Бастард

«Первому маршалу Талига, Герцогине Алва, Соберане Кэналлоа и Марикьяре, Повелительнице Ветра Рэмире Алва.

Тётушка, пишут Вам ваш племянник Луис Альберто Салина, рэй Паоло Куньо и виконт Арно Се. Хотим рассказать про ужасы, которые творятся в вверенном Вам поместье Лаик. Унаров кормят хуже узников Багерлее (Ли подтвердит!), а сам капитан жрёт так, что у нас от запаха сводит животы. На дровах экономят (Ричард Окделл говорит, что даже Вдовствующая герцогиня Надорская приказывает топить теплее). Но самое худшее, что господин капитан Арнольд Арамона совсем не знает границ. Наследникам богатых родов: Манрику, Колиньяру, Залю, Фэншо (мы забыли его вторую фамилию)… да что уж греха таить, мы все трое (особенно Паоло), Катершванцы и даже Придд пользуются куда большим расположением Арамоны. А вот остальные… Самой любимой мишенью капитана стал Ричард, герцог Окделл. Менторы придираются к нему больше обычного, лишаю еды чаще всех, про фехтование и говорить нечего (он и так плохо обращается со шпагой, а тут его лишают возможности учиться). После появления Сузы-Музы (никто из унаров не скрывается под этим именем — мы сами проверяли!) нападки Арамоны на Окделла только усилились. А сегодня заставил Ричарда рассказывать о герцоге Эгмонте и Морганах. Сами понимаете — тема личная.

Просим Вас принять все возможные меры. С наилучшими пожеланиями, Ваша родня!»

      Рэмира бы соврала, что терпеть не может кумовство. Благодаря ему, девушке было куда лучше в «жеребячьем загоне», чем другим унарам. Ей позволялось безнаказанно издеваться над треклятом Арамоной, мыться отдельно от остальных, гулять по ночам, и ей ничего не было, когда исчез один через чур любопытный и наглый унар. Соберано Алваро тогда запретил дочери говорить о том, где именно Хуан спрятал труп этого любопытного. А все смолчали, ведь прекрасно знали, что Первый маршал за своего «сынишку» порвёт любого.       А с другой стороны: зачем ей вмешиваться в это? Её родня в «нужном списке», а топили и кормили в Лаик всегда плохо. Ещё при Ноймаринене и Алваро Алве всё было хуже некуда. Да и с чего ей помогать Окделлу? Свои обещания она выполнила — Окделлы получили шанс на обеление своей Чести, а остальное уже не её забота. Хотя, племянники и Арно — троюродный брат, между прочим — могут обидеться. И найдут способ надавить на Рэмиру через других родственников. Да и не повториться ли Надорский мятеж? Колиньяры ещё претендуют на земли Повелителей Скал. Жирно им будет! Значит: надо ехать. Завтра. Или послезавтра. Письмо пришло сегодня утром, а Рэмира его прочитала только вечером. За один день ничего не случиться. Но тут герцогини Алва попался на глаза второй конверт. Письмо от Арно? Интересно…

«Рэмира, я знаю, что ты отложишь свой визит в Лаик в очень долгий ящик. Повезёт, если ты явишься сюда только перед нашим выпуском. Поэтому хочу подогреть твой интерес. Как-то раз я вылез из своей келье и решил прогуляться по саду. Там я услышал один весьма интересный разговор (сидеть в кустах было очень неудобно, и меня, кажется, заметили) между Ричардом Окделлом и неким Генри. В ходе разговора всплыли подробности жизни Надорского герцога. Наш Ричард оказался Эдвардом Морганом, бастардом Эгмонта Окделла. Что произошло с настоящим Ричардом, я не знаю. Вроде бы остался дома, и сейчас собирается к Милю. С наилучшими пожеланиями, Арно, Виконт Се.»

      Что? Квальдето цера, да что происходит у неё под самым носом?! — Хуан, прикажи Пако седлать Моро. В Лаик еду.

***

      В старой галерее было темно и холодно. Эдвард думал, что такой она была с самого основания этого поместья. Такой холод отлично подходит для воспитания духа и усмирения плоти. Ага, скорее уж для долгой смерти от холода, голода и гнева лаикских призраков. Монахи будут в ярости, когда незадачливые унары помешают их процессии. Табачным дымом их отпугивать, что ли?       Самое обидное, что он, Валентин и их новобретённые приятели попали сюда вовсе ни из-за своей мести с проклятыми панталонами — Арамона их даже не увидел! Слуги заперли их здесь за драку с Эстебаном и его дружками. Получилось скверно! Вот почему Морган не умел вовремя закрыть свой рот, затолкать по-глубже несуществующую гордость и не обращать внимание на подначки Колиньяра? Но нет же! Эдвард слишком вжился в роль герцога и сделал очередную глупость. Не обращая внимание на слова Паоло о том, что нужно двигаться, Эдвард сел на пол. Память ехидно подкидывала ему события сегодняшнего утра.       Несмотря на то, что сам господин капитан проспал почти до самого ужина, — Валентин об этом позаботился — унаров подняли вовремя, а потом известили: из-за побега семерых «жеребят» с урока, все фабианцы лишаются завтрака и обеда. Эдвард сразу же почувствовал прожигающие взгляды голодных «однокорытников». Ещё бы! Ведь, если бы он смог сдержать свои чувства и просто продолжал отвечать Арамоне, они бы сейчас не стояли и не смотрели бы злыми глазами на закрытые двери трапезной. — Каких раттонов, Окделл?! — возмутился маркиз Сабве. — Хотя, что можно ожидать от сына предателя?! Ваша семья привыкла создавать проблемы другим! — Зато ваша семья образец благородства! — оскалился Морган. — Куда уж нам до безгрешных Колиньяров, которые спят и видят, как получат земли и титул ничтожных мятежников Окделлов? — Рад, что ты понимаешь. Совсем скоро Надор достанется мне. Женюсь на твоей сестричке, а ты… Тебя в Багерлее слошлют быстрее, чем твоего папашу! А брата твоего сделаю своим управляющим. Он точно поумнее тебя будет. — Закрой. Свой. Рот! — Эдвард схватил того за воротник куртки. — А не то что? — язвил Эстебан. — Только и умеешь, что зубоскалить, а на деле ни шпагу держать нормально не умеешь, ни на уроках отвечать. Все знают, что задания ты правильно выполняешь только благодаря Придду. За какие такие заслуги он начал тебе помогать? Что, Спрут, не получилось у твоего брата с Вороном, вот ты и решил на вепрей перейти, да?       У Валентина задрожали кулаки, а Эдвард уже был готов приложить собеседника о стенку, но его опередили. Арно Савиньяк вырвал Колиньяра из хватки Моргана и со всей силы ударил того по носу. По лицу Эстебана потекла кровь, он зарычал и бросился на противника. Тут же вспыхнула драка.       Унары мутузи друг друга, как огромная свора бродячих котов, которые не поделили дохлую мышь. Арно продолжал бить Эстебана. Эдвард катался по полу с Манриком, Берто отбивался от Северина, Паоло — от Анатоля, Валентин и Эдвард Фэншо пытались разнять дерущихся, в чём им сильно помогали Катершванцы. Кто позвал слуг Морган не помнил. Но «мыши» позвали Ренара, а тот просто отправил семёрку ночных заговорщиков в старую галерею, где они сидят уже почти весь день.       Проблема была в том, что взломать замок было невозможно. Хитрые «мыши» сделали так, что двери нельзя открыть изнутри. Видимо, побывал тут кто-то очень хитрый и сбежал отсюда, взломав замок. — Эй, Ричард, не спи! Замёрзнешь! — крикнул ему Паоло. — Ага, — согласился Морган. — Эй, ребят, кому куртки не жалко?

***

      Импровизированный костёр из курток прогорел довольно долго. Пленники успели согреться и даже заснуть. Но тут их разбудил громкий звон колоколов. С каких пор в Лаик появилась такая традиция? Эдвард открыл глаза и обмер. В жутком лунном свете появилась фигура давно мёртвого аббата. Он шёл прямо на них, читал молитву, произносил какие-то имена, а за ним парами шли монахи.       Эдвард вскочил, быстро оглядел проснувшихся, разбудил спяших и побежал к одной из ниш. Унары побежали за ним. Никто из них не знал, что будет, если призраки заметят их.       Они стояли и смотрели, боясь дышать, а процессия всё двигалась и двигалась. Умершие повторяли слова аббата, а Эдвврду казалось, что даже камни в стенах галереи вторят этой незнакомой молитве. Повторяют и повторяют её, и их мрачный голос оседал в голове Моргана. — Смотрите, — тихо прошептал Паоло.       За вереницей из серых ряс появились они. Неупокленные рыцари, придворные и прочие дворяне.       Прямо за монахами шёл мужчина, слишком похожий на отца, с жуткой раной на шее. Ему отрубили голову. Святой Алана? Следом кэналлиец с перевязанной головой и раной на животе. Рамиро Предатель? Затем рыцарь в лиловых одеждах, которого явно пытались разрубить попалам. Эктор Придд? А за ним самый везучий из этой четвёрки. Шарль Эпине, проживший до старости? Что они делают здесь? Что здесь делают их вассалы? Почему эти люди так и не смогли найти покой?       Дворяне проплывали мимо унаров, не замечая их. Костюмы призраков менялись, как меняется мода с течение времени. И теперь каждого призрака сопровождал кто-то из унаров. Братья Эпине шли с незнокомыми, но слишком похожими на них спутниками, Борны с со своими компаньонами. А вот и дядя, рядом с которым шёл мёртвый кузен, который так и недоучился в Лаик. Но когда процесия подошла к концу, Эдварда передёрнуло. В конце шёл отец, а рядом с ним.       Нет! Нет! Нет!!! Ричард жив! Жив и с ним всё хорошо! Он сейчас дома, в Надоре, под крылом герцогини Мирабеллы. Он не может уходить вместе с отцом… Он не может… Он… Он уходит неизвестно куда!!! — Дикон, стой!!! — Эдвард сорвался с места. Кто-то попытался его удержать, но Морган вывернулся.       Как он может стоять на месте, когда видит призрак своего брата, который уходит вместе с отцом?! — Повелитель, не надо! — опять этот голос. — Замолчите! — закричал Эдвард. — Ричард, не смей уходить! Остановись же ты, наконец!       Эдвард забыл о своей тайне. Ему было плевать. Главное: остановить Ричарда! Нельзя позволить ему уйти! Нельзя позволить ему умереть!       Ноги зацепились за выступающую от времени каменную плитку. Эдвард растянулся на полу, в глазах мгновенно потемнело, и на минуту он перестал понимать, что с ним происходит. Кто-то резко перевернул его на спину — внутреностям это явно не понравилось. Эдвард сглотнул подступающую рвоту. Призраки исчезли, зато теперь на него смотрели удивлённо-перепуганные приятели. Им явно надо было кое-что объяснить. — Рихард, что на тебя находить? — Йоганн, кажется, не стал дожидаться, когда Морган оклемается. — Там был мой брат, — тихо прошептал Эдвврд. — Понимаю, — мрачно добавил Валентин. — Но бежать то к ним зачем было нужно? — Он ещё жив, — продолжал маркиз. — И, ребят, я должен вам кое-что рассказать. — Ты бы полежал лучше, — попытался осадить его Арно. — И так чуть все мозги не растерял. — Я — не герцог Ричард Окделл, — начал он. — Меня зовут Эдвард Морган. — Ты — бастард Эгмонта Окделла? — спросил Норберт. Эдвард кивнул. — Тогда, что ты делаешь здесь, в Лаик? Уж извини, но у нас, в Бергмарк, незаконнорождённых принято прятать, а то и убивать. — В Надоре тоже, — согласился маркиз. — Меня пытались убить Карлионы. Спасли отец и Ричард, а потом переселили в Надорский замок, хотя чаще меня отправляли к дяде. А когда пришло письмо из Лаик, от меня решили избавиться. Якобы, Ричарду ехать сюда опасно, его убьют. — Да кто его убьёт? — возмутился Берто. — Ему тё… ой! Дядя это письмо писал. Значит доживёт до выпуска. — А после? — Эдвард, да всё с герцогом Окделлом будет хорошо, — включился в разговор Валентин. — Да знаю я, знаю! Попробуй это его матушке объяснить. — Кстати, а кто такой Генри? — резко перевёл разговор Арно. — Я пока в кустах сидел, так ничего и не понял. — Что?! — возмущённо спросил Морган. — Что? — удивлённо переспросил Савиньяк.       Эдвард хотел ещё что-то сказать, но тут двери галереи заскрипели. Унарам предстала весьма странная картина. Капитана выглялел пристыженным учеником, а рядом с ним стоял разгневанный Первый маршал и не менее злой отец Герман. — Можете выходить, — сквозь зубы проговорил Рокэ. — А вы, — тот обратился к Эдварду. — Пока не ложитесь. Мне надо с вами серьёзно поговорить! — А можно я здесь лучше посижу? — Можно, но от разговора вас это совершенно не спасёт.