Силы небесные, с кем я связалася?

После встречи с тем пацаном я очень надеялась на то, что мы с ним в ближайшее время не встретимся, а если судьба нас сведёт, то он меня не узнает, а если и узнает, то не затаил никакой обиды. Просто мне при прочтении показалось, что все враги Шэнь Цзю обладают способностью узнавать его, даже если он вырос и изменился, а также сменил имя. Хотя есть вероятность, что они его узнавали и по тому признаку, что фамилия у него осталась той же. Но людей с одинаковыми фамилиями даже в Древнем Китае было достаточно. Отсюда вытекает вопрос: как Цю Хайтан узнала, что «Шэнь Цинцю» — это тот «Шэнь Цзю», который был её рабом? Вот как? Она же не следила за ним всё время, это раз. А два — это… Это… Ну, не верю я просто, вот и всё. Сюжет немного подзабылся, так что точно не могу сказать, знала ли она, что Шэнь Цзю был учеником моего шицзуня и этого мошенника… Мне срочно нужно узнать его имя, но он его никому не называет, а те, кто его знал, вслух не произносят, как «Волан-де-Морт» древнекитайского разлива. Опять в своих мыслях отвлеклась от первоначальной мысли. Короче, надеюсь, что тот красавчик не обиделся на меня, разошлись же мы с ним хорошо. Для мошенников. Я даже ничего у него не украла. Просто хотела преподать ему небольшой урок исключительно из благих намерений. В следующий раз он точно будет внимательнее к окружающей обстановке, и у таких, как я, даже не возникнет мысли, что его легко можно убить. Судя по одежде, он из обеспеченной семьи, а значит, убить и ограбить его захотели бы многие. Даже у меня возникла такая мысль, хотя мне моя деятельность не нравится, просто мышление уже стало таким. Но судя по тому, что в конце мы обменялись оскорблениями, мой душевный порыв могут принять за издёвку или попытку убить, хотя есть малюсенький процент, что «нет». Как говорил Ци Жун: «Хочет, как лучше, а получается, как всегда», а это не благоприятный вариант. А ещё ко мне пришли все воспоминания прежней Шэнь Цзю, больше, чем в прошлый раз. Правда, они барахлят, но это уже лучше, чем ничего. Я также поняла, почему её в основном принимали за мальчишку: она сначала была бродячим ребенком, а потом — рабом. Девчонке гораздо тяжелее выжить, чем пацану. Хотя бы большинство извращенцев не засматривались. Правда, один всё же засматривался… Короче, теперь я вообще не жалею о том, что Цю Цзяньло умер. Вспоминать акт насилия такого характера, о котором мне даже в мыслях страшно и противно, — это ужасно. Ладно бы он просто избивал, но чтобы такое творить… Гори в аду, короче! При этом он, как раз, и понял, что я девочка; после такого пол человека не узнать невозможно. Почему-то он всё равно сказал своей сестре, что я её жених. При этом он ещё смеялся над тем, что для нормальной девушки я слишком костлявая и без форм. С биологией он точно не знаком, как по мне. Формы появляются где-то в четырнадцать-пятнадцать лет обычно, у меня в прошлой жизни точно так было. А во-вторых, для этого нужно нормально питаться, а не так, как меня кормили. Ну сейчас мне правда уже семнадцать лет, но точную дату рождения никто не знает, и до сих пор я плоская. Меня не кормят нормально, так что понятно, отчего меня принимают за пацана. Сама вижу, что неженственная. Менструаций тоже не наблюдается пока что, но они могут начаться и в шестнадцать, и в семнадцать, позже уже не нормально. Ещё мне везёт в том, что после насилия они не появляются, а то это было бы действительно плохо. Ещё огромный плюс в том, что после этих актов, во-первых, меня не убили, как других рабынь, а такое оказывается довольно часто происходило. Тут мне повезло в том смысле, что Цю Цзяньло просто так не смог бы оправдать мою смерть перед сестрой. А во-вторых, хорошо, что я не забеременела от него. Рожать — это больно и страшно, вы меня точно не переубедите в ближайшее время. Да и нормальные похороны… Ой, роды. Нормальные роды для рабыни вряд ли кто-то устроил бы. Сто процентов у меня была бы плохая беременность. А вот как тут делают аборты, я наслушалась: вешание, яд, прокол живота, ножи, удары… Это трындец, если коротко. А если распространённо — полный пиздец. Даже не знаю, что было бы со мной, если бы я очнулась в беременном теле Шэнь Цинцю, потому что с одной стороны — страшный аборт, с другой — такие же роды. Легче было бы самой откинуться. После возвращения воспоминаний я вообще не жалею Цю Цзяньло; он заслужил превратиться в кашу от меча после смерти, а затем и зажариться. Правда возникает, если он пользовался моим телом, то какого фига я всё равно была женихом его сестры? Что он там вообще хотел ворожить? Некоторые аристократы, возможно, и оценили бы, что он такой благородный господин, освободил раба и даже благословил его на брак со своей любимой сестричкой… Но его бы посчитали ненормальным? Выдавать сестру за бывшего раба? Типа… Неужели нет никакого варианта получше? Поблагороднее? Ладно, с этими вариантами. Вот что было бы, если бы я всё-таки поженилась на Цю Хайтан? Спасибо Богу, что спас меня от этой участи, а в первую брачную ночь оказалось, что я девушка? Его этот вариант не смущает? Или он не позволил бы мне просто до своей сестры дотронуться в этом смысле?.. Что за каша? И ведь даже сейчас ни у кого не спросишь «что?», «как?» и «нафига?»… Из моих мыслей меня вывел строгий голос шицзунь: — Сегодня собрание Союза бессмертных. Ты знаешь, что это значит? Блин, если не ошибаюсь, то он умер в этот день. Ну как умер? Убили. Ну как убили? Я убью. Но ему об этом знать не обязательно, вот вообще не обязательно. — Вообще не представляю, — пожала плечами, потому что он мне заранее ничего по этому поводу не объяснял. — Мне же не нужно будет сталкиваться с адептами и главами? — Тебе именно это и нужно будет сделать, — сказал он строгим голосом, положив мне руку на плечо. — Как раз и узнаем, чему ты у меня научился за девять месяцев. Что из тебя родится? «Блин, он говорит так, будто я беременной была и сегодня у меня роды. Фу-фу-фу, не надо», — от этих мыслей у меня побежали мурашки. — Ты должен застать врасплох адептов, и неважно каких, а затем убить их, присваивая имущество и избавляясь от их тел. — На группу адептов? — покосилась я на него. — Вы же сами говорили, что у меня не хватит сил, чтобы завалить хотя бы одного нормального заклинателя, но сейчас даете задание, чтобы я напала на группу таких… — На большую группу, — уточнил он. — Если ты не справишься с этим заданием, то тебе и нет смысла жить. Ну всё, я даже не знаю, что думать. Мне в коем-то веке жалко невинных людей. Но своя шкурка дороже, признаю.

***

Я схоронилась в листьях дерева и стала наблюдать за дорогой, по которой должны пройти адепты разных заклинательских школ. Несколько раз мимо меня прошли адепты, которые были по одиночке; это вообще спасало их от гибели. Не скажу, что она была неминуемой, потому что у меня в козырях только эффект неожиданности. Хотя нет, если бы мне приказали под страхом смерти убить всех, то с помощью своих листьев я спокойно справилась бы со всеми — двухлетний опыт всё же есть. В одном из них я вообще узнала того, кого учила смотреть по сторонам. Не скажу, что он сильно изменился, только краше стал — аж завидно! Я-то красивее не стала за это время, но по его походке в этот раз было понятно, что он контролирует всю обстановку. Мне даже показалось на мгновение, что он заметил меня на дереве. Но тут пронесло. Я даже на секунду прикинула, как бы мог выглядеть наш разговор, если бы он меня узнал: — «Ты что тут делаешь?» — «На дереве сижу. Ты лучше проходи мимо, мне не нужно на тебя отвлекаться.» И потом мне скорее всего был бы капец. Тут на лесную тропинку вышла довольно большая группа адептов, и каждый из них с легкостью нес меч на поясе, словно это было продолжение их самих. Я тоже так хочу… Лес шелестел вокруг, наполняя воздух свежестью и спокойствием, а на лицах участников играла едва заметная улыбка предвкушения. Может, им казалось, что впереди их ждали легкие испытания, что придавало им особую решимость. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, танцуя на их одежде и создавая мягкий, мерцающий свет. Каждый шаг был будто наполнен спокойствием, словно природа подсказывала, что они на верном пути, но она для них явно обманчива. Или матушка-природа показывает мне, что у меня ничего не выйдет, своей прекрасной и спокойной погодой? Я надеюсь, что нет. — Ух, — выдохнула я с трудом и через секунду сконцентрировала всю свою возможную ци в себе и запустила в них листьями. На самом деле это довольно грозное оружие: если много её сконцентрировать, они будут как клинки. Или лучше сказать — сюрикены? Прогулка у ребят внезапно оборвалась. Только что стояли мирные, расслабленные адепты, говорившие о предстоящих испытаниях, как вдруг время словно замедлилось. В мгновение ока из теней возникли невидимые «клинки» — острые, беспощадные. Они молниеносно пересекли воздух, вонзившись в шеи несчастных. Произошедшее казалось даже сюрреалистичным: как будто сам лес восстал против своих гостей, обратив гармонию природы в хаос. Даже у меня в тот момент в голове звенел оглушающий фон трагедии, смешанный с несмолкаемым эхом собственных мыслей. — Ох, — глубоко выдохнула я, спрыгивая с дерева, — И это сделала я… — прошептала, медленно подходя к месту трагедии. — Самой от себя жутко, — присела на корточки перед ближайшим, — Не зря подлой змеёй назвали, если почти с легкостью убила двадцать три человека, считая, что это достойная цена спасению моей жизни из рук того безумца. Лучше бы уж правда забрал старший брат, ещё до того, как всё это случилось. Слишком много смертей, потому что меня не забрали… — всё ещё шептала я под нос. — Сяо Цзю?.. — услышала перед собой то ли знакомый голос, то ли какой-то чужой.