Сыновья-близнецы дьявола герцогского рода

— Ты должен поехать в Герцогство Дантес! Раз я сказала ехать, ты должен взять и поехать прямо сейчас! — отчеканила Мирабель Пауэл, хмуро уставившись на развалившегося на диване с бутылкой коньяка в руках младшего сына. — С какой стати? Несколько месяцев назад я уже ездил туда по твоей указке, больше там появляться я не намерен. — фыркнул юноша, запрокидывая голову и прикладываясь к алкоголю. Левая рука его лежала на спинке мягкой мебели, а правая была занята стремительно пустеющей, уже неизвестно какой по счету, бутылкой. — Я кому говорю?! Ты должен! Обязан! Я твоя мать, будь добр слушаться меня! — повышался голос женщины с каждым словом, сжимая чуть ли не до хруста веер в руках. — Нет, матушка, не обязан. И я тебе ничего не должен. — вяло кинул Антонио. Он встряхнул бутыль на наличие остатков коньяка, пьяно щурясь. Мирабель быстрым шагом преодолела расстояние в пару метров между ними и выхватила сосуд, откидывая его в сторону. Юноша заторможенно проследил за полетом стекла о пол. Раздавшийся звон будто оглушил его, временно спасая от криков матери. — Я не твой послушный сыночек Кевин и не твоя пугливая дочь Анжела. — почти шёпотом проговорил Антонио, заставляя женщину невольно прислушаться. Он вернул на неё равнодушный взгляд серо-голубых глаз. Несмотря на выпитое количество алкоголя, в них не угадывался пьяный блеск. Младший Пауэл, опираясь руками на колени, поднялся с дивана. Помятая светло-желтая рубашка на шнуровке свесилась с одного плеча. — Почему бы тебе не попросить их? Они ведь всегда выполняют твои прихоти в отличие от меня. Ах… — приблизился к матери Антонио, не сводя взгляда. Он наигранно ахнул, широко раскрыв глаза в ужасе и прикрыв рот ладонью. — Точно, одна из них вот уже 4 года лежит под землёй, а второй пропал без вести. Не думаешь, матушка, что тебе стоит подумать над своим личным поведением, а не… — резкий взмах женской руки и звонкая пощёчина раздалась на всю комнату. Левая щека налилась алым, а голова невольно повернулась в сторону от удара. Юноша ошеломленно застыл, в неверии касаясь лица рукой. — Как ты смеешь так со мной разговаривать? Нахальный мальчишка! Скотина неблагодарная! — закричала Мирабель, схватив за распахнутый ворот рубашки ладонью с веером и встряхнув его. — Смею так же, как ты только что посмела поднять на меня руку. — стиснув зубы, проговорил Антонио. Он упрямо вздернул голову вверх, не отводя взгляда от злого перекошенного лица матери. Ещё одна пощёчина обожгла вторую щеку, но голову он так и не опустил. — Опусти голову! Не смей вести себя со мной столь высокомерно! Опусти голову! Ты оглох?! — удар за ударом обрушивались на лицо младшего из семьи Пауэл. Кожа горела и полностью приобрела алый цвет. Однако он не думал повиноваться, плотно сомкнув губы. — За что мне это наказание?! Почему мне достались такие неблагодарные дети, как вы?! Я столько времени тратила на вас! Столько сил приложила! Опусти голову, я сказала!       У Мирабель самой уже горела рука, но из-за бушующей внутри злости, она совсем это не осознавала, продолжая наносить одну пощечину за другой. В комнату заглядывали сбежавшие на шум слуги, но зайти никто так и не решился, топчась с другой стороны двери. — Что здесь происходит? — подошёл к столпотворению хозяин поместья широкими шагами. Испуганные слуги тут же расступились, освобождая путь. Аарон Пауэл, по шуму догадавшись о происходящем, стремительно зашёл внутрь комнаты отдыха. — Мирабель, хватит!       Мужские руки привычным образом перехватили женские, невольно заставляя повернуться к себе. Искаженное в гневе лицо и тускло-голубые глаза, в которых, казалось, поселилась сама буря, встретились с осуждающим взглядом малахита на холодном лице в обрамлении антрацитовых волос. Антонио, пользуясь моментом, вырвался из хватки матери, отходя в сторону на несколько шагов и раздражённо выплевывая: — Успокой свою женщину. — Ах ты, скотина неблагодарная! — отчётливо процедила сквозь зубы Графиня, одаривая сына злобным взглядом и снова порываясь кинуться к нему. Однако хватка мужа на запястьях воспрепятствовала этому порыву. — Какая буря промчалась между вами на этот раз? — дёрнул её Аарон в свою сторону, заставляя смотреть на себя. Обычно всегда одетая с иголочки с забранными в высокую прическу светло-красными волосами, Мирабель сегодня не была похожа на саму себя. На лице не единого следа косметики, пряди, не скованные более многочисленными шпильками, свободными волнами разметались по плечам и спине, а на лазурном платье угадывались неразглаженные складки. — Неважно. — кратко и холодно бросил Антонио и, даже не взглянув на родителей, покинул комнату, громко хлопнув дверью, а уже за ней послышалась брань в сторону столпившихся слуг. — Ты ещё спрашиваешь?! Видишь же сколь нахально он себя ведёт! Лучше и дальше сидел бы в своём кабинете! — резким движением вырвала руки Мирабель, сердито смотря в лицо мужа, что взглядом проводил её покрасневшие ладони. — Вы оба ведёте себя словно волки, что борются за место вожака. Однако, Мирабель, ты забываешь, что являешься матерью и он наш последний ребенок. — на последних словах голос Аарона дрогнул, но выражение лица так и осталось холодным. — Именно, что ребенок. Он должен беспрекословно слушаться своих родителей, а не делать всё на зло им. — выкинула левую руку в сторону двери, указывая на ушедшего младшего сына. — Если ты продолжишь в таком же духе, мы лишимся ещё и второго сына. — прикрыл раскрытой ладонью глаза Граф Пауэл. — У него не хватит смелости, чтобы сбежать. — фыркнула Мирабель, заводя за уши свесившие на лицо волосы. — От Кевина мы тоже не ожидали ничего подобного. — хмуро глянул на жену Аарон, отводя руку от лица, но не опуская полностью. — В солнечном зимнем дне кроется скорая буря. Сразу видно — твой сын. — едко отчеканила Графиня, отводя взгляд в сторону, будто сама эта мысль претила ей. — Я понимаю, что ты в расстроенных чувствах из-за заключения под стражу, но не стоит вымещать свой гнев на других. Не раз предупреждал тебя, что ваши с Уолденом непонятные дела до добра не доведут. И что мы наблюдаем? Ты теперь главная подозреваемая в убийстве представителя другого рода. Да ещё и его главы. Верховного суда нам не избежать, если подозрения с тебя не будут сняты. — спокойно, лишь с ноткой усталости, произнес Аарон, осторожно касаясь плеча супруги. — Если беспокоишься о своей репутации, то не стоит. У нас всё просчитано. — выдернула она плечо из его хватки, раскрывая веер с раскиданными на нем цветками гортензии на полотне под цвет платья. — Да неужели? Хочешь сказать, это было в ваших планах? А тебе не кажется подозрительным, что именно сразу после твоего ухода Пьера убили. И единственный кто знал о твоей поездке туда был именно Уолден. Меня ты поставила в известность лишь перед самым выходом. — хмурился с каждой фразой всё сильнее мужчина, опуская ладонь. — Потому что иначе ты бы доставал меня своими нотациями. И вообще, не слишком ли предвзято ты относишься к Кристиану? — раздражённо ответила Мирабель, прикрывая веером скривившиеся в недовольстве губы. — Да я его ненавижу! Как, по-твоему, ещё я должен относиться к человеку, что убил нашу дочь? — заходил по комнате Аарон, невольно сжимая руки в кулаки от переполняемых эмоций. В груди неприятно расползалась злость на себя, супругу и крайне давнего друга, что позже стал его зятем. — Это был несчастный случай. — пожала плечами женщина, наблюдая за мельтешением мужа и подолом его черного сюртука, что развевался следом от стремительных и быстрых шагов. — Слишком много несчастных случаев с его женами! Неужели это не вызывает у тебя ни крупинки подозрений? — резко остановился у дивана Граф, повернув голову в сторону жены и нахмурив темные брови. — Прошло уже почти 4 года, это не имеет значение. Самое главное, что Анжела выполнила свой долг леди — успешно вышла замуж. — Ты… Ты просто… — у Аарона не находилось слов. Зрачки его сузились, а глаза чуть расширились. Он ухватился обеими руками за темные пряди у висков и лба и оттянул, мысленно призывая себя к спокойствию. Глубокий вдох. А следом несколько широких шагов в сторону супруги. — Хорошо. Раз ты говоришь про долг леди, то отныне никогда больше не посетишь свой отчий дом. Забудь о посещении Герцогства Дантес. — Ты не можешь запретить мне подобное! — почти мгновенно вскрикнула Мирабель, захлопнув веер и разъяренным взглядом уставившись в малахитовые глаза с редкими изумрудными искрами, что сейчас казались непроглядной чащей. — Ты забыла, как не позволяла Анжеле приехать домой, утверждая, что истинная леди должна забыть о существовании отчего дома, ибо теперь её единственный дом — это Маркизат Уолден? Так что всё. Это твои собственные слова. — голос его лишился всяких эмоций и вместе с взглядом выражал лишь хладнокровие. — У тебя нет на это права! — оторопело выдала Графиня, отпрянув от мужа. — Неужели? Как раз-таки у меня есть. Как у твоего супруга и главы рода Пауэл, которому ты принадлежишь вот уже как 20 с лишним лет. — сделал шаг вперёд, не давая расширить расстояние, глава Пауэл. — Нет! — тонкая женская рука взметнулась вверх, собираясь ударить, но её перехватила мужская прямо у лица. — Из уважения к роду Дантес, и в первую очередь к твоему брату, я никогда и ни в чем тебя не ограничивал и всегда был с тобой любезен. Но вот чем ты мне отплатила. Так что теперь ты будешь сидеть дома, как и подобает истинной леди, выполняя все свои женские обязанности. И только посмей покинуть поместье. Без моего ведома. Даже после окончания ареста. А дела политики оставь на мужских плечах. — склоняясь к её лицу всё сильнее и не отводя взгляд, последние предложения Аарон фактически отчеканил. Его холодное выражение вызвало у женщины неясную дрожь. У неё создалось впечатление, что её бросили прямо в эпицентр снежной бури. — Сейчас уже всё не так! Не забывайся, Пауэл! — отчаянно прикрикнула она на него, стараясь вернуть себе самообладание и вырвать руку из чужой хватки. — Это ты не забывайся, Мирабель. — отпустил её запястье Аарон, следом совершая несколько шагов к выходу, не поворачиваясь, и остановился почти у двери. — Народ Севера не прощает ошибок и уж тем более ветреных слов. Не загоняй себя под снежную лавину. Радуйся, что я смог уговорить Его Императорское Величество о заключении под стражу в поместье, иначе ты бы сейчас сидела в темнице Имперского дворца. Будь благодарна, моя дорогая супруга. — закончив свою речь, он за пару шагов покинул комнату, не обращая внимание на чужой крик остановиться. Мирабель кинулась следом, но не успела она приблизится к выходу, как дверь захлопнули, а следом раздался звук копошения в замочной скважине и щелчок. Женщина с громким стуком ударилась об деревянную полированную поверхность, но преграда даже не дрогнула. — Аарон? Аарон! Скотина, открой! — удары сжатыми ладонями посыпались на дверь, но к её крикам оставались равнодушными. Дневное небо за окном потемнело, вгоняя вместе с тем неосвященную комнату в полумрак, в тени которого осела женщина в ворохе тканей своего многослойного платья. На окнах медленно проступили дорожки от первых дождевых капель, пока на них не обрушился настоящий ливень.

***

      Когда белый ублюдок сообщил ему о том, что его крестной матерью станет та сумасшедшая девушка, из-за которой он чуть не умер в первые дни, Кэйл был полон возмущения. Он имел смутное представление о роли крёстных родителей, но понимал, что они будут иметь немаловажное влияние на его жизнь. Он не может понять, чем руководствовался их отец, совершая такой выбор. За все время проведенное с ним рядом, бывшему Хенитьюзу он не казался сумасшедшим или глупым, несмотря на возраст. Но видимо он поспешил с оценкой. «Какого черта тебе в крестные выбрали ту девушку?» — однако самым раздражающим фактором было то, что этой редиске повезло больше. Его крестной матерью станет Леди Драгнилиана, которую Кэйл уважал хотя бы потому, что она не трясла его как какую-то куклу. А ещё она каждый раз приносила им безделушки. Дорогие безделушки, которые потом он наверняка бы смог очень дорого продать. Какой нормальный взрослый будет приносить младенцам игрушки из драгоценных камней? Правильно, никакой. Но они ведь тоже не обычные дети. Так что всё правильно. Все в плюсе. Кэйл особенно. «Видимо потому что твоя удача закончилась. Согласись, с начала нашего перерождения тебе явно не везёт.» — несмотря на то, что все их разговоры были телепатическими, они достаточно хорошо различали интонации мыслей друг друга. В данный момент Лукас был крайне доволен и ехиден. Младший близнец очень жалел, что он не может снова вцепиться в это только недавно зажившее личико, ведь больше их рядом не укладывали.              Вот уже четвертый день он терпел комментарии о том, что удача, в лице одного божественного ублюдка, его кинула. Будто он без этого ничего из себя не представляет. Хотя сейчас действительно не в состоянии что-то сделать и его нежеланный близнец тоже. Единственное, что дарит какое-то спокойствие.       Большую часть суток они всё ещё спали, отвлекаясь лишь на еду, купание и осмотр. Двигаться всё же было проблемно, но не настолько сильно, как в начале. По крайней мере руками и ногами удавалось двигать намного свободнее, а также держать хватку. Лукас уже предпринимал активные попытки переворачиваться на живот, что пока не увенчались успехом. Однако няни отмечали, что он более подвижный, чем младшенький. Кэйл же лишний раз двигаться не желал и предпочитал вместо них сон. Даже сейчас, после обеда с картофельным пюре, который вызвал радость от какого-то разнообразия в рационе, и осмотра лекаря, он снова уснул, не обращая внимание на попытки Анны хоть как-то увлечь его игрушками. — Это же не вызовет потом проблем со здоровьем, правда? — переводя беспокойный взгляд со спящего младшего ребенка на подругу рядом, спросила Анна, держась за кроватку своего подопечного. — Ты снова переживаешь по пустякам. Лекарь Огюст же сказал, что это в порядке вещей для детей со слабым здоровьем. — закатила серые, чем-то напоминающие дым, глаза с редкими карими прожилками Луиза, будто не она совсем недавно переживала по этому же поводу. — Как думаешь, Его Светлость был таким же во младенчестве? — облокотилась локтями о кроватку Анна, утыкаясь поверх рук подбородком и не сводя взгляда со ставшего родным малыша. — Не знаю. — перевела взор обратно на старшего близнеца вторая служанка, наблюдая, как тот суёт в рот ручку погремушки. Она нахмурилась и, осторожно ухватившись за игрушку пальцами, отвела в сторону, вытягивая из плена дёсен.        — Изи… — тихо позвала первая. — Думаешь, Юному Господину Кэйлу придется пройти через то же, что и Его Светлости? А Его Светлости то же, что и Почившей Светлости?       Луиза застыла с погремушкой в правой руке, а левой она держалась за перегородку. Лукас, потянувшийся за своей добычей, тоже прислушался, на мгновение переставая дергать ногами. Возможно, он с этой информации получит какую-то пользу.       У няни старшего малыша перед глазами проносилось множество воспоминаний с нынешним Герцогом, ещё когда тому было 5 лет. Наказания от учителей и родственников. Худое тело, вечно в синяках и ссадинах. И родители, что могли лишь твердить быть лучше и сильнее, не имея как таковой власти повлиять на жизнь собственного ребенка. Кто бы и что не думал, но жизнь представителей главной семьи рода Дантес была абсолютно не завидной. Скованные разнообразными обетами и клятвами, у них фактически не было никакого выбора и свободы. — Всё зависит от Его Светлости. Нам же остаётся только молиться богам. — тихо с каким-то надломом произнесла Луиза, смотря будто сквозь ребенка. На её последние слова подруга ломанно улыбнулась и пустила смешок, пытаясь разрядить внезапно возникшую из-за неё гнетущую атмосферу. — Ты же не молишься богам, Изи. — Верно, не молюсь. — не молится с того момента, как боги не помогли её родителям. В 11 лет она была нанята в этот замок не как служанка семьи Дантес, а как личная служанка юного господина Эзтли самой Роксаной Дантес в качестве оплаты за лишённую семью. «Не важно, что будет происходить в этом замке, кто и что будет делать и говорить, твоя задача — забота о Эзтли. Отныне твоя жизнь связана с его и подчиняться ты будешь исключительно ему. Ни я, ни мой супруг не будем иметь над тобой власти.»       С того дня прошло 12 лет, а самой Луизе кажется, что это было совсем недавно. Совсем недавно казнили её семью, а она почему-то осталась живой под попечительством Дантес. И если бы не Анна, что уже прислуживала наследнику, она бы натворила много глупостей. Пусть по итогу она привязалась и к Герцогине, и к своему Господину, но простить убийцу своих родителей, почившего теперь Герцога, так и не смогла. Хотя в одно время и испытала к нему жалость. Никто бы не поверил, что хладнокровный и бездушный Герцог Севера, Кровавая тень Императора, которого боялся фактически каждый аристократ, будет рыдать у дверей в комнату сына, стоя на коленях и проклиная себя, свой род и монарха. Даже такой человек не смог остаться бесчувственным, зная о проявленном сексуальном насилии в сторону своего ребенка. «Поэтому ли Господин остался жив, а Герцог принял смерть? Как наказание за собственное отношение к сыну?»       Задумавшись, Луиза невольно подняла голову вверх, натыкаясь взглядом на изображение цветов отчаяния в обилие золотистых облаков и бабочек на потолке. Паучья лилия встречается в каждом помещении этого замка. Цветок, что сопровождает здешних жителей везде, как напоминание обо всём, что пережили его хозяева и возможно переживут в будущем. Согласно легендам он зародился из слёз самого Бога Отчаяния ещё в древние времена по утрате брата. И бабочки, чьи изображения можно встретить в любом доме в каком-либо виде, ибо несут с собой надежду. Надежда и отчаяние — вечные спутники друг друга.       Осматривая комнату задумчивым взором, няня старшего близнеца заметила проявляющиеся на оконных стёклах капли дождя, что постепенно стали превращаться в паутину дорожек. Их вид отвлек её от мыслей и она перевела взгляд на свою коллегу, что всё в той же сгорбленной позе медленно покачивала кроватку со сложенными на перегородке руками. Поведение Анны не давало Луизе покоя. Она была молчаливее обычного и какой-то заторможенной, чаще уходя в свои мысли.       Когда девушка уже собиралась позвать подругу, всё-таки вернув игрушку малышу, которую тот сразу откинул в сторону, створка двери слегка отворилась и в комнату заглянула мальчишеская голова с белыми волосами, собранными в неряшливый хвост голубой ленточкой. Взгляд младшей служанки, Луизы, сразу уткнулся за появившийся на периферии силуэт. — Можно? — громким шепотом поинтересовался Юный Господин Дарк, смотря своими чистыми лазурными глазами, кажется, в самую душу. Даже Луиза не могла оставаться равнодушной к этому ребенку, но всё же сохранила спокойное выражение лица и поклонилась. Однако не успела она ничего ответить, как дверь раскрыли полностью, а ребенка в спину подтолкнула Герцогиня Дарк. — Леди Дарк. — повторила поклон уже для вошедшей девушки Луиза и, быстро приблизившись, потянула за плечо Анну. Та недоуменно захлопала серебристо-зелеными глазами, не сразу понимая почему её вырвали из своих мыслей. Боковым зрением заметив силуэты у дверей, она ойкнула и тут же поклонилась, заводя руки за спину. — Его Светлость ещё не вернулся. — спешно сообщила няня младшего близнеца, принимая вертикальное положение, встав рядом с подругой. Герцогиня со своим кузеном окончательно вошли в детскую, закрывая за собой дверь. — Ничего, я подожду. Драгнилиан хотел увидеться с Кэйлом и Лукасом. — названный стоял рядом с сестрой, ухватившись обеими руками за плюшевую игрушку в виде белого дракончика, одетый в голубой костюм из прямых брюк и жилетки с белой рубашкой под ней. — Они спят? — продолжил так же громким шепотом интересоваться мальчишка и, будто в ответ на его вопрос, раздалось громыхание погремушки. Лицо ребенка тут же озарила радостная улыбка и он подбежал к кроватке из белого дерева. Служанки покорно склонили головы и отступили на пару шагов, уходя с дороги. Драгнилиана прошагала следом за братом, что встал на носочки, пытаясь посмотреть на малыша не сквозь решетчатую перегородку, а поверх неё.       Хозяйка восточных земель склонилась над кроватью. Распущенные белые волосы, что частично лежали на плече поверх тёмно-серой рубашки с жабо, повисли у ограждения. Алый взор прошёлся по ребёнку, что деснами покусывал ручку погремушки, удерживая её двумя ладошками. Она протянула к Лукасу руки, облачённые в черные перчатки из плотной ткани с небольшой вышивкой ворона у запястий серебряными нитями, и, ухватив за подмышки, достала его из кроватки. Драгнилиан ютился у её ног, желая увидеть ребенка поближе.       Пока ещё светлые глаза с карими и серыми прожилками в упор вглядывались в кровавый на против, будто искали в нём какой-то ответ. У Барроу око крестной всегда ассоциировалось с только пролитой под лучами солнца морем человеческой крови. Герцогиня держала его на вытянутых руках и смотрела так, словно видела его душу насквозь и знала обо всех совершенных грехах и преступлениях. Ему никогда не нравился этот взгляд. Но сейчас его больше волновало услышанное несколько дней назад. Потому не найдя на лице столь искомых следов, Лукас разжал ладони и отпустил игрушку, которая с грохотом приземлилась на пол. — Ой, он уронил. — сразу склонился за игрушкой ребенок постарше. Он протянул малышу её обратно, но тот даже не взглянул. Всё его внимание приковали к себе перчатки на руках девушки. Сколько он помнил из прошлой жизни, его крестная никогда их не снимала и одевалась максимально закрыто. Теоретически она могла замаскировать шрамы на лице. Но не по всему телу.       Драгнилиан хихикнул, наблюдая за равнодушной сестрой, которая перехватила Лукаса одной рукой, боком к себе, ибо во вторую крепко вцепились маленькие ручки, короткими ноготками застревая в нитях вышивки. Герцогиня прищурилась. Ребенок явно пытался что-то сделать с её перчаткой. Плавным движением она вытянула руку из детской хватки, следя за реакцией. — Сестрёнка, похоже малышу Лукасу понравились твои перчатки! — весело воскликнул младший Дарк, слегка подпрыгнув, тем самым вызвав лёгкое громыхание погремушки.       Лукас внимательно следил за чужой рукой. Ему удалось лишь слегка сдвинуть край перчатки, но этого было недостаточно, чтобы оголить хотя бы маленький кусочек кожи. А теперь нужная конечность была далеко. Он опустил голову вниз, натыкаясь на вторую, что удерживала его навесу и прижимала к женскому телу. Задумчивый взгляд ребенка плавно перетек к мелким пуговицам темно-серой рубашки. Чтобы попытаться расстегнуть их, его пальцы ещё не были настолько хорошо развиты. Так же не стоило забывать о многослойности одежды аристократов. Глаза проследили по пуговицам ещё выше, снова натыкаясь на взор девушки. — Что ты собираешься делать? — пристально посмотрела на него Драгнилиана. Бывший Барроу опустил взгляд вниз, разрывая зрительный контакт, и вцепился ноготками в ткань рубашки прямо перед собой, в грудь. Со стороны Анны раздался нервный смешок, а Луиза поджала губы.       Герцогиня Востока осталась невозмутима. Она, перехватив ребенка поудобнее, — спиной к себе, — прошла к софе. Юный Дарк хвостиком прошёл за ней, стискивая в руках своего дракончика и удерживая заодно погремушку. Лукас снова уставился на женские ладони, обтянутые перчатками, уложив на них свои, и глубоко задумался о том, как бы сорвать лишнюю ткань, пока их хозяйка без лишних движений заняла место на мягкой мебели. Драгнилиан лучезарно улыбнулся, глядя на малыша, и протянул ему свою игрушку. — Знакомься, Лукас, это Драго. Драго, это малыш Лукас. — взгляд Драгнилианы казалось смягчился от радостного щебетания двоюродного брата. Но через минуту она отвлеклась от детей, скользнув алым взором по служанкам. — Почему вы так напряжены? Что-то случилось? — Нет, Леди Дарк. — холодно ответила Луиза, не поднимая взгляд с пола. Одинокий глаз перескочил с одной служанки на другую.       Анна нерешительно раскрыла уста и тут же их закрыла, прикусывая нижнюю губу. Серебристо-зеленые глаза прошлись по детям и переместились на бесстрастное лицо Герцогини, сталкиваясь с холодом рубина. — Из-за убийств в высших кругах в Империи неспокойно. — тихо выдохнула она. — Это проблемы аристократии, которые не могут жить без интриг. Вас они не должны волновать. — Но они касаются Его Светлости. — тут же вклинилась Луиза, хмурясь и поднимая взгляд на хозяйку Востока, на что Анна кивнула. — Вот уже как месяц ходят слухи о том, что Его Светлость и есть Цветочный маньяк. И именно в такое время, Его Светлость решил начать выходить в свет. — наконец-то выдала так терзающие её мысли старшая из служанок-нянь, крепче стискивая за спиной свои запястья. Лицо на против ничуть не изменилось, но Анне казалось, что алая радужка стала чуть светлее, словно затухающее пламя в костре. — Об этом не стоит беспокоиться. — опустила взор на малышню Драгнилиана, наблюдая, как Лукас вцепился в вытянутое лицо плюшевого дракончика, а её кузен пытался осторожно убрать его руки, приговаривая: «Лукас, так нельзя. Ты делаешь Драго больно.» — Раз вы так говорите… Хорошо. — Анна приняла ответ, склоняя голову. Плечи её расслабились, а хватка на собственных запястьях ослабла. — Почему? — тихо спросила Луиза, вытянувшись во весь рост и сжимая руки в кулаки. С каждым словом её голос стал набирать силу, выдавая её негодование и возмущение. — Почему вы бездействуете? Вы ведь наверняка можете вычислить убийцу. У вас точно есть обширная информационная сеть. Для вас бы это не было проблемой! — Изи, тебе не стоит… — шагнула к коллеге старшая служанка, но остановилась из-за поднятой руки Леди Дарк, что спокойно встретилась с затемненным дымом чужих глаз. Анна тихо отступила к кроватке своего подопечного. — Я слепа на один глаз, а не глуха. Ты можешь говорить спокойнее. — Луиза замерла, осознавая, что ведёт себя импульсивно. Она взглянула на детей: Лукас, казалось, смотрел на неё пристально, а юный господин Дарк с лёгким испугом, полуобернувшись и крепко стискивая игрушки в руках. — Я просто не понимаю… — судорожно вздохнула Луиза, прикрывая глаза. — Вы ведь Главнокомандующая, Первая советница, Герцогиня Востока в конце концов. У кого как ни у вас есть власть с этим разобраться. — Ты сама ответила на свой вопрос. — Драгнилиана протянула правую руку к кузену и осторожно начала гладить по волосам, пока его плечи не расслабились. Няня поджала губы, запутавшись. — Кто разбирается с преступлениями касательно аристократов? — спросила Герцогиня, замечая смятение в чужих глазах. — Главнокомандующие. — мгновенно ответила Луиза, даже не задумываясь. — Верно. — кивнула её собеседница. — Только Главнокомандующий той территории, к которой принадлежит аристократ. А в каких регионах были совершены убийства?       Юг, центр и Запад. Затронуты были три региона. И Востока среди них не было. От этого осознания Луиза опустила голову, уткнувшись взглядом в пол, покрытый ковролином. — Пусть я и Первая советница, но у меня нет прав вмешиваться в это расследование. Даже Император не имел бы права на подобное, не окажись затронут центральный регион. — младшая служанка не верила. Для Драгнилианы Дарк никакие законы и уставы не писаны. Если условно вторым человеком после императора всегда был Герцог Дантес, то в нынешнее время им фактически была Герцогиня Дарк. — Но вы могли бы подтолкнуть Его Императорское Величество и Её Превосходительство Блэк к верному направлению для поимки Цветочного маньяка. — Зачем? Эти люди сами виноваты в своей смерти. — пальцы Луизы вцепились в подол платья, крепко стискивая. Разве можно так относится к чужим жизням? — Сестрёнка, что это значит? — осторожный вопрос из уст ребенка привлек внимание всех. Драгнилиан, прижавшись к боку кузины и успокоившись от её поглаживаний, смотрел озадаченно и с любопытством. — Что они причинили слишком много вреда невинным людям. — двоюродная сестра чуть сжала его правое предплечье, слегка прикрыв глаз. — Как дедушка? — тихо и настороженно спросил младший Дарк. — Как дедушка. — подтвердила Герцогиня, получая в ответ решительный кивок. Луиза хмуро наблюдала за этим маленьким диалогом. О Грейе Дарке не знал только глухой. Человек, что был казнён за заговор и убийство Императора Абрахама. События того дня до сих пор вызывают уйму пересудов. В качестве свидетеля выступал лично сам Герцог Блэк, а сомневаться в словах Черного бедствия себе дороже. Тем более что именно он занимался расследованием того преступления.       Грей Дарк был одним из немногих в истории, кто носил титулы Герцога и Главнокомандующего Востока два поколения. О его грубости и хладнокровии, граничащих с резкими вспышками насилия в сторону собственной семьи, ходило немало слухов. На его дочерях часто замечали следы увечий, так что никого не удивил побег одной из них. Но вызывало много вопросов то, что он оставил рядом с собой внебрачную внучку.       Луизе не давали покоя мысли о роде Дарк и его нынешней главе, вокруг которой ходило слишком много противоречивых и скандальных слухов. Она хотела понять, по какой причине Герцогиня крутится вокруг Его Светлости Дантеса. Не делается ли всё это, чтобы помешать ему пользоваться своей властью? Где вероятность того, что она не убьёт его в тот момент, как станет крестной старшего из близнецов?       Что-то тёплое коснулось её тыльной стороны ладони. Младшая служанка резко повернула голову и встретилась с обеспокоенным взглядом серебристо-зеленых глаз. Руки ослабили хватку на ткани платья, тело покинула вся напряжённость. Луизе не хотелось видеть из-за себя беспокойство на столь родном лице. — Изи, тебе стоит просто довериться. — тихо, чтобы услышала только подруга, произнесла, подошедшая с ребенком в руках, Анна. Она вернула левую ладонь на голову заспанного и хмурого Кэйла, как только поняла, что привлекла чужое внимание. Луиза смотрела на неё так, словно могла найти на её лице ответы на давно терзающие душу вопросы. Можно ли довериться человеку, что лишён эмоций и скрывает большую часть своей жизни? — Не понимаю о чем ты. — сложила руки на груди и закатила глаза няня старшего близнеца, возвращаясь к своему прежнему поведению. Как служанка она всё понимает. Ей не должно быть дело до подобного, она просто должна положиться на вышестоящих и заниматься своей работой. Но как человек… Она не могла оставаться спокойной.       Взгляд вернулся на софу. Герцогиня все так же сидела, держа в руках Юного Господина Лукаса, что усердно пытался дотянуться ладошками до её лица, запрокинув голову. Юный Господин Драгнилиан обнимал своего дракончика, посмеиваясь над попытками младшего ребенка и временами что-то спрашивая у кузины. Если последняя что-то и заметила, то никак не показывала этого. В то же время на Луизу напряжённо смотрела её коллега, удерживая подопечного столбиком. Отношение подруги к Герцогине Востока и, вот уже как пару дней, терзающее нутро предчувствие не давали ей покоя.       В детской комнате пару минут стояла тишина, пока обе створки двери резко не распахнули с той стороны. От их столкновения со стенами раздался бы немалый шум, если бы Герцог вовремя не придержал края, не позволяя им разойтись слишком сильно. По инерции он дернулся вперёд, наклоняясь, но почти сразу выпрямился. — Ваша Светлость! — Дядя Эзтли!       Вразнобой раздалось сразу три голоса: два обеспокоенных и радостный, на которые он не обратил никакого внимания и казалось даже не услышал.       Эзтли Дантес предстал перед ними с намокшими волосами и одеждой, а на темной маске, скрывающей половину лица, угадывались дорожки дождевых капель. Позади него маячил Сэр Кэйа с ещё одним стражником. С тяжёлым дыханием, всё ещё удерживая створки двери, глава Дантес прошёлся по всем бегающим взглядом и остановился на Драгнилиане. — Это правда? — хрипло, буквально на выдохе, спросил он. — Смотря, о чем именно ты спрашиваешь. — устремив ответный взгляд, уточнила хозяйка Востока. — Графиня Пауэл. — Да. Её взяли под стражу. — равнодушный ответ вызвал судорожный вздох у хозяина замка, усмешку у рыцаря Кэйи и непонимающий взгляд в его сторону у второго. Служанки удивленно-радостно переглянулись между собой. Дантес отпустил незаметно для себя крепко стиснутую дверь и сделал несколько шатких шагов вперёд. Первый стражник, обладатель карамельной кожи, осторожно шагнул следом, на всякий случай.        — Но ведь она не маг. В сведениях точно было сказано о следах маны в некоторых местах преступлений. — неверяще сощурил глаза Эзтли. — Время её ухода и время убийства совпадают. Тем более она была магом до первых родов. Возможно, смогла найти способ вернуть утраченную магию. Нет ничего невозможного. — пожала плечами Драгнилиана, подмечая резко успокоившегося и затихшего малыша, что смотрел куда-то перед собой. — Однако… Это не она? — неуверенно вопросил Герцог, дёрнув правой рукой. — Это не Мирабель Пауэл. — покачала головой Герцогиня. Её кузен с интересом слушал их обоих и переводил взгляд с одного на другую. — Ей действительно не выгодно избавляться от собственных союзников. — хозяин Севера привычным образом прикусил ноготь правой руки, но тут же оборвал себя, ощутив в зубах ткань перчаток. — В любом случае, её заточение либо принесет мне небольшую передышку, либо завершать её работу придет Феликс Дантес с остальными представителями рода. — Ты поэтому хотел увидеться со мной? — встала с софы старшая Дарк, удерживая Лукаса. Она кивнула Луизе, что внимательно вслушивалась в разговор, слегка сведя брови к переносице. Заметив чужой жест, она вскинула голову и, буквально через пару секунд, сообразив, подошла забрать ребенка. Последний не сразу дался в руки няни, вцепившись пальчиками в чужую перчатку, и если бы она не держалась на пуговице в районе запястья, то ему вполне бы удалось её сорвать. Служанка осторожно убрала детские ладошки от Герцогини Дарк и шагнула в сторону, слегка кланяясь и позволяя пройти. — В какой-то степени, да. — стянул с лица маску Эзтли, понаблюдав за небольшой развернувшейся сценой, устало выдохнул и принялся дергать по очереди ткань с палец рук. Драгнилиана кивнула, остановившись на расстоянии нескольких шагов, окидывая его изучающим взглядом, и сложила руки на талии. — Как прошла встреча с Нусферато? — юноша едва заметно вздрогнул от вопроса, тут же отвлекаясь от снятия влажных перчаток с ладоней и встречаясь с алым глазом. — Ты уже обо всём догадалась, да? — обречённо и тихо спросил он в ответ, не сводя взора, словно пытаясь что-то найти в чужом. — Ты бы не стал просто так посещать чью-то Церемонию ради соблюдения приличий. — на слова подруги Эзтли кивнул и как-то виновато опустил взгляд небесно-голубых глаз на свои ладони, окончательно освобождая их от ткани. — Извини, ты, наверное, сердишься на меня. Но мне нужно было сделать это, чтобы иметь хотя бы иллюзию возможности защитить… — молодой человек сжимал в руках перчатки и маску, стихая с каждым словом, уткнувшись взглядом на едва выглядывающие из-под рукавов черного пальмерстона оковы. Он не может вечно полагаться на окружающих, особенно сейчас, когда на его плечи возложена ответственность за жизнь двух маленьких созданий. — Эзтли, ты не должен ни перед кем оправдываться. Ты вправе принимать любое решение, какое считаешь верным. Окажись я в таком же положении, высока вероятность, что приняла бы аналогичное решение. Я отказала тебе, так как работать с артефактом, пока он на человеке, противоречит моим принципам. — хозяин Севера снова посмотрел на подругу, слегка задирая голову из-за их разницы в росте и каблуков чужих сапог.       Драгнилиана, пожалуй, была самым принципиальным созданием из всех знакомых ему существ. Он прекрасно понимал её опасения, будучи хорошо знакомым с артефакторикой. Нанесение магических рун на предмет — ювелирная работа, а уж если вносятся изменения в рунические вязи, к тому же в древние, то она становилась в разы опаснее. Любая ошибка может закончиться летальным исходом. Оковы Солнца — артефакт, созданный лишь спустя пару веков после основания Империи Ауликта, для препятствия носителем в использовании любого вида маны. Надеть и снять их может только Император. — Я понимаю… — Эзтли действительно всё понимал. Но почему-то, принимая импульсивные и опасные для своей жизни решения, всегда чувствовал себя неловко перед подругой. Провинившимся. — Позволишь взглянуть? — Леди Дарк протянула вперёд раскрытую правую ладонь. Её собеседник пару мгновений стоял, сжимая руки и глядя на женскую конечность, прежде чем протянул в ответ свою, переложив вещи в левую.       Девушка сдвинула рукава пальмерстона и бордовой рубахи вверх, полностью открывая для обзора золотые наручи с витиеватыми руническими вязями. Она осторожно подняла чужое запястье выше, не касаясь кожи, лишь пальцами самого металла. На первый взгляд вязи были всё такими же, без изменений. Но если всмотреться можно было заметить новые витки, более лёгкие, неглубокие. — Как я и думала, моментальная отдача — единственный вариант. Пользуйся маной в исключительных случаях и в небольшом количестве, твой организм может не выдержать. — старшая Дарк чувствовала чужую дрожь, слышала тяжёлое прерывистое дыхание, но всё так же оставалась хладнокровной, лишь взгляд скользнул вверх, к юношескому лицу с зажмуренными глазами.       Эзтли судорожно кивнул спустя минуту, до боли стискивая в руках маску с перчатками. Смысл слов доходил до него медленно из-за прикосновения, пусть и не прямого. Он ничего не имел против своей подруги, но сегодня ему приходилось позволять касаться своих рук достаточно долгое время. И если перед Маркизом Террано он не мог себе позволить проявить слабость, то рядом с Драгнилианой можно особо не скрывать своё состояние. Она видела его в положении и похуже. — Что ты предложил ему взамен? — Свою кровь… — Герцог Дантес сразу ощутил на себе чужой взор и, глубоко вздохнув, открыл глаза. Его дорогая подруга смотрела на него с такой серьёзностью и подозрением, что он невольно отвёл взгляд. — И через четыре месяца я стану крёстным отцом.       Где-то на фоне раздалось громыхание выпавшей погремушки с одной стороны и тихие ругательства на белданском диалекте с другой. — Эзтли, ты уверен? — юноша так и не повернул голову обратно. Он осознавал весь риск данного решения, но иначе ему было не получить поддержку Маркиза своего региона.       Однако дать ответ Герцог Севера не успел. Одно из окон в комнату резко распахнули, впуская шум ливня и ветра. Служанки, что следили за разговором двух господ, тут же прижали к себе детей и отошли к софе, на которой остался юный Дарк, что радостно вскочил на ноги, откладывая в сторону своего дракончика. Сэр Кэйа, до сих пор стоявший у дверей, нахмурился, тем не менее к своему оружию не прикоснулся в отличие от своего напарника, что моментально вытащил клинок и встал в стойку. — Так и знала, что найду вас здесь! — раздался задорный женский голос среди всего шума, чья обладательница появилась на подоконнике, слегка согнувшись из-за недостатка высоты окна и держась правой рукой за верхнюю часть рамы. За последние месяцы она успела прибавить в росте.       Стоило прозвучать этому голосу, как Кэйл в руках своей няни-служанки завозился, поворачивая голову в другую сторону и утыкаясь носом в воротник платья. Анна тут же отреагировала, принимаясь успокаивающе поглаживать малыша по спине.       Эзтли глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, и уперся хмурым взглядом в появившую столь бесцеремонным образом девушку через плечо подруги. Последняя отпустила наконец чужое запястье, удовлетворённо кивнув, и плавно обернулась к нарушительнице покоя, вставая в свою привычную позу. — Зачем по-твоему существуют двери? — сложил руки на груди хозяин замка. — Что такое дверь? — недоуменно склонила голову на левый бок Розалин, спрыгнув с подоконника на пол, оставляя за собой мокрые следы и мысленно отмечая, как забавно выглядят её друзья чуть ли не в идентичных позах. — Никогда не слышала о ней. — на это высказывание юноша скептически изогнул алую бровь, одним этим изменением выражая всё своё мнение. — Дьявольчонок, не смотри на меня таким взглядом, я начинаю сомневаться в своих интеллектуальных способностях. — деланно сконфузилась Главнокомандующая Запада. — Может потому что есть причина? — повел плечами Эзтли от возникшего зябкого холода, вспоминая, что на нём всё ещё влажная верхняя одежда. Позади него Сэр Кэйа заставил убрать своего коллегу меч обратно в ножны. — Ты считаешь меня безмозглой дурой? — возмущённо вопросила только прибывшая гостья, казалось, абсолютно не чувствуя бьющиеся в спину порывы ветра с каплями дождя. — Заметь, не я это сказал. — чуть усмехнулся её собеседник, вызывая смешки у некоторых присутствующих, что поспешили сразу спрятать их за кашлем. — Эй! — обиженно воскликнула Блэк и уловила холодный взгляд Драгнилианы, стоявшей рядом с другом. — Розалин. Закрой окно, иначе я сниму с тебя скальп. — слова Дарк заставили почти всех поежиться. Не часто доводилось слышать прямую угрозу с уст всегда спокойной и хладнокровной Герцогини Востока. По коже Молодой Госпожи с Запада прошлись мурашки и она в полной мере ощутила принесший с собой в детскую холод. Герцог Дантес же невольно улыбнулся уголками губ, прекрасно понимая причину высказывания подруги — в комнате дети, а на улице ливень, который из-за ветра уже успел достаточно оросить подоконник и часть ковра. — Хихи… Поняла. — немного нервно хихикнула брюнетка, разворачиваясь и достаточно резкими движениями рук закрывая ставни. — Сестрёнка, не ругай тетю Розалин! — подбежал к Главнокомандующей Запада юный Дарк, что уже больше не мог оставаться в стороне, дожидаясь пока взрослые закончат обмен «любезностями». На действия и слова кузена старшая Дарк никак не отреагировала. — Вот! Мой единственный защитник! Единственный человек, который меня любит! — заворковала девушка, обернувшись на голос и подхватывая мальчишку на руки, а следом повернула голову к друзьям и обвиняюще на них сощурилась. — Не то что вы, бессердечные. — От бессердечной слышу. — пожал плечами Эзтли и отдал приказ, не оборачиваясь. — Сэр Кэйа, позовите кого-то из слуг для уборки. — Будет исполнено, Ваша Светлость Господин Эзтли. — поклонился молодой мужчина и бросил значительный взгляд на коллегу, кивая на выход. Тот растерянно заморгал, указывая на себя рукой, но в итоге оказался вытолкнут в коридор со словом «Поторапливайся». — Ты меня вообще не любишь. — буркнула Розалин, обращаясь к хозяину замка, и уткнулась носом в детский висок. — Тетя Розалин, ты холодная. Спусти меня. — отпрянул по мере своих возможностей Драгнилиан от холода чужой кожи, и чувствуя, как в некоторых местах одежды впиталась влага с чужого костюма. Блэк воззрилась на него обиженным взглядом. — Когда ты научишься обращаться с детьми, тогда и поговорим. — кинул ей старший Дантес. — Долго же тебе придется ждать. — буркнула Главнокомандующая Запада, опуская мальчишку на пол, но не успела выпрямиться, как детские руки удержали её за рукав. — Тетя Розалин, ты теперь у меня в должниках. — достаточно громким шепотом ответил на вопросительный взгляд младший Дарк, не замечая из-за маски слегка шокировано распахнувший глаз, чей взор моментально перенёсся на Главнокомандующую Востока. — Маменька, ты чему ребенка учишь? — Выгоде. — прямо выдала Драгнилиана, не моргнув и глазом. — Не каждый день можно увидеть, как представителя рода Блэк оставляют в должниках. — уловив растерянный взгляд Розалин, с лёгким смешком произнес Эзтли. — А ты, я смотрю, прямо наслаждаешься. — выпрямившись, обиженно надула щеки Молодая Госпожа Блэк, выглядя немного нелепо. — Не буду скрывать. — довольно сощурился Дантес и обратился к стоящей рядом подруге: — Драгнилиана, надеюсь ты научишь этому и маленьких? — однако ответ пришел от совсем другого человека, что последнюю минуту бегал кругами вокруг своей «жертвы». — Я их научу, дядя Эзтли! — озорно воскликнул мальчишка, вскидывая руку вверх и подбегая к юноше. — Полагаюсь на тебя, молодой господин Дарк. — со всей серьёзностью глянул на него хозяин замка, получая горящий энтузиазмом лазурит глаз и моментальный кивок. — Спелись. — буркнула Блэк, слегка отвернув голову, замечая краем глаза стоящих в стороне нянь с малышами в руках. Она расправляет наигранно сгорбленные плечи, а лицо разглаживается, лишаясь всех эмоций буквально за мгновение. — Ты всё-таки отказался от звания Главнокомандующего Севера. Видел бы ты довольное лицо этого старого х… Кхм… Точнее, этого Маркиза. — усмехнулась под конец Розалин, убирая руки в карманы черных брюк. — Я даже представлять это не хочу. — бросил Эзтли презрительно и хмуро поинтересовался. — Что там с делом Шотворда? — Меня не подпустили для допроса к этой напыщенной курице, сославшись на то, что она относится к Северному региону, соответственно и допрашивать её должен Главнокомандующий Севера. — вторую половину информации брюнетка выдала нудным голосом, явно кого-то копируя. — Может ли Феликс Дантес быть одним из сторонников Уолдена? — задумался вслух Герцог Дантес. — Нет. Феликса волнует лишь род и соблюдение его традиций. Он редко проявляет инициативу в чем-либо. — обратила на себя внимание Драгнилиана, что отошла ненадолго, дабы подвести полного энергией брата к Кэйе, отвлечь. — Осмелюсь предположить, что Мирабель уговорила брата отойти от дел главы Магической башни и не удосужилась сообщить о всех своих планах. — Вероятно, так и есть. — хмуро кивнул юноша. Он в принципе мало контактировал со своим дядей, чтобы сложить о нём какую-то картину. Но в каждую встречу ощущал исходящее от него неприятие и взгляд полный ненависти. Он обжигал насквозь, будто Эзтли был виновен в самых страшных грехах. Можно было бы предположить, что причиной стала роковая ночь два года назад, но такое отношение от дяди чувствовалось столько, сколько Дантес себя осознавал.       За раздумьями и воспоминаниями хозяин Севера снова не заметил, как прикусил ноготь руки, устремив затуманенный небесный взор куда-то в пустоту около изначально отдаленно стоящей Розалин, что приблизилась, заметив его состояние. Герцогиня Дарк не спешила прерывать глубокие мысли Эзтли, движением руки указывая где прибраться мнущейся у двери уже минуту служанке с светло-русыми волосами и карими глазами и подмечая, что девушка не из тех, кого она нанимала. Подозрительным прищуром провела до окна явно новую служанку и Блэк. Слишком темная насыщенная радужка глаз выдавали в ней связь с народом запада.       Две Главнокомандующие переглянулись. — Ваша Светлость Дантес, мы можем пройти в Ваш кабинет? — обратилась к Герцогу Главнокомандующая Запада, подобным неожиданным обращением вырывая названного из раздумий. Эзтли удивлённо моргнул, фокусируя взгляд перед собой и собираясь что-то сказать, но смолчал, заметив на периферии новое лицо. Пальцы рук сжали маску, до сих пор остающуюся в ладонях вместе с перчатками, давление на кожу позволило окончательно прийти в себя. — Конечно, Молодая Госпожа Розалин, пройдёмте. — отстранённым голосом произнес Дантес и повернулся к старшей Дарк. — Леди Дарк, вы с нами? — получив ответ в виде кивка, он плавно развернулся к двери и прошагал к ней, на ходу бросая. — Сэр Кэйа, оставайтесь и дальше здесь. — Слушаюсь, Ваша Светлость Эзтли Дантес. — встав, поклонился мужчина, оторвавшись от выслушивания как проходил урок по континентальной истории Юного Господина Дарка вместе с Герцогиней Востока. Краем глаза, он обратил внимание на русоволосую служанку у окна, что убирала влагу от дождя с подоконника. Ему не нужно было озвучивать вслух, он сразу понял, что ему приказывают оставаться на стороже и следить за девушкой.       Драгнилиана, выходя, погладила брата по голове и попросила подождать в детской с нянями и детьми. После чего исчезла в коридоре вслед за Эзтли, а за ней, помахав рукой, пружинистыми шагами вышла Розалин. Луиза сопроводила их хмурым непонимающим взглядом, а Анна невольно бросила встревоженный взгляд на прибирающуюся девушку.       Кэйл, уже в привычных для себя руках, во время всего диалога теперь примерно знакомых для него людей, лишь изредка хмурился, прикрыв глаза. Как бы он не пытался, разобрать чужой язык не получалось. Хотя, стоило признать, он был достаточно приятным на слух. Ему удавалось лишь примерно выцеплять среди этого потока имена с фамилиями. Однако пользы это приносило мало. От Белой противной штуки тоже пользы было мало, тот отказывался рассказывать ему что-либо и это немного раздражало, поэтому Кэйл предпочел сделать вид, что его в принципе ничего не интересует. Он сейчас ребенок, ему нужны только сон и еда. А ещё он вполне заслужил отдых за многие удачно разрушенные планы одного сумасшедшего ублюдка, жаль только что всё награбленное, вероятно, придется разграблять снова.       Бывший Барроу же снова истязал косу своей няни, что уже видимо устала бороться за неё и сдалась. Периодически дёргая чужие волосы, он пытался вспомнить всех упомянутых личностей. Получалось по правде говоря не очень. Мирабель Пауэл он помнил, потому что та пыталась стать его учителем этикета, но он не припоминал, чтобы видел её воочию. Феликса Дантеса он знал лишь из-за статуса Главы Магической башни. А вот Нусферато... Если это был тот, кого их недоотец упоминал недавно, то его Лукас знал. Это существо стояло во главе вампирского рода Террано, что был известен своей магией крови. В прошлой жизни, став более менее старше, он пытался завербовать его.       Однако мысли Белой Звёзды так или иначе возвращались к будущим крестным. Пусть он и говорил о том, что удача этого раздражающего ублюдка, по недоразумению теперь ещё и являющегося братом, его покинула, Лукас все больше убеждался, что имя Кэйл ему либо подобрали очень удачно, либо оно само по себе всё преподносит его хозяину на блюдечке. Ему повезло, что младший не обладает какими-либо сведениями о Северном континенте и будущем в отличие от него. Барроу была бы выгодна Розалин Блэк в качестве крестной, ибо такая связь с ней открыла бы для него фактически полный доступ к подпольному миру Северного континента. Пусть эта девчонка сейчас и не обладала той властью, но старший близнец помнил, чего она добилась в его прошлой жизни. Да, быть крестником Драгнилианы Дарк тоже было очень даже выгодно. Он помнит как ему завидовали другие дети, но её власть распространялась не там, где ему нужно. Тем более он не смог убедиться в том, что она некромант.       Чем дальше уходил в свои размышления старший близнец, тем сильнее он дёргал Луизу за кончик косы, вырывая из её уст шипение. Анна, наблюдающая за этой картиной, тихо смеялась, пока этот ребенок с остервенением ругался на кое-кого уже спокойно дремлющего: «Блядский Кэйл Хенитьюз с его удачей!»       И, казалось, за всем этим и задорным щебетанием Юного Господина Дарка, никто не замечал чужого взгляда исподтишка.