Ensnared

Ему потребовалось некоторое время, чтобы отойти от шока и когда он прошёл Гарри стало безразлично. Он положил голову на плечо Беллы и, наконец, нарушил молчание.  — Белла, быть проклятым — это не так уж и плохо, верно? Она некоторое время молчала, а затем тихо сказала:  — Гарри… я не знаю, что сказать. Он отстранился от нее и улыбнулся.  — Ничего не говори. Проклятие не имеет значения. На самом деле это не имело значения, потому что Волдеморт никогда не давал понять, что он должен оставаться в замке живым, а у Гарри было ощущение, что он долго не проживет, так что на самом деле не имело значения, был ли он проклят или нет. Он вытер слезы с темных глаз Беллы и прошептал:  — Когда ты в последний раз меня видела? Белла сначала казалась озадаченной вопросом, но затем в ее глазах появилось понимание, и она сказала:  — Прошлой ночью. Ты заснул на скамейке. Гарри нахмурился.  — Как я попал в постель? Белла нахмурила лоб.  — Я отнесла тебя в постель. Он рассеянно кивнул, а затем сказал:  — Ты видела мои кровавые следы? Белла кивнула, и Гарри увидел в ее глазах что-то вроде беспокойства.  — Кажется, прошлой ночью я ходил во сне. Теперь, когда он это сказал, это звучало ещё более абсурдно, но он увидел, что Белла задумалась.  — Куда ты ушел? Гарри провел рукой по своим волосам и напряженно думал о том, должен ли он говорить это Белле. В конце концов, он пришел к выводу.  — Мои ноги не были ранены, когда я выходил из комнаты, значит, они пострадали по пути туда, и поэтому в комнате только одна пара следов. Пойдем по следам. Белла странно на него смотрела, и Гарри подумал, не думает ли она, что он сошел с ума. Он действительно звучал безумно, и он не мог винить Беллу за то, что она осудит его. Она поднялась на ноги, и Гарри подумал, что она собирается уйти, но вместо этого вампирша села у изножья кровати и подтянула его правую ногу. Подросток тут же попытался отстраниться от нее и запротестовал:  — Нет… Белла… не надо… Мысли Гарри покинули его, и его голова откинулась на подушки, когда Белла начала проводить языком по его ступне. Его разум был наполнен этим чудесным блаженством, и он чувствовал себя невесомым. Ему казалось, что он парит в облаке. Не было ни боли, ни страха, ни тьмы, ни безумия. Все было так светло и прекрасно. Он даже не почувствовал, когда Белла переместилась с его правой ноги на левую. Он действительно ничего не чувствовал, кроме восхитительного, небесного спокойствия. А потом это закончилось. Гарри чувствовал себя так, будто его сбросили с неба на землю. С его губ сорвался стон, и в поле зрения показался унылый каменный потолок. Он не осознавал, как сильно у него болели руки и ноги, но теперь понимал. Белла подошла, села возле него и поцеловала в лоб. Гарри повернул голову в сторону, не в силах встретиться с ней взглядом.  — Я чувствую себя таким смущенным. Белла поцеловала его в висок, обхватила подбородок и заставила его смотреть на нее.  — Почему ты смущаешься, сладкий? Гарри посмотрел ей в глаза и пробормотал:  — Ты исцелила мои ноги… ммм… это было… Она приложила палец к его губам и погладила по щеке.  — Я бы исцелила все твои раны, если бы могла. Он почувствовал, как ее другая рука обхватила его ушибленное запястье, и он увидел боль в глазах Беллы.  — Спасибо. Гарри чувствовал, как ее пальцы зарылись в его спутанных локонах, и она улыбнулась. — Все для тебя, сладкий. Она еще раз поцеловала его в лоб и встала. Гарри снова принял сидячее положение и спустил ноги с кровати. Он поднялся на ноги, и у него закружилась голова. Белла тут же обняла его за талию.  — Когда ты в последний раз ел? Парень покачал головой.  — Не могу вспомнить. Наверное, вчера. Белла цокнула и усадила его на край кровати.  — Сначала ты что-нибудь поешь. Вампирша щелкнула пальцами, и появился поднос. Она положила его на колени Гарри и приказала:  — Съешь все это. Гарри почувствовал, что его желудок жаждет выполнить команду Беллы. Он взял нож и вилку и начал есть. Ему не потребовалось много времени, чтобы съесть все, что было на подносе. Белла убрала поднос и широко улыбнулась.  — Теперь мы можем отправиться на разведку. Гарри поднялся на ноги, чувствуя, как в животе бурлит трепет. Он молча надеялся, что следы не приведут в пещеру. Они вышли из спальни и пошли по следу. Гарри потерял всякую надежду, когда следы привели их к задней части замка, к скалистой и бесплодной части. Его ноги были изранены о зазубренные скалы, и он был уверен, что если они доберутся до пещеры, Гарри найдет две группы следов, одни ведут внутрь, а другие выходит из нее. Его теория лунатизма была верна, и он увидел десятикратное отражение собственного беспокойства в глазах Беллы.  — Это нехорошо, сладкий. Гарри посмотрел на черное небо. Он отчетливо помнил, что видел его, и задавался вопросом, почему он сразу не проснулся.  — Я знаю, Белла. Вампирша неловко посмотрела на пещеру, расположенную за скалами, и спросила:  — Ты хочешь туда? Гарри покачал головой. Он не подошел бы к этой пещере, даже если бы от этого зависела его жизнь. Белла взяла его за плечи и повернула к себе лицом.  — Ты помнишь, что ты видел, когда ходил во сне? Гарри грустно улыбнулся и отвернулся от неё.  — Лучше бы я не помнил. Белла заключила его в объятия и погладила по спине.  — Все будет хорошо, сладкий. Гарри нерешительно кивнул. Он знал, что ничего не будет хорошо, потому что снова начал чувствовать это притяжение. Синяки на его предплечьях и икрах начали жечь, и Гарри сказал:  — Давай уйдем отсюда. Повернуться спиной к пещере оказалось самым трудным выбором в его жизни. Это было мучительно. Синяки горели, и мальчик подавил желание закричать. Удержаться на ногах было нелегко, и он боялся, что вот-вот закричит. Вампирша, казалось, уловила его боль, потому что она взяла его за плечи и потащила обратно в замок и подальше от пещеры. Как только они оказались на безопасном расстоянии, притяжение начало ослабевать, и боль превратилась в тупую пульсацию. Он прислонился к стене и почувствовал, как Белла поддерживает его.  — Расскажи мне, что случилось, сладкий? Гарри попытался закатать рукав дрожащей рукой, но безуспешно. Белла сделала это сама и ахнула. Он уставился на свое предплечье, где синяки превратились из пурпурных в темно-красные. Они выглядели готовыми истечь кровью. Только тонкий слой кожи отделял текущую под ним кровь от выхода на поверхность. Вероятно, то же самое было и с его икрами. Он вздрогнул, и женщина крепко обняла его. Если Белла не верила раньше, то сейчас определенно поверила, и он убедился, что не сходит с ума и что это не просто его воображение.  — Тебе нужно отдохнуть. Гарри яростно покачал головой.  — Нет. Отдых — это последнее, что мне нужно. Белла схватила его подбородок и поцеловала в лоб. Гарри держал ее за руки и умолял:  — Не дай мне заснуть, Белла. Обещай мне, что не дашь. Глаза Беллы блестели от слез, и Гарри проклинал себя.  — Как долго, сладкий? Как долго, по-твоему, ты можешь бодрствовать? Лишение сна не поможет, и я не могу быть с тобой днем. Он сжал ее руки.  — Пожалуйста, Белла. Не дай мне заснуть так долго, как сможешь. Он знал, что звучит отчаянно. Он был в отчаянии. После того, что с ним только что произошло, мысль о том, что он снова заснет и будет ходить во сне, приводила в ужас. У него было чувство, что если он вернется в пещеру, тьма поглотит и его, как поглотила Тома. Нет, он не мог допустить, чтобы это случилось с ним. Даже если он был проклят, он не позволит тьме забрать и его. Он продолжал умолять Беллу.  — Не дай мне уснуть, Белла. Пожалуйста… не… Белла водила успокаивающими кругами по его спине.  — Я не буду… расслабься, сладкий. Я буду не давать тебе спать столько, сколько смогу.