Ensnared

—Проснись! Глаза Гарри распахнулись, и он ахнул. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что Беллатриса все еще прижала его к стене, и он, должно быть, отключился всего на несколько минут. Он посмотрел через плечо Беллатрисы, пытаясь определить, откуда пришла эта команда на этом иностранном языке. Прежде, чем он понял, что делает, слова вырвались наружу: —Я хочу тебя увидеть. Гарри не знал почему, но его собственный голос казался незнакомым, и он вообще сожалел о том, что сказал что-либо. Волдеморт внимательно наблюдал за Гарри. На лице мальчика не было никаких признаков страха. Был только намек на усталость, но преобладающим выражением его лица было любопытство. Это раздражало. Почему на мальчика ничего не повлияло? Почему-то легкость, с которой Гарри мог говорить на парселтанге, еще больше его раздражала. Он сосредоточил свое внимание на Белле и сказал: — Ещё раз. Гарри понял, что Волдеморт просит Беллу сделать это, и почувствовал вспышку гнева: — Я не буду бояться! Гарри почувствовал, что Белла тоже колеблется. — Мой Лорд, вы приказали мне сохранить ему жизнь. Гарри услышал угрожающее рычание Волдеморта и почувствовал, как Белла съежилась от страха. — Ты будешь делать, как тебе говорят. Гарри продолжал чувствовать колебания Беллы, поэтому решил облегчить ей задачу. Он запрокинул голову и снова подставил ей горло. — Просто убей меня. На этот раз, когда клыки Беллы вонзились в его кожу, боль стала в сто раз сильнее. Ему казалось, будто тысяча маленьких ножей вонзаются в его кожу и крутятся в его плоти. Его крики были достаточно громкими, чтобы сотрясать небеса наверху, и он корчился против Беллы со всей оставшейся силой в своем теле. Волдеморт смотрел, как Гарри корчится из тени. Он не мог понять, чего хотел, но мучительные крики Гарри были определенно не такими, какими он их себе представлял, и все же они были прекрасны. Выражение боли на лице Гарри было, безусловно, его любимым выражением, и он начинал обожать это. Крики длились недолго, и вскоре Гарри прижался к стене. Волдеморт вышел из тени, и Белла слизнула оставшуюся кровь с шеи Гарри и залечила следы укусов. Он подошел к Гарри и обнял его безвольное тело. Белла немедленно упала к его ногам и поцеловала их. Волдеморт запустил пальцы в ее гладкие черные кудри. — Ты все выполнила идеально. С этими словами он легко поднял Гарри и унес его прочь. Достигнув спальни, он бросил его на кровать и оставил. Прямо сейчас у него не хватало терпения разобраться с мальчиком и бешеным приливом эмоций, которые он заставил его испытать. Это было плохо, и он, скорее всего, убил бы его голыми руками, если бы остался здесь с ним еще на минуту. Итак, он вышел из комнаты, оставив мальчика, растянувшегося на кровати. Кошмар внезапно закончился, когда Гарри вернулся в реальность. Его глаза открылись, его ресницы слегка хлопали по векам, когда он моргал. Он растянулся под неудобным углом на той же кровати, на которой проснулся вчера, и размышлял, стоит ли ему вставать. Его мускулы были слабыми, как и его силы. Его рука переместилась к шее, когда он нащупал рану, но там ничего не было. Он раздраженно вздохнул и со стоном скатился с кровати, которую занимал. Сколько было времени? Как долго он спал? Неужели его действительно укусил вампир или все это просто кошмар? Все эти вопросы пронеслись в его голове, когда он громко зевнул. Он оглядел комнату и встал с кровати, но как только он поднялся на ноги, его зрение поплыло, он покачнулся и упал обратно на кровать. Он посмотрел на свою окровавленную рубашку и хотел вылезти из нее, но внезапно почувствовал себя чрезвычайно истощенным. Свет позднего утра светил в его измученные глаза, и он поднял руки, чтобы защититься от него. Все в нем было тяжелым, от рук до ног. Он позволил своей голове качаться из стороны в сторону, его глаза снова закрылись, он наслаждался успокаивающей темнотой и снова заснул. Голова Гарри поднялась вверх, давая понять, что он снова заснул. На несколько секунд он почувствовал себя крайне сбитым с толку и дезориентированным. Он не был уверен, где находится, но потом все вернулось к нему, и он снова почувствовал свою шею. Он понял, что комната окутана тьмой. Была уже ночь? Как долго он отсутствовал? Он приподнялся на локтях. Ему пришлось встать на ноги. Гарри оглядел темную комнату и довольно скоро почувствовал на себе пристальный взгляд Лорда Волдеморта. — Я знаю, что ты там. Гарри на мгновение удивился, услышав собственный голос. Он звучал очень слабо. Волдеморт продолжал молча разглядывать его, а затем его мягкий, шелковистый голос пробежал по темной комнате: — Тебе нужно поесть. Гарри захотелось посмеяться над этим. И он это сделал. — Ты бросил меня к своим кровожадным вампирам, чтобы они могли разорвать меня, и теперь внезапно ты беспокоишься о моей диете. Волдеморт почувствовал, как его руки сжались в кулаки. Мальчик приводил в бешенство. Он решил, что ему больше нравится, когда он был истощен и потерял сознание. Но он не позволил бы мальчику умереть от голода. Нет, ему придется придумать более творческий способ убить его. Он щелкнул пальцами, и на боковом столике появился поднос с едой. Прекрасный запах еды пробудил дремлющий голод Гарри и побудил его поесть. Но он не хотел есть перед Волдемортом. — Ты собираешься снова заставить своих вампиров кормиться мной? Волдеморт мрачно усмехнулся, и Гарри воспринял это как да. — Ну, я все еще не в ужасе. Он поставил поднос себе на колени. С таким же успехом он мог бы накормить себя, если собирался поесть позже. Он взял нож и вилку и начал есть. Когда он закончил, он сказал: — Спасибо за еду, мой Лорд. Гарри тихонько рассмеялся и убрал поднос. Он решил, что если попытается встать сейчас, у него все получится. Но молчание Волдеморта беспокоило его, поэтому решил сначала заняться этим вопросом. — Вы сердитесь на меня, мой Лорд? Гарри понял, что ему очень забавно обращаться к Волдеморту таким образом, — У тебя нет инстинкта самосохранения, не так ли? Гарри был рад услышать ответ Волдеморта: — Это вопрос или наблюдение? Он тяжело рассмеялся, когда услышал рычание и Волдеморт исчез. Почему ему это так нравилось? Может потому, что у него действительно не было инстинкта самосохранения.