Тени божественности / Shadows of divinity

      Не знаю, сколько дней прошло с момента, как я попала сюда, может три, а может и все пять – обозначить можно как угодно, лишь бы окончательно не потеряться в реальности. Всё это время я старалась не выходить из комнаты, которую отвели для меня, размышляя о слишком резких переменах моего настоящего, и к какому будущему это приведёт, что даже представить страшно.       Еду для меня учтиво оставляли под дверью, предупреждая стуком, который я могла услышать в трёх разных вариациях. Раз заботятся о моём пропитании, значит, не хотят, чтобы я умерла, а это уже шанс на выживание.       Я почти уверена, что чаще всего это делал Асур, потому что несколько раз со стуком он звал меня, чтобы поговорить, но у меня не было ни физических, ни моральных сил на это, поэтому я просто молчала, в мыслях поражаясь его сильному желанию пробить мою стену недоверия.       Еда, к слову, довольно неплоха, и каждый день была разная. Не знаю, есть ли у них личный повар, но готовили с явным усердием и ответственностью, что приятно осознавать, ибо остывшая похлёбка и стакан с горьким чаем под дверью без подноса окончательно убили бы во мне мотивацию к жизни.       Иногда я просыпалась посреди ночи от каких-то шорохов, возникающих возле окна, и один раз даже попыталась резко открыть глаза, дабы увидеть кто это, но лишь лёгкая тень скользнула по полу, а шторы медленно развевались от прохладного ветерка – это явно не мыши или голуби, и даже не знаю, была бы я им рада больше, чем простому осознанию того, что это кто-то из жильцов залезает ко мне через окно.       Это более-менее знакомые мне личности, которые не настроены на моё убийство, беря во внимание «великую миссию», и не думаю, что они позволили бы чужому проникнуть сюда, да и на извращенцев они мало похожи. Возможно, что я лишь пытаюсь оправдать их действия в позитивном ключе, чтобы не слишком паниковать, но и это удручает.       Может, проверяют, жива ли я, ведь я буквально существую в вечных размышлениях, которые плотной пеленой заволокли моё сознание, словно я погрузилась в глубокое озеро, которое не даёт воздуху и социуму нырнуть за мной на такую глубину.       Возможно, пора прекратить додумывать и настроиться на действия, поэтому в один день, когда у меня ещё были силы на попытки сбежать, я попробовала снова, несмотря на нарастающую боль и усталость из-за кулона. Что только я не пыталась с ним сделать: снять через голову, оторвать руками, сломать всем, что находила в комнате – ничего не получалось. В отчаянии я готова была прибегнуть к огню от свечки, но это было глупо, я бы скорее подожгла себе волосы, чем растопила золото.       Как можно догадаться, и в тот раз сбежать у меня не получилось – я снова встретилась с темнотой и звоном в ушах, после чего очнулась в своей комнате, а рядом лежала записка, написанная изящным почерком при помощи пера: «Сколько ещё будешь издеваться над собой, настырная мышка?». Я бы поспорила, кто тут над кем издевается.       Раз попытки сбежать каждый раз оказываются неудачными, то что мне делать? Смириться? Принять их предложение стать семьёй, не попытавшись воссоединиться со своей родной? Мама, папа... Интересно, как они там? Хочется увидеть их прямо сейчас, с теми же тёплыми улыбками на лицах и греющими душу заботливыми словами.       Буду верить в то, что их жизнь теперь точно наладилась, ведь они наконец-то расплатились со всеми долгами. Когда я спросила у Наставника о том, кому они должны, он явно знал ответ, но решил не говорить его, что раздражает меня до сих пор. В любом случае, я хочу узнать кто это, ведь родители рассказывали о том, насколько этот человек опасен. Такие люди просто так не уходят.       В голову не в первый раз стучится идея, что мне нужно меньше думать об этом – сердце начинает быстро биться из-за адреналина, нахлынувшего от тревожных мыслей, что лишь угнетает ещё больше, и вместо счастливого воссоединения в голове рисуется картинка того, как этот коллектор убивает всю мою семью, и я остаюсь совершенно одна, никчёмная и бесполезная. Я нахожусь на абсолютном дне своей души, раз мне хватает сил только на то, чтобы унижать себя и проклинать.       Если переключать фокус внимания на то, что рядом со мной, можно сказать, что условия у меня не такие уж и плохие: достаточно еды, тёплая обитель – есть всё необходимое, и даже больше, но что я натворила в прошлом, отчего сейчас за меня отдают круглую сумму денег? Звучит просто омерзительно, я не хочу думать о себе как о товаре, который выкупили. Но, может, так и есть? Я готова смириться с тем, что сейчас со мной происходит, но не с тем, что мне придётся сделать, ибо попросту не знаю этого, и даже боюсь представить, что для меня уготовано судьбой.       Если мне придётся жить с этими «людьми», нужно находить себе союзников, а то есть тех, кто будет готов рассказать мне то, что не скажет Наставник, и защитить по необходимости. Не думаю, что я смогу легко убежать от подобных им, даже имея при себе серебряный кол, и ведь по этой причине цепочка кулона из золота? Не люблю этот благородный металл, выглядит слишком вычурно на мой вкус, но возможно, что для них это необходимость, а может, что я лишь надумываю и делаю ситуацию более фантастичной, словно мне и так сюжетных поворотов не хватает.       За окном алеет закат, что нельзя не назвать манящим и отчасти дурманящим голову пейзажем. Сейчас хочется со всех ног бежать в любимый парк возле дома, пройтись по тем же протоптанным дорожкам, вдохнуть сладкий аромат цветов, свежих листьев, и снова думать о том, чего же мне не хватает. Наслаждение и страдание.       Простояв у окна порядка десяти минут, решаюсь всё-таки выйти в сад, чтобы хоть как-то исполнить своё желание соединения с природой. Снова сбегать за ворота не вижу смысла, пока не разберусь с кулоном, что беспощадно вытягивает из меня силы.       Быстрым шагом иду по коридору и спускаюсь по лестнице, не желая на своём пути случайно столкнуться с кем-то, даже встретиться глазами с девушкой на картине, потому что и она сейчас казалась мне моим врагом. На ходу распахиваю входную дверь, прохладный ветерок вдыхает в меня жизнь, и надеюсь, что это ощущение продержится ещё долго.       При солнечном свете всё выглядит ещё более прекрасно, чем ночью под луной – во второй раз, когда я пыталась сбежать, я не обращала внимания на эту красоту, хоть светило и было в зените, ибо тогда мои мысли занимала лишь надежда на то, что «вампиры» сгорят на нём, пока будут догонять и искать, но деревья в лесу росли ровным строем, не позволяя нарушать правила мрака и сырости своего дома, поэтому мои ожидания изначально были напрасны.       Сейчас же я спокойно рассматриваю каждый цветок, растущий вдоль широкой тропы, ведущей к воротам: жёлтые, розовые, красные, синие – преимущественно розы. Последние выглядят волшебно, отражая палящие лучи и становясь неоновыми. «Интересно, как их вывели, – мысли хороводом проносятся в голове, – не поливали же водой с синим красителем?».       – Ты почти права, – совсем рядом возникает голос, и хоть он и прозвучал мягко, всё равно это заставило вздрогнуть.       – Асур… Ты мысли читать умеешь? Я вслух точно ничего не говорила, – поворачиваюсь к неожиданному гостю, встречаясь с его нежной улыбкой, которая украшена ямочками на щеках, и его янтарные глаза сейчас были подобны двум сверкающим звёздам, а россыпь веснушек на щеках можно было соединить в созвездия.       – Да, умею. Извини, что так бесцеремонно залез к тебе в голову, просто ты очень громко думала, – слегка хохотнув, юноша смущённо сместил взгляд с моего лица на розы, и его эмоции переменились на долю секунды, отражая нечто более глубокое и сокровенное.       – А я могу поставить какой-нибудь блок, чтобы ты не смог меня услышать? – эти слова были наполнены искренним интересом и будничностью, я уже оставила попытки быть постоянно настороженной к окружающим, поэтому решила дать себе возможность расслабиться.       Увидев одобрительный кивок с его стороны, я закрываю глаза и напрягаюсь, представляя свой мозг, который помещаю в коробку с непроницаемыми стенами, затем смотрю на Асура, начиная усиленно думать о чём-то отвлечённом.       «В детстве я мечтала завести котёнка, но из-за аллергии мамы я могла довольствоваться лишь крикливыми попугаями», – воспоминания об этих говорушках заставили теплу в груди слегка разжечься, но я поспешила спрятать эту эмоцию.       Немного нахмурившись, юноша явно пытался некоторое время услышать меня на расстоянии, но после он сделал полшага в мою сторону, закрывая глаза и наклоняя голову ближе, и его кудряшки почти касались моей кожи, из-за чего я на секунду потеряла концентрацию, по его ухмылке поняв, что пара мыслей выскользнула из моей защиты.       – У тебя получилось сделать мысли намного тише, словно шёпот, – он открыл глаза, всё ещё сохраняя это маленькое расстояние между нами, и он словно попытался сымитировать громкость моих мыслей своим голосом. – Если бы я находился в особняке, то точно бы ничего о котятах и попугаях не услышал, так что всё работает.       Эта маленькая победа настолько развеселила меня, что я улыбнулась – впервые за столько дней уныния и самобичевания. Жаль, что нельзя просто отключить поток мыслей и продолжать наслаждаться цветочными клумбами, не сетуя на своё тяжёлое и неоднозначное положение.       – Не вини себя ни в чём, твоя судьба намного ярче и прекраснее, чем ты себе представляешь, – Асур протягивает мне коралловую розу, которую сорвал с ближайшего куста, и его силуэт обрамлялся багровым сиянием заката, что делало этот момент между нами более прекрасным и волшебным.       Действительно, стоит прочувствовать атмосферу, где витает лишь цветочная симфония в природной композиции. Беру цветок, поднося бутон к лицу: лепестки такие шелковистые, словно и правда сотканы из этой ткани, а стебель был гладкий, без шипов, что меня удивило. Подняв взгляд на юношу, я вижу, что он тоже отдался этому чувству спокойствия и гармонии, рассматривая окружение и розу в моих руках.       – Ты уже ужинала? – тишина между нами прервалась осторожным вопросом со стороны Асура, будто он также, как и я, боялся всё испортить. Я отрицательно покачала головой в ответ, в эту же секунду почувствовав жалобное бурчание в животе. – Тогда давай провожу тебя в трапезный зал, людям необходимо регулярно питаться, чтобы поддерживать силы.       – Словно цитата из учебника по биологии, – усмехаюсь и аккуратно помещаю розу в задний карман штанов, чтобы после поставить в своей комнате вместо засушенных цветов, на которых подуть страшно, а не то рассыпятся.       – Долгое время я был отделён от мира людей, живя в кругу своей семьи, изредка видясь с родственниками, поэтому сам интересовался вашей жизнью через книги из домашней библиотеки, – хоть я и пошутила своей фразой, парень же ответил вполне вдумчиво, поделившись таким личным фактом о себе.       – Имеешь в виду нынешнюю семью? – решаю поддержать разговор, пока мы начали медленно идти по дорожке в особняк, пользуясь возможностью поговорить с кем-то по-человечески.       – Нет, я попал сюда, когда мне исполнилось ровно 50 лет. История не очень весёлая для рассказа, но я счастлив, что оказался здесь, – судя по его грустному вздоху, делаю вывод, что у него тоже непростые отношения с семьёй, и это дарит чувство понимания и некого облегчения, за что мне стало немного стыдно.       – А сколько тебе сейчас лет? – стараюсь не подавать виду, что опешила от таких цифр, ведь Асур далеко не старик по внешнему виду, а молодой мужчина, который только на пути к третьему десятку.       – Сейчас мне 150, не так давно отмечали с парнями моё столетие в этом доме, – он улыбается, вспоминая день празднования, а я стараюсь не уронить челюсть на землю, пряча удивлённое выражение лица за своими волосами.       – Внушительно... Тебе действительно так хорошо здесь? – юноша засмеялся, бросив короткий взгляд в мою сторону и поняв, как я ошеломлена, но всё же стараюсь держать себя в руках.       – У Наставника каждый день находится что-то новое, что он рассказывает мне, и я удивляюсь этому, потому что это подтверждает жизнь в нас, практически застывших во времени, – слушая мягкий голос Асура, мне хотелось идти с ним вот так бесконечно долго куда-нибудь, разговаривая обо всём, но я тут же отогнала это наваждение, снова переходя в режим скрытой обороны. – Мы стоим, и в то же время двигаемся вперёд вместе с людьми.       – Ты прошёл через столько событий, это впечатляет и воодушевляет… Сейчас нам на учёбе стараются впихнуть всю историю за ограниченное количество времени, а у тебя его было так много, что ты мог наблюдать всё воочию, – хоть я и осторожничала, но не могла скрыть своего восхищения, и мне было любопытно знать как мыслит кто-то, кто живёт так долго. – Я бы тоже полюбила историю, если бы у меня была возможность видеть её ход своими глазами.       – Уже хочешь стать одной из нас? – Асур игриво покосился на меня, а я усиленно замотала головой, да и чуть ли не всем телом, чтобы показать своё отрицание. Лучше пусть изобретут машину времени, чем выбирать этот путь.       За беседой я не заметила, как мы зашли в особняк и уже стояли на пороге кухни, с которой доносились приятные ароматы, что пробуждали дикий голод внутри. Если есть аппетит, значит всё не так уж и плохо, и я потихоньку принимаю новую атмосферу вокруг себя. Юноша прошёл вперёд меня, к тому, кто стоял за плитой, и, увидев знакомое одеяние, я встала в ступор.       – Что готовишь сегодня? – Асур бодро подошёл ближе, рассматривая из-за плеча парня весь процесс, в котором всё шкворчало и умело летало из стороны в сторону.       – Решил попробовать что-то из французской кухни и выбрал говядину по-бургундски. В оригинальном рецепте присутствует одноимённое вино, но Наставник сказал, что лучше не добавлять алкоголь в еду для... неё, – наши взгляды встречаются, и от шока я даже сказать ничего не могу. Всё это время для меня готовил этот гордец Малис, и при этом так вкусно? Мне было невозможно представить его в фартуке и с лопаткой в руках до этого момента. – Чего смотришь так, будто пришествие Христа случилось?       Было заметно, как за этой неловкой колкостью он хотел скрыть своё смущение и прервать долгое молчание, повисшее между нами, и, не дожидаясь от меня ответа, отвернулся к плите.       – Я просто удивлена… – смущение парня передалось и мне, поэтому я отвела взгляд в сторону, на Асура, который широко улыбался, смотря на нашу перепалку. – Зачем вам уметь готовить? Вы можете есть человеческую пищу?       – Нет, она не насыщает нас, Малису просто нравится это дело, – Асур присел на столешницу возле плиты, где продолжал мельтешить приборами наш повар. – Наставник говорил, что как только он узнал об этом искусстве, то с головой погрузился в него.       – Брат ли ты мне после того, как выдал всего с потрохами? – юноша угрожающе повернулся к Асуру, держа нож в руке, на что тот лишь добродушно рассмеялся и высунул язык, в котором блеснул металл пирсинга, и это привлекло всё моё внимание на секунду.       – Кое-что я всё-таки не рассказал, и Роза часть нашей семьи, не забывай, так что ей можно поведать всё, – теперь, когда юноша разговаривал, мне хотелось заглянуть в его рот, чтобы снова рассмотреть интересную деталь, которая добавила дерзкой характеристики обладателю.       Сказанные им слова вызывают тёплый отклик в моём сердце, что с самого поступления в университет жаждало семейной любви и не смогло получить её до сих пор от родных из-за постоянной работы. Чёрт бы её побрал, и того типа, которому мы были должны, я ведь даже бросила учёбу ради заработка, чтобы облегчить ношу родителей и обеспечить им побольше выходных, что в итоге не изменило ситуации.       – Да, мне нравится процесс готовки, и то, сколько блюд можно приготовить из одинаковых ингредиентов, – пробурчав это, Малис мастерски нашинковал овощи, и при виде такого никто бы не смог сомневаться в его способностях. – Я стараюсь совершенствоваться в этом в свободное время, закрывая кольцо жизненного баланса.       – Значит, ты и книги о готовке читаешь? – я вспомнила, как он читал книгу в гостиной на иностранном языке, и я предположила, что это мог быть французский, откуда он мог вычитать рецепт блюда, которое готовит сейчас.       Ничего не ответив на это, Малис продолжил своё дело, бросив через плечо, что скоро будет готово, и чтобы мы ушли и не мешали ему. Я восприняла это как знак того, что он смутился ещё больше моей заинтересованностью в его хобби, поэтому поспешил прогнать нас, и мы с Асуром вышли с кухни с хихиканьем.       – Надеюсь, что теперь ты думаешь о нём чуточку лучше, – юноша проводил меня в трапезный зал, и, посмотрев на меня, передал чувство надежды и искренней радости, что у самого витали в душе.       Его глаза такие добрые, и их золотой оттенок будто подчёркнут чёрным каялом, что добавляло глубины и затягивало в беспощадную пучину симпатии к нему. «Да уж, теперь я поняла, почему в тот момент в саду подумала о котятах – потому что он чем-то похож на них, особенно взглядом и природным очарованием».       – Ты правда так думаешь обо мне? – я застыла, увидев, как он смущённо улыбнулся и отвёл взгляд в сторону, и мне захотелось провалиться сквозь землю от неловкости ситуации.       – Спрашивай разрешение, прежде чем подслушивать! – стремительно отворачиваюсь, пряча вспыхнувшие щёки и не желая объясняться за свои мысли, которые теперь надо постараться скрывать от этого телепата.       – Извини, я редко присутствую в обществе людей, и мне ещё предстоит контролировать телепатию, – он тепло рассмеялся, разбавляя обстановку между нами, – с парнями и нам подобными намного легче, зачастую они держат свои размышления под замком, что у людей не получается, поэтому, когда я выхожу в город, меня сносит потоком информации со всех сторон.       – Неужели за столько лет ты не обуздал способность? – взяв себя в руки, я снова поворачиваюсь к нему, скрестив руки на груди и изо всех сил собираясь делать вид, что я не подумала ничего странного пару секунд назад.       – Я не очень люблю появляться в толпе и новом обществе, поэтому ещё работаю над этим, – увидев мои старания, он тоже решил забыть о неожиданном комплименте, но игривая ухмылка не сползала с его губ. – Может, поможешь мне как-нибудь? Только не просто соглашайся, а пообещай.       – Пообещать помочь тебе с контролем телепатии? – удивлённо моргаю, услышав от него такую формулировку, и всё же это была возможность покинуть стены особняка, поэтому я задумалась.       – Да, и ещё то, что останешься с нами до этого момента, несмотря ни на что, – тут я аж вскинула брови вверх, изучая его выражение лица, что перестало сквозить ребячеством, Асур действительно серьёзно просил меня о таком.       – Похоже на ловушку, – с нервным смешком отвожу взгляд в сторону, пытаясь придумать как выкрутиться из этого капкана, а он лишь снова нацепил свою очаровательную улыбку с ямочками и подошёл чуть ближе, по ощущениям создавая статическое напряжение между нами – ещё ближе, и сверкнёт молния.       – Меня на языке обещаний найти сможешь, где бы ни была, – его голос стал тише, словно он делился чем-то сокровенным, – как и я тебя.       – Ладно, ладно, обещаю, – смущение достигло своего пика, поэтому я пробормотала это в спешке, не особо задумываясь, лишь бы восстановить между нами дистанцию, которая своим отсутствием заставляла меня немного нервничать.       – Хорошо, а я обещаю, что всё это время буду рядом с тобой и буду твоим проводником в этот новый для тебя мир, – юноша нежно улыбнулся, отступив на шаг назад, так как заметил мою нервозность, и я была рада, что он подмечал такие детали, не игнорируя их. – Достойный обмен?       Получается, что это мой первый союзник, и вполне неплохой: напрямую контактирует с Наставником, да и сам вызвался защищать меня. Постараюсь взять от этого всё, что поможет мне понять ситуацию и избежать самого худшего.       – Вполне, договорились, – после того, как я сказала это, клянусь, внутри будто что-то щёлкнуло, и думаю, что Асур почувствовал то же – для него обещания значат так же много, как и для меня, раз он сделал на этом такой акцент. Слова не нужны, понятен лишь нам этот сигнал.       – Что ж, приятного аппетита, – помахав мне на прощание рукой, юноша исчез, забирая с собой часть моих тревог, от чего мне стало чуточку легче дышать.       За спиной я почувствовала лёгкий ветерок, и, обернувшись, увидела на столе ту самую трапезу, что готовил Малис. Выглядит так, будто я зашла в дорогой ресторан: изящная фарфоровая тарелка, золотые столовые приборы, разложенные на кружевной салфетке – они избегают серебра абсолютно во всём, либо же это было простым совпадением. Сажусь на изящный стул с мягкой обивкой, достав розу из кармана и положив её рядом с собой на стол, чтобы не помялась, да и она добавляла нотку романтики ужину.       Пробую кусочек мяса и осознаю, что у этого парня настоящий талант. Не то чтобы я привередлива в еде, но вкус действительно тонкий и насыщенный, и в этот раз он будто специально старался над сложностью сочетаний.       – Не знаю, слышишь ли ты сейчас или нет, но это очень вкусно, спасибо тебе за то, что готовишь для меня, – я закрыла глаза и сложила руки в молитвенной позе, отдавая чистейшую благодарность повару за его труды и старания.       – Правда? Соли достаточно, или слишком? Пюре без комочков? Я старался над ним, но готовил не так часто, чтобы быть уверенным, – Малис вдруг появляется напротив меня за столом, подавшись вперёд, явно волнуясь за качество приготовленного блюда, а я тут же резко опускаю руки, надеясь, что он не заметил моей позы. – Тебе необязательно передавать своё мнение на французском, я и так всё пойму.       – Всё прекрасно, правда, – натянуто улыбаюсь, думая о том, что за первый день моего выхода в свет случилось слишком много неловких моментов, но я не сдавалась и продолжала вести себя как обычно. – У себя дома я редко могла вкусить подобное, мама хоть и устраивала дни готовки, но раз в несколько недель, потому что работа забирала большую часть времени и сил, а я не фанат подобного занятия.       Очередное упоминание этой проклятой работы заставило грудь сжаться – одни мысли о ней убивают весь настрой, но лучше постараться сосредоточиться на ужине, иначе в силах Малиса перевернуть содержимое тарелок на мою голову, если почувствует, что мой аппетит испортился.       Он, на удивление, просто молча наблюдает за тем, как я ем, и тут даже если я захочу сдержаться, то не смогу, случайно подавившись едой из-за такого пристального и внимательного взгляда.       Юноша видимо понял, что он заставляет меня нервничать, и это вызвало ухмылку на его лице, но она была с оттенком не только дерзости, но и удовлетворённости своим результатом, поэтому он кивнул и встал из-за стола, направляясь в другой зал, что-то записывая в маленькую книжечку, которую вытащил из кармана брюк.       Наслаждаясь едой в одиночестве, я смогла погрузиться в глубину вкуса и своей души, на удивление находя там спокойствие и решительность. Никогда не видела смысла сидеть и думать о том, что я могла бы сделать, чтобы не произошло того, с чем мне приходится работать сейчас – это пустая трата энергии и сил, которые я могла бы реализовать по-другому. Я начала более-менее налаживать отношения со своими сожителями, поэтому нужно продолжать сближаться, чтобы узнать больше новой информации о себе, хотя я и их совершенно не знаю, чтобы быть уверенной в том, кто они на самом деле.       Отужинав, мой настрой значительно улучшился, и, возможно, это также из-за качественной еды, в которой мой желудок отчаянно нуждался. Поместив розу в прежнее место в кармане, беру посуду и приборы, решив пойти и вымыть её, потому что я всё ещё не видела прислуги в особняке, и мне становилось неловко от мысли, что кто-то из парней мог мыть посуду за мной всё время, пока я отшельником сидела в комнате.       В процессе мытья посуды отвлекаюсь на прекрасную роспись на ней – мне было бы жаль использовать её по прямому назначению, она скорее пылилась бы в серванте, радуя глаз. Предполагаю, ей уже прилично лет, и что использовали её один раз: сегодня и для меня. Вампирам уж точно не нужно разливать кровь по тарелкам, чтобы выпить.       Протираю полотенцем посуду и ставлю на стол, замечая краем глаза фигуру возле стены. Видимо, у Эвелина какая-то эмо фаза, раз он больше не скрывает свои татуировки от меня, либо же хочет произвести впечатление, но мне всё равно в его обществе было довольно некомфортно. Уж слишком много встреч случилось за сегодня, а это лишь первый день, как я решила перестать находиться в изоляции.       – Всё ещё думаешь о том, как выбраться из этой «сказки»? Я тоже пытался, но не получалось даже у меня, так что забудь, – его голос словно вонзился в моё сердце своим холодом и жестокостью, от чего я вздрогнула, но решила наконец-таки вступить с ним в открытый диалог.       Сквозь пространство и время мы встречаемся глазами, и я вижу в этой кровавой глубине отражение собственных сомнений и страхов. О чём может тревожиться существо, прожившее более многих людей в мире?       – Тебя тоже насильно подселили сюда, не спросив? – с осторожностью выпрашиваю у парня напротив хоть какую-то информацию, также надеясь найти точки соприкосновения.       – У меня не было выбора, и у тебя его тоже нет, глупое создание, – он стоял в приглушённом свете, скрестив руки на груди и оперевшись спиной о стену, словно он неосознанно всегда был в статусе защиты, как и я, выглядя как грозовая туча.       – Но выбор есть всегда, в любой ситуации, – тихо проговариваю, нервно сглатывая, и в отличие от него я всегда искала что-то позитивное в самых разных обстоятельствах, в которых я оказывалась, даже если это что-то поистине ужасающее.       – Да, ты права, это смерть, – юноша делает несколько шагов в мою сторону, останавливаясь в опасной близости и обдавая меня ужасом и страхом с ног до головы, – та судьба, что уготована тебе... Не завидую. Будет интересно посмотреть на то, как ты будешь разрываться от негодования и беспомощности, и как будешь сломлена настолько, что сможешь желать себе только смерти, потому что спасения точно не будет.       Он пытается запугать меня? Его тон ледянее, чем жидкий азот, а лицо не отражает абсолютно ничего. В любом случае, я не должна поддаваться на провокации, иначе настолько накручу себя, что снова спрячусь в углу своей комнаты и не выйду оттуда.       – Даже в моей прошлой нормальной жизни я не думала о таком, хотя она состояла лишь из выживания, – я заставила себя посмотреть в глаза Эвелина, собираясь противостоять его непоколебимому пессимизму, потому что меня раздражала такая слепая уверенность в проигрыше. – Жила я в краткие мгновения, когда могла позволить себе отдохнуть и забыть обо всём, а сейчас же, в новой и ненормальной, меня до сих пор пугают лишь проблемы из прошлой, их будет трудно заменить по важности.       – Семья? Прошу, не играй в добродетель, ведь пока ты переживаешь о других, то погубишь себя, – он едко усмехнулся и прищурился, словно старался заглянуть в мою голову и прочитать мои мотивы и мысли, и я не знала есть ли у него такие же способности к телепатии, как у Асура, но ему явно было тяжело понять мою точку зрения.       – Я погублю себя, если откажусь от близких, – в мгновение появляется ощущение, что между нами появилось противостояние, но мне это даже нравилось, потому то у нас ещё никогда не было настолько длинного диалога.       Как бы не пугал его взгляд, пронизывающий до костей, я не могла проиграть сейчас, потому что совершенно не согласна с его словами. Если бы не близкие, то я бы не стала той, кем я являюсь сейчас, и он тоже, просто не хочет признавать этого.       – Даже несмотря на то, что они продали тебя? Отказались? Выкинули, как ненужную вещь, который ты всегда являлась? – слышу в его голосе нотки глубинной грусти, будто эти слова ему близки и очень ранят, но он старается ударить меня побольнее своей прямолинейностью.       – Да, ибо на это была причина, и пока она есть, я постараюсь их понять и принять выбор, ведь это лучше, чем хранить в себе обиду и злиться, – после того, как я это сказала, Эвелин переменился в лице – теперь оно отражает хоть какие-то эмоции, словно фарфоровая маска на его лице треснула. – И переходить на личности вовсе необязательно.       Мы простояли так бесконечно долго, смотря друга на друга и выстраивая молчаливый диалог, наполненный вибрациями наших раненых душ, и я чувствовала, что это на крупицу сблизило нас, и мы уже могли чуть лучше понять друг друга. После юноша просто молча ушёл, оставляя меня наедине с ощущением недосказанности и волнения.       Не знаю, задела ли я его за что-то «живое», но я сказала то, что близко мне. Проговорив всё это, я поняла, что на самом деле готова понять и простить родителей, но мне нужно лишь увидеться с ними, чтобы мы решили этот вопрос вместе. Как они там сейчас? Ни прошло ни дня без этого безответного вопроса в моей голове.