Ensnared

Гарри продолжил тереть пол, когда Нагини раздраженно прошипела: — Почему ты работаешь, как эти грязные, отвратительные существа? Гарри посмотрел на нее и встретился с желтым взглядом. — Что за отвратительные существа? Она откинула свою плоскую голову назад и рассмеялась… Гарри никогда не слышал более жуткого звука, но догадался, что так смеются змеи… Он мысленно вздрогнул. Должно быть, он действительно сходит с ума. До сегодняшнего дня он никогда не задумывался, что змеи могут говорить, что у них есть чувства, что они смеются… Ну, Нагина не была похожа на обычную змею. Она была прекрасна… настолько прекрасна, насколько могут быть прекрасны змеи. Ее чешуя меняла цвет на свету, и Гарри нашел это совершенно завораживающим. Он снова скрестил ноги и сел прямо. Нагини скользнула ближе к нему и склонила голову набок. — Ты не знаешь? Гарри покачал головой, и Нагини скривилась. — Домашние эльфы. Они выполняют всю работу в этом замке: уборку, приготовление пищи и прочую грязную работу. Гарри оглядел пыльный коридор. — Они очень плохо работают. Нагини снова рассмеялась, и волосы на руке встали дыбом. — Проклятие в этом месте удерживает его таким. Сколько бы они ни убирали, пыль не уходит. Он должен оставаться в руинах, пока не будет снято проклятие. Нагайна звучала задумчиво, и Гарри спросил: — Но, как снять проклятие? Нагини положила свою плоскую голову ему на колени и уставилась на него своими желтыми глазами. — Об этом знает только Темный Лорд. Гарри на мгновение задумался, прежде чем провести пальцами по гладкой коже головы Нагини. Ее веки сомкнулись, и она замурлыкала от удовольствия. — Приятно. Гарри напряженно думал, что только что сказала Нагини. Волдеморт знал, как снять проклятие? Ну, если он знал, то почему тогда не снял его? Гарри продолжал гладить Нагини по голове и нахмурился. Он начал думать о том, что сказала ему эта змея на шее Волдеморта. Согласно ей, единственный способ разрушить проклятие — это принять тьму и потерять свою душу. Что ж, он видел, что эта тьма сделала с Томом… он не мог смириться с той же участью. Однако последнюю часть он не понимал. Как потеря души должна была сделать его целым. Это вообще не имело смысла. Если он потеряет свою душу, от него ничего не останется. Гарри покачал головой. О чем, он черт возьми думал? Действительно ли разрушение этого проклятия стоило его души? Нет… Не стоило… Волдеморт убил его родителей, он убил бессчетное количество людей. Он был монстром, и он заслужил это… заслужил эту изоляцию… заслужил эти руины… заслужил ту тьму, которая клубилась вокруг него… А как же Белла? Она стала жертвой того же проклятия и была с ним мила. Как он мог приговорить ее к такой жизни? Как он мог быть таким жестоким? Белла была исключением… Он видел некоторых темных существ, населявших это место, инферналов, дементоров, оборотней… все они были монстрами… даже вампиры, за исключением Беллы, были кровожадными извергами, которые уничтожили бы мир, если бы освободились от проклятья. Звук храпа прервал ход его мыслей. Он посмотрел вниз и понял, что Нагини уснула. Он перестал гладить ее по голове и задумался, как ему теперь вставать. У него было ощущение, что Нагини не очень хорошо отреагирует, если он потревожит ее сон, поэтому он просто сидел посреди коридора и смотрел, как она спит. Солнце выглядывало из щелей в стенах коридора, и свет практически отражался от гладкой черной чешуи Нагини, заставляя ее красиво мерцать. Гарри хотелось провести по ним пальцами, но он сдержался, потому что она выглядела слишком умиротворенной. — Она нечасто спит. Гарри чувствовал присутствие Волдеморта позади себя, но оставался неподвижным. — Я не знал, что у тебя есть домашнее животное. Волдеморт тихонько усмехнулся, и Гарри подавил дрожь, когда почувствовал, как его пальцы легли на затылок. — Она больше, чем просто домашнее животное. Голова Нагини зашевелилась у него на коленях, и Гарри посмотрел на нее. На мгновение он подумал, что она вот-вот проснется, но она просто уткнулась носом в его живот и снова заснула. — Кажется, она очень к тебе привязалась. Гарри фыркнул. — Привязалась? Ты бы видел ее несколько минут назад, когда я назвал твое имя перед ней. Стон чуть не сорвался с губ Гарри, и его голова опустилась, давая ему лучший доступ к шее, когда Волдеморт начал мягко поглаживать его затылок. — Как давно она тебя знает? Гарри не мог держать глаза открытыми, то, как Волдеморт гладил его по шее, что-то делало с ним, и он не мог сосредоточиться. Черт, он вел себя так же, как Нагини, когда он гладил ее по голове, и у него было ощущение, что Волдеморт знал это и делал специально. Если бы он только мог двигаться, но он не хотел будить Нагини. Он не знал, почему ее комфорт так важен для него, но он не собирался беспокоить Нагини только потому, что Волдеморт играет с ним в какую-то странную игру. — Несколько минут. Волдеморт хихикнул очень близко к его уху. Он почувствовал, как пальцы Волдеморта исчезли, и их заменило его теплое дыхание. Без предупреждения что-то мягкое коснулось его затылка, и с его губ наконец сорвался сдавленный стон. Он сжал кулаки по бокам и попытался вдохнуть. С ним что-то происходило… Такая реакция на прикосновение Волдеморта не была нормальной… но это было не просто прикосновение… он был уверен, что Волдеморт поцеловал его в затылок. Он попытался представить это… попытался представить безгубый рот Волдеморта, прижатый к его коже, но не смог… ох, но ощущения, буйствующие в его теле… они точно показали ему, как хорошо ощущается этот безгубый рот, прижатый к его коже. Забудь… Забудь об этом сейчас же. Если бы он только мог двигаться. Этот человек убил его родителей, и его прикосновение не должно было доставлять ему удовольствия, оно должно было оттолкнуть его. Он был монстром… Волдеморт был монстром. Он как раз думал об этом до прибытия Волдеморта. Почему он не подумал об этом сейчас? Почему это было так сложно? Волдеморт со смешком удалился, и Гарри почувствовал, как он запускает пальцы в его волосы. Гарри глубоко вздохнул и сказал: — Ты обращаешься со мной как с домашним животным. Волдеморт погладил его по голове. — Ты больше, чем просто домашнее животное.