Ensnared

Гарри, спотыкаясь, брел по коридору, ноги все еще были слишком слабы, чтобы нести его. Он рухнул на колени. Но ничего не чувствовал, ни боли, ни эмоций. Его разум был захвачен одной мыслью и только одним желанием. Ему нужно было продолжать идти. Он должен был продолжать идти во что бы то ни стало. Пурпурный туман крутился вокруг него, обернулся вокруг тела и вторгся в поле зрения. Он кувыркнулся в темной пустоте и приземлился в гостиной перед чрезвычайно толстой пожилой дамой в замысловатом рыжем парике и блестящем розовом платье, которое развевалось вокруг нее, придавая ей вид тающего торта. Она смотрела в маленькое зеркало, украшенное драгоценными камнями, и наносила румяна на свои уже покрасневшие щеки большой пудрой, в это время служанка, зашнуровала её мясистые ноги в тугих атласных туфлях. Женщина говорила властно. — Поторопись, Холли! Он сказал, что придет в четыре, осталось всего пару минут, и он еще ни разу не опоздал! Она убрала пуховку, когда служанка выпрямилась. Служанка выглядела несчастной. Ее кожа свободно свисала с тела, она выглядела изможденной и хрупкой. Женщина обратилась к ней. — Как я выгляжу? Женщина повернула голову, чтобы посмотреть с различных ракурсов своё лицо в зеркале. Служанка пробормотала тихим голосом: — Прекрасно, мадам. Гарри мог только предположить, что в контракте Холли было указано, что она должна лгать сквозь зубы, когда задают этот вопрос, потому что, по его мнению, женщина выглядела далеко не красивой. Раздался звонок в дверь, и хозяйка и служанка вздрогнули. — Быстрее, быстрее, он здесь, Холли! Служанка выбежала из комнаты, которая была так набита предметами, что трудно было понять, как можно пройти по ней, не опрокинув хотя бы дюжину вещей: тут были шкафы, полные лакированных коробочек, шкатулки, полные золота. — книги с тиснением, полки с шарами и глобусами и множество цветущих горшечных растений в латунных сосудах: в самом деле, комната выглядела как нечто среднее между антикварной лавкой и оранжереей. Служанка вернулась через несколько минут, а за ней последовал высокий молодой человек. Он казался знакомым. Что-то в его лице, в глазах… И тут его поразило. Это был Том. Он больше не был ребенком. Он вырос. Температура в комнате понизилась, и в поле зрения появилась тьма, окружавшая Тома. Гарри задавался вопросом, почему женщина не могла этого видеть. И почему женщина не чувствовала, как холодно в комнате. Том был одет в черный костюм; волосы у него были длинные, ниже ушей и впалые щеки, но все это ему шло: он был красив. Гарри наблюдал, как Том пробирался через тесную комнату с видом, который свидетельствовал о том, что он бывал здесь много раз прежде, и наклонился к толстой маленькой руке женщины, касаясь ее губами, и тихо говорил, достав букет роз из ниоткуда. — Я принес вам цветы. Гарри был немного поражен этой уловкой. Откуда взялись цветы? Он прятал их за спиной? Нет, Гарри полностью оглядел его. Как Том сделал это? Он видел, как в его комнате появлялись подносы с едой, так что это совсем не должно было его удивить, но он удивился. Он был абсолютно очарован этим. Женщина завизжала от восторга. — Ты непослушный мальчик, ты не должен был! Гарри заметил, что на ближайшем столике у нее наготове стоит пустая ваза. Значит, Том не в первый раз проделывал этот трюк. Женщина снова завизжала. — Ты балуешь эту старушку, Том… садись, садись… где Холли… ах… Служанка ворвалась в комнату, неся поднос с пирожными, которые она поставила у локтя своей госпожи. Женщина говорила низким чувственным голосом, от которого Гарри поперхнулся: — Угощайся, Том. Я знаю, как ты любишь мои пирожные. Ну, как ты? Ты какой-то бледный. В этом магазине тебя переутомляют, я сто раз говорила… Том машинально улыбнулся, и женщина ухмыльнулась и спросила, хлопая ресницами. — Ну, каков твой предлог для визита на этот раз, Том? Том говорил низким вежливым тоном. Его голос был совершенно прекрасен и очарователен. — Мистер Берк хотел бы увеличить предложение на доспехи… Она прервала его и надулась. — Ну-ну, не так быстро, а то я подумаю, что ты здесь только из-за моих безделушек! Том виновато улыбнулся и тихо сказал: — Меня пригласили сюда из-за них. Я всего лишь плохой помощник, мадам, который должен делать то, что ему говорят. Мистер Берк хочет, чтобы я навел справки… Женщина говорила, махнув ручкой. — О, мистер Берк, фу! Я хочу показать тебе кое-что, чего никогда не показывала мистеру Берку! Ты можешь хранить секреты, Том? Обещаешь ли ты, что не расскажешь мистеру Берку, что у меня есть? Он не даст мне покоя, если узнает, что я показала это, и я не продам, ни Берку, ни кому-то другому! Но ты, Том, ценишь вещи за историю, а не за то, сколько денег за них можно получить… Том склонил голову. — Я буду рад увидеть все, что покажет мне мисс Хепзиба. Так вот как ее звали. Гарри не мог понять, почему Том был здесь. Он не мог понять, что происходит. Хепзиба снова по-девичьи хихикнула. — Я попросила Холли принести их мне… Холли, где ты? Я хочу показать мистеру Реддлу наше лучшее сокровище… на самом деле, принесите оба, пока ты здесь… Служанка вошла в комнату с двумя кожаными коробками, стоявшими одна на другой. — Здесь, мадам. Хепзиба счастливо улыбнулась, принимая коробки у служанки, кладя их на колени и готовясь открыть самую верхнюю. — Сейчас. Я думаю, тебе это понравится, Том… о, если моя семья узнала, что я показываю тебе… они не могут дождаться, чтобы получить это в свои руки! Она открыла крышку. Гарри немного продвинулся вперед, чтобы лучше рассмотреть, и увидел что-то похожее на маленькую золотую чашу с двумя искусно сделанными ручками. Она казалась знакомой, и Гарри попытался вспомнить, где он её видел. Его мысли были прерваны, когда Хепзиба прошептала: — Интересно, знаешь ли ты, что это такое, Том? Подними её, посмотри хорошенько! Том протянул руку с длинными пальцами и вытащил чашу за одну ручку из плотной шелковой обертки. Гарри показалось, что он увидел красный огонек в темных глазах. Это должна была быть игра света. Гарри отшатнулся назад, когда темнота сгустилась. Жадное выражение Тома странным образом отразилось на лице Хепзибы, за исключением того, что ее крошечные глазки были устремлены на красивое лицо Тома. — Барсук. Значит, это …? — пробормотал Том, рассматривая гравировку на чаше. Гарри все еще пытался вспомнить, где он ее видел, но женщина снова заговорила, и его мысли снова были прерваны. — Хельга Хаффлпафф, так ты знаешь, умный мальчик! Хепзиба наклонилась вперед с громким скрипом корсета и даже ущипнула Тома за впалую щеку, но она выглядела так, будто хотела большего, и это вызывало у Гарри отвращение до глубины души. — Разве я не говорила тебе, что я её дальний потомок? Чаша много лет передавалась в семье. Прекрасно, не так ли? И всевозможные способности, которыми она должна обладать, тоже, но я не проверяла их тщательно, я просто держу её здесь в хорошем и безопасном месте… Она сняла чашу с длинного указательного пальца Тома и осторожно вернула в коробку, слишком поглощенная тем, чтобы аккуратно вернуть ее на место, чтобы заметить тень, пробежавшую по лицу Тома, когда чашу забрали. Она говорила радостно. — Ну, а теперь. Где Холли? О да, ты здесь… убери это, Холли… Служанка послушно взяла чашу в коробке, а Хепзиба обратила внимание на гораздо более плоскую коробку у себя на коленях и прошептала: — Я думаю, что тебе это понравится даже больше, Том. Наклонись поближе, дорогой, чтобы ты мог видеть… конечно, Берк знает, что у меня есть это, ведь я купила эту вещь у него, и я осмелюсь сказать, что он хотел бы получить обратно, когда я уйду… Она отодвинула тонкую филигранную застежку и открыла коробку. Там, на гладком темно-красном бархате, лежал тяжелый золотой медальон. Медальон Гарри без труда узнал. Тот самый, который он носил на шее. Он протянул руку и ощупал его, почти надеясь, что его там нет, но он был. Гарри почувствовал жесткие очертания под рубашкой. Он пытался вспомнить, где видел чашу. В его сознании начала формироваться слабая связь, но он ее проигнорировал. На этот раз Том без приглашения протянул руку и поднес ее к свету, уставившись на нее. — Символ Слизерина. Гарри наблюдал, как свет играл на богато украшенной змеевидной букве S. Хепзиба явно была в восторге от вида Тома, завороженно глядящего на ее медальон. — Правильно! Я должна была заплатить за него руку и ногу, но я не могла пройти мимо настоящего сокровища он должен был находиться в моей коллекции. Берк купил его у женщины одетой в лохмотья, которая, казалось, украла его, но понятия не имела о его истинной ценности… На этот раз ошибки быть не могло. Глаза Тома вспыхнули алым от ее слов, и Гарри увидел, как побелели костяшки пальцев на цепочке медальона. Осознание поразило Гарри, как удар под дых. — Я осмелюсь сказать, что Берк заплатил ей гроши, но вот ты… хорошенький, не так ли? И опять же, ему приписываются всевозможные силы, хотя я просто держу его в чистоте и безопасности. Она потянулась, чтобы забрать медальон. На мгновение Гарри подумал, что Том не собирается его отпускать, но затем он выскользнул из его пальцев и снова оказался на своей красной бархатной подушке. — Ну вот, Том, дорогой, я надеюсь, тебе понравилось! Она посмотрела ему прямо в лицо, и Гарри впервые увидел, как ее глупая улыбка дрогнула. Выражение глаз Тома говорило о его убийственных намерениях. — Ты в порядке, дорогой? Том очаровательно улыбался, но тьма вокруг него клубилась все гуще и гуще, пока Гарри не почувствовал, что задыхается от нее. — О да, я в порядке. Хепзиба выглядела взволнованной, и Гарри знал, что за этим последует. Он хотел предупредить ее. Он хотел крикнуть, но толку от этого не было. — Я думала… но игра света, я полагаю… Гарри догадался, что она тоже заметила мгновенный красный блеск в глазах Волдеморта. Почему она не встала и не побежала. Она не была бы так спокойна, если бы увидела, как сгущается тьма, скручиваясь вокруг Тома, — Вот, Холли, убери это и снова запри… как обычно… У нее не было времени закончить предложение, и предупреждающий крик Гарри застрял у него в горле, когда вспышка зеленого наполнила комнату, сопровождаемая истерическими криками служанки. Гарри понял, что закрыл глаза. Он осторожно открыл их и увидел Хепзибу, откинувшуюся на спинку стула, с широко открытыми, безжизненными глазами и разинутым ртом. Гарри было трудно представить, что она была жива менее секунды назад. Служанка лежала лицом вниз на полу. Коробки валяются на полу. Его взгляд остановился на Томе, который выглядел безумно счастливым, когда наклонялся, чтобы поднять коробки. В его глазах не было ни раскаяния, ни печали, ничего, кроме маниакального ликования. Гарри чувствовал, как щупальца фиолетовой дымки обвились вокруг его рук, ног, сжались вокруг груди и горла. Теперь он задыхался. От нехватки воздуха у него кружилась голова, и в конце концов ему удалось погрузиться в блаженную тьму.