Ensnared

Лорд Волдеморт смотрел, как Гарри ест. Мальчик был напуган, хотя все еще не показывал этого. Через несколько минут Гарри, наконец, снова заговорил: — Я закончил. Волдеморт облизнул губы. — Ты ел сколько душе угодно? Гарри покачал головой. Он не хотел выглядеть напуганным, но он был напуган, и от голоса Волдеморта у него пошли мурашки по коже: — Моим пожирателям смерти наверняка понравится твое общество сегодня вечером. Гарри заметно сглотнул, и Волдеморт мрачно усмехнулся. Гарри возмутился. Волдеморт играл с ним, и он позволял это. Он взял себя в руки и отбросил свой страх. Он не позволит Волдеморту понять, что боится. Он взял всю свою смелость, улыбнулся и заговорил: — Я не могу дождаться встречи с ними. Волдеморт почувствовал, как его раздражение возвращается. Как мальчик с этим справился? Он должен был понять. Он должен понять его. Гарри поднялся на ноги и взял со стола карту и карманные часы. — Веди или покажи куда идти. Волдеморт почувствовал, как его руки сжались в кулаки. Это начинало раздражать. Характер мальчика действовали ему на нервы, и ему не терпелось увидеть, как он сломается. Гарри вышел из столовой и оглядел темные коридоры, освещенные факелами. Ночью все в этом месте было жутко устрашающе. Волдеморт дал ему инструкции, пока он шел по коридору и вскоре оказался в особенно темной части замка. Факелы здесь не горели, и единственным источником света был серебристый лунный свет. Гарри прошел по темному коридору, ожидая дальнейших указаний, но их не последовало. Волдеморт отступил и смотрел, как Гарри будет действовать. Его пожиратели смерти нападут на Гарри, как мухи на мед. Первое хихиканье, раздавшееся в воздухе, заставило Гарри замереть, а Волдеморт злобно ухмыльнулся. Шоу началось. Гарри стоял на месте и пытался понять, откуда исходит смех, но это не заняло много времени, потому что достаточно скоро тишина уступила место преследующему звуку шагов, шаги приблизились к нему, подкрадывались ближе. Узкий поток лунного света заполнял небольшие участки земли, освещая ее, несколько теней быстро следовали за ним, избегая света, наблюдающего за ним. Он едва мог различить темные очертания в тени, но убедился, что его окружают. Несмотря на все это, Гарри почувствовал на себе знакомый пристальный взгляд Волдеморта, и это его разозлило. Он не собирался бояться. Он не будет бояться. Одна из темных фигур вышла из тени в лунный свет. Это была женщина. Она была похожа на женщину. Это была высокая женщина с длинными густыми блестящими темными волосами, тонкими губами, глазами с тяжелыми веками, длинными ресницами и сильной челюстью. Она была похожа на любую нормальную женщину, но потом она ухмыльнулась, и Гарри увидел острые клыки. — Так, так, так. Свежее мясо. Откуда ты пришел, и мне интересно, какой у тебя будет вкус? Она подошла к нему ближе, и ее взгляд остановился на медальоне на его шее. Ее глаза расширились, и она обернулась. Казалось, она нашла то, что искала, потому что сразу упала на колени. — Мой Лорд! Гарри предположил, что она обращалась к Лорду Волдеморту. — Я не хотела требовать то, что принадлежит вам, мой Лорд. Волдеморт мрачно усмехнулся, и Гарри был крайне озадачен. — Ты не можешь требовать его, но у вас есть мое разрешение попробовать его на вкус. Сделайте ему больно, напугайте его, заставьте кричать, но не убивайте его. Парализующий страх от этих слов распространился по телу Гарри, как ледяной жидкий металл. Он сжал кулаки и нерешительно отступил на шаг. Он заметил, что его ноги дрожат и подкашиваются. Он отважно боролся с порывом развернуться и бежать по темному коридору; у него перехватило горло. —Спасибо, милорд. Вы очень любезны. Затем она повернулась к Гарри и обнажила клыки. — Я Беллатриса. И нам предстоит очень долгая ночь. Она придвинулась к нему ближе, и страх Гарри стал непомерно большим, и он почувствовал, как будто его душит невидимая рука. Его дыхание становится прерывистым, глубоким, затем поверхностным. Он боролся с этим. Он пытался бороться с этим чувством, когда его тело корчилось, чтобы освободиться или полностью отключиться. Он отступил еще дальше и почувствовал стену позади себя. Его загнали в угол, и теперь ему некуда было бежать. Она облизнула свои алые ненасытные губы, и тогда Гарри понял, что с ним будет. Он закрыл глаза и неудержимо вздрогнул. — Скажи свое имя. Гарри не мог ответить. Во рту было слишком сухо. Мягкий голос Волдеморта разнесся по темному коридору и ответил за него: — Его зовут Гарри. Гарри почувствовал сильное желание умолять Волдеморта прекратить это, потому что это все что он сейчас может. Но он не хотел доставлять ему удовольствия. Итак, он открыл глаза, выпятил подбородок и заговорил: — Меня зовут Гарри, и я уверен, что тебе понравится мой вкус. Волдеморт практически зарычал от раздражения на упорство Гарри. Гарри знал, что пожалеет об этом. Может, он умрет от боли. Но, по крайней мере, он умрет, зная, что он не трус. Медленно он запрокинул голову, расстегнул две верхние пуговицы своей огромной рубашки и обнажил горло. — Укуси меня. Волдеморт облизнул губы и почувствовал что-то похожее на желание в своем сердце, наблюдая, как Гарри обнажает шею. Он начал сомневаться в своем первоначальном решении. Он отбросил свои сомнения. Он больше всего на свете хотел увидеть его сломленным прямо сейчас. Беллатриса подошла к нему ближе, и Гарри закрыл глаза. Он почувствовал ее неестественно холодное дыхание на своей шее и бесконтрольно задрожал. Она провела языком по его шее, точно там, где располагалась его вена, и Гарри не смог подавить шокированный вздох, сорвавшийся с его губ. Она провела клыками по его коже, и Гарри схватился за стену для поддержки, поскольку его колени угрожали подкоситься. Боль была внезапной и непреодолимой, когда Белла вонзилась зубами в его вену. Одна из ее рук схватила его за затылок и удерживала на месте, в то время как другая рука держала его за талию и прижимала к стене. Гарри не мог сдержать крик, сорвавшийся с его губ, поскольку боль становилась невыносимой. Его тело содрогнулось, и он больше не мог стоять на месте. Он хотел бороться и уйти от этих клыков, но Белла была сильнее его, она без усилий удерживала его прижатым и продолжала истощать его кровь. Он понятия не имел, как долго Белла осушала его, или как долго он продолжал кричать. Ему это казалось часами. Его сознание плыло через пустое пространство, заполненное густым туманом. В чернильном пространстве его сердцебиение громко стучало и эхом отдавалось в ушах. Гарри почувствовал, как его чувства улетучиваются вместе с кровью в его теле, пока, наконец, все не почернело.