбкой. — Ты находишь красоту во всем, потому что ты прекрасен. Ты ненормальный… но слово, которое я бы использовал, чтобы описать тебя, редкий. Ты редкость, Гарри. Даже не думай об этом отвратительном слове, чтобы описать себя… Ты… Редкость… А теперь скажи мне, кто ты? Гарри выдержал взгляд Волдеморта и пробормотал: — Я редкость. Волдеморт обхватил его щеку. — Громче. Гарри покраснел и повысил голос на ступень выше: — Я редкость. Волдеморт улыбнулся, и его глаза больше не были багровыми. Они были коричневыми… На мгновение Гарри подумал, что он исчезнет и вернется малиновый. Этого не произошло, и Гарри почувствовал, что улыбается, когда сладкий вкус победы наполнил его. Ему это удавалось… он постепенно возвращал Тома. Волдеморт похлопал его по щеке. — Помни это всегда.