Ensnared

Темнота длилась недолго, и Гарри очнулся, когда почувствовал острую боль, пронзившую грудь. Его глаза распахнулись, и он увидел густой лес вокруг себя. Как он сюда попал? Почему, черт возьми, он чувствовал себя таким истощенным и опустошенным? Он попытался пошевелить руками, но слишком поздно понял, что они привязаны к дереву. Его веки снова сомкнулись, когда он почувствовал, как боль пронзает все его тело. Это не было больно. Больше похоже на тупую пульсацию. Он попытался сосредоточиться на том, где он был, и как сюда попал. Что подумают его родственники? Его обязательно за это накажут. В мгновение ока с его губ сорвался крик, голова грозила взорваться от острой боли, пришедшей вместе с воспоминаниями. Родственники бросили его здесь. И он бежал, чтобы сбежать от Волдеморта. Волдеморт, это имя никогда не пугало его, однако образ этого человека теперь приводил его в ужас. Он поймал его так легко. Волдеморт знал, что у него не было шансов. Гарри проклинал свою глупость, когда этот темный, зловещий голос заставил его замереть.  — Теперь ты чувствуешь себя более уступчивым, Гарри? Парень не упустил из виду обещание боли за этими словами. Страх терзал его кишки и заставлял желудок сжиматься в напряженных спазмах. Это медленно начинало поглощать его сознание, отбрасывая все другие мысли, подавляя тело и делая его сильно истощенным. Однако больше всего страх успокаивал, и именно это пугало больше всего. Он открыл глаза и поднял голову, чтобы посмотреть на Волдеморта, стоящего в нескольких футах от него, одетого в черную мантию, его глаза светились красным, и Гарри снова увидел огромную змею, обвивающую его плечи, с хвостом вокруг горла. Гарри задавался вопросом, почему Волдеморт не задыхается. Желтые глаза змеи были прикованы к нему. Это было слишком сюрреалистично, и вопрос выскользнул.  — Почему вокруг твоего горла змея? Проблеск сомнения и удивления мелькнул на лице Волдеморта на мгновение, но затем почти мгновенно сменился презрением. Гарри смотрел, как черная змея скользит вокруг его горла, виляя хвостом. Змея зашипела. Сердце Гарри забилось в груди. Его кожа горела, глаза бесполезны, будто затуманены сажей и пеплом. Будто электричество вздымалось и мчалось, покалывая в каждой вене, как будто он спал тысячу лет и только сейчас, наконец, просыпается. Змея снова превратилась в тень и исчезла в коже Волдеморта. Гарри понял, что не дышит. Тяжело дыша, он сгорбился настолько, насколько позволяли веревки, зажмурил глаза и пожелал, чтобы отвращение в животе утихло. Гарри почувствовал, как длинные паучьи пальцы сжали его подбородок, и невольно вздрогнул.  — Я задал тебе вопрос. Гарри изо всех сил старался связать слова и сумел сказать:  — Я тоже тебе задал. Гарри почувствовал жжение в щеке, когда понял, что Волдеморт только что ударил его тыльной стороной руки.  — Твоя наглость ясно иллюстрирует тот факт, что ты не усвоил урок. Может быть, мне следует передать тебя Сивому. Ему не терпелось отвести тебя уединенное место, как ты просил. Гарри не волновало, что с ним произойдёт. Он был просто слишком физически и морально истощен, чтобы испытывать ужас или боль. Он мог только прошептать: —Хорошо. Гарри едва заметил, как пальцы Волдеморта сомкнулись вокруг его горла. О, хорошо, смерть была лучшим отдыхом, на который он когда-либо мог надеяться, но пальцы исчезли, и надежда Гарри умерла. Веревки вокруг его запястий исчезли, и Гарри рухнул на землю, а его тело инстинктивно сжалось. Он с огромным трудом открыл глаза и обнаружил бледные ноги Волдеморта в нескольких дюймах от лица. Каким-то образом тот факт, что мужчина был босиком, показался ему очень забавным, и он безумно засмеялся. Волдеморт уставился на мальчика, свернувшегося калачиком на лесной подстилке. Он задавался вопросом, действительно ли мальчик сошел с ума, возможно так и есть. Однако, ему все ещё не довало покоя заявление о змее. Нагини была в замке, и он был почти уверен, что подросток говорил не о ней. Но он видел, как взгляд Гарри был прикован к его горлу, как будто мальчик мог что-то там увидеть. Возможно, у Гарри были галлюцинации. Бессознательно он провел рукой по шее и тут же опустил руку. Это было абсурдно. Там ничего не было. У мальчика действительно были галлюцинации, и, ему становится хуже, потому что его глаза снова были закрыты, но он продолжал слабо смеяться. Он решил не отказывать себе в любопытства.  — Что тебя забавляет, Гарри? Смех Гарри стих, и он увидел, как на его лице появилась хмурая гримаса.  — Ты живешь в огромном замке и все же не носишь туфли. У тебя вообще есть туфли? Волдеморт недоверчиво покачал головой. Вот над чем смеялся мальчик. Кажется, он никак не мог оставаться в страхе. Его страх длился всего несколько минут, прежде чем сменялся безрассудством или любопытством. Он мог раздавить его в мгновение ока. Он мог замучить его до забвения. Но ничего из этого не сработало бы, ведь мальчик не боялся его, и у него было чувство, что он никогда не станет его бояться. Ему не нравилось, что он думал о мальчике. Подросток был причиной того, что он и все, кто с ним связан, были прокляты. По общему мнению, он имел право причинять ему боль, мучить, ломать его. Он пообещал, что покажет степень своей жестокости, если ему не удастся сбежать, а мальчик потерпел неудачу. Что ж, он был обречен на провал. Этот лес был не проходим. Так почему он не мучил его сейчас? Может быть, потому, что мальчик едва пришел в себя. Что бы он ни сделал сейчас, это не окажет на него никакого влияния. Он снова посмотрел на Гарри и предположил, что мальчик потерял сознание, если судить по глубокому ровному дыханию. Он дотронулся до красного пятна на щеке, где ударил его. Мальчишка даже не вздрогнул при этом. Он поднял его на руки, как в ту ночь, когда Гарри впервые появился в этом замке. Ему было любопытно и тогда, и сейчас. Его любопытство было единственным, что остановило от прямого убийства мальчика. В Гарри было что-то странное, ну, не просто что-то, он замечал в нем много странных вещей и был уверен, что сам мальчишка не знал об этих вещах о себе. Но сейчас не время размышлять о них. Он крепче сжал Гарри и аппарировал.