Мечтам нельзя доверять

      Нас отпустили ещё в середине дня. Сэмми был весьма разочарован и вслух досадовал на «бардак, устроенный проклятыми дураками из GENT». А вот другие работники Музыкального отдела наоборот были рады. И я была в их числе, ведь ранний уход с работы означал, что сегодня я могу провести больше времени с семьёй. Только Норману будто бы было всё равно. Он с самым невозмутимым видом воспринял новость о том, что нам всем можно уйти домой. Когда спросила киномеханика об этом, он лишь пожал плечами. – Какая разница, здесь я, или у себя дома? – сказал он, махнув рукой. – Всё одно и то же.       Я нахмурилась, взглядом провожая странного коллегу. Он совсем неправ! Разница есть, верно? Верно. – Верно… – пробормотала я, выдавив уверенную улыбку. – Разница есть. В конце концов…       В конце концов, продолжила я мысленно, у всех ведь есть семья! И у Нормана она должна быть, даже если он не женат!       Я хотела бы сказать это киномеханику, но тот уже ушёл. И мне не оставалось ничего другого, кроме как покинуть Студию. Вообще, я поймала себя на том, что впервые в жизни действительно рада возвращению домой, даже такому раннему. Действительно ли мне нравилось работать? Конечно, мне нравилось работать! Однако, этот день выдался уж слишком странным… Вязкие чернила, странное поведение Джеремайи… И сама я сегодня была какой-то странной, если так подумать.       Зачем я отодвинула решётку лифта раньше времени? Чтобы что? Чего я пыталась добиться? Я хотела упасть туда, вниз? Ну нет. Не хотела. Я никогда не хотела умирать. Я знала это. Я не хотела отправиться вслед за мамой…       Мама.       Слово застряло в потоке мыслей, эхом отдавшись в голове. В тот же момент я поскользнулась, едва не грохнувшись в лужу. Это было жутко. Сначала иду. Потом моя нога подворачивается, оказавшись на какой-то ненадёжной поверхности. Я чувствую, как моё тело меняет угол наклона, а в голове успевает мелькнуть лишь одна мысль: «Я что, падаю?». А потом я инстинктивно напрягаюсь и усилием воли продолжаю стоять на ногах. Мышцы побаливают, волосы спадают на лицо, а сердце стучит часто-часто…       Беззлобно чертыхнувшись, я пробормотала что-то о том, как «обожаю» весну. Я думала, что снег растает сразу после наступления марта. Что солнышко будет греть сильнее, чем прежде. Что на деревьях тут же появятся зелёные листья, а на клумбах и газонах распустятся цветы…       Чем больше времени проходит с момента моего пробуждения, тем в большей степени я осознаю, насколько я наивна и как мало знаю об окружающем мире, хотя прожила в нём всю жизнь…       Настроение совсем испортилось, когда проехавший мимо автомобиль окатил мои ноги брызгами грязной холодной воды. Порыв ледяного ветра ударил мне в бок, из-за чего волосы в очередной раз закрыли обзор, неприятно защекотав лицо.       Домой я вернулась промокшая, непрерывно чихающая, замёрзшая и… злая? Даже радостный голос встретившего меня в прихожей Лойда не улучшил ситуацию. Дело в том, что племянник встретил меня не приветствием, а фразой: – Наконец-то, тётя Лис! Почитай мне Питера Пэна, пожаааалуйста! – Слушай, а может, в другой раз? – с неохотой поморщилась я, стягивая мокрые ботинки. – Но почему? – Потому что я устала и замёрзла, – вздохнула я, стараясь разговаривать, как обычно, спокойным и добрым голосом. У меня не получилось. По лицу малыша я поняла: у меня ничего не получилось. И ничего не получится. Иначе он не посмотрел бы на меня с такой обидой и осуждением. Не сказал бы так холодно: – Это всё из-за твоей глупой работы. Я ведь прав? – Нет! Ты неправ. У меня нормальная работа. Меня даже отпустили пораньше! – негромко произнесла я, а раздражение сложившейся ситуацией ощущалось всё явственнее и явственнее. А ещё меня раздражало чувство вины перед Лойдом и нараставший звон в ушах… – Я просто устала. Очень-очень устала. К тому же, сейчас только середина дня, а я всегда читаю тебе вечером! Просто подожди часик другой, и я… – Но ты ведь из-за работы устала!       Нет, это просто невозможный ребёнок, не правда ли?       Подняв голову, я мягко улыбнулась, пристально посмотрела на племянника исподлобья и тихо, чётко произнесла: – Лойд, моя работа тут ни при чём. Я просто устала. Я хожу в эту Студия в первую очередь ради тебя, твоей мамы и остальных членов нашей семьи. Поэтому не надо донимать меня, когда я устала, ладно? – я окончила фразу мягко, всё ещё улыбаясь, но даже так моё высказывание не возымело эффекта, на который я так отчаянно рассчитывала. Лойд с долю секунды смотрел на меня широко раскрытыми глазами, а потом убежал в слезах. – Ч… ч… ч-чёрт… – пробормотала я, сокрушённо опустив голову.       Я, конечно же, не злилась. Не могла. Или просто не умела…? А ведь похоже на то…       Заслышав шаги, я подняла голову. В глазах отчего-то рябило, поэтому я не сразу разглядела, что это сын Софи стоит на пороге. Сделав глубокий вдох, я, наверное, уже в сотый раз за день заставила своё лицо изобразить улыбку. – Привет, Киран! Как жизнь?       Он пожал плечами. – Не жалуюсь. – Ну… ну здорово, здорово… – пробормотала я, поднимаясь с табуретки, и направилась в сторону кухни. – Слушай, – произнёс вдруг парень, когда я поравнялась с ним. – Знаю, что это вообще никаким боком не моё дело, поэтому ни за что не думай, что я осуждаю тебя. Я прекрасно понимаю: я не имею на это никакого права… Но всё-таки почему…?       Я зажмурилась. Мозг словно расплавился, а звон в ушах перерос в непрекращающийся монотонный гул, мешавший мне не видеть слышать, чувствовать, думать. Я даже не смогла расслышать окончание заданного мне вопроса. Кое-как удалось сконцентрироваться и с головой не увязнуть в этом бессвязном потоке звуков. – Прости, что ты сказал? Не мог бы повторить? – произнесла я, открыв глаза и поморщившись. – Эм… я спросил: почему ты отказалась ему читать? Но слушай, ты можешь и не отвечать, если… – Нет-нет, всё хорошо! Просто я очень-ооочень устала! И поэтому отказалась читать ему прямо сейчас. – я старалась говорить непринуждённо, без резкости. – Ты ведь тоже порой устаёшь на работе, я же права? – Права. – Во-о-о-от, – протянула я, слегка повеселев. – Именно поэтому я сейчас пойду отдыхать! И тебе тоже рекомендую, у тебя такие синяки под глазами, – добавила я, хихикнув и в драматическом жесте приложив тыльную сторону ладони ко лбу. – О, конечно, я понял… – с лёгким раздражением пробормотал он, недоумённо склонив голову на бок. – Ладно, ты только не думай, я не имел в виду ничего такого. Просто забудь.       Быстро кивнув, я вприпрыжку направилась в нашу с папой комнату. Скрывшись там, я обогнула ширму и плюхнулась на кровать. Закрыв глаза, я прижала к ним ладони. Голова пульсировала. В ушах прекратило звенеть. Я видела лишь чёрно-жёлтые пятна и слышала что-то.       Что-то… что-то… – Лис?       Я вздрогнула. Неохотно разлепив глаза, села и посмотрела в сторону двери. – Папа? Ты уже вернулся? – спросила я, вставая. – Да! Могу войти? – Ну разумеется, это же и твоя комната тоже…       Дверь медленно, со скрипом отворилась. Папа вошёл внутрь, остановившись в паре шагов от меня. – Как дела? – спросил он, не отрывая внимательный взгляд от моего лица. – Выглядишь уставшей. – Всего-то не выспалась! – с улыбкой соврала я и, подняв указательный палец, добавила: – Но зато, нас всех отпустили пораньше. – Это замечательно! – он тоже улыбался, но я уловила что-то не то в самом его взгляде. – А у тебя как дела, пап? – Бывало и лучше, если честно… – пробормотал он, прислонившись к стене. – Нога побаливает. Наверное, из-за погоды… – Присядь, чем дольше стоять будешь, тем сильнее болеть будет!       Он покачал головой. Я решила не спорить, хотя беспокоилась за него. – Знаешь, – вдруг произнёс папа, посмотрев мне прямо в глаза. – Я бы хотел серьёзно с тобой поговорить. – Да? – Это насчёт Лойда. Я вовсе не пытаюсь давить на тебя, я вижу, ты бледная от усталости. Мне лишь кажется, что тебе следует быть мягче по отношению к Лойду. Он ведь ещё ребёнок…       Сердце пропустило удар, глаза расширились. Я прикусила язык, чтобы сдержать дрожь в губах. – Лис? – Пап, я искренне не хотела его обижать и пыталась сказать это нормально! Я улыбалась, пообещала, что почитаю ему вечером…! – Не переживай, я понимаю, нам всем сейчас сложно… – вздохнул он, взъерошив свои пробитые сединой волосы. – Просто я видел, как расстроен Лойд и подумал, что на всякий случай должен сказать тебе. Всё-таки лишние ссоры в семье нам не нужны, сама понимаешь… – Я понимаю! – я кивнула, изобразив улыбку. – Я тебя услышала. И сейчас я хотела бы отдохнуть. – Да-да, – быстро кивнул папа, снова открыв дверь. – Всё равно я гулять собирался. Роуз позовёт тебя к ужину, хорошо? – Ага, – пробормотала я, упав обратно на кровать. – Удачной тебе прогулки!       Поблагодарив меня, он скрылся за дверью. С облегчением закрыв глаза, я начала проваливаться в черноту. Из-за двери доносились приглушённые звуки: Роуз что-то говорила Лойду, Софи готовила ужин на кухне, Киран мыл посуду, то и дело шугая Котёнка. Однако это не мешало. Наоборот, убаюкивало, умиротворяя. Я чувствовала, что я дома. И вообще, мне было всё равно на этот шум. Пелена мягкого равнодушия окутала меня тёплыми сетями и быстро утянула в чёрно-жёлтый сон. ***       Темно. Больно. Страшно. Помоги мне.       Я извивалась и рычала, стараясь вырваться из этой склизкой черноты. Бесполезно. Они не пускают меня. Они шепчут. Постоянно. – Тебе пора сдаться, бесполезно бороться, покорись Машине! – со злым презрением передразнила их я, безуспешно пытаясь отбиться от прилипших чернил и тварей, что обитали в них. – То, что из ваших идиотских тёмных луж ещё никто не выбирался, не означает, что я тоже не смогу!       Голоса ответили что-то унылым, походящим на комариный писк хором. Проигнорировав их, я продолжила пробиваться наверх.       Было непросто. Было больно.       Чернила не хотели отпускать. Чернила мерзко липли к коже, закручиваясь в водоворот, настойчиво утягивая назад. Мне оставалось лишь беспомощно барахтаться в воющем чреве, задыхаясь от ярости.       Как они смеют? У меня есть право на свободу, есть право вернуться. Я злилась всё больше. С тех пор, как я очутилась в этой проклятой бездне, я не испытывала положительных эмоций. Будто ничего хорошего не существовало. Меня мучили неприятные воспоминания, страх и отчаяние. Но, сильнее всех этих эмоций вместе взятых, меня изводил гнев. Ярость. Я злилась. На Мистера Дрю в особенности.       Ведь всё это из-за него…       Что-то изменилось. Я почувствовала это почти сразу. Прикосновение. Контакт. Я почувствовала человека, которого так долго ждала. Ярость сжалась внутри и переросла в непонятное, но упрямое чувство, придавшее мне сил. И я поползла вверх. Продралась через едкую чёрную жижу. И увидела жёлтый дощатый потолок.       Я глубоко вдохнула, выпрямляясь и расправляя плечи. Голоса заткнулись. Наконец-то. Прикрыв глаза, я улыбнулась. Теперь я была свободна.       И скоро, очень скоро мы воссоединимся. ***       Я проснулась слишком рано. Если быть точной, примерно в шесть утра. И даже чуть-чуть пораньше. – Пять пятьдесят восемь… а, нет, уже пять пятьдесят девять… – пробормотала я, зевнув.       Встав с кровати, я поднялась на цыпочки и заглянула за ширму. Папа спал в другом конце комнаты. Тихо, чтобы ни будить его, я оделась и выпорхнула из комнаты. Странно, но я чувствовала себя вполне бодрой, хотя при этом ощущала, что не выспалась. Какое-то непонятное и незнакомое прежде чувство теснило мою грудь. Я не в силах описать это ощущение невыразимой тоски, от которой никуда не деться. Но, возможно, это просто от голода? Именно поэтому мне просто надо поесть, тогда всё станет хорошо!       Завтрак получился холодным, скользким и невкусным, потому что я решила не разогревать кашу. Но мне действительно стало лучше. Или я просто хотела так думать...       Быстро помыв посуду, я уселась за стол, положив перед собой книгу и взяв в руки чашку чая. Так как у меня впервые за последнюю неделю появилось свободное время, я решила поупражняться в чтении и заранее прочитать несколько глав Питера Пэна, чтобы сегодняшним вечером я могла читать быстрее. Очень хотелось компенсировать Лойду вчерашний отказ. Но сосредоточиться не получалось. И причиной всему были голоса.       Я несколько раз озиралась, не понимая, откуда они доносятся. Наверное, это всё соседи, подумала я, хмурясь. Только вот, голоса шептали. А как я могла слышать шёпот, если он доносился из другой квартиры? На этот вопрос не было вразумительного ответа. Благо, что от голосов меня отвлёк внезапный шорох рядом. Обернувшись, я увидела, как в кухню прокрался Котёнок. – О, привет! Ты пришёл потому, что хочешь молочка? – улыбнулась я, вставая.       Глаза животного яростно сверкнули. Как только я шагнула вперёд, Котёнок громко зашипел и умчался обратно. Я застыла на месте, хлопая глазами. И что это вообще было? Может, я неосознанно сделала резкое движение?       И ведь это происходило не в первый раз! Котёнок избегал меня с тех самых пор, как я вернулась домой после лечения… Странно, подумалось мне. Разве раньше он относился ко мне так плохо? С другой стороны, я до сих пор многого не помню…       Я раздражённо прикусила губу. А потом мне стало грустно. И дома оставаться больше не хотелось. Я решила немного погулять перед работой. Одевшись, я тихо вышла из квартиры, заперев за собой дверь.       Очутившись на улице, я уставилась на сиявшее мартовское солнце, упрямо стараясь не моргать. Но, в конце концов, я всё-таки сдалась и зажмурила глаза. Больше я не смотрела на небесное светило. Не осмеливалась. А зелёные круги ещё долгое время плясали перед глазами.       Чем дальше я шла, тем больше людей и машин появлялось вокруг. Даже оказавшись на оживлённой, освещённой тёплым солнышком улице, я не чувствовала себя счастливой. Наоборот, я была одинока. Сердце защемило сильнее, а яркие цвета и уходящие ввысь небоскрёбы навивали тоску. Ещё никогда раньше Нью-Йорк со всем своим колоритом не представал таким чужим и удручающим. Что-то изменилось. Мне чего-то не хватало. Чего-то очень важного.       Без этого важного чего-то я чувствовала себя как головастик не в своей луже. Или как человек, которому вырвали сердце. Хотя нет, только половину сердца. – Да, именно половину… – пробормотала я, тупо пялясь на тротуар под ногами. – Мисс! Мисс, стойте!       Вздрогнув от неожиданности, я замерла. И замерла вовремя. Машина с рёвом пронеслась прямо перед моим лицом и скрылась за углом. – Мисс, вы в порядке? – окликнул сзади тот же голос. – А? – обернувшись, я увидела встревоженное лицо, обрамлённое мягким облачком седых кудрей. – Вы в порядке? Вас чуть не сбила машина… – Ах, д-да. Это правда… – пробормотала я, про себя с удивлением отметив, что улыбаюсь. – Простите, если напугала вас! – Ничего страшного, – на лице старушки появилась слабая улыбка. – В следующий раз смотрите, куда идёте. – О да! Я буду осторожна, спасибо!       Попрощавшись со своей спасительницей, я решила направиться в Студию. Достаточно приключений на сегодня!       К тому же, все точно будут довольны, если я приду пораньше! Хотелось бы мне в это верить…       Студия встретила меня на удивление громко и тихо одновременно. И да, это действительно возможно! Дело в том, что в вестибюле было тихо, словно на кладбище. Но голоса в моей голове заговорили громче прежнего. Да, именно в голове. Потому что в реальной жизни никто их не слышал. Ведь их не существовало нигде, только в самых тёмных закоулках моего мозга. И когда я вошла в Студию, голоса заговорили гораздо громче и отчётливее. Игнорировать их было непросто, но я справлялась. Вроде как...       Подойдя к женщине за стойкой, я поздоровалась с ней и зарегистрировала своё появление в журнале. – Для тебя записка. – произнесла Мисс Миллер, протягивая мне клочок бумаги. – Ой, спасибо!       «От: Гранта Коэна Кому: Лис Дженкинс В связи с инцидентом, произошедшем в Музыкальном отделе, тебя на время переводят работать обратно ко мне. Приходи сразу в мой кабинет.»       Ого, вот этого я не ожидала! Впрочем, все, что не делается, то к лучшему. В конце концов, Мистер Коэн добрее, чем Сэмми, и срываться на меня из-за плохого настроения точно не будет.       Пожелав Миссис Миллер хорошего дня, я поспешила к офису своего временного босса. Оказавшись возле двери, я постучала. Никакого ответа. Лишь удары моего кулака по дереву отдались негромким эхом. – Мистер Коэн? – позвала я. – Могу я войти?       Опять тишина. Потянув за дверную ручку, я поняла, что в кабинете никого нет. Заперто. – Хмммммм… – протянула я. – Что же делать? Что же, что же…       Уолли!       Имя щёлкнуло в сознании совершенно внезапно. Словно кто-то переключил рубильник. Или подсказал, нашептав прямо на ухо…       Ладно, это было не так уж и важно. Я вприпрыжку отправилась обратно в вестибюль. Торопилась так сильно, что едва не столкнулась с Мисс Ламберт. – Поаккуратнее! – сурово окликнула она. – Простите, я нечаянно!       Очутившись в лифте, я спустилась в котельную. Уолли как раз готовился пойти куда-то. – Доброе утро, Лис! Тебе что-то нужно? – Да! Я пришла за ключом от офиса Мистера Коэна. – Мистера Коэна? – Да, после того случая с чернилами меня перевели к нему на время. – Повезло! – улыбнулся уборщик, извлекая из кармана связку ключей. – Почему это? – Почему? – он явно не ожидал такого вопроса. Смотрел на меня так, словно увидел впервые в жизни. – Ну… эээ, я просто думал… всё-таки работать с Сэмми – сомнительное удовольствие, не так ли? – Это почему? – я фыркнула, стараясь подавить неприятное чувство, которое зарождалось в моей груди, когда кто-то начинал говорить, что с моей работой что-то не так. В последнее время это происходило постоянно. Сначала Роуз, потом Лойд стал повторять за мамой, а теперь ещё и Уолли…       Как же я устала от этого осуждения… от неприятностей, от грустных мыслей, подумала я, тоскливо уставившись в пространство и совсем не слушая беднягу Уолли. Если бы всё было так же просто, как месяц назад, сразу после пробуждения... – Лис? Я не имел в виду ничего плохого, просто Сэмми…       Резко вернувшись в реальность, я выпрямилась и перебила уборщика, с ослепительной улыбкой вырвав из его рук ключи. – Я не вижу ничего ужасного в том, чтобы работать на Мистера Лоуренса, Уолли! Он – хороший человек. А тебе следует научиться видеть в окружающих тебя людях только их позитивные качества.       Развернувшись на каблуках, я быстрым шагом направилась обратно к лифту. Я решила, что ничего ещё не потеряно. Я имею право жить счастливо и наслаждаться работой, не слушая мнение недовольных. Для этого мне всего лишь нужно научиться игнорировать все нехорошие мысли и людей, которые портят моё настроение.       Я справлюсь. Пусть я и чувствую усталость. Пусть я и слышу какие-то странные шёпоты в голове. И пусть мои щёки болят и ноют от постоянной улыбки. Я не откажусь от своих намерений… Ведь моя мечта – достижение счастья для всех членов моей семьи. А для этого я должна всегда быть счастливой. Поэтому я обязательно приложу к этому все усилия. Ведь я много думала, и я решила, что готова пойти на всё ради исполнения своей мечты! – Подожди! – Уолли, тяжело дыша, схватил за плечо, вынуждая остановиться. – Я пойду с тобой. Всё равно я собирался наверх. Да и ключи после использования нужно будет вернуть… – Да, конечно! – приветливо произнесла я, сжав зубы. – Только давай пойдём быстрее? – Ага-ага, – он поспешно кивнул.       Поднявшись на лифте, мы прошли холл и вернулись в тёмный коридор. – Ну вот и всё! – выдохнул Уолли, отперев дверь. – Мистер Коэн должен скоро прийти. – Хорошо, спасибо! – кивнула я, войдя внутрь. – Лис, я не пытался обидеть тебя или Сэмми, – вдруг донеслось мне в спину. Обернувшись, я увидела, что Уолли переминался с ноги на ногу, всё ещё стоя в дверном проёме. – Я имел в виду, что временное возвращение к Мистеру Коэну может пойти тебе на пользу, потому что ты выглядишь немного усталой в последнее время, а он не будет изводить тебя постоянными приказами, как это делал… – Я поняла, всё в порядке!       Сказав это, я захлопнула дверь перед самым носом уборщика. Это было некрасиво. Я вовсе не гордилась своим грубым поступком. Однако я не хотела продолжать этот разговор, а как сказать об этом не знала. Поэтому выбрала самую простую тактику: бегство.       Немного побыв в кабинете, я решила заранее принести Мистеру Коэну воды. Что-то – или кто-то, – подсказало мне, что он захочет воды сразу. Стакан я нашла на маленьком столике в углу. Отчего-то в груди зародилось тёплое чувство приятной ностальгии.       Ты знаешь этот стол. Ты сидела за ним раньше.       Сбегав в холл, я наполнила стакан водой, а после вернулась в кабинет и поставила его на стол Мистера Коэна.       Отлично! Теперь нужно просто подождать.       И я ждала. Ждала и ждала… Ждала, ждала, ждала, ждала, ждала, ждала, ждала, ждала, ждала целую вечность! И вдруг дверь с грохотом распахнулась, после чего главный финансовый директор Студии предстал на пороге. Встрёпанный, не выспавшийся, утомлённый, с баночкой чернил в руке… он даже успел испачкать пальцы в чёрной жидкости. – Доброе утречко, Мистер Коэн! – воскликнула я, стараясь придать своему голосу максимальную жизнерадостность. – А?! – он вздрогнул, едва не закричав от неожиданности. – Лис Дженкинс, что ты здесь…? Ой, точно… – его голос резко повысился, словно мужчина собирался меня отчитать, и так же быстро вернулся к обычному тихому тону. – Прошу прощения, я совсем забыл… – О, ничего страшного, сэр! Вы, главное, не нервничайте, садитесь, я вам водички принесла. – Чего-чего? – переспросил он, уставившись на меня непонимающим и даже слегка безумным взглядом. – Я говорю, – воскликнула я, поднеся руки ко рту на манер рупора. – Что я принесла вам во-ды!       Он кивнул, поморщившись. – Я понял, не кричи. – Простите! – улыбнулась я, отодвигая стул для того, чтобы Мистер Коэн мог сесть.       Устало плюхнувшись на сидение, он сделал несколько жадных глотков воды и достал какие-то бумаги. Просмотрев их, он с расстроенным видом зачеркнул что-то. После этого достал ещё бумагу, чистую, и застрочил со скоростью автомобиля. Наблюдать за этим было хоть и немного неловко, но любопытно. А ещё интереснее стало, когда он начал что-то шептать себе под нос. Вскоре я начала даже разбирать слова, хотя Мистер Коэн едва шевелил губами… Время – деньги… Ошибка в вычислении… Что скажет Джоуи? Неизвестно… Чёрт! Расточители… Сокращено, не складывается! Время – деньги, время – деньги, время – деньги, время… – Лис! – вдруг прохрипел он, повернувшись ко мне. – Спустись на минус третий этаж!       Я опешила. И не только потому, что меня послали в запретную и опасную зону не пойми зачем. В глазах Мистера Коэна клубилась тьма… Разве что в самых зрачках виднелись желтоватые блики.       Ладно, не делай поспешных выводов, подсказал мне какой-то внутренний голос. Переспроси. Ты могла не так его понять, неправильно расслышать.       Так я и поступила. Сглотнув, разлепила губы, при этом нечаянно цокнув языком, и тихо спросила: – Куда-куда? – Минус третий этаж… – прошептал он, неотрывно смотря прямо мне в глаза. – Иди на минус третий этаж… – Но туда же нельзя ходить… ПРОСТО СДЕЛАЙ ЭТО!       Я вздрогнула, чувствуя, как по спине и лопаткам ползут мурашки, собираясь где-то на затылке неприятным ледяным комом. Я не сразу поняла, что именно меня так пугает. Проблема была в том, что Мистер Коэн ничего не произнёс вслух. Просто злобно смотрел на меня из-под упавшей на глаза чёлки. А его губы ни на дюйм не шевельнулись. Он не говорил, когда кричал на меня. – Ну… хорошо… – произнесла я бесцветным голосом, после чего покинула кабинет.       Конечно, я не собиралась идти на минус третий этаж. Это было бы глупо! Конечно, у меня была мысль о том, не стоит ли действительно спуститься вниз и проверить, нет ли там чего интересного. Месяц назад я бы так и поступила. Но сейчас я была осторожнее. Я впервые стала задумываться о последствиях. И поэтому тут же решила, что рисковать не стоит.       Вместо того, чтобы пойти к лифту, я решил просто прогуляться по тёмному коридору и обдумать произошедшее. С одной стороны, было бы странно, накричи на меня Мистер Коэн, не раскрывая при этом рта. Это ведь физически невозможно сделать! Однако я видела всё своими глазами. Могло ли мне показаться? Вполне…       Почему ты так считаешь?       Я успела настолько привыкнуть к голосам в голове, что почти перестала отличать их от собственных мыслей. Но этот отличался от остальных. Он был громче, проникновеннее, даже роднее. Он обращался ко мне, но при этом я ощущала его так же, как ощущаю свои собственные мысли.       Почему считаю что...? Я подумала об этом рефлекторно, даже не рассчитывая получить ответ. Но мне дали обратную связь в сию же секунду.       Почему сомневаешься в том, что видела? Правда думаешь, что разум тебя подводит?       Но разве это не возможно? Особенно учитывая все эти голоса и нас с тобой нынешний диалог…       Понимаю, это странно. Но тебе не стоит волноваться. Всё, что сейчас происходит, абсолютно нормально, поверь мне.       Хорошо… Тогда могу ли я узнать, кто ты?       Несомненно. Но не сейчас. Знаю, это подозрительно. Клянусь, я объясню всё, когда мы с тобой, наконец, увидим друг друга. Пока что ты можешь считать меня твоим внутренним голосом.       Как скажешь. Приятно познакомиться, кстати!       Мне тоже очень приятно, Лис. Ты даже не представляешь, насколько…       Ты знаешь моё имя?       Конечно, и не только имя! Ведь я – твой внутренний голос, твоё Я. Ты ведь веришь своему Я?       Да, как я могу не…       Тогда беги в другой конец коридор, ЖИВО!       Внутреннему голосу не требовалось повторять дважды. Я рванула в сторону вестибюля. И как раз в этот момент сзади раздалось бульканье, постепенно переросшее в гул, как от водопада. А затем знакомый звук.       Тук-тук…       Испуг перерос в ужас, а скорость моего бега увеличилась раз в пять. Сзади раздался грохот, а затем крик.       Что там происходит? Мелькнуло в голове. Мистер Коэн в опасности?       Неважно! Просто не останавливайся до тех пор, пока не вбежишь в холл.       Я поднажала и уже несколько секунд спустя оказалась в нужном месте. А следом за мной из коридора потекли чернила.