Ensnared

Гарри потянул за цепь, удерживавшую его левую руку, прикованную к кровати. С момента внезапного ухода Волдеморта прошло несколько часов. Он не мог понять, почему его не убили. Что случилось, что изменило его мнение? Может, он придумал что-то похуже. Гарри покачал головой и оглядел комнату. Он смог открыть глаза, как только Лорд Волдеморт ушел. Голова болела как внутри, так и снаружи. Его пальцы неосознанно скользили по горлу, которое, вероятно, было в синяках. Осознание того, что его родители были убиты, заставило его сердце болеть, а глаза слезиться. У него могла быть нормальная жизнь. У него могло быть все, в чем ему отказывали родственники. Его сердце пылало ненавистью и презрением к Лорду Волдеморту. Руки сжались в кулаки, и он вскрикнул от отчаяния. Этот монстр разрушил его жизнь. Он все разрушил. В течение стольких лет Гарри винил судьбу во всех своих несчастьях, тогда как на самом деле именно Лорд Волдеморт был причиной всех его несчастий. Гарри взглянул на серый потолок и заплакал. Он приучил себя не плакать, но больше не мог сдерживать слезы. Он выплакал все свое сердце, и позволил безудержным слезам накопившимся за пятнадцать лет потечь. Гнев, замешательство, ненависть, презрение и болезненное горе прожигали всю его душу, и Гарри обнаружил, что он не может дышать. Эмоции были слишком тяжелыми, слишком новыми. Он никогда не чувствовал их раньше, но теперь, когда они появились, он не хотел ничего, кроме как перестать чувствовать. Их было слишком много. Гарри понятия не имел, сколько он плакал и когда потерял сознание. Но когда проснулся, он почувствовал на себе знакомый пристальный взгляд Волдеморта. Он сразу же сел прямо и понял, что цепь на его запястье исчезла. Голова резко закружилась, и он откинулся на спинку изголовья. — Я полагаю, ты здесь, чтобы закончить работу. Тишина. — Что ж, сделай это. Мне больше не нужно мое предсмертное желание. Просто покончи с этим. Волдеморт наконец заговорил. — Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем увидеть, как жизнь покидает твои глаза. Но произошел неожиданный поворот событий. Гарри закрыл глаза и тяжело вздохнул. — Значит, ты меня не убьешь. Волдеморт сказал ядовитым тоном: — Да, я не буду убивать тебя. Оставлять тебя в живых стало в некоторой степени необходимостью. Гарри выдохнул, а затем сказал: —Хорошо, тогда отпусти меня. Волдеморт злобно рассмеялся, и волосы Гарри встали дыбом. —Нет, Гарри. Ты останешься здесь до конца своей жизни. Гарри хотел кричать. Он не собирался снова жить как раб. Раньше все было иначе, когда он не знал, кто Лорд Волдеморт и что он сделал, и точно так же Волдеморт не знал, кто он такой, и ненавидел его. Ненависть между ними теперь была взаимной и ощутимой, и Гарри не хотел с этим жить, знал, что не сможет с этим жить. За последние пятнадцать лет он прожил достаточно презрения. —Почему ты меня ненавидишь? Это был простой вопрос, и ответ был достаточно простым: —Потому что ты продолжаешь быть моим падением. Гарри засмеялся. Падение…… Да, верно…. Волдеморт был собственным падением, потому что этот человек был достаточно глуп, чтобы поверить, что ребенок может уничтожить его. В процессе он разрушил и свою жизнь. —Твоя глупость стала твоим падением. Гарри почувствовал удушающую хватку Волдеморта, но она исчезла, как только появилась. —Это правда. Никого из нас здесь не было бы, если ты не был глуп. У меня могли бы быть родители. Я мог бы жить нормальной жизнью. Волдеморт посмотрел на Гарри, чьи уже опухшие глаза снова заблестели от слез, но презрение в них было ощутимым. Он заскрежетал зубами, и его переполняло желание убить, но он глубоко вдохнул. Ему придется проявить сдержанность, потому что стало очевидно, что Гарри будет тем, кто разрушит это проклятие. Он понятия не имел, как мальчик это сделает, но его исследования, проведенные за последние несколько часов, доказали тот факт, что только мальчик может разрушить это проклятие. — Считай этот замок своим новым домом. Не думай покидать его, иначе ты будешь ответственен за последствия. Гарри собирался заговорить, когда почувствовал, что присутствие Волдеморта исчезло. Он поднялся на ноги и посмотрел на свое отражение в зеркале. Шея была фиолетовой в тех местах, где его держали пальцы Волдеморта. Его волосы были в беспорядке, а глаза… глаза были красными и опухшими. Белая рубашка, в которую он был одет, была разорвана на его груди, и он мог видеть капли крови, окрашивающие ее и его кожу. Гарри ненавидел образ, который он видел. Он снял рубашку и пошел в ванную, чтобы умыть лицо, и смыть кровь с груди. Закончив, он достал из шкафа черную рубашку и надел ее. Он посмотрел на свои штаны и решил их тоже сменить. Одевшись, он кивнул самому себе в зеркало. К черту последствия, он собирался уйти отсюда сейчас же. Гарри взял карту с бокового столика и начал свой путь через замок. Он понятия не имел, как долго шел, но когда, добрался до главного входа, который он узнал с того времени, как впервые появился здесь, то был разочарован, огромные дубовые двери все еще закрыты. Должен быть другой выход. Гарри снова открыл карту и заметил небольшой проход через сады западного крыла, ведущий в лес. Гарри решил и пошел в западное крыло. Чем дальше он шел, тем больше понимал, что именно здесь он встретил Пожирателей смерти. Коридоры начали становиться все темнее и темнее, и Гарри чувствовал, как сердце колотится в груди. Может, ему стоит повернуть назад и найти другой путь, но он отбросил эту мысль. Нет, он не трус. Гарри почувствовал чьё-то присутствие и несколько взглядов на нем. Он не собирался останавливаться. Он заставил себя не останавливаться, но рука на его плече заставила замереть, и кто-то ворковал ему на ухо. — Куда ты идёшь, сладкий? Это был голос Беллатрисы. Гарри повернулся к ней лицом и ответил: — Сад. Ненасытные красные губы Беллатрисы выглядели так, словно были залиты кровью. Она была красива, мрачно и зловеще красива. Она ухмыльнулась, и Гарри увидел, что ее лицо исказилось. Появились клыки, и тогда Гарри, казалось, вспомнил, что он имеет дело не с нормальным человеком. Что ж, если ему не удалось выйти через проход в саду, то, возможно, он мог бы уйти, умерев от рук Беллатрисы. Она обхватила его лицо, и ее длинные ногти почти впились в щеки. — В восточном крыле замка, где ты живёшь, есть отличный сад. Гарри встретился с ней взглядом и усмехнулся. — Да, но из той части замка нет выхода. Беллатрикс хихикнула, и Гарри почувствовал, как ее острые ногти вонзились в его кожу. — Ты слишком храбрый для своего же блага, Гарри. Я считаю, что должна вернуть тебя Темному Лорду. Гарри этого не хотел. Нет, это было полной противоположностью тому, что он хотел. — Или, может быть, ты могла бы полакомиться мной. Я думаю, ты наслаждалась моей кровью, когда пила меня. Беллатриса обнажила клыки и наклонилась к нему ближе. Гарри почувствовал, как они задевают его шею, и услышал, как она вдохнула его запах. — Ты прав, сладкий. У меня не было такой крови, как твоя, за все пятнадцать лет моего существования. Веки Гарри закрылись, а Беллатриса продолжала царапать зубами его шею. Он чувствовал себя ошеломленным. Было что-то гипнотизирующее в том, что Беллатрикс делала с ним. Он почувствовал, как его колени смягчились, но прежде чем он успел приземлиться на колени, он почувствовал стену за своей спиной и руку Беллатрисы, обвившую его за талию.