Тени божественности / Shadows of divinity

      На шее, переливаясь солнечными зайчиками, висела золотая цепочка, которую украшал кроваво-красный камень в форме капли, что мягко светился алым цветом, пропуская через себя свет. Даже если эта незнакомая вещь – гипотетическая причина моего заточения, я не собиралась так легко в это верить, вдруг они меня обманывают, внушая лживые утверждения, но я не была склонна к стокгольмскому синдрому, поэтому моя свобода была для меня приоритетом.       Мне предложили осмотреться, значит, было бы хорошо сразу же найти выходу наружу, чего я не успела сделать с самого начала. Выйдя из гостиной в зал с главной лестницей, я увидела высокие входные двери, по обе стороны от которых располагались окна с тяжёлыми на вид, из-за кисточек снизу, шторами – в них проглядывался сад и каменное ограждение, за которым виднелись посветлевшие от рассвета верхушки деревьев.       Двери, на удивление, легко поддались и приоткрылись, хотя я думала, что для надёжности меня ещё закроют на ключ. Пройдя буквально пару шагов, меня подхватил поток ветра, благодаря которому я быстрее зашагала по каменной лестнице, спускаясь на земляную тропинку. Хочет ли он отправить меня домой, как я того и желала? Либо мне скорее стоит убедиться в том, что выхода отсюда нет, как и сказали эти «существа».       Дёрнула пару раз цепочку, потом сильнее, от чего заболела шея. Замка на ней нет, но как тогда её на меня надели? В любом случае, разорвать её будет трудно, но я надеюсь, что такой шанс есть.       Оглядевшись, я обратила немного внимания на сад, который и правда прекрасный: кусты обстрижены очень ровно, обретая округлую форму, а клумбы с цветами всевозможных оттенков и форм выстраивались в определённый узор, но больше всего меня интересовала витиеватая железная дверь в каменной ограде высотой метров пять уж точно, словно крепость.       Дотронувшись до неё, мою голову пронзило лёгкое помутнение, и это могло быть тем, о чём меня предупреждали. Ранее от переутомления я сталкивалась с подобным, и даже хуже, так что смогу выдержать. Эта дверь так же не была заперта и легко отворилась, и это даже разозлило меня, потому что мне казалось, что со мной играют как с ребёнком. Через узоры из железных прутьев можно было увидеть лес, что своим мраком и подозрительной тишиной отпугивал меня, но я упрямо продолжала прокладывать к нему путь.       Только я сделала шаг за дверь, как голову вновь пронзила лёгкая боль, что отдалась противным звоном в ушах. Не останавливаясь, потихоньку отхожу всё дальше и дальше, а в голове становится мутнее и мутнее, словно я засыпаю, поэтому сильно бью себя по щекам, заставляя смотреть на мир чётче, что ненадолго работает, и я сосредоточилась на обжигающей боли, которая сейчас давала мне сил.       Впереди только густой, тёмный и непроглядный лес, в котором царствует вечная ночь, и я даже слегка поёжилась от прохлады и сырости, осматриваясь вокруг туннельным зрением и не находя того, что могло бы привлечь моё внимание и отделиться от одного большого тёмного пятна. Несмотря на грустные перспективы, я старалась отвлекать себя и утешать мыслями, что в любом случае я куда-нибудь приду, поэтому нужно идти, пока могу.       Моего запала хватило примерно на десять минут ходьбы, но мои шаги настолько медленные, что по ощущениям я не отошла и на пятьсот метров от особняка. Справляться с нарастающей усталостью становится всё труднее, но идти на ватных ногах можно, хоть они и подрагивали в предупреждении, что скоро откажутся от борьбы.       Кулон, насколько я заметила, начал светиться всё ярче, даже сквозь джемпер, слово факел для тех, кто будет меня искать. Кажется, я видела тень, стоящую за деревом, а, может, это лишь игры затуманенного разума.       Вдруг мою голову пронзает сильная боль, из-за которой я опираюсь о дерево и сползаю по нему вниз, а кулон взрывается небольшой вспышкой света, раздражая этим моё зрение и доставляя больше неприятных ощущений. Видимо, чем дальше от особняка, тем жёстче симптомы и ярче свечение этого чёртового камня. Прерывисто задышав от нарастающей паники, я отчаянно старалась настроить себя на то, что нужно всего лишь немного переждать это состояние и пойти дальше, но веки совершенно не слушались меня и лишь на секунду прикрыли глаза, после чего я тут же провалилась в небытие.       Открыв их через какое-то время снова, я пыталась сфокусировать своё зрение на цветовых пятнах, что медленно проплывали перед глазами, после чего начинали возвращаться остальные ощущения и я почувствовала тепло и руки, которые крепко держали моё ослабевшее тело, что тут же подарило мне всплеск адреналина от непонимания ситуации.       – Мышка смогла отойти так далеко, неужели она так сильно хочет сбежать? – медленно поднимаю раскалывающуюся от боли голову навстречу насмешливому голосу, видя перед собой расплывчатые очертания лица, что было украшено улыбкой. Сначала я подумала, что это Асур, потому что в моём представлении только он мог сделать для меня что-то подобное, но у этого юноши тон голоса был другим, мягче и с характерной хрипотцой.       Не найдя в себе сил для ответа, я закрыла глаза и постаралась очистить разум от мыслей, чтобы ослабить давящие мою голову тиски, ибо от боли хотелось выть. Такое ощущение, что этот злосчастный драгоценный камень высосал из меня всю жизненную энергию, и в моём распоряжении осталось лишь бренное тело, которое я не могла двигать от бессилия.       – Даже не поблагодаришь за спасение? В таком случае дальше сама, – голос юноши вдруг стал холоднее, и спустя пару секунд он резко бросает меня на землю, на которую я больно прикладываюсь всем телом, и эта боль хоть и была отрезвляющей, пройдясь вспышкой от головы до спины, я всё равно не была в кондиции спокойно выдержать её, поэтому жалобно заскулила, медленно пытаясь подняться.       – Вставай и иди, я не буду ждать, – пренебрежительно бросив по пути, этот придурок и правда пошёл вперёд без меня, не оборачиваясь, засунув руки в карманы шорт и насвистывая какую-то мелодию, которая противно резала мои уши своим резким звучанием.       Осторожно поднимаюсь, потирая ушибленный затылок, и с упёртым усердием перебираю ногами в сторону железной плетёной двери, видя впереди светлое пятно парня как ориентир.       Я с удивлением осознала, что это Эвелин, но его поведение сейчас кардинально отличалось от того, что я видела ранее, и он закатал рукава своей блузки, обнажив переплетающиеся татуировки на обеих руках, поэтому мне было ещё тяжелее поверить в то, что это действительно он.       Пройдя сквозь ворота, головная боль постепенно улетучилась, будто её и не было вовсе, а тело снова начало напитываться энергией.       – Слишком медленно, тебя ждут, – Эвелин стоит на середине пути до входной двери, смотря на меня таким тяжёлым взглядом, будто я родину продала. Небо стало намного светлее, оповещая о прекращении царствования ночи, поэтому я могла лучше разглядеть черты его лица, и хоть они были довольно мягкими для парня, его экспрессия была поистине стервозной и жёсткой.       – Если им надо, то подождут ещё, – специально вышагиваю медленнее обычного, ибо я не собираюсь бежать по первому зову, хоть капля достоинства во мне осталась, несмотря на обстоятельства, да и, на самом деле, быстрее я идти просто физически не могла после пережитого опыта влияния ожерелья.       – Неразумно кусать руку, которая может тебя накормить, – по моей спине пробежался озноб от того, что он сказал, будто он заложил в эти слова внушительное количество угрозы, и его холодная улыбка явно не была признаком того, что у него есть настроение мило поболтать.       Решаю ничего не отвечать – если попытаюсь, то голос будет позорно дрожать от переполняющего меня негодования и необъяснимого страха. Я пошла вперёд, и успела пожалеть об этом, потому что чувствовала испепеляющий взгляд Эвелина на себе всё время, пока мы не зашли в особняк и я не заметила знакомую дверь, направляясь быстрым шагом туда, чтобы оторваться от давящего присутствия сопровождающего и почувствовать какой-никакой комфорт от нахождения в знакомой комнате, но в ней уже кто-то находился.       – И как тебе действие кулона? Понравилось? – Малис встретил меня с привычной ухмылкой, и хоть он сидел на диване и пролистывал какую-то книгу, вальяжно закинув ногу на ногу, его давящая аура ощущалась так, словно он нависал надо мной тёмной тенью, и мне захотелось в отчаянии убежать, чтобы найти укромное место.       – Конечно, кулон подействовал на неё, тормозит не только в действиях, но и в мышлении, – бесстрастный тон голоса Эвелина выбил воздух из моей груди, и когда он прошёл мимо меня к дивану с нечитаемым выражением лица, я еле сдержала себя, чтобы не отшатнуться. Я абсолютно не понимала почему его отношение ко мне так резко поменялось, и это сбило меня с толку сильнее, чем я могла бы представить.       – Ууу, вы уже успели повздорить, – Малис получал удовольствие, глядя на мою растерянность, и по его взгляду я поняла, что он точно в курсе таких резких перепадов настроения у парня, поэтому его забавляла моя реакция. Уже начинает раздражать то, что я для них как подопытная крыса, закинутая в разные обстоятельства для изучения. Услышав шорох позади, я обернулась и увидела нахмуренного Асура, который выглядел недовольным атмосферой в этой комнате, и его взгляд был тяжелее того, что я видела раньше, но мне он тепло улыбнулся и стало чуточку легче.       – Роза, даже если первое впечатление неудачное, то дай второй шанс, среди нас нет негодяев, – он выразительно посмотрел на Эвелина, а тот закатил глаза и даже не посмотрел в мою сторону, подперев щёку рукой и смотря в одну точку. На самом деле, мне казалось, что первое впечатление об этом юноше у меня останется приятным, но его выходка полностью перекрыла это.       – Я попробую, – мой голос звучал очень натянуто, но я понимала, что должна была поддерживать со всеми хотя бы нейтральные отношения, ибо наживать врагов в данной ситуации было бы недальновидно.       На пару секунд в комнате повисла тишина, и казалось, что только я находила в этом дискомфорт, но я использовала этот миг, чтобы рассмотреть каждого повнимательнее: Эвелин глубоко и медленно дышал, закрыв глаза, и сейчас он был похож на фарфоровую куклу, но его татуировки на руках и шее, которые я раньше не замечала, странно переплетались с этим нежным и хрупким представлением; Малис слегка подёргивал ногой, пока внимательно вчитывался в строки книги, обложка которой была написана на иностранном языке, поэтому я не поняла что это, но было заметно, что тематика его очень интересовала; Асур слегка прикусил губу, смотря в сторону и о чём-то напряжённо думая, и хоть он стоял неподвижно, словно статуя, вибрации его души можно было легко считать.       – Малис, ты обещал сходить со мной в город, чтобы посмотреть как прожигают свою жизнь «людишки», поэтому пойдём! – в голос Эвелина вдруг вернулись те тёплые игривые нотки, он бодро встал с дивана напротив Малиса, уперев руки в боки как вредный ребёнок. Чтобы хоть какую-то логику уловить, я пришла к выводу, что он глубоко дышал, дабы успокоить свои эмоции, которым дал сорваться на мне ранее, и теперь снова спрятался за маску, но я не забуду этого момента.       – Я не говорил, что обещаю, – юноша был слишком сильно погружен в книгу и свои мысли, поэтому ответил не сразу, всё ещё бегая глазами по строкам, но поняв, что покоя ему больше не видать, он тяжело вздохнул, с грохотом захлопнув книгу, и они вдвоём испарились, из-за чего я снова словила дереализацию.       – Извини за Эвелина, он у нас такой, я бы сказал, непредсказуемый, – Асур виновато почесал затылок, словно это он некоторое время назад бросил меня на холодную землю и оставил там корчиться от боли.       – Будет очень непросто в его обществе, я бы скорее старалась избегать его, – я слегка поморщилась, вспомнив о своих ушибах, которые будут беспокоить меня пульсирующей болью ещё какое-то время, и я бы действительно отдала всё, чтобы пересекаться с этим двуликим как можно реже.       – Должен разочаровать тебя, ведь Наставник назначил его заботиться о твоей безопасности, – парень весь лучился надеждой на моё понимание, было видно, как он старательно подбирал слова, боясь сказать что-то не так, и взгляд его щенячьих глаз заставил меня прислушаться к нему против моей воли. – Он и правда неплохой парень, дай ему время.       – Ты шутишь? Неужели он и правда годится для подобной роли? – я не могла скрыть своего разочарования, сквозившего в голосе и поджатых губах, ведь теперь мне предстояло иметь дело с бомбой ускоренного действия, и в моей голове просто не складывались эти два очевидно разных кусочка мозаики.       – Лучше него тебя никто не защитит, поверь мне, – снова понимающий и тёплый взгляд с его стороны, и он был единственным, кого волновало моё эмоциональное состояние, поэтому я подсознательно начинала понемногу доверять Асуру. – А сейчас нам нужно пройти в кабинет к Наставнику, он хочет поговорить с тобой.       Теперь проблема взаимоотношений с устрашающим Эвелином отошла на самый задний план. Неужели сейчас я получу ответы на вопросы, которые угнетали меня всё это время? После того, как мы подошли к двери кабинета, которая была расположена в том коридоре, который ранее отпугнул меня мигающими лампами, мне стало страшно – я не уверена, что хочу услышать то, что мне скажут, но мне нужно быть готовой ко всему.       Асур открыл мне дверь и впустил внутрь, провожая внимательным и сострадательным взглядом, после чего закрыл её, и я осталась наедине с ним. «Наставник», как юноши его называют, стоял ко мне спиной, гипнотизируя пейзаж за окном, в котором уже начинали играть яркие, побуждающие к жизни краски наступающего полудня, а просторный, но гнетущий строгой атмосферой, кабинет, был ещё мрачнее, чем спальня, в которой я очнулась.       Несмотря на еле пробивающийся сквозь плотные занавески свет, комната будто соткана из глубокой и тёмной ночи, а в самых чёрных углах прятались монстры, в существование которых я раньше не верила, но теперь мне нужно было быть начеку, не зная каких чудес от жизни ещё ожидать.       – Здравствуй ещё раз, – глубокий баритон прокатился вибрацией по стенам, мягкой волной обдавая меня и вызывая мурашки по телу, то ли от ужаса, то ли от восхищения. – Я рад, что ты с нами.       – Но я не могу быть такой же радостной нашему знакомству, потому что многого ещё не знаю, – голос предательски подрагивал, но я старалась держаться спокойно, не выдавая, как сильно я хочу уйти, и в то же время как сильно хочу услышать причину моего присутствия здесь.       – Со временем ты узнаешь всё, – Наставник повернулся ко мне лицом, и в нём отражалась только твёрдая решимость и мудрость, и маленькие морщинки появились в уголках его глаз, будто он ими улыбнулся. – А сейчас я позвал тебя сюда для того, чтобы успокоить твои бушующие сердце и душу.       Он верно подметил, ведь с того момента, как я проснулась здесь, меня не покидает напряжённость и тревожность, и боюсь, что так и до панической атаки недалеко. Жестом указав мне на диван, мужчина сел в кресло, расположенное за столом, на котором было много вещей, плохо различавшихся в полумраке: стопки книг, письменные принадлежности и фоторамка, повёрнутая ко мне задником.       – Что ты больше всего хочешь узнать сейчас? – положив руки на стол и сцепив их в замок, он смотрел на меня, ожидая ответа, и его золотые очки отражали солнечные лучи, скрывая вспышкой света его винные глаза.       – Почему я здесь? – этот вопрос непроизвольно сорвался с моих губ, и если бы я дала себе побольше времени подумать, то задала бы его более грамотно, но какое дело мне было до приличий, когда моей жизнью взялись управлять другие люди.       – Великая миссия предначертана тебе с самого рождения, и наступило время для её исполнения, поэтому ты здесь, – он говорил это так вдохновенно, будто его действительно радовал, ставший известным мне только сейчас, сценарий моей жизни, чего нельзя сказать обо мне самой – мой взгляд потерянно бегал по темноте, постепенно привыкая к ней и различая всё больше утвари кабинета вокруг, которая не имела сейчас для меня смысла. – Уйти больше не представляется возможным, иначе это вызовет тяжёлые последствия.       – Имеете в виду вариант, что мне придётся жить здесь? – я всеми фибрами души излучала недоверие и раздражение в этот момент, меня отвращала мысль о том, что меня лишили выбора и просто говорят что и как делать. Не в моём характере было просто согласно кивнуть головой и так легко принять всё так, как оно есть.       – Именно так, твои родители дали согласие на это, и его не вернуть, – мужчина развёл руками и снисходительно посмотрел на меня, и этот взгляд ещё больше меня разозлил, ведь так на меня смотрели в детстве, когда я только начинала отстаивать свои границы и принимать самостоятельные решения, и сейчас я не позволю другим усомниться в том, что я смогу до конца стоять на своём.       – Мои родители... Вы передали им деньги, как обещали? – я тяжело сглотнула, спросив этот вопрос, не сумев спрятать в своих глазах надежды, ведь если уж вся эта заварушка и началась, то меня бы успокоило то, что у них всё в порядке, а с остальным я справлюсь.       – Я всегда сдерживаю данные обещания, сейчас они уже свободны от долгов, и только в их руках прожить спокойную и счастливую жизнь, – я внимательно прислушалась к его интонации и почувствовала облегчение, потому что он ответил твёрдо и серьёзно, специально делая акцент на том, что обещания для него не пустой звук, и было отчасти радостно осознавать, что меня окружают те, у кого есть честь и достоинство, а не те, чьи души пропитаны алчностью и жадностью.       – Вы знаете, кому они были должны? – невольно впиваюсь ногтями в ладони, чувствуя разрастающееся отчаяние в груди, потому что этот некий коллектор отравлял нашу жизнь столько, сколько я себя осознанно помню, и в недавние месяцы его давление на нашу семью увеличилось в разы. Вроде бы я должна спокойно выдохнуть, зная, что всё позади, но не была до конца в этом уверена.       – Теперь пошли вопросы, которые волнуют тебя меньше всего, и я не считаю нужным отвечать на них, – жестом Наставник показал, что разговор окончен, и развернулся ко мне спинкой кресла, начиная что-то искать на полках с книгами, а я готова была взорваться на месте от негодования. – На одни ты в скором времени получишь ответы сама, а на некоторые я отвечу тебе в следующую нашу встречу, о которой сообщу позже. Пока постарайся наладить отношения с мальчиками, ведь тебе предстоит жить с ними.       Я не посмела идти наперекор его абсолютному авторитету, хоть и чувствовала, что мне ответили всего на крупицу того, что я хотела спросить. Он сказал, что я могу получить ответы сама, значит, буду делать всё для этого, ибо недостаточно знать лишь то, что мне предначертана миссия. Какая она, в чём заключается? А ведь сейчас у меня была возможность разузнать об этом, но волнение за родителей заняло всё пространство в голове, и я с сожалением осознала, что моя обида на них сильнее, раз я позволяю подобным мыслям и эмоциям занимать место у пульта.       Выйдя из кабинета и аккуратно закрыв за собой дверь, я тут же увидела перед собой взволнованного Асура, и я бы не удивилась, узнав, что он ждал всё это время в коридоре.       – Как всё прошло? Ты узнала то, что хотела? – он отошёл от стены, на которую опирался, и подошёл ближе ко мне, стараясь как можно лучше разглядеть моё лицо, дабы прочесть его, но я не смогла показать ничего, ведь была полностью опустошена, с каждой секундой всё больше накручивая себя тревожными мыслями.       – Недостаточно, – всё же решаю сбивчиво ответить, медленно шагая в сторону главной лестницы, моментами уходя вглубь себя, размышляя о недавней беседе и не замечая настойчивых вопросов юноши.       – Поверь, Наставник сказал тебе сейчас именно то, что тебе нужно, и что ты была готова услышать – не более и не менее, – Асур следует за мной хвостиком, постепенно сравнявшись шагом и давя на меня своим присутствием. Сейчас меня раздражают его вразумительные речи, потому что это не то, что хочется услышать, ведь лучше бы кто-нибудь сказал, что это лишь сон, от которого я скоро очнусь и вернусь в тяжёлую, но привычную рутину. – Я чувствую стены, которые ты возвела между нами, почему ты прячешься?       – Моя жизнь кардинально изменилась без моего ведома, меня отделили от родных мне людей и заставили принять тот факт, что я должна сделать что-то «очень важное» и остаться жить с теми, кого совершенно не знаю… Как думаешь, почему я закрываюсь? Мне не хочется ни узнавать кого-то, ни понимать ситуацию, просто остаться одной, в тишине! – голос срывался от напирающих чувств, а на глаза накрапывали слёзы, но я старалась держаться, так как не хочу, чтобы Асур видел, как я рыдаю, ведь это очень уязвимое состояние, в котором меня можно сломить ещё сильнее. – Пожалуйста, оставь меня.       – Я понимаю тебя, Роза… Прошу, посмотри на меня, – юноша встал напротив, преграждая мне путь, а я опустила голову настолько низко, чтобы не было видно лица, боясь не сдержаться. Асур тяжело вздохнул, поняв, что сейчас меня бесполезно просить о чём-либо, и решил продолжить говорить, но уже более мягким и осторожным голосом. – Ты не одна, мы рядом с тобой и готовы тебя поддержать, ведь мы тебе намного роднее, чем ты думаешь.       Постояв рядом со мной ещё долгие пару секунд, он тихо вздохнул и ушёл, как я и попросила, но оставив после себя осадок, который сделал камень на душе ещё ощутимее. Я не могу так просто осознать и принять слова, которые он сказал, хоть и сказаны они искренне, да настолько, что больше не могла сдерживать себя и выпустила те чувства, что так отчаянно прятала.       Слёзы лились рекой от понимания того, что моя жизнь не будет прежней, я потеряла всё то, что имела, и взамен мне дали то, чего я не желала… Но не я ли всегда говорила, что мне не хватает чего-то своего? У меня есть семья, но словно работа забрала её, у друзей была своя жизнь, частью которой я так отчаянно хотела быть, но не могла.       Осознание стрелой пронзило сердце, задевая чувствительные струны души, ведь это было начало моей жизни, но я не была готова к этому, и теперь мне предстояло учиться брать ответственность за себя, а не за других, думать в своих интересах, не опираясь на чужие, и это выбивало почву из-под ног, по которой я так привыкла идти.       Тем временем, я и не заметила, как дошла до портрета девушки, что всё так же величественно возвышался надо мной. Слёзы застилали мой взор, и я безмолвно спросила у неё, что мне делать, с угасающей надеждой вглядываясь в её прекрасные, но пустые глаза. Она выглядит так, словно знает ответы на все мои вопросы, и мне хотелось взять её за руку, почувствовать понимание и поддержку, но холодный портрет, обрамлённый позолоченной деревянной рамой, молчал и игнорировал мои чувства.       – Ты всё уже знаешь, но всё забыла, – вкрадчивый голос прозвучал за моей спиной, и я на секунду предположила, что это снова Асур, но мне совершенно не хотелось обращать на это внимание, сослав всё на наваждение.       Не оборачиваюсь, смотря в лицо девушки как под гипнозом, но почувствовала, как по коже пробежали мурашки от ощутимого присутствия, а голос словно раздавался со всех сторон. – Ты нравишься моему сердцу.       Я нервно усмехнулась, задумавшись, действительно ли у таких монстров есть сердце, да и кем они вообще были? Вампиры, прочая нечисть, всё это меркло перед неизвестностью моего бытия, которое вопреки всему было определено.       – Ты хочешь закрыться от нас, хотя так отчаянно желаешь быть любимой и принятой, – устав думать, что это галлюцинация, неспешно оборачиваюсь, но не нахожу никого за своей спиной, и в собственное сумасшествие пока верилось с трудом, потому что глубокий голос эхом спустился по лестнице вслед за таинственным обладателем, растворяясь дымкой на солнечном свете.       Вытираю опухшее от слёз лицо рукавом джемпера, ощущая, как стены моего защитного куба трескаются под давлением такого истинного желания принять, понять и помочь. Пусть они сломаются вовсе, пусть я обнажусь полностью, мне всё равно.       Мне уже нечего терять, кроме самой себя.