Ensnared

Потребовалась неделя, чтобы лодыжка Гарри полностью зажила, и теперь он, наконец, смог выйти из комнаты. За это время он не видел Волдеморта или кого-либо еще. Его безрассудная сторона грозила вырваться наружу, и он жаждал приключений. Приключение… да, это казалось достаточно разумным словом для его смертоносных исследований. Он не мог не признать, насколько прав был Волдеморт, когда сказал, что ему нравится страдать. Нет, он не наслаждался страданием. Ему было просто дико любопытно. Этот замок был таким огромным и полным тайн. Гарри просто хотел раскрыть их всех. Может быть, тогда он поймет, почему Волдеморт такой, какой он есть. Он стоял в дверях своей комнаты, логическая часть его мозга, которая была чрезвычайно мала, продолжала кричать, чтобы он вернулся внутрь и расслабился, в то время как вся остальная умоляла его начать ходить и исследовать замок. В конце концов, это не было сложным решением. Его любопытство победило. Он вытащил из кармана карту и просмотрел ее. Когда он не мог решить, куда идти, он просто сунул карту обратно в карман и пошел. Он избегал западного крыла, потому что, как бы ему не нравилась Белла, он не хотел, чтобы она узнала, кто он такой. Ноги вели его по длинным коридорам и каменным проходам, пока он не оказался снаружи. Это место не было похоже на сады, которые он ранее посещал, потому что эта часть была каменистой и бесплодной. Как будто кто-то резко прекратил строить замок, когда он был почти достроен. Он осторожно ступал по зазубренным камням, но каждое неправильное движение вызывало боль в его только что выздоровевшей лодыжке. Почему у него не было чувства самосохранения? Он ненавидел себя за это. Гарри продолжал двигаться, пока не достиг места, похожего на пещеру. Его логическая сторона снова начала кричать, безрезультатно пытаясь заставить его повернуть назад, но Гарри проигнорировал её. Что-то внутри тянуло его, и Гарри позволил себя потянуть. Его шаги эхом отдавались в пещере, пока он шел к стене. Он был разочарован. Это не должно было оказаться тупиком. Он уже собирался вернуться, когда снова почувствовал притяжение. Подросток подошел ближе к стене и коснулся ее. Мгновенно там появился дугообразный контур, сверкающий белым, как будто за трещиной был мощный свет. Гарри тут же отдернул руку. Очертания исчезли, оставив скалу такой же голой и твердой, как всегда. Гарри пытался сообразить, как он должен открыть ее. Он снова коснулся холодной стены, и снова появился яркий контур. Он провел рукой по стене. Он не знал, что ищет, может быть, замочную скважину, какой-нибудь свободный камень, что-то в этом роде. Внезапно с его губ сорвалось шипение, когда острый зазубренный камень порезал ему в ладонь. Гарри тут же отдернул руку и прижал ее к груди. Его взгляд остановился на скале, усеянной темными блестящими каплями крови. Удивительно, но сверкающий серебряный контур арки не исчез. Забрызганная кровью скала внутри просто исчезла, оставив проход в котором не было ничего кроме кромешной тьмы. Притяжение стало сильнее, и Гарри шагнул в арку. Жуткое зрелище предстало перед его взором: он стоял на краю большого черного озера, такого огромного, что Гарри не мог разглядеть берега, пещера была такой высокой, что потолок тоже был вне поля зрения. Серебристо-белый свет сиял далеко, где-то в середине озера; оно отражалось в совершенно неподвижной воде внизу. Яркое серебристое сияние было единственным, что нарушало бархатистую черноту. Гарри почувствовал, что его тянет. Казалось, какая-то невидимая сила тянула его вперед. Гарри понял, что ступил в ледяную воду, когда почувствовал, как холод пробежал от пальцев ног по всему телу, и вздрогнул. С шумом, похожим на взрыв, что-то очень большое и бледное вырвалось из темной воды футах в двадцати от него; прежде чем Гарри успел разглядеть, что это было, оно снова исчезло с грохотом, от которого на зеркальной поверхности образовалась глубокая рябь. Гарри в шоке отпрыгнул назад и ударился о стену. Его сердце колотилось в груди. Что это было? Он должен просто повернуть назад сейчас, пока он невредим и у него еще есть шанс. Его туфли и носки промокли, а от холода у него стучали зубы. Свечение, исходящее из центра озера, снова привлекло его внимание, и Гарри застонал. Он никак не мог покинуть это место, не выяснив, что вызывает это свечение. Но ему нужно было найти способ пересечь это озеро, не касаясь воды. Парень смотрел на зловеще гладкую воду, и все его мысли были о водных монстрах, гигантских змеях и демонах. Он пошел вдоль края озера. Его шаги отзывались эхом, шлепая по узкому краю скалы, окружавшей воду. Он остановился, когда дошел до конца. Он понятия не имел, как он собирается пересечь воду, если только у него не вырастут крылья и он не перелетит через нее. Гарри подпрыгнул, когда что-то появилось из глубины черной воды. Он ахнул, когда призрачный нос крошечной лодочки вырвался на поверхность и поплыл, почти не колеблясь, к тому месту на берегу, где он стоял. Кажется, он понял как переправиться. Гарри осторожно забрался в лодку, которая тут же тронулась. Не было слышно ни звука, кроме шелковистого шелеста носа лодки, рассекающего воду; она двигалась без его помощи, словно невидимая веревка тянула её вперед, к свету в центре. Вскоре он уже не мог видеть стены пещеры. Ему казалось, что он только что пересек точку невозврата. Лодка вырезала глубокие ряби на стеклянной поверхности, борозды в темном зеркале, и тут Гарри увидел ее, мраморно-белую, плавающую в нескольких дюймах от поверхности. В воде была рука — человеческая рука. Он уставился в воду, ища тут же исчезнувшую руку, и у него в горле возникло тревожное чувство. То, что выскочило в прошлый раз…. Это был… Его ответ представился сам собой, когда лодка проплыла мимо мертвеца, лежащего лицом в нескольких дюймах от поверхности: его открытые глаза были затуманены, как будто паутиной, его волосы и одежда клубились вокруг него, как дым. Гарри внутренне выругался. Почему, черт возьми, он не сошел с ума от ужаса? В воде плавали трупы… Настоящие трупы… и он плыл по ним изящно, не заботясь ни о чем. Он должен был обернуться, он должен был беспокоиться о том, чтобы выбраться отсюда как можно скорее, но единственное, на чем он мог сосредоточиться, был свет в центре озера. Он горел изнутри, чтобы узнать, что было причиной этого. Серебристый свет, казалось, наконец стал ближе, и через несколько минут лодка остановилась, мягко наткнувшись на что-то, чего Гарри сначала не мог разглядеть, но когда лодка коснулась твердой земли, он увидел, что наконец-то достиг цели. Небольшой остров гладкой скалы в центре озера. Гарри сошел с лодки. Остров представлял собой пространство из плоского темного камня, на котором ничего не было, кроме источника того белого свечения, которое выглядело гораздо ярче, если смотреть вблизи. Гарри прищурился; сначала он подумал, что это какая-то лампада, но потом увидел, что свет исходит из неглубокой каменной чаши со странной резьбой по краю; руны и символы, которые Гарри не узнал. Серебристый свет исходил от содержимого тазика, не похожего на то, что парень когда-либо видел раньше. Он не мог сказать, было ли это вещество жидкостью или газом. Это было яркое беловатое серебро, и оно непрерывно двигалось; поверхность его зарябилась, как вода под ветром, а потом, как облака, разделилась и плавно закружилась. Это выглядело как свет, ставший жидким, или как ветер, ставший твердым, — Гарри не мог решить. Он хотел прикоснуться к ней, узнать, на что она похожа, но все его оставшиеся чувства подсказывали ему, что совать руку в чашу, полную какого-то неизвестного вещества, было очень глупо, но он отбросил осторожность и ткнул в жидкость пальцем. Поверхность серебристого вещества внутри тазика начала очень быстро вращаться. Гарри наклонился ближе, его голова была прямо над раковиной. Серебристое вещество стало прозрачным; оно было похоже на стекло. Он посмотрел вниз, ожидая увидеть каменное дно чаши, но вместо этого у него перехватило дыхание от того, что он увидел.